— Если ты отписал половину наследства бабушки своей матери, то эту квартиру я продаю и покупаю жилье только на себя! — не выдержала Елена, глядя на растерянного мужа.
Звук захлопнувшейся папки с документами разрезал тишину нотариальной конторы, как удар грома. Елена смотрела на страницы, которые только что подписал её муж Денис, и не могла поверить своим глазам.
Ещё час назад они шли сюда как семья. Как команда. Чтобы оформить наследство бабушки Дениса — однокомнатную квартиру в центре города, которую планировали продать и купить просторное жильё для себя и будущих детей.
А сейчас…
Сейчас половина этой квартиры принадлежала Валентине Петровне, свекрови, которая даже не потрудилась прийти на оформление документов.
— Лена, ну не сердись так, — пробормотал Денис, избегая её взгляда. — Мама просила. Говорит, у неё пенсия маленькая, а тут хоть какая-то подушка безопасности будет.
— Подушка безопасности? — Елена почувствовала, как внутри всё закипает. — Денис, у твоей матери собственная двухкомнатная квартира! Дача! Она работает! При чём тут подушка безопасности?
Нотариус, пожилая женщина в очках, неловко откашлялась.
— Молодые люди, может быть, вам стоит обсудить это дома? Документы уже оформлены, изменить ничего нельзя.
Елена встала так резко, что стул едва не упал.
— Да, мы идём. Нам есть что обсудить.
Дорога домой прошла в гнетущем молчании. Денис несколько раз пытался заговорить, но Елена отворачивалась к окну. Внутри у неё бушевала буря.
Не столько из-за денег. Хотя эти деньги означали их будущее, их планы, их мечты. Больше из-за того, как это произошло.
Валентина Петровна позвонила Денису вчера вечером. Елена слышала обрывки разговора: «Сынок, мне так страшно за будущее… А вдруг с работы уволят… А если заболею… Ты же не оставишь маму?»
И Денис, её муж, мужчина тридцати двух лет, растаял, как мороженое на солнце.
— Лен, ты пойми, это же моя мама, — сказал он тогда. — Ей действительно тяжело. А нам что? Мы молодые, ещё заработаем.
Молодые. Заработаем. Как будто наследство — это что-то незначительное. Как будто два года экономии на отпусках и развлечениях, чтобы накопить на первоначальный взнос по ипотеке, можно было вот так просто перечеркнуть.
Дома Елена прошла на кухню и начала готовить ужин. Резала овощи с такой силой, будто они были виноваты во всех её проблемах.
Денис тихонько прошёл следом.
— Лен, ну скажи что-нибудь. Ты же понимаешь…
— Понимаю что? — она не оборачивалась, продолжая сосредоточенно крошить морковь.
— Ну… что я не мог отказать маме. Она одна, ей тяжело…
— Одна? — Елена повернулась, и Денис невольно отступил на шаг от её взгляда. — Денис, твоя мама работает заведующей в детском саду. У неё стабильная зарплата, премии, отпускные. У неё своя квартира, которая стоит приличных денег. У неё дача, которую она сдаёт дачникам каждое лето. При чём тут «тяжело»?
— Но ведь ей скоро на пенсию…
— Через пять лет! — Елена с силой опустила нож на разделочную доску. — Денис, ты хоть понимаешь, что сделал? Мы планировали продать эту квартиру и добавить к нашим накоплениям. Купить нормальное жильё. Двушку хотя бы. А теперь что? Полтора миллиона вместо трёх — этого хватит только на однушку в спальном районе!
— Зато мама будет спокойна за своё будущее…
— А наше будущее тебя не волнует?
Денис помолчал. Потом пробормотал:
— Ну… мы же ещё не старые. Успеем накопить.
Елена посмотрела на него долгим взглядом. Вот так. «Успеем накопить». Два года назад, когда они поженились, она думала, что выходит замуж за самостоятельного мужчину. За того, кто будет принимать решения вместе с ней, кто будет думать об их общем будущем.
А получается, что она вышла замуж за большого ребёнка, который до сих пор не может сказать «нет» своей маме.
— Денис, — сказала она тихо, — а ты вообще хотел со мной посоветоваться? Или решение уже было принято в тот момент, когда мама попросила?
Он замялся.
— Ну… я же знал, что ты поймёшь. Ты добрая, ты всегда входишь в положение…
Добрая. Понимающая. Елена усмехнулась без веселья. Да, она всегда была такой. Когда Валентина Петровна «забывала» деньги, идя с ними в ресторан, и приходилось платить за неё. Когда свекровь вдруг решала остаться у них на выходные, планы на которые у молодой семьи уже были. Когда она постоянно давала Денису советы по поводу того, как ему жить с женой.
Все эти мелочи Елена действительно «понимала». Притирка, думала она. Сложности в отношениях со свекровью — это нормально. Со временем всё наладится.
Но сейчас речь шла не о мелочах. Речь шла об их будущем. О том доме, где они хотели растить детей. О тех планах, которые строили вечерами, лёжа в постели и мечтая вслух.
И все эти планы Денис перечеркнул одним движением ручки в нотариальной конторе.
— Знаешь что, — сказала Елена, снимая фартук, — я больше не буду готовить. Покушай у мамы. Раз она теперь у нас совладелец, пусть и кормит.
— Лен, ну что ты как маленькая!
— Маленькая? — она повернулась к нему. — Это ты ведёшь себя как маленький, Денис! Тридцать два года, а мамино мнение для тебя важнее мнения жены!
— Да причём тут…
— При том! — Елена подошла к нему вплотную. — При том, что ты даже не попытался её переубедить! Ты даже не сказал ей, что у нас есть планы на эти деньги! Ты просто кивнул головой, как послушный мальчик, и всё!
Денис покраснел.
— Не говори так про мою мать!
— А как мне говорить? — Елена рассмеялась, но смех получился каким-то истерическим. — Как о женщине, которая манипулирует сыном? Которая прекрасно знала про наши планы, но решила, что её «подушка безопасности» важнее нашего будущего?
— Мама не манипулирует! Она действительно переживает!
— Переживает! — Елена всплеснула руками. — Конечно, переживает! Только не о своём будущем, а о том, как бы урвать кусок побольше! Денис, очнись! Твоя мама прекрасно знала, что делает!
— Ты не имеешь права так говорить!
— Имею! — Елена почувствовала, как последние нити её терпения рвутся. — Я имею право говорить всё, что думаю, потому что меня это касается напрямую! Потому что это моё будущее тоже! Наше общее будущее, которое ты продал за мамино одобрение!
— Продал? — Денис побледнел. — Ты с ума сошла?
— Сошла? Тогда слушай внимательно, что скажет сумасшедшая жена.
Елена подошла к столу, где лежали документы из нотариальной конторы. Взяла их в руки.
— Видишь эту бумагу? Здесь написано, что половина квартиры принадлежит твоей маме. А половина — тебе. Мне не принадлежит ничего. Хотя два года назад мы договаривались, что всё имущество у нас общее.
— Ну… формально это моё наследство…
— Формально — да. А по факту — это должно было стать нашим общим капиталом для покупки семейного жилья. Но раз ты решил, что твоя мама важнее твоей жены, то и дальше всё будет по формальности.
Денис нахмурился.
— То есть?
— То есть свою половину квартиры ты можешь дарить кому угодно. Хоть маме, хоть соседке, хоть бездомным собакам. А я покупаю себе жильё сама. На свои деньги. И оформляю только на себя.
— Как это на свои деньги? — Денис растерялся. — У нас же семейный бюджет!
— Был семейный бюджет, — поправила Елена. — До тех пор, пока ты не решил, что можешь распоряжаться нашим будущим единолично. Теперь каждый сам за себя.
— Ты не можешь так!
— Почему не могу? — Елена пожала плечами. — Точно так же, как ты мог подписать документы, не спросив меня. У меня есть накопления, есть работа, есть возможность взять ипотеку. Куплю себе однушку. Маленькую, но свою.
— А как же мы? Как же наша семья?
— А семьи у нас, оказывается, нет, Денис. Есть ты, есть твоя мама, а есть я. Отдельно. Раз важные решения ты принимаешь не со мной, а с ней, то и дальше так и живите.
Денис смотрел на неё с открытым ртом.
— Лен, ты серьёзно? Ты хочешь развестись?
— Я хочу жить с мужчиной, а не с мальчиком, который не может постоять за свою семью, — ответила она спокойно. — Пока ты таковым не являешься.
— Но я же любишь тебя!
— Денис, любовь — это не только слова. Это поступки. Это выбор, который ты делаешь каждый день. Сегодня ты выбрал не меня. Не нас. Ты выбрал мамину тревогу по поводу её придуманных проблем.
Елена прошла в комнату и достала из шкафа сумку. Начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Денис бросился за ней.
— Еду к родителям. Подумаю, что делать дальше.
— Лен, стой! Давай поговорим нормально!
— О чём говорить? — она не прекращала складывать вещи. — О том, что твоя мама снова оказалась важнее меня? О том, что ты боишься ей возразить больше, чем потерять жену? О том, что наши планы для тебя ничего не значат?
— Значат! Конечно, значат!
— Тогда позвони маме. Скажи, что передумал. Попроси её отказаться от своей доли.
Денис замолчал. На его лице было написано всё: и желание сохранить семью, и панический страх перед разговором с матерью.
— Вот именно, — сказала Елена, увидев его выражение лица. — Ты даже подумать об этом не можешь. Потому что для тебя гнев мамы страшнее, чем потеря жены.
— Это не так…
— Это именно так. И пока ты этого не поймёшь, нам не о чём разговаривать.
Елена закрыла сумку и направилась к выходу. На пороге обернулась.
— Знаешь, Денис, твоя мама очень умная женщина. Она прекрасно понимала, что делает. Она хотела показать, кто в вашей семье главный. Кто принимает решения. Поздравляю, у неё получилось.
— Лен!
Но дверь уже захлопнулась.
Три дня Елена провела у родителей, приходя в себя после шока. Мать гладила её по голове и говорила: «Я всегда знала, что с этой Валентиной Петровной будут проблемы». Отец хмуро молчал, но по его лицу было видно, что он готов ехать к Денису и проводить с ним воспитательную беседу.
Денис звонил каждый день. Сначала извинялся, потом требовал вернуться домой, потом снова извинялся. Елена не отвечала на звонки.
На третий день он приехал к родителям Елены.
— Мне нужно поговорить с женой, — сказал он отцу, который открыл дверь.
— А жена хочет с тобой разговаривать? — спросил тесть с ледяным спокойствием.
— Пап, всё нормально, — Елена вышла в прихожую. — Денис, что ты хотел?
— Лен, я всё понял. Ты права. Мама действительно переборщила.
— Переборщила? — Елена усмехнулась. — Какое интересное слово. Как будто она добавила в суп лишнюю ложку соли.
— Ну… то есть… Она не должна была просить меня об этом. Это наше с тобой дело.
— И что ты собираешься делать?
Денис помялся.
— Ну… Я поговорил с ней. Объяснил ситуацию. Она говорит, что понимает твоё недовольство, но отказываться от доли не хочет. Говорит, что документы уже оформлены, и изменить ничего нельзя.
— Документы изменить нельзя, — согласилась Елена. — А вот подарить свою долю обратно сыну — можно. Нотариус нам так и сказала.
— Да, но мама не хочет…
— Понятно, — Елена кивнула. — То есть ты с ней поговорил, она сказала «нет», и ты сдался. Как всегда.
— Лен, ну что я могу сделать? Заставить её нельзя!
— Можно, Денис. Можно сказать: «Мама, либо ты отказываешься от доли, либо я перестаю с тобой общаться». Можно поставить ультиматум. Можно показать, что жена для тебя важнее мамы. Но ты этого не сделаешь, потому что до сих пор боишься её больше, чем любишь меня.
— Это не так!
— Тогда докажи. Иди к маме и скажи ей всё, что я тебе сейчас сказала. А потом возвращайся с документом об отказе от наследства.
Денис молчал.
— Ну вот и всё, — Елена развернулась. — До свидания, Денис.
— Лен, постой! А если… а если она всё-таки не согласится? Совсем?
Елена остановилась.
— Тогда ты сделаешь выбор. Либо мама, либо я. Третьего не дано.
— Но это же нечестно! Ставить меня перед таким выбором!
— Нечестно? — Елена повернулась к нему. — А что честно? Тайком подписывать документы? Распоряжаться нашим общим будущим, не спросив жену? Лишать семью возможности купить нормальное жильё ради мамочкиных капризов?
— Это не капризы! Она действительно волнуется за будущее!
— За будущее? — Елена рассмеялась. — Денис, открою тебе страшную тайну. Твоя мама не волнуется за будущее. Она волнуется за то, что ты от неё отдаляешься. Что у тебя появилась семья, которая может стать важнее её. Вот она и проверила, кто для тебя главнее. И получила ответ.
— Ты всё неправильно понимаешь…
— Правильно понимаю. И знаешь что? Твоя мама выиграла. Поздравь её. Она получила то, что хотела. Контроль над сыном и полтора миллиона в качестве бонуса.
С этими словами Елена ушла в комнату, оставив Дениса стоять в прихожей.
Неделю спустя Денис снова приехал к тестю и тёще. На этот раз с бумагами в руках.
— Лен, — сказал он, когда она вышла к нему. — Мама отказалась от доли. Вот документы. Квартира теперь полностью моя… то есть наша.
Елена молча взяла бумаги, пробежала их глазами.
— И как ты это сделал?
— Сказал ей то, что ты велела. Что либо она отказывается от доли, либо я с ней больше не общаюсь.
— И что она сказала?
Денис усмехнулся кисло.
— Сначала устроила истерику. Кричала, что я неблагодарный сын, что ты меня настроила против неё, что я пожалею. Потом начала плакать и говорить, что она всю жизнь мне отдала, а я её предаю. Но я не сдался. Сказал, что решение окончательное.
— И она согласилась?
— Да. Но сказала, что больше не хочет меня видеть. Что у неё больше нет сына.
Елена посмотрела на него внимательно. Денис выглядел уставшим, но… более взрослым, что ли. Более решительным.
— И как ты себя чувствуешь?
— Плохо, — честно признался он. — Очень плохо. Но… правильно. Лен, я понял, что ты права. Я действительно вёл себя как ребёнок. Позволял маме решать за меня, боялся её расстроить больше, чем тебя. Это неправильно.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что ты — моя семья. Мой выбор. Моё будущее. А мама… мама это прошлое. Важное, дорогое, но прошлое. И если она не может это принять, то это её проблемы, а не мои.
Елена молчала, рассматривая документы.
— Лен, я изменился. Правда. Я понял, что значит быть мужем. Не сыном, а мужем. Вернёшься домой?
Елена подняла на него глаза.
— А если завтра она снова попросит тебя о чём-то? Скажет, что болеет, что ей плохо, что ты единственная надежда?
— Тогда я скажу ей, что у неё есть врачи, соседи, подруги. А у меня есть жена, которую я чуть не потерял из-за своей глупости.
— А если она действительно заболеет? Серьёзно?
— Тогда я ей помогу. Но помогу, посоветовавшись с тобой. Приняв решение вместе. Как семья.
Елена смотрела на него ещё несколько секунд. Потом медленно кивнула.
— Хорошо. Но с условием.
— Каким?
— Мы идём к семейному психологу. Мне нужно быть уверенной, что ты действительно изменился, а не просто испугался потерять меня.
Денис кивнул без колебаний.
— Согласен. Что угодно, лишь бы ты вернулась.
— И ещё одно условие.
— Какое?
— Мы покупаем квартиру и оформляем её на двоих. Сразу. Чтобы больше никто не мог сказать, что это «твоё» наследство.
— Конечно. Я уже нашёл несколько вариантов. Хочешь посмотрим вместе?
Елена улыбнулась первый раз за эту неделю.
— Хочу.
Через полгода они въехали в новую квартиру. Двухкомнатную, светлую, с большой кухней и балконом. Оформленную на двоих.
Валентина Петровна так и не простила сына. Изредка звонила и молча клала трубку. Денис переживал, но держался.
— Она сама выбрала, — говорил он Елене. — Я предлагал ей компромисс. Она не захотела.
— А ты не жалеешь? — спросила Елена однажды.
— Жалею, — честно ответил Денис. — Но я жалел бы гораздо больше, если бы потерял тебя.
Елена обняла его.
— Знаешь, я тоже её жалею. Она могла получить и сына, и невестку, которая её уважает. Могла стать бабушкой наших детей. Но она выбрала контроль вместо любви.
— Её выбор, — повторил Денис.
— Её выбор, — согласилась Елена.
И они зажили по-настоящему. Как семья. Как партнёры. Принимая решения вместе и неся ответственность за них тоже вместе.
А через год, когда Елена сообщила Денису, что они ждут ребёнка, он не пошёл рассказывать об этом маме. Он обнял жену и сказал:
— Наш малыш будет расти в семье, где мама и папа — это команда. Где никто не важнее друг друга.
И Елена поняла, что выбрала правильно. Что иногда нужно быть готовой потерять, чтобы получить то, что действительно важно.
