— Мама просила передать, что ждёт нас на выходных, — произнёс Андрей, не отрываясь от телефона.
Марина замерла с кастрюлей в руках. Внутри неё словно что-то оборвалось. Третья суббота подряд. Третья суббота, которую она планировала провести дома, в тишине, восстанавливая силы после изматывающей рабочей недели.
— Опять? — тихо спросила она.
— А что такого? — удивился муж. — Мама соскучилась.
Марина поставила кастрюлю на плиту и медленно повернулась к мужу. Пять лет замужества научили её распознавать эти моменты — когда решение уже принято без неё, а её мнение никого не интересует.
— Андрей, мы были у твоей мамы две недели назад.
— И что? — пожал плечами он. — Она пожилой человек, ей одиноко.
Екатерина Павловна, свекровь Марины, была энергичной шестидесятилетней женщиной, которая вела активную социальную жизнь. У неё был широкий круг подруг, с которыми она ходила в театр, на выставки и в рестораны. Одиночество было последним, от чего она страдала.
— Твоя мама одинока? — не сдержала иронии Марина. — Она вчера выкладывала фотографии с корпоратива танцевального клуба.
— Это другое, — отмахнулся Андрей. — Семья важнее.
Марина глубоко вздохнула. Каждый визит к свекрови превращался в пытку. Екатерина Павловна умела улыбаться и одновременно унижать, делать комплименты, которые звучали как оскорбления, и превращать любой разговор в демонстрацию превосходства.
— Андрей, я работаю в школе. У меня сорок два ученика в двух классах. Я проверяю тетради до полуночи. Мне нужен выходной для себя.
— Ты же учительница начальных классов, — фыркнул муж. — Что там сложного? Палочки да крючочки.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Палочки и крючочки. Так он видел её работу. Сорок два маленьких человека, каждый со своим характером, своими проблемами, своими особенностями. Родительские собрания, индивидуальные беседы, подготовка к урокам, проверка домашних заданий, внеклассные мероприятия.
— Если всё так просто, почему ты сам не съездишь к маме? — спросила она.
— У меня встреча с друзьями, — ответил Андрей. — Мы давно планировали.
— А я, значит, ничего не планировала?
— Ну что ты могла планировать? — удивился муж. — Лежать на диване?
Марина прикрыла глаза. Да, она планировала лежать на диване. Читать книгу, которую купила месяц назад и до сих пор не открывала. Принять ванну с пеной. Посмотреть фильм. Просто побыть в тишине, без детского гвалта, без проверки тетрадей, без необходимости улыбаться и делать вид, что всё хорошо.
— Это называется отдых, Андрей.
— Вот и отдохнёшь у мамы, — решил он. — Посидите, чаю попьёте.
Марина вспомнила их последний визит. Екатерина Павловна встретила их в новом платье и с безупречной укладкой. Марина в своих джинсах и простой футболке сразу почувствовала себя неуместной.
«Маринка, милая, ты опять в этих джинсах? — сказала свекровь с улыбкой. — Я понимаю, учителям мало платят, но можно же следить за собой».
Весь вечер прошёл в таком духе. Комментарии о внешнем виде, о готовке, о ведении хозяйства. Екатерина Павловна умудрялась критиковать всё — от причёски Марины до её манеры держать чашку.
— Я не поеду, — твёрдо сказала Марина.
Андрей оторвался от телефона и посмотрел на неё с удивлением.
— Что значит не поедешь?
— То и значит. Я устала. Мне нужен выходной.
— Марина, это моя мама. Ты не можешь не поехать.
— Могу и не поеду, — ответила она. — Если ты хочешь навестить маму — пожалуйста. Но без меня.
— Она ждёт нас обоих, — настаивал Андрей. — Что я ей скажу?
— Правду. Что твоя жена устала и хочет отдохнуть дома.
— Она обидится.
— Пусть обижается, — пожала плечами Марина.
Андрей встал с дивана и подошёл к ней. В его глазах появилось то выражение, которое она знала слишком хорошо — смесь недоумения и раздражения.
— Марина, ты себя слышишь? Это же моя мама.
— А я твоя жена, — напомнила она. — Но это, похоже, ничего не значит.
— Не драматизируй, — поморщился он. — Просто съездим на пару часов.
Марина рассмеялась. Пара часов у Екатерины Павловны растягивалась минимум на пять. Сначала чай, потом обед, потом снова чай, потом рассматривание фотографий, потом обсуждение всех родственников и знакомых.
— В прошлый раз мы просидели у неё шесть часов, — напомнила она.
— Ну и что? — не понял Андрей. — Она старается для нас, готовит.
Старается. Марина вспомнила, как свекровь в прошлый раз весь обед рассказывала о том, какая замечательная хозяйка была первая девушка Андрея.
«Вот Леночка, — говорила Екатерина Павловна, — та умела готовить. Её борщ был просто объедение. А пироги! Андрюша, помнишь её пироги?»
И Андрей кивал и улыбался, вспоминая пироги бывшей девушки, пока Марина сидела и ковыряла вилкой в тарелке.
— Твоя мама готовит, чтобы показать, какая она идеальная хозяйка, — сказала Марина. — И заодно подчеркнуть, какая я никудышная.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся Андрей. — Мама просто заботится о нас.
— О тебе, — поправила его Марина. — Обо мне она не заботится. Она меня терпит.
— Марина, прекрати. Мама тебя любит.
Любит. Марина чуть не рассмеялась. Екатерина Павловна любила только одного человека — своего сына. А невестка была неизбежным злом, которое приходилось терпеть.
— Если она меня так любит, почему постоянно сравнивает с твоими бывшими?
— Она просто вспоминает прошлое, — защитил мать Андрей. — Ничего личного.
— А почему она никогда не вспоминает что-то хорошее обо мне? — спросила Марина. — За пять лет ни одного доброго слова.
— Ты несправедлива к ней.
Марина почувствовала, как внутри всё закипает. Несправедлива. Она, которая пять лет выслушивала колкости и претензии. Она, которая улыбалась и молчала, когда свекровь при гостях рассказывала, какие у неё были планы на сына.
«Я думала, Андрюша женится на девушке из хорошей семьи, — говорила Екатерина Павловна. — Ну, вы понимаете, с высшим образованием, с манерами. А тут… учительница начальных классов».
И все понимающе кивали, а Марина сидела и делала вид, что ей не больно.
— Я устала быть справедливой, — сказала она. — Я хочу один выходной для себя. Один день, когда мне не нужно выслушивать, какая я неправильная жена.
— Никто не говорит, что ты неправильная жена.
— Твоя мама говорит это каждую встречу, — возразила Марина. — Просто ты не слышишь.
— Потому что ты всё воспринимаешь слишком близко к сердцу.
Марина отвернулась к окну. За стеклом шёл снег, укрывая город белым покрывалом. Где-то там люди проводили выходные так, как хотели. Гуляли в парках, встречались с друзьями, просто отдыхали дома. А она должна была ехать на другой конец города и выслушивать очередную порцию критики.
— Знаешь что, Андрей? — сказала она, не оборачиваясь. — Я не просто не поеду к твоей маме в эти выходные. Я больше вообще к ней не поеду.
— Что? — опешил муж. — Ты с ума сошла?
— Нет, — спокойно ответила Марина. — Я просто устала притворяться, что всё в порядке.
— Но она же моя мать!
— И пусть остаётся твоей матерью. А я не обязана терпеть её отношение.
— Марина, ты не можешь так поступить, — в голосе Андрея появились угрожающие нотки. — Что люди скажут?
Люди. Конечно, для него это было важнее всего. Что скажут соседи, родственники, знакомые. Что подумает мама. А что чувствует жена — это никого не волнует.
— Пусть говорят что хотят, — пожала плечами Марина.
— Если ты не поедешь, я поеду один, — пригрозил Андрей.
— Езжай.
— И буду ездить один каждые выходные.
— Твоё право.
Андрей подошёл ближе и взял её за плечи, заставляя повернуться к нему.
— Марина, подумай, что ты делаешь. Ты разрушаешь нашу семью.
— Нет, — покачала головой она. — Я пытаюсь её сохранить. Потому что если я буду продолжать ездить к твоей маме и выслушивать её оскорбления, я просто сойду с ума.
— Какие оскорбления? — всплеснул руками Андрей. — Она просто пожилой человек со своими привычками.
— Пожилой человек, который пять лет унижает меня, — сказала Марина. — И ты это прекрасно видишь, просто предпочитаешь не замечать.
— Я не понимаю, о чём ты.
Марина высвободилась из его рук и прошла в спальню. Из шкафа она достала небольшой блокнот и вернулась в кухню.
— Вот, — протянула она блокнот мужу. — Я записывала.
— Что это? — непонимающе спросил Андрей.
— Все замечания твоей мамы за последний год, — объяснила Марина. — Читай.
Андрей нехотя взял блокнот и открыл первую страницу. Марина видела, как меняется его лицо по мере чтения.
«Маринка опять растолстела. Надо следить за фигурой, а то муж к другой уйдёт».
«Я вот в твоём возрасте уже двоих родила. А ты всё карьерой занимаешься. Учительница начальных классов — тоже мне карьера».
«Андрюша достоин лучшего. Но что поделать, любовь зла».
«Хорошая жена не заставляет мужа ждать ужина. Я всегда к приходу Андрюшиного отца имела горячее на столе».
Страница за страницей. Месяц за месяцем. Год унижений, записанный аккуратным учительским почерком.
— Это… это вырвано из контекста, — пробормотал Андрей, закрывая блокнот.
— Из какого контекста? — спросила Марина. — Из контекста семейного ужина? Из контекста чаепития? Из контекста очередного визита к любящей свекрови?
— Мама не со зла. Она просто…
— Просто что? — перебила его Марина. — Просто считает меня недостойной тебя? Просто думает, что я плохая жена? Просто надеется, что мы разведёмся, и ты найдёшь кого-то получше?
Андрей молчал. В его молчании был ответ на все вопросы.
— Ты согласен с ней, — тихо сказала Марина. — Ты тоже думаешь, что достоин лучшего.
— Я этого не говорил.
— Но думаешь.
— Марина…
— Знаешь что? — перебила она его. — Может, ты и прав. Может, ты действительно достоин лучшего. Женщины, которая будет молча сносить оскорбления. Которая будет каждые выходные ездить к твоей маме и выслушивать, какая она никчёмная. Которая забудет о своих потребностях и желаниях.
— Я не это имел в виду.
— А что ты имел в виду? — спросила Марина. — Объясни мне. Потому что я пять лет пытаюсь понять и не могу.
Андрей сел на стул и обхватил голову руками. Марина смотрела на него и чувствовала странную пустоту. Человек, которого она любила, за которого вышла замуж, оказался совсем не тем, кем казался.
— Она моя мать, — повторил он. — Я не могу выбирать между вами.
— Я не прошу тебя выбирать, — сказала Марина. — Я прошу тебя защитить меня. Сказать ей, что так нельзя. Что я твоя жена, и она должна меня уважать.
— Она пожилой человек. Её не изменить.
— Но можно установить границы, — настаивала Марина. — Сказать, что определённые темы закрыты для обсуждения. Что оскорбления недопустимы.
— Она обидится.
— А я, значит, не обижаюсь? — спросила Марина. — Мои чувства не важны?
Андрей поднял голову и посмотрел на неё. В его глазах была усталость и раздражение.
— Ты делаешь из мухи слона. Мама просто старомодный человек. У неё свои представления о том, какой должна быть жена.
— И я не соответствую этим представлениям.
— Ну… — Андрей замялся. — Ты другая. Современная. Независимая.
— И это плохо?
— Для мамы — да, — признал он. — Она выросла в другое время. Для неё жена — это хранительница очага, мать, хозяйка. А ты…
— А я работаю, — закончила за него Марина. — Имею своё мнение. Не бросаюсь исполнять любую прихоть. Какой кошмар.
— Не передёргивай.
— Я не передёргиваю. Я просто вижу ситуацию такой, какая она есть.
Марина прошла к окну и прислонилась лбом к холодному стеклу. Снег всё шёл, укрывая мир белым покрывалом. Таким чистым, таким мирным.
— Знаешь, Андрей, — сказала она, не оборачиваясь. — Я многое могу простить. Но не предательство.
— Какое предательство? — возмутился он. — Я тебе не изменял!
— Есть разные виды предательства, — ответила Марина. — И самое страшное — это когда самый близкий человек не защищает тебя. Когда позволяет тебя унижать. Когда делает вид, что ничего не происходит.
— Ты драматизируешь.
Марина обернулась и посмотрела на мужа. Пять лет она любила этого человека. Пять лет надеялась, что всё изменится. Что он поймёт, поддержит, защитит. Но он выбрал сторону матери. Как и всегда.
— Я поеду к маме один, — сказал Андрей, поднимаясь. — А ты подумай о своём поведении.
— О моём поведении? — переспросила Марина.
— Да. О том, как ты относишься к моей семье. К нашим традициям.
— К традиции унижать невестку?
— К традиции уважать старших, — поправил он её.
— Уважение должно быть взаимным, — сказала Марина.
— Моя мать заслуживает уважения просто потому, что она мать, — отрезал Андрей.
Он ушёл в прихожую и начал одеваться. Марина осталась стоять у окна, глядя на падающий снег.
— Если ты уйдёшь сейчас, — сказала она, — не возвращайся до тех пор, пока не будешь готов поговорить серьёзно.
— Не угрожай мне, — бросил Андрей, застёгивая куртку.
— Это не угроза. Это просьба. Мне нужно подумать.
— О чём тут думать? — раздражённо спросил он. — Просто поехали со мной, и всё будет хорошо.
— Нет, — покачала головой Марина. — Больше не будет.
Андрей хлопнул дверью, и в квартире стало тихо. Марина медленно опустилась на стул и закрыла лицо руками. Слёзы не шли — внутри была только пустота.
Телефон зазвонил через пятнадцать минут. На экране высветилось «Екатерина Павловна». Марина не стала брать трубку. Ещё через пять минут пришло сообщение:
«Маринка, Андрюша сказал, что ты не едешь. Что за капризы? Жена должна быть рядом с мужем. Я жду вас обоих».
Марина удалила сообщение, не читая до конца. Потом открыла блокнот с записями и перелистала на последнюю страницу. Взяла ручку и написала:
«Сегодня я сказала „нет». И это было правильно».
Она закрыла блокнот и убрала его в ящик. Потом заварила себе чай, взяла любимую книгу и устроилась на диване. За окном шёл снег, в квартире было тихо и спокойно.
Завтра будет новый день. И она проведёт его так, как захочет. Без оскорблений, без унижений, без необходимости притворяться. Просто день для себя.
А что будет дальше — покажет время. Но одно Марина знала точно — больше она не позволит никому распоряжаться её жизнью. Ни свекрови, ни мужу. Потому что каждый человек имеет право на уважение. И каждый человек имеет право сказать «нет».
Она сделала глоток чая и открыла книгу. На душе было спокойно. Впервые за долгое время по-настоящему спокойно.
