— Ну, разберем твой сарайчик к осени. Поставим здесь беседку с мангалом. Как думаешь, Леночка?
Голос свекрови, был обманчиво-ласковым, но Лена знала эту интонацию — бульдозера, который вежливо интересуется мнением асфальта. И, не дожидаясь ответа, Тамара Павловна с хрустом отломила самую пышную шапку сиреневого флокса. Просто так. Потому что могла. Цветок, который Лена выхаживала из полумертвого отростка, упал на землю, и она наступила на него своим городским лакированным туфлем.
Муж Игорь, качнулся в гамаке между двух яблонь и даже не поднял глаз от книги. На немой вопрос в глазах Лены, на этот беззвучный крик «Ты это видел?!», он лишь дернул плечом: мол, не начинай, это же мама. Его спина в полосатой футболке была таким же надежным союзником, как стена из картона.
Сарайчик. Лена мысленно усмехнулась, чувствуя, как в горле закипает горькая желчь. Этот «сарайчик» стоил ей двух кредитов и всех отпускных. Она лично меняла прогнившие нижние венцы сруба, наняв бригаду мужиков из соседней деревни, пока Игорь лежал вот в этом самом гамаке. А теперь здесь будет беседка. Для них. Ну что ж. Посмотрим, чья тут будет беседка. Посмотрим.
Молча отвернулась и пошла к грядкам с клубникой. Земля под ногтями — вот что было настоящим. Черная, жирная, податливая. Она въедалась в кожу, и отмыть ее до конца было невозможно, словно дача ставила на тебе свою метку.
Игорь этого не понимал. Для него дача была предлогом не ехать в выходные к его матери. А для Лены… для Лены это было место, где душа отдыхала. Обещание, данное бабе Зине, его бабушке, которая пять лет назад оставила этот мир. Баба Зина, которая до последнего дня своей ясной жизни называла Лену «дочкой» и шептала ей, сидя на этой самой веранде: «Ты смотри, дочка, не давай саду захиреть. Он живой и все чувствует».
Лена и не давала. Она поставила новый парник, где краснели помидоры сорта «Бычье сердце». Перекрыла крышу, которая текла каждой весной прямо на старый комод. Игорь денег не давал. «Это же просто дача, — пожимал он плечами, — зачем такие траты?» Лена брала кредиты. На себя.
Свекровка за ней не пошла. Она устроилась на веранде и громко разговаривала по телефону, так, чтобы Лена слышала каждое слово.
— Да, Верочка, на даче у нас… Ну да, наследство. Привожу в порядок потихоньку. Тут все так запущено было, ужас. Руки не доходили у людей, видимо…
«Руки не доходили». Лена с силой выдернула крупный сорняк. Корни не поддавались, и она почти легла на землю, упираясь всем телом. Вот они, ее руки. В земле, в ссадинах от малины, в мозолях от лопаты.
Через час подъехала еще одна машина. Блестящий черный внедорожник, который выглядел на их деревенской улице как инопланетный корабль. Из него вышли двое: мужчина в дорогой рубашке и женщина с папкой. Игорь тут же вскочил из гамака, а свекровь засуетилась, расплываясь в улыбке.
— Андрей Игоревич, Марина, проходите! Вот, смотрите. Место — сказка!
Лена встала, отряхивая землю с колен. Холодная, липкая волна начала подниматься от живота к горлу. Она подошла ближе.
— Игорь, что происходит?
— Лен, я потом все объясню, — он не смотрел ей в глаза, взгляд бегал по сторонам.
— Знакомься, Леночка, — вмешалась свекровка, — это люди… серьезные. Покупатели.
— Какие покупатели? — Ленин голос дрогнул.
— Обыкновенные, — отрезала свекровь и повела гостей к дому. — Проходите, не стесняйтесь. Вот тут веранда, светлая. Домик, конечно, под снос, но место отличное…
Под снос. Ее парник, грядки, яблони, которые сажал еще дед Игоря.
Лена вошла в дом следом за ними. Мужчина в рубашке простукивал стену. Женщина с папкой делала пометки.
— А документы в порядке? — спросила она у Тамары Павловны.
— Конечно, — кивнула та. — Дом на мне. После смерти матери по наследству перешел.
Вот оно. Удар, от которого потемнело в глазах. Дача была оформлена на бабу Зину. Игорь был единственным внуком, а Тамара Павловна — единственной дочерью. Лена здесь была никто. Жена внука. Пустое место. Все ее кредиты, вся ее работа, вся въевшаяся в кожу земля — все это было ничем. Пылью.
— Тамара Павловна, — Лена подошла к ней, чувствуя, как деревенеет тело. — Мы же договаривались. Баба Зина хотела, чтобы дача осталась нам. С Игорем.
Свекровь посмотрела на нее так, будто она была назойливой мухой.
— Девочка моя, что там хотела моя покойная мама, это уже лирика. А есть закон. Игорь — мой сын. И он, как любящий сын, от своей доли наследства отказался. В мою пользу. Так что хозяйка здесь я. Осталось только это все документально подтвердить.
«Отказался». Игорь стоял у окна, спиной ко всем, и рассматривал яблоню, словно видел ее впервые. Даже не обернулся. Предательство было не громким, а вот таким — тихим, будничным.
— Как ты мог? — прошептала Лена, когда покупатели вышли на участок смотреть колодец. Она выпалила. — Игорь. Как?
— Лен, ну что ты начинаешь? — он обернулся, на его лице было раздражение. — Мать попросила. Ей деньги нужны.
— Зачем? На что?
— Это не твое дело! — повысил он голос. — Хватит уже считать! Вечно ты со своими подсчетами! Тоже мне, благодетельница! Это дача моей семьи! Моей! А ты… ты просто моя жена.
«Просто жена». Как и в той, истории, которую она когда-то читала на Дзене. Только там был «убогий сынок», а здесь — «просто жена». Суть одна. Ты — чужая. Твои чувства, труд и любовь — все это не имеет значения перед лицом родства и квадратных метров.
Покупатели уехали довольные. Свекровь осталась. Села за стол, который накрыла Лена, взяла пирог и сказала:
— Суховат. Муки много. Я тебя научу, как надо тесто делать.
В этот момент что-то щелкнуло. Пружина, которую Лена сжимала годами, лопнула.
— Уезжайте.
— Что? — свекровь поперхнулась.
— Уезжайте отсюда. Вы и ваш сын.
— Ты в своем уме? — взвизгнула Тамара Павловна. — Да я тебя…
— Я сказала, уезжайте.
Лена повернулась и пошла на второй этаж, в маленькую мансарду, где спала баба Зина. Села на кровать и заплакала. Не от обиды, а от бессилия.
И тут она вспомнила. Разговор, состоявшийся года два назад. Они с бабой Зиной сидели на веранде, и она перебирая старые бумаги, сказала: «Я ведь, дочка, все вижу. Вижу, кто этот дом любит, а кто так, в гости ездит. У меня для тебя подарочек есть. На всякий случай. Чтобы спалось тебе спокойно. Ищи в синих папках, если что».
Синие папки. Лена тогда кивнула, не придав значения. Старый человек, мало ли что. Но сейчас… Она бросилась к старому комоду. Начала выдвигать ящики. Старые фотографии, открытки, какие-то квитанции… И вот они. На самом дне, под стопкой пожелтевших газет. Две синие картонные папки на завязках.
Развязала тесемки первой. Дрожащими руками стала перебирать бумаги. Свидетельство о рождении Игоря, какие-то грамоты, технический паспорт на дом… Ничего.
Сердце колотилось. Неужели показалось?
Открыла вторую папку и замерла. Сверху лежал документ, отпечатанный на гербовой бумаге, с водяными знаками. Пробежала глазами по тексту.
«Договор дарения. Я, гражданка Захарова Зинаида Ивановна… дарю принадлежащий мне на праве собственности земельный участок и расположенный на нем жилой дом… гражданке Смирновой Елене Викторовне…»
Не Игорю. Не Тамаре Павловне. А мне
Подпись нотариуса. Печать. Дата — за полгода до смерти бабы Зины.
Старушка все предвидела. И молчала. А я, дура, забыла.
Она спустилась вниз. Свекровь уже отчитывала Игоря.
— …совсем ее распустил, позволяет рот открывать на мать!
Лена молча подошла к столу и положила на него договор.
Свекровь сначала не поняла. Потом взяла бумагу, надела очки. Лицо медленно менялось. От недоумения к ярости, а потом — к бессильной злобе. Румянец сошел с щек, оставив сероватую бледность.
— Это… это подделка! — выдохнула она.
— Можете провести экспертизу, — тихо сказала Лена. — Это оригинал.
Игорь взял документ у матери. Читал и бледнел. Поднял на Лену глаза, полные ужаса и… чего-то еще. Возможно, запоздалого понимания.
— Лена… я… я не знал.
— Теперь знаешь, — она смотрела на него без ненависти. С опустошением. — Бабушка Зина знала, что ты откажешься.
Свекровь молча встала. Схватила сумочку.
— Поехали, — бросила она сыну.
Они ушли. Не попрощавшись. Лена услышала, как завелся мотор машины и затих вдали.
Она осталась одна. В своем доме. Победа не принесла радости. Только глухую, ноющую боль в груди. Подошла к окну. Вечернее солнце пробилось сквозь тучи, окрасив сад в золотистые тона. Смотрела на свои пионы, грядки и старую яблоню.
Все это было ее. По закону. И по совести.
Свежие рассказы от Зины ждут вас на канале каждый день. (Все события вымышленные, все совпадения случайны)
Подпишитесь, чтобы не пропускать новые истории. А хейтерам скажу считайте до 10, говорят это успокаивает и отвлекает от негативных мыслей!
Ставьте палец вверх если понравилось читать и вниз если не понравилось.
