Митя вошёл в квартиру, скинул ботинки. Как обычно с работы он был — выжатый лимон.
— Привет, — бросил он, проходя в гостиную.
Наташа сидела на диване, смотрела в одну точку. В руках мобильник, экран погас. Что-то не так. Обычно она встречает его у двери, улыбается.
— Привет, — голос Наташи был какой-то пустой.
Митя сел рядом, обнял жену. Она сидела словно статуя.
— Что случилось? — тревога накатила волной. — Что-то с мамой?
Наташа повернула голову. Глаза красные.
— Твоя мама звонила.
Митя напрягся. Звонки от мамы всегда были минным полем. Никогда не знаешь, где рванёт.
— Что на этот раз? — в голосе Мити прозвучало раздражение. — Опять про то, что ты плохо готовишь? Или про то, что её в гости давно не звали?
Наташа покачала головой.
— Хуже.
Протянула ему телефон. На экране — сообщение от свекрови, Ольги Викторовны.
— Прочти.
Митя взял телефон. Сообщение было длинным, написанным без знаков препинания, как обычно у Ольги Викторовны, в одном потоке сознания.
«Митя Наташенька я тут подумала что мне одной в двухкомнатной квартире тесновато да и надо поближе к вам перебираться старею ведь не молодею а у вас дача стоит пустая зачем ей пропадать я там ремонт сделаю и жить буду а вы пока свою однушку освободите для моей племянницы Леночки она в Москву переезжает учиться ей жилье нужно а я пока на дачу переберусь а потом посмотрим может в вашу трешку к вам перееду все равно ведь одна буду а вы молодые еще заработаете»
Митя прочитал, потом перечитал ещё раз. Ему показалось, что он плохо соображает. Дача, однушка, трешка, Леночка… Что за бред?
— Она шутит? — он поднял глаза на Наташу.
Она покачала головой. Слёзы снова потекли по её щекам.
— Нет. Она не шутит. Она звонила, повторила всё это слово в слово. Сказала, что завтра приедет на дачу, чтобы посмотреть, что нужно для ремонта. И чтобы мы не забыли, что Леночка приезжает на следующей неделе.
Он встал, начал ходить по комнате. От напряжения сводило челюсти.
— Но это же… Это же наша дача! Мы её покупали, родители мне помогали, ты из своих накоплений добавляла! Какие-то племянницы, какие-то её переезды!
— А самое главное, — Наташа вытерла слёзы. — Она сказала, что ты уже дал своё согласие.
Митя замер.
— Я! Когда? Я не мог…
Наташа посмотрела на него усталым взглядом.
— Помнишь, две недели назад, она звонила, когда ты был в командировке? Спрашивала, как дела на даче, не собираемся ли мы продавать её, говорила, что ей скучно одной, что хочет сменить обстановку. Ты тогда отмахнулся, сказал: «Мам, да делай что хочешь, только не грузи меня сейчас».
Он вспомнил. Был очень загружен работай, не спал толком. Мама звонила раз десять, что-то говорила про дачу, про то, как она хочет «на природе пожить». Он тогда действительно отмахнулся, сказав что-то вроде: «Да, да, мам, отлично, главное, чтобы тебе было хорошо». Он и подумать не мог, что так все обернется.
— Но это же… — покачал головой. — Это не согласие! Это просто… отмашка! Разве можно так интерпретировать?
— Твоя мама может. Она всегда всё интерпретирует так, как ей выгодно.
Наташа встала, пошла на кухню. Митя пошел за ней.
— Наташ, ну пойми. Я не думал. Ну что это такое! Мы столько сил в эту дачу вложили! Три года там выходные проводили, ремонт делали, сад сажали!
— А я, Митя, — Наташа повернулась к нему, в глазах снова блеснули слёзы, но уже от гнева. — А я на эту дачу в отпуске ездила, когда ты на работе был. Три недели красила фасад, штукатурила стены. Своими руками плитку на дорожке клала. А теперь твоя мама просто скажет: «Я тут поживу»? И Леночка, которую мы видели два раза на общих праздниках, будет жить в нашей квартире? В нашей, Митя.
Последнее слово прозвучало особенно остро. Квартиру они покупали в браке, но большой первоначальный взнос сделала Наташа, продав свою добрачную квартиру, доставшуюся ей от бабушки. Юридически она была совместной, но вклад Наташи был намного существеннее. Митя это знал.
— Но она же… мама… — Митя запнулся.
— Мама? — Наташа скрестила руки на груди. — А я кто? Жена? Или временная сожительница, чье мнение не учитывается? Ты помнишь, как она в прошлом году настаивала, чтобы мы машину продали, потому что «лишняя она, только налоги платить»? А когда мы отказались, она три месяца с нами не разговаривала!
— Это другое. Она стареет. Ей нужен покой.
— Покой? За наш счёт? — Наташа почти кричала. — Митя, ты понимаешь, что это значит? Она выгоняет нас из нашего дома! Нашу дачу забирает, а квартиру отдаёт какой-то родственнице!
— Но мы же можем… — он пытался придумать выход. — Мы же можем поговорить с ней. Объяснить.
— Ты думаешь, она поймёт? — Наташа горько усмехнулась. — Она звонила тебе десять раз, чтобы получить это «разрешение». Использовала твою усталость.
Митя сел на стул, опустив голову. Не мог поверить, что его собственная мать способна на такое.
— Что делать?
Наташа подошла к нему. — Мы ответим ей «нет». Чётко и ясно. Сегодня. Чем скорее, тем лучше.
— Сегодня? — Митя поднял глаза. — Но она завтра собиралась на дачу ехать.
— Пусть едет. На экскурсию. Но не для того, чтобы там жить. Ты позвонишь ей и скажешь, что дача не пустует. И что наша квартира тоже не пустует.
— Но… она обидится, — пробормотал Митя. — Перестанет с нами разговаривать.
— И что? — Наташа сжала его плечи. — Что хуже: крики мамы или, что мы останемся без крыши над головой, потому что ты не смог сказать «нет»?
Митя посмотрел на неё. В её глазах была решимость, которая пугала и восхищала одновременно. Он всегда был более мягким, избегал конфликтов. А Наташа, хоть и эмоциональная, всегда умела стоять на своём, когда это было действительно важно.
Митя сглотнул. Рука дрогнула. Посмотрел на Наташу, её глаза горели решимостью. И вдруг понял: он должен защитить. Должен сказать то, чего никогда не говорил раньше.
— Ладно, — глубоко вздохнул. — Я позвоню.
Взял свой телефон, набрал номер. Гудки казались оглушительно громкими в наступившей тишине.
— Алло, сыночка! — голос свекрови был бодрым и жизнерадостным. — Что-то случилось? Я же хотела завтра с тобой на даче встретиться, там замеры сделать. А Леночка вот уже билеты купила, на следующей неделе прилетает. Наташенька, там её встретит, да?
Митя набрал в лёгкие воздуха.
— Мам, нам нужно поговорить.
— О чём, сыночек? Всё же решено!
— Нет, мам. Ничего не решено. Дача — это наша собственность. Мы её не продаём, и ты там жить не будешь. И Леночка не будет жить в нашей квартире.
Наступила тишина. Митя даже подумал, что связь оборвалась.
— Ты это сейчас с кем говоришь? — голос свекрови изменился. Стал угрожающим. — Это Наташка тебя науськала? Эта стерва всегда настраивала тебя против меня!
— Никто меня не науськивал, мам. Это наше с Наташей общее решение. Мы свою собственность никому отдавать не собираемся.
— Да как вы смеете! — закричала свекровь. — Я что, на старости лет должна на улице остаться? А как же Леночка? Она же сирота, ей никто не поможет!
— Мам, у тебя есть своя двухкомнатная квартира. Ты не на улице. А Леночке пусть помогают её родители.
— Я столько для тебя сделала! — голос перешел на истерический визг. — А ты! Неблагодарный! Эта кобра тебя против родной матери настраивает! Я завтра же приеду к вам, я ей глаза выцарапаю!
— Не приезжай, мам, — голос Мити стал жёстким. — Иначе я тебе просто дверь не открою. И вообще. Пока ты не извинишься за свои слова, мы с тобой общаться не будем.
— Что?! — свекровь захлебнулась от возмущения. — Ты мне угрожаешь?!
— Нет, мам. Я говорю, что наши отношения зависят от твоего поведения. Ты перешла все границы.
Он сбросил вызов. Рука дрожала. Посмотрел на Наташу. Она стояла рядом, прижавшись к нему.
— Ну как? — спросила она.
— Она визжала, угрожала приехать, на тебя наброситься, — усмехнулся.
Наташа обняла его крепко.
— Ты молодец.
На следующий день телефон Мити молчал. Телефон Наташи тоже. Свекровь не звонила, не писала. Было непривычно, но… спокойно. Митя думал об этом.
Через неделю пришло сообщение от родственников, о том, что свекровь рассказывает всем, что «сын с невесткой выгнали её из дома».
Наташа и Митя жили своей жизнью. Выходные проводили на даче, делая небольшой ремонт. Этот конфликт их сплотил.
Спустя два месяца Митя получил сообщение от сестры.
«Митя, мама болеет, ей очень плохо. Она просит тебя приехать. Плачет, говорит, что ей очень одиноко. Может, вы помиритесь?»
Митя показал сообщение Наташе.
— Что думаешь? — спросил он.
Наташа посмотрела на него.
— Хочешь поехать?
Митя пожал плечами.
— Не знаю. С одной стороны, мама. С другой… Я ей сказал, что пока не извинится, мы не будем общаться. Она так и не извинилась.
Наташа кивнула.
— Значит, пусть болеет. Пока не осознает. Ты всё правильно сделал. Она всегда так делала: доводила ситуацию до предела, а потом «болела» и ждала, что все прибегут и будут умолять.
Митя задумался. Да, мама всегда была такой. И он всегда на это покупался. Но сейчас… сейчас было по-другому. Он видел, как сильно Наташа переживала из-за этой ситуации.
— Ты права, — сказал Митя. — Я не поеду. Пусть сначала извинится.
Прошёл ещё месяц. Свекровь так и не извинилась. Но однажды Митя увидел её на улице, когда ехал на работу. Она сидела на лавочке у подъезда, одна.
Вечером он рассказал Наташе.
— Может, ей действительно плохо? — спросила Наташа. — Я не хочу, чтобы ты себя винил.
— Я не виню. Просто… задумался. Но извиниться она должна.
Прошло полгода. За это время свекровь несколько раз звонила, но всегда начинала с обвинений или манипуляций. Ни слова извинений.
В воскресенье они с Наташей собирались на дачу, вдруг раздался звонок. Незнакомый номер. Митя взял трубку.
— Митя, это я, — голос был дрожащим. — Я… Я хочу извиниться.
Митя замер. Наташа вопросительно посмотрела на него.
— За что, мам? — спросил он.
— За… за слова. За то, что я сказала, что ты неблагодарный. За то, что… что хотела дачу забрать. И Леночку к вам поселить. Простите меня, сыночка. И Наташенька, пожалуйста, пусть она меня простит. Я… я была неправа. Просто очень испугалась. Одиночества. Старости. Мне казалось, что вы меня бросаете.
Митя слушал, и в его голосе проскользнула нотка сочувствия.
— Мам, мы тебя не бросаем. У тебя есть своя квартира. Мы будем приезжать, навещать тебя. Но наш дом — это наш дом.
— Я поняла, сыночек, — прошептала свекровь. — Я всё поняла. Можно… можно я приеду к вам в гости? Просто посидим, чай попьём. Без всяких разговоров про дачу и Леночку.
Митя посмотрел на Наташу. В её глазах он увидел разрешение.
— Хорошо, мам, — сказал он. — Я за тобой заеду.
Новые истории от Зины уже ждут вас — каждый день на канале.
Подпишитесь, чтобы не пропустить, как жизнь расставляет всё по своим местам. (Все события вымышлены, а совпадения случайны)
