— Почему твоя мать называет мою дачу фазендой и зовет туда всех своих кумушек? — спросила я после очередного набега.
Александр оторвался от ноутбука и вопросительно посмотрел на меня. Весь его вид говорил о том, что он не понимает причину моего возмущения.
— Ира, ну что ты опять? Мама просто хотела похвастаться перед подругами.
— Чем? Моими грядками? Моим урожаем? Или, может быть, моими силами и временем, которые я вкладываю в эту дачу каждые выходные? — я сложила руки на груди.
Дача стала для меня не просто местом отдыха, а настоящим достижением. Три года назад я потратила все свои сбережения на этот небольшой участок в садовом товариществе «Рассвет». Старенький домик, шесть соток земли, яблони, смородина и крохотная теплица — ничего особенного. Но для меня это было воплощением мечты о собственном уголке природы.
— Людмила Петровна не спросила разрешения, просто пришла со своими подругами, когда нас не было, — продолжила я. — Они сорвали недозревшую малину, раздавили три куста петрушки и оставили мусор на веранде!
— Мама не со зла, — Александр вздохнул. — Она пожилой человек, ей хочется общения.
— На моей территории? За мой счет?
Александр замолчал, явно не зная, что ответить. Он всегда оказывался между двух огней, когда дело касалось конфликтов между мной и его матерью. Я понимала, что ему нелегко, но не могла сдержать раздражения.
— Я поговорю с ней, — наконец сказал он.
— Нет, — решительно заявила я. — Я сама поговорю.
На следующий день я позвонила свекрови и пригласила ее на чай. Решила, что дома, в нейтральной обстановке, разговор пройдет спокойнее.
Людмила Петровна пришла ровно в четыре, как и договаривались. Она всегда отличалась пунктуальностью — это качество я в ней уважала.
— Какие новости в бухгалтерии? — поинтересовалась она, когда мы сели за стол.
— Стандартно, — я разлила чай по чашкам. — Людмила Петровна, я хотела поговорить о даче.
— Ах, о фазенде! — она улыбнулась, и я почувствовала, как внутри все сжалось от этого слова. — Замечательное место! Знаешь, Галина Николаевна так восхищалась твоими помидорами. Говорит, никогда таких крупных не видела.
— Я рада, что вам понравилось, — сдержанно ответила я. — Но меня беспокоит, что вы приходите туда без предупреждения.
Людмила Петровна подняла брови.
— А что такого? Мы же семья. У Сашеньки есть ключ, он мне его дал.
— Саша дал вам ключ для экстренных случаев, а не для того, чтобы вы устраивали там посиделки с подругами.
Лицо свекрови вытянулось.
— Ирина, не понимаю, почему ты так реагируешь. Я что, чужой человек? Вся семья должна пользоваться благами.
— Но дача — это моя собственность, — я старалась говорить спокойно. — Я купила ее на свои деньги, я ухаживаю за участком.
— Неужели ты считаешь каждую копейку в семье? — в голосе Людмилы Петровны появились нотки обиды. — В наше время было не так. Все было общее.
— Дело не в деньгах, а в уважении личного пространства, — я сделала глоток чая, чтобы успокоиться. — Прежде чем приводить посторонних людей, стоит спросить разрешения у хозяина.
— Посторонних? — теперь она выглядела по-настоящему оскорбленной. — Галина Николаевна и Вера Семеновна — мои ближайшие подруги!
— Для меня они посторонние, — твердо сказала я. — И я бы хотела, чтобы вы предупреждали меня, когда собираетесь приехать на дачу. Это простая вежливость.
Людмила Петровна поджала губы.
— Знаешь, Ирина, я всегда мечтала о загородном доме, — вдруг сказала она совсем другим тоном. — Мы с Виктором Александровичем всю жизнь работали в школе, денег не хватало. А когда появилась возможность, он уже болел… — она замолчала.
Я не знала, что ответить. За десять лет брака с Александром я редко слышала, чтобы свекровь говорила о муже, который умер еще до нашего знакомства.
— Когда Сашенька сказал, что вы купили дачу, я так обрадовалась, — продолжила она. — Думала, будем все вместе отдыхать, внуков возить на природу…
— Людмила Петровна, я не против семейных выходных, — мягче сказала я. — Но нужно договариваться заранее. И приводить чужих людей без спроса — это неправильно.
Наш разговор закончился на неопределенной ноте. Свекровь ушла, пообещав «подумать над моими словами», но я не была уверена, что она действительно поняла мою позицию.
Через неделю, приехав на дачу, я обнаружила, что пропали мои садовые ножницы и секатор. Не самые дешевые инструменты — профессиональные, из хорошей стали. Александр только пожал плечами, сказав, что не брал их. Я позвонила свекрови.
— Людмила Петровна, вы не видели мои садовые инструменты?
— Ах, ты об этом, — беспечно ответила она. — Я одолжила их Клавдии Михайловне, соседке по участку. У нее розы зацвели, нужно было обрезать.
Я чуть не задохнулась от возмущения.
— Без спроса?
— Да что ты такая жадная, Ирина? — в голосе свекрови появилось раздражение. — Подумаешь, инструменты! Верну через неделю, когда снова поеду в сад.
— Нет, я заеду к вам и заберу, — отрезала я и повесила трубку.
Вечером, когда мы забрали инструменты (заржавевший секатор и ножницы со сломанной пружиной), я высказала все Александру.
— Ты должен поговорить с матерью. Это переходит все границы!
— Мама просто не подумала, — Александр пытался сгладить ситуацию. — Она привыкла, что в садовых товариществах все делятся инструментами.
— Это не оправдание!
В субботу к нам на дачу заглянула соседка Татьяна. Мы с ней подружились в прошлом году, когда вместе боролись с колорадским жуком на картошке.
— Ира, ты идешь на собрание товарищества в следующую субботу? — спросила она, помогая мне пропалывать морковь.
— Какое собрание?
— Разве ты не получила уведомление? — удивилась Татьяна. — Там вопрос о газификации будут решать. Если больше половины членов проголосуют «за», то уже в этом году начнут трубы тянуть.
Я покачала головой.
— Первый раз слышу.
— Странно. Твоя свекровь же на прошлом собрании была, должна была тебе передать информацию.
Я замерла с тяпкой в руке.
— Моя свекровь была на собрании товарищества?
— Ну да, — Татьяна выглядела удивленной. — Она сказала, что представляет вашу семью. Очень активно выступала, кстати, за проведение газа.
В голове у меня зазвенело. Людмила Петровна не просто пользовалась дачей без спроса — она участвовала в собраниях от моего имени! Принимала решения, которые могли повлечь серьезные финансовые траты.
— А сколько будет стоить подключение газа? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Около ста пятидесяти тысяч с участка, — ответила Татьяна. — Но это окупится, участки с газом в два раза дороже стоят.
Вечером я рассказала обо всем Александру. Он был удивлен не меньше меня.
— Я поговорю с мамой, — пообещал он. — Это уже слишком.
— Нет, — я была непреклонна. — Мы поговорим с ней вместе. Завтра. За семейным ужином.
На следующий день мы пригласили Людмилу Петровну на ужин. Я приготовила ее любимый пирог с капустой, решив начать разговор в доброжелательной атмосфере.
— Мама, мы хотим поговорить о даче, — начал Александр после того, как мы поужинали.
— Что такое? — Людмила Петровна насторожилась.
— Мы узнали, что вы ходите на собрания садового товарищества, — сказала я. — И выступаете там от нашего имени.
— А что в этом плохого? — она посмотрела на нас с вызовом. — Я же для вас стараюсь. Газ проведут — участок в цене вырастет.
— Но вы не спросили нас, — я старалась говорить спокойно. — А газификация — это серьезные расходы.
— Деньги, деньги, — поморщилась свекровь. — Только о них и думаешь. А о будущем кто подумает? О внуках?
— При чем тут внуки? — не понял Александр.
— А при том! — Людмила Петровна повысила голос. — Дача — это семейное гнездо. Когда у вас дети появятся, им будет где летом отдыхать.
— Мама, но это Иринина дача, — мягко сказал Александр. — Она ее купила.
— Ах, так? — свекровь вдруг стала пунцовой. — Значит, когда твоя мать хочет помочь, посоветовать, сделать лучше — это плохо? А когда речь о газе и благоустройстве — сразу «Иринина дача»?
Я вспомнила, как неделю назад случайно услышала телефонный разговор свекрови с одной из подруг. Людмила Петровна говорила что-то о том, что нужно «закрепить свои права на фазенду» и что «для внуков стоит постараться». Тогда я не придала этому значения, но сейчас все встало на свои места.
— Людмила Петровна, — я посмотрела ей прямо в глаза. — Я случайно слышала ваш разговор с подругой. О том, что вы хотите «закрепить права на фазенду». Что это значит?
Свекровь на мгновение растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Просто разговор, — отмахнулась она. — Женские сплетни.
— Мама, — в голосе Александра появились стальные нотки. — Что ты задумала?
Людмила Петровна вздохнула.
— Хорошо, скажу как есть. Я говорила с юристом. Он сказал, что если я активно участвую в жизни садового товарищества, вношу средства в развитие участка и регулярно там бываю, то могу претендовать на часть собственности.
Мы с Александром переглянулись.
— Ты собиралась отсудить у нас дачу? — медленно спросил он.
— Не отсудить! — возмутилась Людмила Петровна. — Просто обеспечить свои права. Мало ли что в жизни бывает… — она бросила быстрый взгляд на меня.
— Что ты имеешь в виду? — я почувствовала, как закипаю.
— Ну, браки разные бывают, — уклончиво ответила свекровь. — Сейчас вы вместе, а потом?
— Мама! — Александр повысил голос. — Прекрати немедленно!
— А что такого? — Людмила Петровна вдруг перешла в наступление. — Я о семье думаю! О будущем! О внуках, которых вы мне никак не подарите!
В комнате повисла тяжелая тишина.
— Людмила Петровна, — я старалась говорить спокойно, хотя внутри все кипело. — Я понимаю вашу заботу о семье. Но то, что вы делаете — это не забота. Это вторжение в нашу жизнь. В мое личное пространство. В мою собственность.
— Что ты понимаешь? — горько сказала свекровь. — Всю жизнь мечтала о своем кусочке земли. Виктор обещал, что купим дачу, когда на пенсию выйдем. Не успели… — она вдруг заплакала. — А потом появилась ты со своей дачей. И что мне остается? Сидеть дома и ждать, когда позовут?
Я почувствовала, как злость сменяется чем-то другим. Может быть, пониманием? Или жалостью?
— Мама, — Александр подошел к ней и обнял за плечи. — Никто не запрещает тебе бывать на даче. Просто нужно уважать наши границы.
— Какие границы между родными людьми? — всхлипнула она.
— Даже у родных людей есть личное пространство, — мягко сказал Александр. — Ира не против, чтобы ты приезжала на дачу. Но нужно договариваться заранее. И не приводить посторонних без спроса.
Я кивнула, подтверждая его слова.
— И еще, — добавила я. — Никаких юридических консультаций за нашей спиной. Если хотите участвовать в жизни дачи — давайте делать это вместе, открыто.
Людмила Петровна смотрела на нас обоих долгим взглядом.
— Хорошо, — наконец сказала она. — Я поняла. Правда поняла. Просто… когда видишь такой красивый участок, такие возможности… А у меня никогда не было шанса.
— А что если… — я посмотрела на Александра, ища поддержки. — Что если мы выделим вам отдельную грядку? Вы сможете выращивать там что захотите. И небольшую клумбу для цветов.
Лицо свекрови просветлело.
— Правда? Я всегда мечтала вырастить настоящие английские розы. И пионы, как у моей бабушки были.
— Только никаких собраний товарищества без нас, — строго сказал Александр. — И никаких разговоров с юристами.
— Обещаю, — Людмила Петровна вытерла слезы. — Честное слово.
Через три недели мы снова сидели за столом — на этот раз на веранде дачного домика. Я приготовила окрошку и запекла картошку с молодой зеленью. Людмила Петровна принесла свой фирменный пирог с яблоками.
— Вера Семеновна спрашивала, когда я ее снова на фазенду приглашу, — как бы между прочим сказала свекровь, разливая чай.
Я переглянулась с Александром.
— Можете пригласить ее в следующую субботу, — сказала я. — Мы все равно собирались приехать, будем сажать новые кусты смородины.
— Правда? — обрадовалась Людмила Петровна. — Спасибо, Ирочка!
— Только предупредите, чтобы не трогала ягоды до полного созревания, — улыбнулась я. — А то малина в прошлый раз пострадала.
— Обязательно! — свекровь просияла. — Знаешь, я тут нашла в журнале интересную статью про вертикальное озеленение. Может, попробуем на южной стороне дома? Там как раз солнце хорошо падает.
— А это идея, — заинтересованно сказал Александр. — Можно виноград посадить.
— Или клематисы, — предложила я. — Они красиво цветут.
— И то, и другое! — воодушевилась Людмила Петровна. — На разных сторонах. Представляете, как красиво будет?
Мы сидели на веранде до самого вечера, обсуждая планы по обустройству дачи. Людмила Петровна рассказывала о цветах, которые хочет посадить на своей клумбе, Александр мечтал о виноградной беседке, а я думала о теплице для помидоров.
Странно, но эта «фазенда», которая еще недавно была яблоком раздора, вдруг стала тем, что объединило нас. Местом, где каждый мог найти свой уголок и реализовать свои мечты. Общим пространством, где уважались границы каждого.
Когда на следующее собрание садового товарищества мы пошли втроем — я, Александр и Людмила Петровна — и вместе проголосовали за газификацию, я поняла, что нашли правильный путь. Не идеальный, конечно. Иногда свекровь все равно называла дачу «фазендой» с легкой иронией, иногда забывала предупредить о приезде. Но теперь я точно знала: это не попытка присвоить или обесценить мою собственность. Это просто ее способ быть частью нашей семьи, частью общего дела.
А что касается юриста… Что ж, я сама внесла Людмилу Петровну в завещание как совладелицу дачи в случае моей смерти. Не потому, что она этого требовала. А потому, что поняла: иногда важно не только отстаивать свои границы, но и находить способы построить мосты между ними.
Может быть, именно в этом и заключается искусство семейных отношений — в умении сохранить себя и при этом впустить других в свою жизнь. На их условиях — и на своих собственных.
***
Прошло два года. Дача превратилась в настоящий семейный оазис — с розарием Людмилы Петровны, виноградной беседкой Александра и моей теплицей с экзотическими помидорами. Каждые выходные мы собирались здесь, наслаждаясь летним теплом и свежим воздухом. В этот раскаленный июльский день я расставляла на веранде банки с только что закрученными огурцами, когда зазвонил телефон. Незнакомый номер. «Ирина? Это Вера Семеновна, подруга вашей свекрови. Простите за беспокойство, но вчера я случайно услышала разговор, который вам нужно знать…»
