— Деньги на ремонт нужны срочно, сыночек, — проворковала Валентина Петровна в трубку, и Игорь почувствовал, как внутри него что-то сжимается. — Потолок течёт прямо на кровать. Совсем житья нет.
Анна подняла голову от планшета, где просматривала курсы валют. Завтра им нужно было внести очередной платёж по квартире — тридцать две тысячи. Деньги лежали на отдельном счёте, неприкосновенном запасе, который они собирали по копейке последние полгода.
— Мам, а сколько примерно нужно? — Игорь старательно не смотрел в сторону жены.
— Да немного, сынок. Тысяч сорок хватит. Материал купить, мастера найти.
Анна замерла. Сорок тысяч. Больше месячного платежа. Она пристально смотрела на мужа, но он упорно отворачивался, разглядывая что-то крайне интересное за окном.
— Хорошо, мам. Сейчас переведу.
— Ты золотой мой! Я так переживала, думала, откуда взять. А ты как всегда выручил маму.
Когда Игорь положил трубку, в гостиной повисла тишина. Анна продолжала сидеть на диване, держа планшет в руках. Экран погас, но она не двигалась.
— Игорь, — произнесла она очень тихо. — Скажи мне, что ты не собираешься брать деньги с нашего счёта.
Он развернулся к ней, и в его взгляде она увидела то, что боялась увидеть больше всего. Решимость. Уже принятое решение.
— Ань, ну что такого? Мы же не нищие. Месяц потерпим, найдём деньги где-нибудь.
— Где-нибудь? — она медленно поставила планшет на столик. — А конкретнее можешь сказать? У родителей займём? У друзей? Или в банке кредит возьмём под двадцать процентов?
— Не драматизируй. Вариантов много.
Анна встала. Подошла к окну. За стеклом была осень, серая и промозглая. Точно такая же, как та, что поселилась у неё в душе за последние месяцы. С тех пор, как они переехали в эту квартиру, а вместе с ними невидимой тенью поселилась и свекровь.
— Игорь, мы полгода собирали эти деньги. Я работала сверхурочно в бухгалтерии, ты брал дополнительные смены. Мы отказывались от всего — от отпуска, от новой одежды, от похода в кино. И всё ради чего? Чтобы у неё потолок не капал?
— У неё — это у моей матери, — голос Игоря стал жёстче. — И да, я считаю, что её комфорт важнее твоих принципов.
Принципов. Обеспечение крыши над головой он называл принципами. Анна обернулась и посмотрела на этого мужчину, с которым прожила три года. Когда-то она думала, что знает его. Но последние месяцы он менялся. Превращался в кого-то чужого.
— Да не останемся мы на улице! — он махнул рукой. — Банк заинтересован в том, чтобы мы платили, а не в том, чтобы отбирать жильё. Найдётся способ договориться.
— А мама твоя в это время будет наслаждаться новым потолком, — Анна почувствовала, как внутри неё закипает что-то горячее и злое. — Скажи мне честно, Игорь. Сколько раз за последние полгода твоя мама просила денег?
Он замялся. Отвернулся. И этого было достаточно.
— Не считал.
— А я считала. Шесть раз. На лекарства — пятнадцать тысяч. На зимнюю куртку — двенадцать. На новую плиту — восемнадцать. На ремонт холодильника — семь. На подарок соседке на юбилей — три. И сейчас на потолок — сорок. Всего семьдесят пять тысяч за полгода. Больше двух месячных платежей, Игорь.
Цифры легли между ними тяжёлыми камнями. Он посмотрел на неё так, будто она занималась чем-то неприличным.
— Ты что, дневник ведёшь? Записываешь каждую копейку?
— Да, веду! — Анна уже не сдерживалась. — Потому что кто-то должен помнить, на что тратятся наши деньги! Кто-то должен думать о том, что будет с нами, если мы не справимся с выплатами!
— А ты подумала о том, что будет с пожилой женщиной, если потолок рухнет ей на голову? — Игорь переходил в атаку. — Она одна живёт, Анна. У неё никого нет, кроме меня. А ты хочешь, чтобы я отвернулся от родного человека ради каких-то бумажек?
Бумажек. Их договор с банком, их обязательства, их будущее — всё это было для него просто бумажками.
— Игорь, — Анна подошла ближе, заглянула ему в глаза. — Твоя мама получает пенсию. Двадцать две тысячи. Плюс доплаты за коммунальные услуги. У неё есть накопления — она сама говорила, что откладывала всю жизнь. Почему она не может потратить свои деньги на свой потолок?
— Потому что это мизер! — вспылил он. — Ты хочешь, чтобы она тратила свои последние сбережения?
— А наши сбережения тратить можно?
— Мы молодые! Мы заработаем ещё!
— Прекрасная логика, — Анна села обратно на диван. — Значит, мы должны отказывать себе во всём, чтобы обеспечивать комфорт твоей матери. А она при этом может копить свои деньги на чёрный день.
— Именно! — он говорил это с такой убеждённостью, будто это было самой естественной вещью на свете. — Дети должны заботиться о родителях. Это нормально.
— Дети должны заботиться о родителях, — согласилась Анна. — Но не в ущерб собственной семье. Не ставя под угрозу собственное жильё.
Игорь достал телефон. Его пальцы быстро забегали по экрану.
— О чём с тобой говорить? Ты всё равно не понимаешь. Сейчас переведу маме деньги, а завтра разберёмся с платежом.
— Стой.
Анна встала и подошла к нему. Её голос был очень тихим, но в нём звенел металл.
— Если ты переведёшь эти деньги, я подам на развод.
Игорь замер с телефоном в руках. Медленно поднял глаза.
— Что ты сказала?
— Ты слышал. Если завтра на нашем счёте не будет денег для платежа, я пойду к адвокату.
— Ты блефуешь.
— Попробуй.
Он изучал её лицо, ища признаки неуверенности. Но Анна смотрела на него абсолютно спокойно. Впервые за месяцы она чувствовала себя уверенно. Потому что наконец поняла, где проходит граница.
— Ты не можешь быть настолько жестокой, — прошептал он. — Из-за денег разрушить семью.
— Я не разрушаю семью, Игорь. Её уже разрушили. Твоя мама и ты. Когда решили, что её потребности важнее наших общих обязательств.
Игорь опустил телефон. Прошёл по комнате, остановился у их свадебной фотографии на полке. Там они стояли, обнявшись, улыбаясь в камеру. Молодые, счастливые, полные планов.
— Анна, это моя мать.
— А я кто? — спросила она. — Твоя жена или временная соседка по квартире?
— Конечно, жена.
— Тогда веди себя как муж. Выбери приоритеты. Мы или она.
— Почему я должен выбирать? — в его голосе появились ноты отчаяния. — Почему нельзя помочь и ей, и нам обеспечить благополучие?
— Потому что денег на всё не хватает, — Анна говорила очень медленно, как объясняют ребёнку. — Потому что у семьи должны быть границы. Потому что я не собираюсь всю жизнь работать на содержание твоей матери.
— Ты её ненавидишь.
— Я не ненавижу Валентину Петровну. Но я не позволю ей управлять нашими финансами. И не позволю тебе ставить её интересы выше наших общих.
Игорь снова взял телефон. Долго смотрел на экран. Анна молча ждала. Она знала, что это момент истины. Сейчас определится, есть ли у них будущее.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Позвоню маме, скажу, что денег сейчас нет.
Анна выдохнула. Не расслабившись, но почувствовав, что первая битва выиграна.
— Мам? — Игорь набрал номер. — Да, это я. Слушай, с деньгами проблема. Не могу сейчас дать… Как не могу? У нас самих сложности… Мам, ну не кричи. Попробуй найти другой вариант… Хорошо, я подумаю.
Он отключился и посмотрел на Анну виноватым взглядом.
— Она расстроилась.
— Переживёт.
— Анна, а может, хотя бы половину? Двадцать тысяч? Ей действительно плохо жить, когда сверху капает.
Анна смотрела на него и понимала, что ничего не изменилось. Он не сделал выбор. Он просто отступил на шаг, чтобы потом попробовать снова.
— Игорь, — сказала она устало. — Ты не понял. Дело не в сумме. Дело в том, что каждый раз, когда у твоей мамы возникает проблема, ты считаешь, что мы должны её решать. За наш счёт.
— А кто ещё? Она же не постороння!
— Постороння для меня. И для нашего семейного бюджета.
— Значит, мне звонить маме и говорить, что жена запретила ей помочь?
В его голосе появилась хитрая нотка. Анна узнала этот приём. Сейчас он попытается сделать из неё злую невестку, которая не даёт сыну помогать бедной, одинокой матери.
— Скажи ей правду, — ответила Анна спокойно. — Что у нас есть финансовые обязательства, которые мы не можем игнорировать. И что она взрослый человек, который может решать свои проблемы самостоятельно.
— Она будет считать, что это ты виновата.
— Пусть считает.
Игорь снова набрал номер. Говорил долго, извиняющимся тоном. Анна слышала, как в трубке возмущался женский голос. Слышала слова «неблагодарный», «злая жена», «забыл, кто тебя родил».
Когда разговор закончился, Игорь выглядел подавленным.
— Доволен? — спросила Анна.
— Она плакала. Говорила, что не ожидала от меня такого. Что всегда думала, что я её поддержу.
— А она когда-нибудь думала о том, чтобы поддержать нас?
Игорь не ответил. Он ушёл в спальню и долго не выходил. Анна осталась в гостиной, обдумывая произошедшее. Она выиграла сражение, но чувствовала, что война только начинается.
На следующий день они внесли платёж по ипотеке. Игорь весь день ходил мрачный, постоянно проверял телефон. Анна понимала, что он ждёт звонка от матери.
Звонок раздался вечером.
— Сыночек, — голос Валентины Петровны был слабым и страдальческим. — Я тут подумала… Может, ты мог бы хотя бы на материалы дать? Тысяч пятнадцать? А я сама мастера найду, подешевле.
Анна видела, как лицо мужа меняется. Как в его глазах появляется знакомый блеск. «Всего пятнадцать тысяч» — это звучало так разумно, так скромно.
— Мам, я подумаю, — сказал он.
После разговора он подошёл к Анне.
— Она просит только на материалы. Это же совсем немного.
— Игорь, — Анна посмотрела ему в глаза. — Сколько раз мы будем проходить через это? Сегодня пятнадцать на материалы, завтра десять на мастера, послезавтра ещё что-то. Где это закончится?
— Закончится, когда потолок будет готов.
— А потом что? Пол понадобится менять? Окна? Мебель?
— Ты преувеличиваешь.
— Я реалистка.
Они стояли друг напротив друга в их тесной гостиной, и Анна чувствовала, как между ними растёт пропасть. Не из-за денег. Из-за того, что они по-разному понимали, что такое семья.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Дай ей эти пятнадцать тысяч.
Игорь удивлённо поднял брови.
— Серьёзно?
— Да. Но с одним условием.
— Каким?
— Больше никогда. Что бы ни случилось с твоей мамой, какие бы проблемы у неё ни возникли — я не хочу об этом знать. Решай их сам, на свои деньги, не затрагивая наш общий бюджет.
— Анна, это нереально. Мы семья, у нас общие деньги.
— Тогда пусть общие интересы будут приоритетом.
Игорь перевёл матери пятнадцать тысяч. А через неделю она снова позвонила. На этот раз просила денег на мастера — оказалось, что дешёвых и хороших найти невозможно.
— Мам, мы договорились, что помогаем только на материалы, — попытался возразить Игорь.
— Сыночек, ну что толку от материалов, если некому их установить? Я же не могу сама потолок делать в мои годы.
Анна слушала этот разговор и понимала, что её терпение подходит к концу. Она встала, подошла к Игорю и молча протянула руку к телефону.
— Валентина Петровна? — сказала она, когда он передал ей трубку. — Это Анна.
— Ой, Анечка, привет. Я тут Игорю говорила…
— Я слышала. Скажите, а что случилось с теми накоплениями, о которых вы рассказывали? На чёрный день?
В трубке повисла пауза.
— Какие накопления?
— Те, что вы откладывали всю жизнь. Помните, в прошлом году говорили, что у вас есть подушка безопасности.
— Ах, эти… Да я их давно потратила. На лекарства, на продукты.
— Понятно. А кредит в банке рассматривали?
— Мне в моём возрасте кто даст кредит?
— Попробовать стоит. Или обратиться в социальные службы. Возможно, есть программы помощи пенсионерам.
— Анечка, ну зачем эти сложности, когда сын может помочь?
— Потому что у сына есть собственные обязательства, — ответила Анна твёрдо. — И семья, которую он должен обеспечивать в первую очередь.
После этого разговора Валентина Петровна перестала звонить. На время.
Прошёл месяц. Анна начала надеяться, что кризис миновал. Но однажды утром Игорь объявил:
— Мама нашла мастера. Хорошего, но дорогого. Нужно доплатить ещё двадцать тысяч.
— И что ты ей ответил?
— Что подумаю.
Анна молча встала из-за стола, где они завтракали. Прошла в спальню. Достала из шкафа большую сумку и начала складывать в неё вещи.
— Что ты делаешь? — Игорь появился в дверях.
— Собираюсь.
— Куда?
— К подруге. Надолго.
— Анна, не будь ребёнком. Мы же можем обсудить…
— Мы всё обсудили, — она не прекращала укладывать вещи. — Месяц назад. Ты обещал, что больше не будет просьб о деньгах. Прошёл месяц, и вот она, очередная просьба.
— Но ведь это последний раз! Потолок сделают, и всё.
— Игорь, — Анна остановилась и посмотрела на него. — Ты веришь в то, что говоришь?
— Конечно.
— Тогда ты наивнее, чем я думала.
Она закрыла сумку и подошла к двери. Игорь загородил ей дорогу.
— Не уходи. Давай найдём компромисс.
— Какой компромисс? Дать ей не двадцать, а десять? Игорь, проблема не в сумме. Проблема в том, что твоя мама научилась нами манипулировать. И ты ей в этом помогаешь.
— Она не манипулирует! Ей действительно нужна помощь!
— Ей нужна не помощь. Ей нужна власть над нашими деньгами. И над нашими отношениями.
Анна обошла его и направилась к выходу. В прихожей она остановилась, обернулась.
— Игорь, я не ставлю ультиматумов. Не требую выбирать между мной и мамой. Я просто ухожу от мужчины, который не умеет быть мужем. Который считает, что семья — это когда жена работает на обеспечение его матери.
— Это несправедливо.
— Знаешь, что несправедливо? Что за три года брака ты ни разу не встал на мою сторону, когда речь заходила о твоей маме. Ни разу не сказал ей «нет». Ни разу не поставил наши интересы выше её прихотей.
— Её потребности — это не прихоти.
— Конечно, нет, — Анна грустно улыбнулась. — Для тебя её желания всегда жизненно важны. А мои просьбы — капризы эгоистичной жены.
Она открыла дверь.
— Когда решишь, что готов быть мужем, а не маменькиным сыночком, позвони.
Игорь остался стоять в пустой прихожей, глядя на закрытую дверь. В кармане зазвонил телефон. Мама, как всегда, выбирала идеальный момент для звонка.
— Сыночек, ну как? Поговорил с Анной? Поняла, что маме помочь нужно?
Он долго молчал, глядя на дверь.
— Мам, — сказал он наконец. — Я подумал… Может, тебе стоит попробовать решить это самой? Кредит взять или в соцслужбы обратиться?
— Что? — в голосе матери звучало неподдельное изумление. — Игорёк, ты что, заболел? Это Анка тебе такое наговорила?
— Мам, просто у нас сейчас сложный период. Нам самим нужны эти деньги.
— Какой сложный период? Вы же оба работаете!
— Мам, ответ — нет.
Он отключил телефон и впервые за долгое время почувствовал что-то похожее на облегчение. А ещё — острое желание позвонить жене и сказать, что понял.
Через два дня Анна вернулась домой. Игорь встретил её в прихожей с букетом цветов и робкой улыбкой.
— Я отказал маме, — сказал он без предисловий. — Сказал, что наша семья для меня важнее.
— И как она это восприняла?
— Плохо. Очень плохо. Но я продержался.
Анна приняла цветы, но не улыбнулась.
— Игорь, это только начало. Готов ли ты каждый раз говорить ей «нет», когда её просьбы угрожают нашему благополучию?
— Готов, — ответил он. — Я понял, что чуть не потерял самое важное.
Анна изучала его лицо, ища признаки неискренности. Но в его глазах она видела то, чего не видела давно — решимость защищать их семью.
— Хорошо, — сказала она наконец. — Попробуем ещё раз.
И Валентина Петровна действительно нашла способ отремонтировать потолок сама — оказалось, что копеечка за копеечкой у неё набралась вполне приличная сумма. А Игорь понял, что семья начинается там, где муж учится говорить «нет» даже самым близким людям, если это необходимо для защиты своего дома.
