— Чёрт возьми! — выкрикнула Инесса, натягивая простыню на тело. — Да что за…
В дверном проёме стояла Вера Ивановна в розовом халате и тапочках-шлёпанцах, держа в руках поднос с чаем. Глаза свекрови округлились, но вместо того чтобы извиниться и выйти, она замерла, словно корова на льду.
— Мама, выйди! — прошипел Олег, хватаясь за подушку.
— Да ладно вам, — махнула рукой Вера Ивановна, заходя в комнату. — Я же чай принесла. Думала, проголодались небось…
Инесса почувствовала, как внутри неё что-то взорвалось. Не гнев — нет, что-то более горячее и разрушительное. Она вскочила с кровати, накинула халат и развернулась к свекрови всем телом.
— Если ещё хоть раз зайдете без стука в нашу спальню, полетите вон из дома! — закричала она так, что в соседней комнате заскрипела мебель.
Вера Ивановна поставила поднос на тумбочку и выпрямилась во весь рост. Её круглое лицо покраснело пятнами.
— Ах вот как! — голос свекрови стал пронзительным. — Меня, мать родную, из собственного дома гонишь! Олег, ты слышишь, что твоя жена мне говорит?
Олег сидел на краю кровати, растерянно переводя взгляд с жены на мать. Его худые плечи поникли, а пальцы нервно сжимали простыню.
— Мам, ну нельзя же так… — начал он слабо.
— Что нельзя? — перебила Инесса. — Нельзя входить в чужую спальню без стука? Или нельзя требовать элементарного уважения в собственном доме?
— В каком собственном? — взвизгнула Вера Ивановна. — Это моя квартира! Моя! Я здесь прописана с пятьдесят седьмого года, а ты, милочка, всего лишь прописалась после свадьбы!
Инесса почувствовала, как по спине пробежали мурашки ярости. Да, технически квартира принадлежала свекрови. Но разве это даёт ей право…
— Вера Ивановна, — проговорила она сквозь стиснутые зубы. — Я понимаю, что это ваша квартира. Но мы с Олегом — семья. У нас есть право на личную жизнь.
— Личная жизнь! — фыркнула свекровь. — В два часа дня! Нормальные люди в это время работают или по дому занимаются, а не…
— А не что? — Инесса шагнула вперёд. — Договаривайте!
— Инесс, успокойся, — попытался вмешаться Олег, но жена даже не посмотрела в его сторону.
— Нет, Олег, я не успокоюсь! — Она развернулась к мужу. — Сколько можно терпеть? Твоя мать заходит к нам, когда хочет. В ванную врывается, когда я принимаю душ. На кухне стоит над душой, когда я готовлю. А теперь ещё и в спальню…
— Я хозяйка в этом доме! — перебила Вера Ивановна. — И буду ходить где хочу!
— Тогда мы съезжаем, — тихо, но чётко произнесла Инесса.
Воцарилась гробовая тишина. Олег поднял голову, в его глазах промелькнул ужас. Вера Ивановна открыла рот, но не произнесла ни слова.
— Что? — наконец выдавила свекровь.
— Вы слышали. Если вы не можете стучать в дверь собственного сына, мы найдём другое жильё. — Инесса взяла с комода резинку и собрала волосы в хвост. Руки её не дрожали, голос был спокойным, но внутри бушевал ураган.
— Олег! — воззвала Вера Ивановна к сыну. — Ты позволишь этой… этой особе так со мной разговаривать?
Олег медленно встал с кровати и подошёл к Инессе. Положил руку ей на плечо.
— Мам, — сказал он тихо. — Инесса права. Ты действительно слишком часто… вмешиваешься.
— Вмешиваюсь? — голос Веры Ивановны поднялся на октаву. — Я забочусь! О тебе, о доме! А она что делает? Лежит до обеда, потом эти свои книжки читает, по телефону с подружками болтает…
— Я работаю из дома, — отрезала Инесса. — И то, что я не встаю в шесть утра, не значит, что я лентяйка.
В этот момент в коридоре послышались шаги, и в дверях появился дядя Петя — брат покойного свёкра. Низенький, в мятой рубашке, с редкими волосами, зачёсанными набок.
— Что за крики? — спросил он, оглядывая троицу. — На всю квартиру слышно.
— Петя, — обратилась к нему Вера Ивановна, — послушай, что эта нахалка мне говорит! Выгнать меня хочет! Из собственного дома!
Дядя Петя почесал затылок и неуверенно улыбнулся.
— Да ладно, Верочка, наверное, просто не так поняли друг друга…
— Поняли всё правильно, — холодно ответила Инесса. — Вера Ивановна считает, что может входить в нашу с Олегом комнату когда вздумается. Я считаю, что не может. Олег должен выбрать: либо мать научится уважать нашу личную жизнь, либо мы съезжаем.
Дядя Петя переступил с ноги на ногу. Было видно, что он жалеет о том, что вообще вышел из своей комнаты.
— Может, сядем, чай попьём, спокойно поговорим? — предложил он.
— Нет, — твёрдо сказала Инесса. — Я уже всё сказала.
Она взяла с кресла джинсы и футболку и направилась к двери.
— Куда ты идёшь? — окликнул её Олег.
— Одеться. А потом позвоню риэлтору. Посмотрю, что сейчас сдают в аренду.
— Да ты с ума сошла! — взвилась Вера Ивановна. — Мы же договорились, что будем вместе жить! Экономия, взаимопомощь…
— Взаимопомощь — да, — остановилась в дверях Инесса. — А вот уважения почему-то нет. Мне тридцать лет, Вера Ивановна. Я взрослая женщина. И я имею право заниматься любовью с собственным мужем, не боясь, что в любой момент в спальню ворвётся свекровь с чаем.
— Олег, — простонала Вера Ивановна, хватаясь за сердце. — У меня давление поднимается…
— Мам, полежи, — засуетился сын. — Я таблетки принесу…
— Не надо театра, — устало сказала Инесса. — С сердцем у неё всё в порядке. Это она так внимание к себе привлекает.
И вышла из комнаты, оставив за собой взрывоопасную смесь обиды, гнева и растерянности.
В коридоре она встретилась взглядом с соседкой — Зоей Николаевной, подругой Веры Ивановны. Та стояла у двери своей квартиры в цветастом халате, явно подслушивая.
— Ну что, Инесса Валерьевна, — сказала Зоя Николаевна с ехидной улыбкой, — семейные разборки?
— А вам какое дело? — огрызнулась Инесса.
— Да никакого. Просто интересно. Вера-то говорила, что у вас всё гладко, мир да любовь…
Инесса остановилась и пристально посмотрела на соседку.
— А что именно говорила Вера Ивановна?
— Да всякое, — Зоя Николаевна пожала плечами. — Что ты, мол, ленивая, неряшливая. Что Олежку не кормишь толком, не стираешь… Что детей рожать не хочешь…
Инесса почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Она обсуждает меня с соседями?
— А ты думала, нет? — усмехнулась Зоя Николаевна. — Верочка всегда любила поговорить. О том, о сём…
В этот момент из квартиры донёсся возмущённый голос свекрови:
— Олег, ты же видишь, какая она стала наглая! Совсем распустилась! А всё эти её подружки. Ира эта, как её… Учит небось, как с мужем и свекровью обращаться!
Инесса сжала кулаки. Всё. Хватит. Она развернулась и решительно пошла обратно в квартиру.
Инесса ворвалась в спальню как ураган. Вера Ивановна всё ещё сидела на кровати, а Олег стоял рядом с таблетками в руке.
— Значит, я ленивая и неряшливая? — процедила Инесса сквозь зубы. — Значит, мужа не кормлю? А детей рожать не хочу?
— О чём ты? — растерянно спросил Олег.
— Спроси у своей мамочки! Она всему подъезду рассказывает, какая я плохая жена! — Инесса указала пальцем на свекровь. — Зоя Николаевна только что мне всё передала. Слово в слово!
Вера Ивановна побледнела, но тут же выпрямилась.
— И что тут такого? — огрызнулась она. — С подругой поговорить нельзя? Зойка сама спрашивает, как дела, вот я и…
— Вы обсуждаете нашу личную жизнь с посторонними людьми! — взорвалась Инесса. — Рассказываете, что я мужа не кормлю! А то, что я каждый день ужин готовлю, вам невдомёк?
— Какой ужин? — фыркнула свекровь. — Макароны с сосисками! Или эти твои салатики из банки! Это не еда для работающего мужчины!
— А что вы готовите? — съехидничала Инесса. — Картошку с луком? Каждый день одно и то же!
— Зато сытно! И полезно! А не эта заграничная дрянь!
— Мам, хватит, — попытался вмешаться Олег, но обе женщины его не слышали.
— И вообще, — продолжала накаляться Вера Ивановна, — нормальная жена в первую очередь о детях думает! А ты что? Четыре года замужем, а живот плоский как доска!
Инесса почувствовала, как внутри всё сжалось в комок боли. Эта тема была для неё самой болезненной. Они с Олегом уже два года пытались, но ничего не получалось. Врачи разводили руками — вроде бы всё в порядке, но…
— Это… это не ваше дело, — хрипло прошептала она.
— Как же не моё, я ещё и внуков хочу! — вскинулась свекровь.
— Мама! Быстро заткнулась! — рявкнул Олег так, что все вздрогнули.
Вера Ивановна открыла рот от изумления. Её сын никогда, никогда не повышал на неё голос.
— Олег, — пролепетала она, — ты что…
— Я сказал — заткнись! — повторил он, и в его голосе прозвучала злость. — Ты зашла слишком далеко. Наши дети — это только наше дело. Только наше, понятно?
Он подошёл к Инессе и обнял её за плечи. Та стояла бледная, губы у неё дрожали.
— А теперь выйди из нашей комнаты, — тихо, но твёрдо сказал Олег матери. — И больше никогда, слышишь, никогда не заходи сюда без стука.
— Олег, — простонала Вера Ивановна, — я же мать твоя…
— И поэтому я не выгоняю тебя на улицу прямо сейчас, — ответил сын. — Но если ты ещё раз позволишь себе что-то подобное, мы уедем. И я не буду с тобой разговаривать. Вообще.
Свекровь медленно поднялась с кровати. Её лицо было мокрым от слёз, но в глазах горела ярость.
— Хорошо, — прошипела она. — Очень хорошо. Женился на этой… особе, и теперь на мать руки поднимаешь. Хоть бы отец твой это видел!
— Отец бы понял, — устало сказал Олег. — Он всегда говорил: семья — это святое. Жена важнее всех остальных.
— Жена! — взвизгнула Вера Ивановна. — А я кто? Я одна тебя растила! Одна! После того как отец умер! А она что? Пришла на готовенькое!
Инесса вырвалась из объятий мужа.
— На готовенькое? — тихо переспросила она. — Я пришла на готовенькое? Вера Ивановна, а кто два года содержал эту семью, пока ваш сынок работу искал? Кто платил за коммуналку, за продукты?
— Инесс, не надо, — попытался остановить её Олег.
— Нет, пусть знает! — Инесса шагнула к свекрови. — Пусть знает, что её дорогой сынок два года сидел дома и в компьютерные игры играл! А я работала! Я вкалывала на двух работах, чтобы прокормить всех троих!
— Ты меня унижаешь, — прошептал Олег.
— А меня кто унижает? — развернулась к нему Инесса. — Четыре года я терплю эти наезды! Четыре года выслушиваю, какая я плохая! А ты молчишь! Как молчал, так и молчишь!
— Я не молчу! Я же сейчас сказал…
— После того как я взорвалась! А до этого что? До этого ты прятался за мамину юбку!
В коридоре послышались шаги, и в дверях снова появились дядя Петя и Зоя Николаевна. Оба с любопытными лицами.
— Ой, какие страсти, — протянула Зоя Николаевна. — Лучше сериала!
— Зоя, не лезь, — буркнул дядя Петя, но сам стоял и слушал с не меньшим интересом.
— А что, интересно же, — нахально ответила соседка. — Верочка всегда говорила, что невестка тихушница. А она, оказывается, характер имеет.
— Имею, — холодно ответила Инесса. — И знаете что? Хватит спектакля. Олег, собирай вещи. Сегодня же уезжаем.
— Куда? — растерянно спросил муж. — У нас же денег нет на съёмную квартиру…
— Найдём. Займём. А пока поживём у моих родителей.
При упоминании родителей Инессы лицо Веры Ивановны перекосилось.
— У этих выскочек? — презрительно бросила она. — У твоей мамаши, которая на меня смотрит как на грязь?
— Моя мать никогда не позволяла себе входить в нашу комнату без стука, — отрезала Инесса. — И не обсуждала меня с соседями.
— Да потому что у них дом собственный! — взвилась свекровь. — Легко рассуждать, когда у каждого своя комната!
— Ну так и живите в своей квартире. Одни. — Инесса открыла шкаф и начала выкидывать вещи на кровать. — Нам она не нужна.
— Инесса, постой, — Олег положил руку ей на плечо. — Может, не стоит так резко? Поговорим спокойно…
Она развернулась к нему. В глазах стояли слёзы, но голос был твёрдым.
— Олег, я люблю тебя. Но я больше не могу. Четыре года я пыталась ужиться с твоей матерью. Четыре года терпела её колкости, её вмешательство в нашу жизнь. Но сегодня она перешла последнюю черту.
— Какую черту? — не унималась Вера Ивановна. — Что я такого сказала?
— Вы обсуждали нашу интимную жизнь с посторонними людьми! — взорвалась Инесса. — Вы рассказываете соседям, что мы детей не заводим! Это неприлично! Это подло!
— А что тут скрывать? — пожала плечами свекровь. — Всё равно видно, что детей нет. Зойка сама догадалась.
— Догадалась или вы ей подсказали? — Инесса шагнула к Зое Николаевне. — Скажите честно!
Соседка замялась, покосилась на Веру Ивановну.
— Ну… Верочка рассказывала, что у вас с этим делом никак не получается…
— Зоя! — одёрнула её свекровь.
— А что? Секрет, что ли? — пожала плечами та. — Я ещё говорила — сходите к врачу, проверьтесь. Может, лечиться надо…
Инесса почувствовала, как щёки горят от стыда и ярости. Значит, весь подъезд знает об их проблемах. Знает и обсуждает.
— Всё, — тихо сказала она. — Я пакую вещи. А вы, Олег, решайте сами — едете со мной или остаётесь с мамочкой.
— Инесс…
— Нет! — резко оборвала она мужа. — Решайте прямо сейчас. Я устала быть козлом отпущения в этом доме. Устала от сплетен и унижений. Или мы живём отдельно, или я живу одна.
— Ну, — холодно спросила Инесса, складывая в чемодан свои платья, — какое решение?
Олег открыл рот, но в этот момент в коридоре громко хлопнула входная дверь. Послышались быстрые шаги и звонкий женский голос:
— Вера Ивановна! Где вы? У меня для вас новости!
В дверях появилась молодая женщина лет тридцати пяти, в деловом костюме, с папкой в руках. Она окинула взглядом собравшуюся публику и слегка растерялась.
— Ой, извините, я не знала, что у вас гости…
— Какие гости? — буркнула Вера Ивановна, вытирая слёзы. — Это моя семья. А вы кто такая?
— Анна Викторовна Селезнёва, представитель агентства недвижимости «Золотой ключ». — Женщина протянула визитку. — Вы же Вера Ивановна Морозова, собственник квартиры на Садовой, дом пятнадцать?
— Да, это я. А что случилось?
Анна Викторовна переступила с ноги на ногу.
— Может, поговорим наедине? Это касается вашей квартиры…
— Какой ещё квартиры? — нахмурилась Вера Ивановна. — У меня одна квартира, вот эта.
— Нет-нет, не этой. Речь идёт о другой квартире. Есть трехкомнатная квартира на Мечникова и она была оформлена на вас ещё в восьмидесятых годах.
Повисла мёртвая тишина. Все уставились на риэлтора, потом на Веру Ивановну. Та побледнела как мел.
— Я… я не понимаю, о чём вы…
— Вера Ивановна, — мягко сказала Анна Викторовна, — эта квартира долгое время считалась утерянной. Документы затерялись в архивах после реорганизации ЖЭКа. Но недавно мы нашли все бумаги. Квартира ваша, полностью оформлена. И она пустует уже больше десяти лет.
Олег медленно опустился на кровать.
— Мам, — прохрипел он, — о какой квартире она говорит?
Вера Ивановна молчала, нервно комкая халат.
— Вера, а ты что-то знаешь об этой квартире? — тихо спросил дядя Петя.
— Расскажите, пожалуйста всё о ней! — попросила Анна Викторовна.
Вера Ивановна села на стул возле окна и закрыла лицо руками.
— Это… это квартира моей тёти Вали, она умерла и завещала её мне… — едва слышно проговорила она. — Но я тогда… я боялась переезжать. Здесь привыкла, друзья, работа рядом…
— И ты никому не сказала? — ошарашенно спросил Олег. — Даже отцу?
— Сказала. Твой отец знал. Но он тоже не хотел переезжать. Сказал — пусть стоит, может, когда-нибудь пригодится…
Инесса медленно выпрямилась, отложив в сторону очередную кофту.
— То есть, — проговорила она, тщательно выговаривая каждое слово, — у вас есть трёхкомнатная квартира. И вы предпочли жить здесь, в двухкомнатной. С нами.
— Я… я привыкла тут…
— Вы привыкли? — взорвалась Инесса. — Четыре года я выслушивала, как вам тесно! Как неудобно, что нас много! Как мешаю я, как мешает Олег! А у вас есть собственная квартира!
Зоя Николаевна присвистнула.
— Ничего себе, Верочка. Вот это поворот!
— А в каком состоянии квартира? — деловито спросила Анна Викторовна. — Когда вы последний раз там были?
— Года два назад заходила, — пробормотала Вера Ивановна. — Пыль протереть, проветрить… Там всё нормально. Мебель старая, но крепкая. Сантехника рабочая…
Олег встал и подошёл к матери.
— Мам, — сказал он очень тихо, — объясни мне. Почему ты скрывала это от Инессы? От меня?
— Я не скрывала! Я просто… — Вера Ивановна всхлипнула. — Олег, мне же одной там будет страшно! Я всю жизнь с людьми прожила! А там тишина такая…
— Так переезжайте туда вместе, — вмешалась Зоя Николаевна. — Семьёй!
— Нет, — резко сказала Инесса. — Ни в коем случае.
Она развернулась к мужу.
— Олег, твоя мать сознательно создавала здесь невыносимые условия. У неё есть собственное жильё, но она предпочла мучить всех нас здесь. Зачем? Чтобы контролировать? Чтобы чувствовать себя хозяйкой положения?
— Инесочка, я не нарочно… — начала было свекровь.
— Не называйте меня Инесочкой! — отрезала та. — Вы четыре года играли роль бедной одинокой женщины, которой некуда деваться! А сами владели трёхкомнатной квартирой!
Анна Викторовна деликатно кашлянула.
— Извините, что вмешиваюсь в семейные дела, но мне нужно знать — что вы планируете делать с квартирой? Она находится в очень хорошем районе, стоимость такой недвижимости сейчас…
— А сколько она может стоить? — перебил её Олег.
— Ну, рыночная стоимость такого жилья в том районе — около четырнадцати миллионов рублей. Аренда тысяч восемьдесят в месяц минимум.
Воцарилось гробовое молчание. Дядя Петя присвистнул, Зоя Николаевна открыла рот.
— Четырнадцать миллионов? — прошептал Олег. — Мам, ты понимаешь, что мы могли бы…
— Что? — тихо спросила Вера Ивановна.
— Жить нормально! Отдельно! Снимать квартиру на доходы от аренды! Или продать и купить что-то поменьше, но своё!
Инесса села на край кровати и уставилась на свекровь.
— Теперь всё понятно, — проговорила она медленно. — Вы не хотели, чтобы мы съехали. Поэтому и создавали видимость, что деваться некуда. Поэтому и вмешивались в нашу жизнь — чтобы мы не могли нормально жить и искать другое жильё.
— Это не так! — возмутилась Вера Ивановна. — Я просто…
— Просто хотели всех контролировать, — закончила за неё Инесса. — Быть в центре внимания. Чувствовать себя нужной.
Олег прошёлся по комнате, потирая лоб.
— Знаешь что, мам, — сказал он наконец, — завтра мы с Инессой идём смотреть твою квартиру на Мечникова. А ты решай — или переезжаешь туда сама, или мы туда переезжаем. Но жить в одной квартире мы больше не будем.
— Олег, — жалобно протянула мать, — не бросай меня…
— Я тебя не бросаю. Но семья у меня одна — Инесса. И я должен был это понять гораздо раньше.
Анна Викторовна собрала свои бумаги.
— Я оставлю вам свои контакты, — сказала она. — Если решите что-то делать с недвижимостью — звоните. Мы поможем оформить все документы.
Когда риэлтор ушла, Инесса встала и медленно начала складывать вещи обратно в шкаф.
— Что ты делаешь? — удивился Олег.
— Раскладываю, — коротко ответила она. — Но это не значит, что я остаюсь здесь надолго. Максимум неделя — пока разберёмся с квартирой.
Вера Ивановна всё ещё сидела на стуле, растерянно глядя в пол. Дядя Петя подошёл к ней и осторожно положил руку на плечо.
— Верочка, — сказал он мягко, — а что если мы переедем туда вместе? Мне одному тоже тяжело, а тебе одной страшно. Квартира большая, места хватит…
— А что, идея, — поддержала Зоя Николаевна. — И молодые отдельно будут жить, и вы не одни…
Вера Ивановна подняла голову.
— Петя, ты правда согласился бы?
— А почему нет? — пожал плечами дядя. — Мне эта квартира тоже надоела. Соседи шумные, ремонт вечный…
Инесса посмотрела на мужа. Тот кивнул.
— Мам, — сказал Олег, — если ты согласна на такой вариант, мы завтра же начинаем искать себе новое просторное жильё, а эту старую квартиру будем сдавать.
— Но… но как же без вас? — всхлипнула свекровь. — Кто готовить будет, кто…
— Мам, тебе шестьдесят восемь лет, а не сто, — устало сказал сын. — И дядя Петя поможет. Да и Зоя Николаевна будет в гости приходить.
— Я буду в гости заходить, — великодушно пообещала соседка. — Чай попьём, сплетни обсудим…
Инесса фыркнула, но ничего не сказала.
Вечером, когда все разошлись по своим комнатам, она сидела на кровати и смотрела в окно.
— О чём думаешь? — спросил Олег, обнимая её.
— О том, что четыре года мы жили как в клетке. А ключ лежал рядом, — тихо ответила она. — Твоя мать предпочла держать нас всех взаперти, лишь бы чувствовать себя главной.
— Инесс, она не со зла…
— Знаю, — вздохнула Инесса. — Она просто боится одиночества. Но от этого не легче.
Олег поцеловал её в висок.
— Всё будет хорошо. Найдём хорошую квартиру, будем жить как нормальные люди…
— Олег, — тихо сказала она, — а что если дети не получатся?
— Получатся. Когда перестанем нервничать и жить в постоянном стрессе — обязательно получатся.
Инесса прижалась к нему крепче. Впервые за четыре года ей показалось, что у них действительно есть будущее. Их собственное будущее.
Через месяц
— Осторожно с зеркалом! — крикнула Инесса грузчикам, которые выносили её туалетный столик. — Оно антикварное!
Олег стоял в дверях их бывшей спальни и оглядывал пустые стены. Трудно было поверить, что кошмар наконец заканчивается.
— Инесочка, — донёсся из кухни голос Веры Ивановны, — может, борщ тебе на дорожку сварить? В новой квартире сразу готовить не будешь…
— Не надо, Вера Ивановна, — вежливо, но холодно ответила Инесса. — У нас там всё есть.
За прошедший месяц отношения между женщинами остались натянутыми, но хотя бы без открытых скандалов. Вера Ивановна пыталась заглаживать вину — готовила, убиралась, не вмешивалась в их дела. Но было поздно. Слишком много воды утекло.
Дядя Петя вышел из своей комнаты с чемоданом в руке.
— Ну что, Верочка, поехали новоселье справлять? — подмигнул он свекрови. — На Мечникова нас уже ждут!
Вера Ивановна неуверенно улыбнулась. Она всё ещё боялась перемен, но выбора не оставалось.
— Петя, а вдруг нам там не понравится?
— Понравится! — заверил дядя. — Три комнаты, кухня огромная, балкон на солнечную сторону. Рай, а не квартира!
Последние недели дядя Петя буквально преобразился. Оказалось, в душе он давно мечтал о переменах, но не решался что-то предпринять. А тут такая возможность!
Грузчики вынесли последние коробки. Олег обнял Инессу за талию.
— Готова?
— Больше чем готова, — улыбнулась она.
Они нашли уютную трёхкомнатную квартиру в новом доме, в двадцати минутах от центра. Не дворец, но своё. Наконец-то своё.
— Мам, — обратился Олег к Вере Ивановне, — мы поедем сразу к себе. Вещи разберём, освоимся. А завтра зайдём к вам в гости.
— В гости, — повторила свекровь, и в голосе её прозвучала грусть. — Значит, теперь мы гости друг другу…
— Мам, — мягко сказал сын, — ты сама это выбрала. Четыре года назад у тебя была возможность всё сделать по-другому.
Вера Ивановна кивнула. Она наконец поняла, что натворила.
— Олег, — позвала она сына, — можно тебя на минутку?
Они отошли в сторону. Инесса делала вид, что занята телефоном, но слышала каждое слово.
— Сынок, — тихо сказала Вера Ивановна, — я… я хочу попросить прощения. У тебя. У Инессы.
— Мам…
— Нет, выслушай. Я поняла, что была неправа. Очень неправа. Мне было страшно остаться одной, и я… я цеплялась за вас. Не думала, что делаю хуже.
Олег обнял мать.
— Главное, что ты это поняла. И Инесса не злая. Просто ей было очень тяжело.
— Знаю. — Вера Ивановна вытерла глаза. — Скажи ей… скажи, что я буду стараться. Быть лучше. Быть настоящей свекровью, а не…
— Скажи сама, — посоветовал сын.
Вера Ивановна подошла к Инессе. Та подняла голову от телефона.
— Инесса, — начала свекровь неуверенно, — я хотела… То есть, я понимаю, что была не права. И хочу попросить прощения.
Инесса внимательно посмотрела на неё. В глазах пожилой женщины стояли слёзы, но было в них и что-то новое. Искренность, что ли.
— Вера Ивановна, — тихо сказала она, — я не злюсь. Устала — да. Но не злюсь. Просто нам нужно время. И расстояние.
— Понимаю. — Свекровь кивнула. — Может, когда-нибудь… мы станем подругами?
— Может быть, — осторожно согласилась Инесса. — Время покажет.
Дядя Петя взял Веру Ивановну под руку.
— Всё, хватит слез! — объявил он бодро. — Поехали обживать наше новое гнёздышко!
Они ушли, и в квартире воцарилась тишина. Непривычная, но долгожданная тишина.
— Странно, — сказала Инесса, оглядывая пустые комнаты, — четыре года мечтала об этом моменте. А теперь чувствую себя как-то…
— Свободно? — подсказал Олег.
— Да. Свободно.
Он взял её за руку.
— Поехали домой?
— Поехали домой, — улыбнулась она.
Полгода спустя
— Зоя Николаевна звонила, — сообщил Олег, входя в кухню. — Говорит, мать опять всю квартиру перемыла. Дядя Петя еле отговорил её от генеральной уборки балкона.
Инесса засмеялась, помешивая суп.
— Она же не может без дела сидеть. Хорошо, что дядя Петя рядом. Он её как-то успокаивает.
— Кстати, они завтра придут на ужин, — напомнил Олег. — Не забыла?
— Не забыла. Мясо уже маринуется.
За полгода отношения наладились. Не идеально, конечно, но сносно. Вера Ивановна научилась звонить перед визитом, не давать непрошенные советы и не обсуждать их жизнь с соседями. А Инесса — быть терпеливее и добрее.
Олег обнял жену сзади, уткнулся носом в её волосы.
— А знаешь, о чём я думаю?
— О чём?
— О том, что если бы мама сразу рассказала про квартиру, мы бы, может, никогда так близко не сошлись.
— Это как? — удивилась Инесса.
— Ну, не было бы общих трудностей, не пришлось бы бороться за отношения. Может, остались бы просто… обычной парой.
Инесса развернулась в его объятиях.
— Олег, ты романтик. Но я предпочла бы обычную пару без нервов и скандалов.
— А я — нет, — усмехнулся он. — Мне нравится наша история. Со всеми её поворотами.
В этот момент зазвонил телефон. Инесса взглянула на экран и удивилась.
— Анна Викторовна? Риэлтор? — Она взяла трубку. — Алло, добрый вечер!
— Инесса Валерьевна, привет! — раздался в трубке весёлый голос. — Как дела? Как новая квартира?
— Всё замечательно, спасибо. А что случилось?
— Да вот, решила поинтересоваться — не хотите ли инвестировать в недвижимость? У меня есть очень интересное предложение…
Инесса рассмеялась.
— Анна Викторовна, мы только-только свою квартиру обустроили! Рано ещё о инвестициях думать.
— Ну, мало ли! — засмеялась риэлтор. — Вдруг решите расширяться!
— Если решим — обязательно к вам обратимся.
Когда она повесила трубку, Олег поднял бровь.
— Расширяться?
— А что? — лукаво улыбнулась Инесса. — Может, когда-нибудь нам понадобится дом…
Олег замер.
— Инесс… ты хочешь сказать…
— Пока ничего не хочу сказать. Но… — она положила руку ему на щёку, — но без постоянных стрессов и скандалов многое становится возможным.
Он крепко обнял её и закружил по кухне.
— Значит, мама была права, когда говорила про детей?
— Мама была права в том, что их хотела. Не права была в том, как требовала.
— И что теперь будет?
— А теперь, — Инесса встала на цыпочки и поцеловала мужа, — теперь будет то, что должно быть. Наша жизнь. Наши решения. Наша семья.
За окном тихо шёл дождь, а в их маленькой кухне горел свет, пахло домашним ужином и счастьем. Тем простым, не громким счастьем, которое приходит, когда наконец находишь своё место в мире.
И больше никто не мог войти в их дом без стука.
