Света мыла посуду после ужина, когда заметила, что средство для мытья посуды закончилось. Эдик как раз возился с телефоном на балконе, и она решила попросить его сбегать в магазин.
— Эдик, милый, сходи, пожалуйста, в магазин. Средство для посуды закончилось, а я не успею домыть.
Он даже не поднял глаз от экрана:
— Ну так помой содой или чем-нибудь. Зачем мне куда-то идти?
Света вздохнула. Чего она, собственно, ожидала? Он и раньше в магазин ходил крайне неохотно.
— Ладно, сама схожу. Дай карту.
Светлана протянула руку, ожидая привычного жеста, но муж посмотрел на неё так, словно она попросила у него почку.
— Какую карту? Как я тогда рассчитываться буду?
— Ну так свою возьми, — удивилась Света. — У меня на карте пусто. Я сегодня на рынок ездила, продукты покупала.
— А остальные деньги где? — хмуро спросил Эдуард. — Ничего не знаю. Надо экономнее быть, а не тратить на всякую ерунду. У меня на карте только мои деньги. И вообще — я сменил пин-код. Так что больше мою карту не бери.
Света застыла с мокрой тарелкой в руках.
— Эдуард, я не понимаю. Что за приколы?
— Никаких приколов, — отрезал он, наконец отложив телефон. — Я устал тянуть всё на себе. Считаю, что пора нам начать вести раздельный бюджет. С меня — деньги на продукты, с тебя — дом. Хватит меня дёргать по мелочам. Не лезь в мою жизнь. Каждый пусть живёт своей. Так будет честнее. Ты что, так не считаешь?
Света буквально задохнулась от возмущения. Выбежав из квартиры, она присела на лавочку под старым каштаном во дворе и попыталась успокоиться. Надо же было додуматься до такого! «Жизнь у каждого своя», видите ли. Раздельный бюджет. И кто только ему такое в голову вбил?
Между прочим, она в семейный бюджет вкладывается не меньше мужа. Прожив в браке почти десять лет, ей казалось, что она знает Эдика как облупленного. Но оказалось — нет.
Никогда раньше таких разговоров не возникало. У них всё это время была одна карта на двоих, и практически всю свою зарплату Света переводила на карту мужа, оставляя себе только на мелкие нужды. С первого дня знакомства у них так повелось — всё вместе. И ремонт делали вдвоём, и родителям на огородах помогали всегда вместе, и отпуска проводили совместно.
Так что же могло измениться? Разгадка определённо крылась где-то на поверхности, но на ум ничего не приходило. Можно было бы грешить на маму Эдика, но с Екатериной Павловной у них прекрасные отношения. Света любила мать мужа как родную и искренне восхищалась этой мудрой женщиной.
«Может, любовницу завёл?» — мелькнула предательская мысль. Но тогда проще было бы вообще разойтись, а не придумывать правила ведения бюджета.
Ощутив зарождающуюся головную боль, Света решила не мучить себя догадками. Номер мамы был в быстром наборе.
— Мама, привет. У меня к тебе просьба…
Заручившись поддержкой, Светлана в приподнятом настроении вернулась домой.
— Где ты так долго ходила? — налетел с вопросами Эдик, едва она переступила порог.
— Думала, — спокойно ответила Света. — И знаешь что, муж дорогой? Я всё обдумала и согласна. Но с поправками.
— С какими поправками? — настороженно спросил он.
Они сели друг напротив друга за кухонным столом. Света сложила руки и невозмутимо произнесла:
— Хорошо, не буду брать твою карту. И деньги твои брать тоже не буду. А ещё я подумала и поняла — да, ты прав. Нас стало в жизни друг друга слишком много. Это стало утомлять. Поэтому я решила взять передышку и пожить пока у мамы. Она уже в курсе, дала согласие.
— Свет, ты серьёзно?
— Как по мне, это именно то, что нам необходимо. Ты сам посуди — мы устали друг от друга, так и до развода недалеко. Поэтому на всё лето я еду к маме. А ты можешь жить как считаешь нужным. Осенью вернусь, и обсудим дальнейшие действия.
Узнав о том, что дети временно разошлись, мама Эдика первым делом позвонила Светлане, а потом заявила, что едет с ней.
— Это же он такое придумал! Нет бы отец его в чувство привёл. Ну ничего, посмотрим, сколько он выдержит без нас.
Это было прекрасное лето. Дача, небольшая речка, вечерние костры с печёной картошкой и шашлыками. Днём — огород, свежие овощи, зелень. Света отдохнула и душой, и телом, несмотря на физический труд.
Больше она не переводила деньги на карту мужа. А там накопились последняя зарплата, премиальная, отпускные — сумма набралась приличная.
Эдик, к слову, был категорически против этой затеи. Он названивал и даже несколько раз приезжал, но ему чётко объяснили, что у них уговор — в жизнь друг друга не вмешиваться.
Вернувшись в сентябре, Света с удивлением обнаружила мужа поздно вечером в подпитии.
— Где ты была? Почему от тебя разит спиртным за километр? — возмутился он.
Она глянула на него осуждающе:
— Дорогой, что это за вопросы? Я не обязана отчитываться перед тобой. Я же не спрашиваю, где ты бываешь и чем занимаешься. В доме чисто, еда готова — не понимаю, что тебя не устраивает.
Тот вечер Эдик ночевал в гостиной.
— Не желаю дышать твоими испарениями, — заявил он.
Света только хмыкнула и отправилась в ванную. Набрала полную ванну, добавила пену, включила тихую музыку и лежала, пока вода не остыла. Она редко позволяла себе такое удовольствие — раньше так делал Эдик.
— Ты вообще головой думаешь? — ворвался он в ванную утром. — Видела, какие счета пришли? А ты ещё воду тратишь! Кто платить будет?
— Могу дать половину. Всё же летом меня здесь не было.
— Как это — половину? Ты же пользуешься всем в доме, включая воду. Почему я должен платить за тебя?
— Нам стоит обсудить наши траты, — невозмутимо ответила Света. — Нужно решить, по сколько будем складываться на бумагу, моющие средства, лампочки и прочие мелочи.
И, преспокойно обойдя мужа, направилась в спальню.
Через несколько дней Эдик пришёл к ней в офис в обеденный перерыв.
— Нам нужно поговорить.
— О чём?
— Давай не при свидетелях.
Они сели за столик в кафе напротив.
— Я не понимаю, что с тобой происходит, — начал он. — Ты изменилась. Уже не та, что была прежде.
— Так и ты изменился. Решил ввести дурацкие правила и ограничения. Я просто согласилась.
— Меня так не устраивает, Светочка. Ты отдалилась, дома почти не бываешь, деньги на карту не переводишь…
— Так вот в чём дело — денег тебе мало?
— Прости, дорогой. Это была твоя идея. Кстати, я тоже сменила пин-код. Так что можешь не пытаться пользоваться моей картой.
— Какой-то цирк получается, Света!
— Но ты же хотел так жить. Тебя что-то теперь не устраивает?
— Да, абсолютно всё меня не устраивает! И дело не в деньгах. Ты стала другой, тебе плевать на меня. Я это не так себе представлял. У Коли всё совершенно по-другому!
И тут Света поняла, откуда ноги растут. Коля — двоюродный брат Эдика, разгильдяй. Жена у него — серая мышь. Светлане даже жалко её — он ею помыкает как хочет, а она терпит, во всём соглашается, в рот мужу заглядывает.
— Значит, это Николай тебе надоумил?
— Почему сразу надоумил? Я сам так решил. Был у них в гостях — всё так чинно, брат всегда при деньгах, в доме идеально…
— Ага, а жена в углу пищит, — хохотнула Света. — А ты её-то разглядел? Присмотрись — она ходит в обносках, из дома носа не высунет без разрешения. У него любовница, ей в лицо плюнет, а она ему чашечку кофе подаёт. О такой жене мечтаешь, дорогой?
Эдик промолчал, задумавшись. А Света, бросив на стол пару купюр, вернулась на работу.
Вечером дома её ждал сюрприз. На столе стояла ваза с её любимыми эустомами, по квартире плавал их нежный аромат, горели свечи. Эдик в костюме и галстуке выстрелил пробкой шампанского и разлил напиток по бокалам.
— Я всё осознал, родная. Прости меня, дурака. Я не хочу тебя менять. Меня всё устраивает. Давай забудем всё, а я обещаю больше не равняться на других. Только давай вернём всё как было. Мне не хватает моей Светочки, моего солнышка.
Мужчина протянул Свете банковскую карту.
— А зачем? — удивилась она.
— Пусть у тебя будет. Ну их, эти счета — чуть голову не сломал об эти цифры. Ты у меня хозяюшка, тебе этим и заниматься. И зарплату свою не переводи — лучше себе что-то купи.
— А я уже купила.
— Что правда? А что же?
— Путёвку к морю на двоих. На неделю.
А жена Николая, кстати, бросила его через пару месяцев — не выдержала такой жизни. Теперь он во всём винит её и тёщу — мол, настроили дурочку против него. Но Света точно знает — правильно сделала. Жаль только, что так долго терпела.
