Мария Николаевна поправила очки и взглянула на часы. До приема у нотариуса оставалось пятнадцать минут, но она, как обычно, пришла заранее. Мама всегда говорила: «Точность — вежливость королей», и эта привычка осталась с ней на всю жизнь. В отличие от сестры, которая вечно опаздывала.
Приемная нотариальной конторы была небольшой, но уютной. Кожаные кресла, журнальный столик с глянцевыми журналами, тихая классическая музыка, доносящаяся из скрытых динамиков. За стойкой сидела молодая женщина, что-то сосредоточенно печатающая на компьютере.
Мария Николаевна присела в кресло и достала из сумки старое фото, которое всегда носила с собой. На потертом снимке — она с сестрой, обе в школьной форме, с белыми бантами. Ей четырнадцать, Наташе — двенадцать. Они улыбаются, обнявшись, без тени той неприязни, которая возникла между ними позже.
Дверь распахнулась, впуская поток прохладного осеннего воздуха. На пороге стояла Наталья — все такая же эффектная, несмотря на пятьдесят с лишним лет. Модное пальто, яркий шарф, уложенные волосы. Рядом с ней — дочь Ксения, копия матери в молодости, только взгляд жестче.
— А, ты уже здесь, — Наталья окинула сестру оценивающим взглядом. — Всегда была пунктуальной до зубовного скрежета.
— Здравствуй, Наташа, — Мария спрятала фотографию обратно в сумку. — Здравствуй, Ксюша.
Ксения кивнула, не скрывая скуки. Ей явно не хотелось здесь находиться.
— Давайте присядем, — предложила Мария, указывая на соседние кресла. — Нам ещё немного подождать.
— Подождем, — Наталья небрежно бросила сумку на журнальный столик. — Хотя не понимаю, зачем все эти формальности. Папина квартира по закону делится между нами поровну. А учитывая, что у тебя нет детей и ты одна… — Она не закончила фразу, но смысл был ясен.
Мария сдержанно улыбнулась. Сестра никогда не упускала возможности напомнить ей о неудавшейся личной жизни. О том, что в свои пятьдесят шесть Мария так и не вышла замуж, не родила детей. В отличие от Натальи, которая успела дважды побывать замужем и вырастить дочь.
— Закон есть закон, — спокойно ответила Мария. — Папа оставил завещание, и мы должны его уважать.
— Завещание! — фыркнула Наталья. — Кто знает, что ты ему наговорила перед смертью. Ты же была рядом, а я… — Она осеклась, словно поняла, что сказала лишнее.
Мария почувствовала, как к щекам приливает кровь. Да, она была рядом с отцом в последние месяцы его жизни. Ухаживала за ним, готовила, стирала, возила по врачам. Наталья за все это время приехала всего дважды — на пару часов, якобы по делам.
— Николай Степанович Воронин, — раздался голос секретарши. — Прошу в кабинет к Анатолию Сергеевичу.
Они поднялись одновременно. Мария пропустила сестру и племянницу вперед и вошла последней, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Нотариус, полноватый мужчина лет сорока с аккуратной бородкой, приветливо кивнул из-за стола.
— Добрый день, прошу садиться, — он указал на стулья. — Мария Николаевна, Наталья Николаевна, и…
— Это моя дочь, Ксения, — быстро представила Наталья. — Она может присутствовать?
— Конечно, если вы не возражаете, — нотариус посмотрел на Марию.
— Я не возражаю, — кивнула та.
— Хорошо, — Анатолий Сергеевич разложил перед собой бумаги. — Мы собрались сегодня для оглашения завещания Николая Степановича Воронина. Все ли готовы?
— Да-да, давайте уже к делу, — нетерпеливо махнула рукой Наталья. — У меня еще встреча сегодня.
Нотариус слегка нахмурился, но продолжил профессиональным тоном:
— Согласно завещанию, составленному Николаем Степановичем Ворониным 15 мая этого года, все его имущество, а именно: трехкомнатная квартира по адресу…
— Да-да, эту часть можно опустить, — снова перебила Наталья. — Мы знаем, о какой квартире речь. Кому и что он оставил?
Мария смущенно улыбнулась нотариусу, мысленно извиняясь за сестру. Та всегда была такой — нетерпеливой, резкой, считающей, что весь мир должен подстраиваться под нее.
— Хорошо, — Анатолий Сергеевич чуть сдвинул очки на переносице. — Согласно воле покойного, все его имущество переходит в равных долях его дочерям, Марии Николаевне Ворониной и Наталье Николаевне Соколовой.
— Ну, так и знала, — удовлетворенно кивнула Наталья. — Все по закону, без выкрутасов.
— Однако, — продолжил нотариус, — в завещании есть особое условие.
— Какое еще условие? — Наталья напряглась.
— Николай Степанович указал, что его доля не может быть продана, подарена или иным образом отчуждена в течение пяти лет после его смерти. Квартира должна оставаться в собственности дочерей как минимум на этот срок.
— Что за ерунда? — Наталья стукнула ладонью по столу. — Он не имеет права ограничивать нас в распоряжении наследством!
— Боюсь, что имеет, — спокойно возразил нотариус. — Такое условие полностью законно и должно быть соблюдено. В противном случае доля нарушителя переходит к другому наследнику.
Мария молча смотрела на свои руки. Она знала об этом условии — отец советовался с ней, когда составлял завещание. Он хотел, чтобы сестры не торопились с продажей, надеялся, что за эти пять лет они смогут наладить отношения, стать ближе.
— Это все твои штучки! — Наталья резко повернулась к сестре. — Ты его надоумила, да? Знаешь ведь, что мне нужны деньги на бизнес Ксюши!
— Наташа, это была папина идея, — тихо ответила Мария. — Он хотел, чтобы квартира осталась в семье хотя бы на некоторое время.
— Вечно ты со своими сентиментальными глупостями! — Наталья раздраженно поправила шарф. — Какая разница, чья это была идея? Результат один — я не могу распорядиться своей долей наследства!
Ксения, до этого молча наблюдавшая за перепалкой, положила руку на плечо матери.
— Мам, успокойся. Пять лет — не вечность. Подождем.
— Легко тебе говорить, — огрызнулась Наталья. — У тебя проект горит, инвесторы ждут. А мы теперь в подвешенном состоянии!
Мария вздохнула. Всегда так — Наталья думала только о себе и своих интересах. Даже сейчас, когда не прошло и месяца со смерти отца, ее волновали только деньги.
— Наташа, — Мария осторожно подбирала слова, — может, это и к лучшему. Подумай сама — квартира в центре, таких сейчас почти не осталось. Цены растут с каждым годом. Через пять лет она будет стоить гораздо дороже.
— Мне нужны деньги сейчас, а не через пять лет! — отрезала Наталья. — Впрочем, — она вдруг успокоилась и даже улыбнулась, — это ненадолго. Я найду способ обойти это нелепое условие.
— Боюсь, это будет сложно, — вмешался нотариус. — Завещание составлено грамотно, с учетом всех юридических тонкостей.
— Вы плохо меня знаете, — Наталья одарила его снисходительной улыбкой. — Если я чего-то хочу, я этого добиваюсь.
— В любом случае, — продолжил Анатолий Сергеевич, словно не заметив ее слов, — для вступления в наследство необходимо подать соответствующее заявление. Вот формы, — он протянул им бумаги. — Заполните, и мы назначим дату оформления.
Мария взяла свой экземпляр и начала внимательно читать. Наталья же небрежно сунула бумагу в сумку.
— Я все равно найду способ, — пробормотала она. — Квартиру можно заложить, в конце концов.
— Также нет, — покачал головой нотариус. — В завещании указано, что квартира не может быть предметом залога или обременения в течение тех же пяти лет.
— Проклятье! — Наталья стукнула кулаком по столу. — Это просто издевательство!
— Мам, перестань, — Ксения снова попыталась ее успокоить. — Нас слышат.
— Пусть слышат! — Наталья не сбавляла тона. — Мне плевать! Отец всегда был упрямым стариком, при жизни действовал мне на нервы, так и после смерти продолжает!
Мария почувствовала, как к горлу подкатывает комок. Как сестра может так говорить об отце? Он любил обеих дочерей, старался быть справедливым. Даже в завещании разделил все поровну, несмотря на то, что Наталья годами его игнорировала.
— Может, тебе лучше выйти, остыть немного? — предложила Мария.
— Не указывай мне, что делать! — огрызнулась Наталья. — Ты всегда была папиной любимицей, всегда получала все, что хотела. А теперь еще и это!
— Что «это»? — не поняла Мария. — Мы получили равные доли.
— Да, но ты-то можешь спокойно ждать пять лет! — Наталья всплеснула руками. — У тебя своя квартира есть, работа стабильная. А мне деньги нужны сейчас, чтобы вложить в бизнес Ксюши!
— Если хочешь, я могу выкупить твою долю, — предложила Мария. — Не сразу всю сумму, конечно, но постепенно…
— Издеваешься? — Наталья прищурилась. — Ты же слышала, что сказал нотариус — продать нельзя!
— Можно оформить соглашение о намерениях, — вмешался Анатолий Сергеевич. — И Мария Николаевна будет выплачивать вам определенную сумму ежемесячно. А по истечении пяти лет вы официально оформите сделку.
— Нет уж, — отрезала Наталья. — Твоё наследство уйдёт моей дочери! – усмехнулась сестра, не ожидая ответа нотариуса. — Мне твои подачки не нужны. Найду другой способ.
— При всем уважении, — неожиданно твердо сказал Анатолий Сергеевич, — никакого «другого способа» нет. Завещание составлено так, что любая попытка обойти его условия приведет к потере вашей доли в пользу сестры. И, позвольте заметить, такие высказывания могут быть расценены как угроза.
Наталья осеклась, явно не ожидав такого отпора.
— Какая еще угроза? — растерянно произнесла она. — Я просто сказала…
— Вы сказали, что наследство вашей сестры уйдет вашей дочери, — спокойно напомнил нотариус. — В контексте обсуждения завещания это может быть интерпретировано как намерение незаконно завладеть чужим имуществом.
— Не передергивайте мои слова! — Наталья вскочила со стула. — Я ничего такого не имела в виду!
— Рад это слышать, — кивнул Анатолий Сергеевич. — В таком случае, предлагаю вернуться к обсуждению процедуры вступления в наследство.
Мария наблюдала за этой сценой с удивлением. Обычно Наталья легко выходила победителем из любых споров — у нее был напористый характер, и люди чаще всего уступали, лишь бы не связываться. Но этот нотариус, похоже, был из другого теста.
— Я все равно не согласна с этими условиями, — проворчала Наталья, но уже гораздо тише. — Буду консультироваться с другими юристами.
— Это ваше право, — пожал плечами Анатолий Сергеевич. — Но результат будет тем же. Завещание составлено безупречно.
Остаток встречи прошел в относительно спокойной обстановке. Они заполнили необходимые бумаги, уточнили детали, договорились о следующем визите для окончательного оформления наследства.
Когда они вышли из нотариальной конторы, Наталья сразу закурила, нервно щелкнув зажигалкой.
— Не выношу этих крючкотворов, — пробормотала она, выпуская дым. — Всегда найдут, к чему придраться.
— Он просто делает свою работу, — заметила Мария. — И вообще, тебе не кажется, что ты слишком бурно реагируешь? Пять лет — не такой уж большой срок.
— Тебе легко говорить, — Наталья затянулась снова. — У тебя все стабильно и предсказуемо. А у меня… — Она не закончила фразу, но в голосе звучала горечь.
Мария внимательно посмотрела на сестру. За маской уверенности и агрессии она вдруг увидела усталость и… страх? Это было так не похоже на обычно самоуверенную Наталью.
— У тебя проблемы? — осторожно спросила Мария. — Что-то серьезное?
Наталья открыла рот, словно хотела что-то сказать, но тут вмешалась Ксения.
— Все в порядке, тетя Маша, — холодно произнесла она. — Мама просто переживает из-за моего проекта. Но мы справимся, правда, мам?
— Конечно, справимся, — Наталья быстро взяла себя в руки. — Мы всегда справляемся.
Мария почувствовала, что за этими словами кроется что-то большее, но не стала давить. Если сестра захочет рассказать, она сделает это сама.
— Наташа, — Мария осторожно подбирала слова, — может, нам все-таки стоит поговорить? Не о наследстве, а… вообще. Мы почти не общаемся последние годы. Папа бы хотел, чтобы мы были ближе.
— Опять ты за свое, — поморщилась Наталья. — Вечно эти сентиментальные разговоры. Что было, то прошло. У каждого своя жизнь.
— Не обязательно так, — тихо возразила Мария. — Мы все-таки сестры.
— Родственные связи переоценивают, — фыркнула Наталья, затушив сигарету о край урны. — Ладно, нам пора. Созвонимся насчет следующей встречи у нотариуса.
Она развернулась и быстро пошла к припаркованной машине. Ксения последовала за ней, но на полпути вдруг остановилась и вернулась к Марии.
— Тетя Маша, — она говорила тихо, явно не желая, чтобы мать услышала, — не обижайтесь на маму. У нее правда сейчас тяжелый период. Её… обманули. Вложила деньги в какой-то проект, все потеряла. И еще кредиты висят.
— Почему она мне не сказала? — удивилась Мария. — Я бы помогла.
— Вы же знаете маму, — Ксения грустно улыбнулась. — Гордая до невозможности. Скорее умрет, чем признается в своих ошибках.
— Ксюша! — окликнула Наталья. — Ты идешь?
— Да, мам, сейчас! — отозвалась Ксения и снова повернулась к Марии. — Мне правда пора. Но… может, вы ей позвоните на днях? Она никогда не сделает первый шаг, но я знаю — ей очень нужна поддержка сейчас.
Мария кивнула, растроганная этой неожиданной откровенностью.
— Обязательно позвоню. Спасибо, что рассказала.
Она смотрела, как племянница бежит к машине, где ждет Наталья. Сестра что-то сказала дочери — судя по жестам, недовольная, что та задержалась. Потом они сели в машину и уехали, не оглядываясь.
Мария медленно пошла к остановке. В голове крутились воспоминания — как они с Наташей играли в детстве, делились секретами, защищали друг друга. Когда все это закончилось? Когда между ними выросла эта стена непонимания и отчуждения?
Может быть, отец был прав со своим условием. Может, эти пять лет — шанс наладить отношения, вернуть то, что было утрачено. И, судя по словам Ксении, Наталье сейчас действительно нужна помощь, хоть она никогда в этом не признается.
Вечером, вернувшись домой, Мария достала старый фотоальбом. Те же самые фотографии с бантами, школьные праздники, семейные поездки… Счастливые времена, когда все было просто.
Она взяла телефон и набрала номер сестры. После нескольких гудков Наталья ответила — голос усталый, настороженный.
— Алло?
— Наташа, это я, — сказала Мария. — Я тут подумала… Может, заедешь ко мне на выходных? Посидим, чаю попьем, вспомним папу. Я пирог испеку, тот самый, с яблоками, который ты всегда любила.
На том конце провода повисла тишина. Мария уже думала, что сестра бросит трубку, но вдруг услышала тихий, неуверенный голос:
— Можно… с Ксюшей?
— Конечно, — улыбнулась Мария. — Буду рада видеть вас обеих.
— Тогда… в субботу? — В голосе Натальи появились новые нотки — словно далекое эхо той девочки с косичками, которая когда-то была ее младшей сестренкой.
— В субботу, — подтвердила Мария. — Жду вас к обеду.
Она положила трубку, чувствуя удивительное облегчение. Кто знает — может быть, отцовское завещание с его странным условием было не проклятием, а благословением? Может, он в своей мудрости видел то, чего не замечали они сами?
Мария подошла к окну. На улице начинался дождь, но ей вдруг стало тепло и спокойно. Впереди было пять лет — достаточно времени, чтобы найти путь друг к другу. И она сделает все, чтобы не упустить этот шанс.
