— Таня, ты слышала, что мы на новой машине собрались? — Лида, сестра Алексея, повернулась к Татьяне с заискивающей улыбкой.
Семейный обед шел своим чередом. Татьяна как обычно сидела рядом с мужем, вполглаза наблюдая за его роднёй. Два года в этой семье, а она до сих пор чувствовала себя чужой.
— Нет, не слышала, — она отпила чай. — Какую выбрали?
— Киа! Представляешь? С таким классным салоном! — Лида аж подпрыгнула на стуле. — Мы на тест-драйв ездили. Вот прям завтра можем забрать!
Свекровь с другого конца стола многозначительно кашлянула.
— Только у нас тут маленькая загвоздочка с оплатой вышла.
Татьяна насторожилась. Что-то в этих словах ей сразу не понравилось.
— Тань, — Лида наклонилась ближе, — мы тут посоветовались всей семьей… У тебя же зарплата стабильная. Ты бухгалтер, у вас там все четко, по графику.
— И что? — Татьяна отложила вилку.
— Ну, мы хотели попросить тебя помочь с кредитом. Ненадолго! Мы потом все вернем, честно-честно!
Татьяна замерла. В комнате стало тихо. Родственники мужа смотрели на нее выжидающе, будто это был самый обычный разговор.
— Вы хотите, чтобы я выплачивала ваш кредит за машину?
— Тань, ты не думай, — вмешалась свекровь, — это же семейное дело. Мы же теперь одна семья.
— А на какую сумму кредит? — Татьяна старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело.
— Всего-то миллион семьсот, — беззаботно пожала плечами Лида. — Это на три года.
— Сколько?! — Татьяна чуть не подавилась. — Вы серьезно?
Она повернулась к мужу. Алексей смотрел в тарелку, избегая ее взгляда.
— Леш, ты в курсе этого… предложения?
— Ну, мы обсуждали… — промямлил он.
— И ты согласен?
— Тань, это же семья, — Алексей виновато посмотрел на нее. — Они вернут.
— Конечно вернем! — воскликнула Лида. — Ты что, нам не доверяешь?
Татьяна молчала. В голове крутились цифры. Ее зарплата. Ипотека. Коммуналка. Еда. И теперь еще чужой кредит за машину, которую она даже не увидит?
— Я… должна подумать, — наконец выдавила она.
— О чем тут думать? — удивилась свекровь. — Ты же теперь часть семьи. А в семье все друг другу помогают.
— Вот именно! — поддакнул племянник Алексея. — Тётя Таня, не жмотничай!
— Послушайте, — Татьяна встала из-за стола, — я никогда не брала кредитов. И тем более не платила чужие. Мне нужно время.
— Ты что, денег жалеешь? — Лида нахмурилась. — На семью?
— Лид, не дави на нее, — вмешался Алексей, но как-то неуверенно.
— Я не давлю! Просто не понимаю! Мы же не чужие люди!
Татьяна вышла на кухню. Руки дрожали. Почему она чувствует себя виноватой? Это же полный абсурд! Она работала всю жизнь, экономила, никогда не брала в долг. А теперь должна отдавать свои кровные на чужую машину?
— Тань, ты чего? — Алексей зашел следом.
— Леш, ты понимаешь, что они просят? Это же почти моя годовая зарплата!
— Они вернут, — неуверенно сказал он.
— Когда? Как? У Лиды постоянной работы нет уже пять лет!
— Но это же родня…
— Твоя родня, — отрезала Татьяна. — И ты, похоже, уже все решил без меня.
Внутри нее что-то щелкнуло. Не обида — твердость. Нет, она не станет платить этот кредит. Не станет, и точка.
Вечером Татьяна не могла уснуть. Алексей похрапывал рядом, а ее мысли метались от возмущения к недоумению.
— Леш, — она толкнула мужа в бок. — Ты спишь?
— Мм? — он повернулся. — Что такое?
— Ты правда думаешь, что я должна платить кредит твоей сестры?
Алексей тяжело вздохнул.
— Тань, давай утром поговорим.
— Нет уж, давай сейчас.
— Слушай, — он сел на кровати, — у нас в семье так принято. Все друг другу помогают.
— Помогают? — Татьяна фыркнула. — Леш, это не помощь. Это… это грабеж среди бела дня! Они хотят кататься на новой машине за мой счет!
— Они обещали вернуть…
— И ты им веришь? — Татьяна встала с кровати. — А помнишь, как твоя мать заняла у тебя на ремонт? Где эти деньги?
— Ну мам же… — Алексей запнулся.
— Вот именно! — Татьяна включила свет. — Я не хочу быть семейным банкоматом!
На следующий день Татьяна позвонила своей подруге Маше.
— Представляешь, что они удумали? — возмущалась она в трубку. — Хотят, чтобы я выплачивала их кредит за машину!
— Да ты что! — ахнула Маша. — И муж молчит?
— Хуже! Он на их стороне! «Семья, традиции, все друг другу помогают», — передразнила она Алексея.
— Тань, ты же не согласишься?
— Не знаю, — честно призналась Татьяна. — Мне кажется, если соглашусь — меня растопчут. Если откажусь — потеряю отношения с его семьей.
— А что терять-то? — хмыкнула Маша. — Они и так тебя за банкомат держат.
После разговора Татьяна открыла ноутбук и стала искать информацию о семейных долгах. Форумы пестрели историями о родственниках-манипуляторах. «Никогда не платите чужие кредиты!», «Помогли раз — будут доить вечно», «Только четкие границы спасут семейный бюджет».
Вечером раздался звонок.
— Тань, ну что решила? — голос Лиды звучал требовательно. — Мы завтра в банк идем.
— Лид, я еще думаю.
— О чем думать-то? — В трубке послышался раздраженный вздох. — Я уже всем сказала, что мы берем машину!
— Это твои проблемы, — Татьяна сама удивилась своей твердости.
— Ты что, серьезно откажешь? — возмутилась Лида. — Семье?!
— Лид, я не брала этот кредит и не собираюсь его выплачивать.
— Ясно все с тобой, — холодно отрезала Лида. — Мама была права. Ты просто…
Татьяна не дослушала и нажала отбой. Руки тряслись, но внутри крепла решимость.
Через час позвонила свекровь.
— Татьяна, что за фокусы? — строго спросила она. — Лидочка в слезах! Как тебе не стыдно? Ты что, не понимаешь, что такое семья?
— Валентина Петровна, я все понимаю, — Татьяна старалась говорить спокойно. — Но я не буду платить этот кредит.
— Эгоистка! — отрезала свекровь и бросила трубку.
Когда вернулся Алексей, она уже сидела с бумагами и калькулятором.
— Что ты делаешь? — удивился он.
— Готовлюсь, — Татьяна подняла глаза. — К семейному собранию. Я все решила, Леш. Я напишу официальный отказ.
— Тань, ты чего? — он растерянно замер. — Они же обидятся.
— Пусть. Лучше обида, чем полтора миллиона из нашего бюджета.
Алексей молчал. В его глазах Татьяна видела растерянность и… уважение?
Следующие дни в доме царило напряжение. Алексей ходил как в воду опущенный, на звонки родни отвечал односложно. Татьяна методично готовилась к разговору. Она распечатала их семейный бюджет, расписала все расходы и составила официальный отказ.
— Леш, ты со мной поедешь? — спросила она накануне встречи с родственниками.
— Не знаю, — он потер переносицу. — Мать звонила, кричала, что я под каблуком.
— И ты этому веришь?
— Нет, но… — он замялся. — Тань, может, как-то помягче откажешь?
— Как? — она развела руками. — «Извините, но нет»? Это не работает с твоей семьей. Я уже пробовала.
В воскресенье они приехали к свекрови. Вся родня уже была в сборе: Лида с мужем, племянники, сестры Алексея. Встретили их холодно.
— Явились, — буркнула свекровь вместо приветствия.
— Добрый день всем, — Татьяна прошла в гостиную и села за стол.
— Ну что, надумала? — Лида скрестила руки на груди. — Мы уже неделю машину держим!
— Надумала, — Татьяна достала папку с документами. — Я подготовила официальный ответ.
— Что еще за ответ? — свекровь нахмурилась. — Ты что, в бухгалтерии своей?
— Валентина Петровна, я хочу, чтобы все было предельно ясно, — Татьяна раскрыла папку. — Вот наш с Алексеем семейный бюджет. Моя зарплата — пятьдесят две тысячи в месяц. Алексея — сорок восемь. Из них тридцать пять уходит на ипотеку, пятнадцать на коммуналку, еще около тридцати на еду и бытовые расходы.
— Что за цирк? — фыркнула одна из сестер Алексея.
— Это не цирк, это факты, — отрезала Татьяна. — У нас остается всего двадцать тысяч в месяц на двоих. И вы хотите, чтобы я платила еще пятьдесят за ваш кредит?
— Мы же сказали — вернем! — Лида покраснела от злости.
— Когда? Как? — Татьяна посмотрела ей прямо в глаза. — У тебя нет постоянной работы. Твой муж зарабатывает меньше Алексея. Откуда у вас появятся деньги?
В комнате повисла тишина.
— Ты… ты считаешь наши деньги? — свекровь задохнулась от возмущения.
— Нет, я считаю свои, — твердо ответила Татьяна. — И я не буду их отдавать на чужую машину.
— Чужую?! Мы же семья! — воскликнула Лида.
— Семья — это не обязанность быть кошельком, — Татьяна достала лист с отказом. — Вот, я написала официально. Я не беру на себя обязательства по выплате вашего кредита. Никогда.
— Как тебе не стыдно? — свекровь повернулась к Алексею. — А ты что молчишь? Совсем жена тебя под каблук загнала?
Алексей смотрел в пол. Его плечи ссутулились, но потом он вдруг выпрямился.
— Мам, Таня права, — тихо сказал он. — Мы не можем платить этот кредит.
— Что?! — свекровь побагровела. — Ты против семьи пошел?
— Я за свою семью, — он взял Татьяну за руку. — За нашу с Таней семью.
Родственники загалдели все разом. Лида вскочила и выбежала из комнаты, ее муж что-то бормотал про неблагодарность, свекровь качала головой.
— Всё, разговор окончен, — Татьяна встала. — Ваш кредит — ваши проблемы. Я вас содержать не нанималась.
Они с Алексеем вышли под шквал возмущенных восклицаний. Только в машине Татьяна позволила себе выдохнуть.
— Ты как? — тихо спросил Алексей.
— Нормально, — она улыбнулась. — А ты?
— Знаешь, — он завел мотор, — я впервые за много лет чувствую себя… свободным.
По дороге домой они молчали, но это было какое-то новое, правильное молчание. Татьяна чувствовала — что-то важное изменилось между ними. И это изменение стоило всех скандалов.
Две недели после семейного скандала телефоны молчали. Ни звонков от свекрови, ни сообщений от Лиды. Татьяна не знала, радоваться этому или переживать.
— Странно как-то, — сказала она однажды вечером. — Тишина.
— Обиделись, — Алексей пожал плечами. — Они привыкли, что все по их будет.
— А ты не жалеешь? — Татьяна внимательно посмотрела на мужа.
— О чем?
— Что встал на мою сторону.
Алексей отложил планшет и повернулся к ней.
— Знаешь, Тань… Я всю жизнь был как тряпка. Мать командовала, сестры вили веревки. После смерти Лены — пуще прежнего. «Леш, помоги», «Леш, дай денег», «Леш, ты же мужчина»…
— И ты всегда соглашался?
— Всегда, — он грустно улыбнулся. — А что еще делать? Семья же.
— Но ведь я тоже твоя семья, — тихо сказала Татьяна.
— Вот именно, — он взял ее за руку. — Ты первая, кто действительно думает о нас. Не о себе, не о машине, не о ремонте. О нас. О нашем будущем.
Через месяц позвонила свекровь.
— Алеша, — голос звучал непривычно тихо, — ты заедешь? Поговорить надо.
Алексей вернулся от матери задумчивый.
— Что там? — спросила Татьяна.
— Лида кредит не потянула, — он сел на диван. — Первый взнос внесли, а на второй уже не хватило. Банк машину забрал.
— И что теперь?
— Теперь она винит всех. Меня, тебя, банк, мужа своего… — он покачал головой. — Мать просила денег на адвоката.
— И что ты ответил? — Татьяна напряглась.
— Сказал — нет, — он посмотрел ей в глаза. — Я больше не буду платить за чужие ошибки.
Татьяна обняла мужа. Что-то новое появилось в нем — стержень, которого раньше не было.
К осени отношения с родней постепенно восстановились, но стали совсем другими. Никто больше не просил у них денег. Свекровь при встречах была вежлива, но прохладна. Лида вообще перестала появляться.
— Тань, помнишь тот день? — спросил Алексей в их годовщину. — Когда ты им отказала?
— Конечно, — она улыбнулась.
— Знаешь, что я тогда понял? — он взял ее за руку. — Что ты сильнее меня. Намного сильнее.
— Да брось…
— Нет, правда. Ты не побоялась сказать «нет». А я всю жизнь боялся.
Они сидели на балконе их маленькой квартиры. Внизу шумел город, а они пили чай и строили планы на будущее.
— Мы могли бы накопить на машину, — предложил Алексей. — Свою, не в кредит.
— Могли бы, — кивнула Татьяна. — Через год-полтора вполне реально.
— А еще я хочу сменить работу, — вдруг сказал он. — Нашел вакансию с зарплатой на треть больше.
— Серьезно? Почему раньше не говорил?
— Боялся, — он усмехнулся. — По привычке. А теперь не боюсь.
В декабре на семейный ужин пришла Лида. Без мужа, притихшая.
— Тань, — она отвела Татьяну в сторону, — я хотела извиниться. Ты была права тогда. Это был не твой кредит и не твоя проблема.
— Все нормально, — Татьяна кивнула. — Как ты сейчас?
— Налаживается потихоньку, — Лида слабо улыбнулась. — Устроилась на работу. Постоянную.
Вечером, уже дома, Татьяна сказала Алексею:
— Знаешь, что я поняла за этот год? Люди уважают не тех, кто всем угождает, а тех, кто умеет говорить «нет».
— И еще, — добавил Алексей, обнимая ее, — настоящая семья — это когда думают друг о друге, а не о том, как бы что выгадать.
Татьяна прижалась к мужу. Она выиграла не только битву за семейный бюджет. Она выиграла нечто большее — право быть собой и строить жизнь по своим правилам. А это стоило всех испытаний.
