Алла протирала те же чашки уже минут десять. Мысли путались, руки тряслись. Голос Павла всё ещё звенел в ушах: «Я подал на развод. Дом будет мой, деньги — тоже. Сама понимаешь: всё оформлено на меня.»
Тридцать два года брака. Тридцать два! И всё — одной фразой. Даже не за ужином сказал, а между делом, собирая документы в портфель.
Телефон завибрировал. Сын.
— Мам? Ты как? — голос Димы звучал встревоженно.
— Нормально, — Алла проглотила комок в горле. — Всё нормально.
— Отец мне звонил. Это правда?
— Да.
— Боже, мам, почему ты такая спокойная? Он же вас… вас развести хочет!
— А что мне делать, Дим? Кричать? Биться в истерике?
Алла поставила чашку на полку. Тридцать два года она расставляла их по размеру. Павел любил порядок.
— Он сказал, что дом и счета его, — тихо проговорила она.
— Что?! Да как он может! Вы же вместе всё наживали!
— Вместе… — Алла усмехнулась. — Всё на нём оформлено, Дим.
В дверь позвонили. Соседка Вера, единственная подруга, которая не отдалилась за годы их с Павлом замкнутой жизни.
— Аллочка! — Вера порывисто обняла её. — Уже все знают. Этот… этот твой!
— Откуда? — только и смогла выдавить Алла.
— Люда из второго подъезда видела его с какой-то моложавой. Они квартиру смотрели в новостройках. Он ей прямо сказал: «После развода сюда переедем».
Алла оперлась о стену. Внутри что-то оборвалось.
— Так у него… другая?
— Ты не знала? — Вера прикрыла рот рукой. — Ой, дура я…
Тем вечером Алла не спала. Перебирала старые фотографии. Вот их свадьба — она в простом белом платье, счастливая. Вот первый отпуск — море, солнце. Дима маленький. А вот последние пять лет — почти нет совместных фото. Только Павел на каких-то презентациях, командировках.
Утром она обнаружила, что сейф в кабинете Павла открыт. Он забрал все документы. Даже на дом, который они строили вместе. Она еще помнила, как таскала кирпичи, выбирала обои, отдавала свою зарплату преподавателя…
— Я не могу так просто сдаться, — сказала она отражению в зеркале.
В юридической конторе было прохладно и пахло кофе.
— Меня зовут Ольга Викторовна, — представилась женщина-адвокат. — Расскажите вашу ситуацию.
Алла говорила сбивчиво, то и дело останавливаясь:
— Я всегда думала… мы же семья… я не следила за документами…
— Многие женщины так делают, — кивнула Ольга. — Но есть хорошие новости. Даже если всё оформлено на мужа, по закону имущество, нажитое в браке, делится поровну.
— Правда? — Алла подняла взгляд. — Но он говорит…
— А что он может говорить? — Ольга усмехнулась. — Конечно, будет утверждать, что всё его. Так обычно и бывает. У вас есть какие-то документы? Квитанции? Расписки?
Дома Алла перевернула всё вверх дном. В старой коробке нашлись квитанции об оплате материалов для дома, расписки от Павла, когда брал у неё деньги «в долг» для бизнеса. Она хранила всё, сама не зная зачем. Привычка преподавателя — сохранять документы.
Телефон зазвонил снова.
— Ты что творишь? — голос Павла был ледяным. — К адвокату побежала?
— Откуда ты…
— Не важно. Послушай, Алл, — его тон смягчился. — Зачем нам эти войны? Давай разойдемся мирно. Я тебе оставлю немного денег на первое время.
— Немного? — Алла сжала трубку. — А как же половина дома? Наш общий бизнес?
— Какой еще общий? — рассмеялся Павел. — Ты о чем? Ты учительница на пенсии, какой бизнес?
— Я вкладывала деньги. У меня есть расписки.
— Расписки? — его голос дрогнул. — Что за бред? Это были подарки.
— Давай обсудим это в суде, — вдруг твердо сказала Алла и нажала отбой.
Сердце колотилось как бешеное. Она никогда не говорила с ним таким тоном. Всегда уступала, соглашалась. Тридцать два года соглашалась. А сейчас…
— Неужели я правда это сделала? — прошептала она и впервые за много дней улыбнулась.
Следующие недели пролетели в каком-то тумане. Алла собирала документы, встречалась с адвокатом, учила юридические термины. В колледже взяла отпуск — не могла сосредоточиться на лекциях.
— Аллочка, ты похудела, — заметила коллега Марина в учительской. — Ешь хоть что-нибудь.
— Некогда, — отмахнулась Алла. — Надо документы готовить.
— Слушай, а этот твой… не угрожает?
— Пока только по телефону, — Алла поморщилась. — Звонит, говорит: «Одумайся». Будто я сумасшедшая, представляешь?
В тот вечер позвонил сын.
— Мам, он меня достал, — голос Димы звучал устало. — Каждый день названивает, просит на тебя повлиять.
— А ты?
— А что я? Сказал, что это ваши дела. Он психанул.
Алла вздохнула. Дима всегда был далек от их с Павлом проблем. Может, оно и к лучшему.
— Мам, а ты как, держишься?
— Держусь, — она сглотнула комок в горле. — Знаешь, я тут нашла старые фотографии. Помнишь, как мы дом строили? Ты еще маленький был.
— Еще бы! Я кирпичи таскал! — рассмеялся Дима. — А отец все командовал.
— Ага. А деньги я вносила.
— Чего?
— Ну да. Мою зарплату целиком на стройматериалы тратили. У меня даже квитанции сохранились.
— Вот это да! А он говорит, что всё сам…
Телефон пискнул — входящий вызов от Павла. Алла сбросила.
— Опять звонит. Каждый день теперь.
— Ты не бери трубку.
— Да я и не беру. А он приезжает.
Вчера Павел явился без предупреждения. Стоял у двери, смотрел тем взглядом, которым обычно заставлял её молчать. Раньше работало. Теперь — нет.
— Верни расписки, — потребовал он.
— Нет.
— Алла, ты с огнем играешь.
— Это ты играешь, Паш. Со мной. Тридцать два года.
Он ушел, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
А сегодня заявилась она. Молодая, холеная, с наглым взглядом.
— Я Катя, — представилась с порога. — Нам надо поговорить.
— О чем? — Алла скрестила руки на груди.
— О Павле. Он мучается. Вы же все равно разводитесь, зачем цирк устраивать?
— Какой цирк?
— Ну эти ваши… претензии. На дом, на деньги.
— На мои деньги, — уточнила Алла.
— Да какие они ваши? — Катя закатила глаза. — Паша бизнесом занимался, а вы…
— А я что?
Девушка замялась.
— Ну… домохозяйка.
— Я тридцать лет преподаю в колледже.
— Неважно! — отрезала Катя. — Мы с Пашей любим друг друга. А вы…
— Сколько вам лет, Катя?
— Двадцать семь, — с вызовом ответила та.
— Я в двадцать семь тоже думала, что всё просто. — Алла вздохнула. — Передайте Павлу, что я жду его в суде.
После ухода Кати Алла долго стояла у зеркала. Морщины, седина… Нет, она не конкурентка этой девочке. Но разве в этом дело?
— Я не за молодость борюсь, — сказала она своему отражению. — Я за справедливость.
Ольга Викторовна позвонила под вечер.
— Алла Сергеевна, документы готовы. Завтра подаем в суд.
— Так быстро?
— А чего тянуть? У нас железная позиция. Кстати, бывший муж ваш звонил мне.
— И что хотел?
— Угрожал, — адвокат усмехнулась. — Но я не из пугливых. Вы как, готовы к заседанию?
— Нет, — честно ответила Алла. — Но выбора нет.
— Вот и правильно, — одобрила Ольга. — Увидимся завтра.
Зал суда оказался меньше, чем Алла представляла. Обычная комната с деревянными скамьями, судейским столом и гербом на стене. Она нервно теребила ремешок сумки и старалась не смотреть на Павла, который сидел напротив с самоуверенным видом.
— Не волнуйтесь, — шепнула Ольга Викторовна. — У нас всё схвачено.
— А если он что-то придумает? Вы его не знаете…
— Я таких, как он, по десять штук на дню вижу, — адвокат улыбнулась. — Смотрите, он с Антоном Маркиным пришел. Любимчик богатеньких клиентов. Но против фактов не попрет.
Судья — женщина средних лет с усталым лицом — вошла в зал.
— Дело о разделе имущества супругов Соколовых слушается, — она бегло просмотрела бумаги. — Истец?
— Павел Николаевич Соколов, — встал адвокат мужа. — Мой клиент требует признать недействительными претензии ответчицы на имущество, так как все активы приобретены на его личные средства и оформлены на его имя.
Алла сжала кулаки. Какая наглость! Она вспомнила, как экономила на всем, отдавая деньги на строительство дома. Как брала дополнительные часы в колледже, чтобы «вложиться в их будущее».
— Ответчица, ваша позиция? — спросила судья.
— Алла Сергеевна не согласна с требованиями истца, — твердо сказала Ольга Викторовна. — Имущество нажито в браке, супруга вносила свои средства и трудовой вклад. У нас есть доказательства.
Павел фыркнул и что-то прошептал своему адвокату. Тот кивнул.
— Какие доказательства? — поинтересовался судья.
Ольга Викторовна достала папку:
— Расписки от Павла Николаевича о получении денежных средств от супруги на строительство дома. Квитанции об оплате материалов с личной карты Аллы Сергеевны. Выписки с ее счета, подтверждающие регулярные снятия крупных сумм в период строительства. Показания свидетелей.
— Что за бред? — не выдержал Павел. — Какие расписки? Это было давно, я даже не помню!
— Тихо в зале, — строго сказала судья. — Будете говорить, когда вас спросят.
Ольга подала судье документы. Та внимательно изучила их.
— Вызываем свидетеля Дмитрия Соколова.
Дима вошел в зал. Он заметно нервничал.
— Дмитрий, вы можете подтвердить, что ваша мать вкладывала средства в строительство дома?
— Да, — кивнул он. — Я тогда еще маленький был, но помню, как мама постоянно несла на стройку деньги. Говорила: «Это моя зарплата, на материалы».
— Это все выдумки! — снова вскочил Павел. — Он просто маму выгораживает!
— Соколов, еще одно замечание — удалю из зала, — отрезала судья.
Потом выступали другие свидетели. Соседка Вера рассказала, как Алла брала кредит на первый взнос за дом. Коллега из колледжа вспомнила, как Алла подрабатывала репетиторством «на плитку для ванной».
Павел с каждым свидетелем мрачнел все больше. Его адвокат лихорадочно листал бумаги.
— А теперь я хочу показать еще один документ, — сказала Ольга Викторовна и достала пожелтевшую бумагу. — Это доверенность от Аллы Сергеевны на имя мужа для ведения дел в его фирме. И выписка со счета, подтверждающая, что начальный капитал для бизнеса был внесен с ее сберегательного счета.
В зале повисла тишина. Павел побледнел.
— Откуда это у вас? — прошипел он.
— Из банковского архива, — спокойно ответила Ольга. — Информация хранится долго.
Суд удалился на совещание. Алла сидела неподвижно, боясь поверить, что всё идет так хорошо.
— Мы победим? — шепотом спросила она.
— Уже победили, — подмигнула Ольга. — У судьи нет выбора. Закон на нашей стороне.
Через полчаса судья вернулась и зачитала решение:
— Признать право Аллы Сергеевны Соколовой на половину совместно нажитого имущества, включая жилой дом, банковские счета и долю в бизнесе…
Павел вскочил с места:
— Это невозможно! Я подам апелляцию!
— Подавайте, — невозмутимо кивнула судья. — Но решение останется в силе.
Прошло полгода.
Алла сидела на кухне своей половины дома и замешивала тесто для торта. После раздела имущества они с Павлом официально оформили дом как два отдельных жилья с разными входами. Сначала было странно, но потом она привыкла. Да и Павел почти не появлялся — жил у своей Кати.
Телефон пискнул — заказ на выпечку из соседнего кафе. Еще один торт на завтра. Алла улыбнулась. Кто бы мог подумать, что ее кулинарное хобби превратится в маленький бизнес?
В дверь позвонили. На пороге стоял Дима с огромным букетом.
— С днем рождения, мам!
— Ой, Димочка! — она обняла сына. — Спасибо, родной!
— Как дела? Вижу, опять печешь? — он кивнул на перепачканные мукой руки.
— Заказов куча! Представляешь, уже очередь на две недели вперед!
— Ну ты даешь! — Дима расположился за столом. — А папаша твой не достает?
Алла помешала крем в миске.
— Приезжал на прошлой неделе. Сказал, что с Катей поругался.
— И?
— Просился обратно, представляешь? — она фыркнула. — Говорит: «Алл, ну чего мы как дураки разбежались? Давай всё вернем».
— А ты?
— А я ему: «Паш, поздно. Я только-только себя нашла».
Дима довольно рассмеялся и стащил кусочек теста.
— Мам, а я ведь горжусь тобой. Реально. Никогда не думал, что ты так сможешь всё развернуть.
— Я сама не думала, — Алла посмотрела в окно. — Знаешь, иногда что-то плохое случается, а потом понимаешь — оно к лучшему.
Вечером собрались гости — коллеги из колледжа, новые подруги из кулинарного кружка, соседка Вера. Алла накрыла стол в своей обновленной гостиной. После развода она сделала ремонт — светлые обои вместо темных, новая мебель. Павел всегда любил тяжелые шторы и массивные шкафы. А ей хотелось света и простора.
— За именинницу! — подняла бокал Вера. — За нашу героиню!
— Да какая я героиня, — смутилась Алла.
— Еще какая! — поддержала Марина из колледжа. — Столько женщин терпят, боятся что-то менять. А ты смогла!
После ухода гостей Алла сидела на диване с чашкой чая. В дверь снова позвонили. На пороге стоял Павел с коробкой конфет.
— С днем рождения, — буркнул он.
— Спасибо, — она не стала приглашать его войти.
— Можно поговорить?
— О чем?
— Я скучаю, Алл.
Она внимательно посмотрела на мужа. Постарел, осунулся. Но глаза всё те же — хитрые, расчетливые.
— А как же Катя?
— Мы расстались. Она… не то.
— А я, значит, то? — Алла усмехнулась. — Паш, поздно. У меня своя жизнь теперь.
— Какая жизнь? Торты печешь? — он скривился.
— И торты тоже. И друзей новых завела. И в хор записалась. И вообще… мне хорошо.
— Без меня?
— Представь себе, — она спокойно улыбнулась. — Тридцать два года я жила для тебя. Теперь хочу для себя пожить.
Павел молча протянул ей конфеты и ушел. Алла закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
— Я справилась, — прошептала она. — По-настоящему справилась.
Утром она проснулась от звонка телефона. Новый заказ — свадебный торт на тридцать персон.
— Сможете к субботе? — спрашивала девушка.
— Смогу, — уверенно ответила Алла. — Теперь я всё смогу.
Она открыла окно. Весеннее солнце заливало комнату. Впереди было столько планов — курсы кондитерского мастерства, поездка на море с подругами, знакомство с внуком, которого ждал Дима.
— Кто бы мог подумать, — улыбнулась Алла, глядя в небо, — что в пятьдесят пять жизнь только начинается.
