Я вернулась домой позже обычного — задержалась на работе, потом заехала в магазин. У подъезда стояла незнакомая машина с чемоданами на заднем сиденье. «Кто-то переезжает?» — мелькнула мысль, но я не придала этому значения.
Поднялась на лифте, достала ключи. Едва открыла дверь, как из кухни донеслись голоса и смех. Чужой смех.
В прихожей стояли два больших чемодана, а на вешалке висело пальто, которого я никогда не видела. Сердце ёкнуло.
Я прошла на кухню и застыла в дверях. За столом сидели двое — мужчина лет сорока и женщина помоложе, с капризно поджатыми губами. Мой муж наливал им чай.
— О, ты наконец-то! — он улыбнулся, будто ничего странного не происходило. — Познакомься, это родственники моей мамы.
Женщина кивнула, мужчина протянул руку для рукопожатия. Я автоматически ответила, но в голове стучало только одно: «Что они здесь делают?!»
— Они поживут у нас пару недель, — продолжал муж, будто говорил о погоде.
Я почувствовала, как кровь приливает к вискам.
— Поживут? — мой голос прозвучал неестественно тихо. — И когда ты собирался мне об этом сказать?
— Ну, я же только что сказал.
Женщина за столом ехидно улыбнулась. Мужчина откашлялся.
Я схватила мужа за руку и вытащила в коридор.
— Почему твоя мать решила заселить в мою квартиру каких-то людей? — прошипела я, с трудом сдерживаясь.
— Нашу квартиру, — поправил он. — И это не «какие-то люди», а троюродный дядя и его жена. У них ремонт, им негде жить.
— И ты не мог предупредить? Хотя бы сегодня утром?!
— Я думал, ты не заметишь, — он усмехнулся.
Это было уже слишком.
— Завтра же их здесь не будет, — сказала я четко.
— Нет, — он нахмурился. — Они остаются.
В этот момент из кухни донесся звонкий голос женщины:
— Дорогой, а где у вас сахар? Я не нашла!
Мой муж тут же потянулся к шкафчику, будто это было самое важное дело в мире.
Я развернулась и вышла в спальню, хлопнув дверью.
Так начался самый долгий вечер в моей жизни.
Я сидела на кровати, сжимая в руках подушку, и пыталась унять дрожь. За стеной слышались приглушенные голоса, звон посуды, смех. Мои тарелки. Мои чашки. Мои столовые приборы в руках этих людей.
Дверь приоткрылась, и вошел муж.
— Ты чего тут сидишь? Иди ужинать с нами.
— Я не голодна.
Он вздохнул и сел рядом.
— Ну хватит дуться. Все же нормально.
— Нормально?! — я резко повернулась к нему. — Ты впустил в наш дом посторонних, даже не спросив меня!
— Они не посторонние, я же сказал — родня. — Для меня — посторонние! И вообще, это уже не впервой.
В голове всплыли прошлые эпизоды.
— Помнишь, как твоя мать без спроса переставила всю мебель, когда мы уезжали на выходные? Или как она настояла, чтобы мы взяли эту ужасную вазу в гостиную, потому что ей «жалко её выкидывать»?
— Ну и что? Она просто хотела помочь.
— Помочь?! — я засмеялась. — Она всегда так! Решает за нас, даже не спрашивая! А ты… ты всегда на её стороне.
Он нахмурился.
— Ты опять начинаешь.
— Нет, это ты не замечаешь, как она влезает в нашу жизнь!
Из кухни донесся громкий хохот. Женский голос что-то говорила, мужчина вторил ей.
— И кто они вообще такие? — спросила я тихо.
— Дядя Сергей и тётя Ира. Мамины дальние родственники.
— А почему они не у неё живут?
Он замялся.
— У неё маленькая квартира…
— А у нас большая, да?
Он ничего не ответил.
Я встала и вышла в коридор. Направляясь в ванную, я случайно заглянула в гостиную — и застыла.
Женщина — эта самая «тётя Ира» — сидела на диване и… листала мой свадебный альбом. Тот самый, что лежал в верхней полке шкафа.
— Вы что делаете? — вырвалось у меня.
Она даже не смутилась.
— Ой, а что такого? Мы же семья теперь.
— Положите это на место.
Она медленно закрыла альбом, но в её глазах читалось раздражение.
— Какая ты нервная. Надо попить успокоительного.
Я резко развернулась и ушла.
В кухне «дядя Сергей» копался в холодильнике.
— А у вас что, нормального пива нет? — бросил он мне через плечо.
— Нет.
— Странно. У мужика в доме всегда должно быть пиво.
Я стиснула зубы.
— В моём доме есть то, что я покупаю.
Он усмехнулся и достал банку колы.
— Ну ты даёшь.
Я вернулась в спальню и закрыла дверь. Муж сидел на кровати и смотрел в телефон.
— Они роются в моих вещах, — прошептала я. — Они ведут себя, как у себя дома!
— Ты преувеличиваешь.
— Нет! Ты просто не хочешь этого замечать!
Он поднял на меня глаза.
— Может, хватит истерик? Они поживут пару недель и уедут. Перетерпи.
— А если не уедут?
— Уедут.
— А если нет?
Он не ответил.
Я легла, повернувшись к стене.
За дверью снова раздался смех.
«Чужие люди. В моём доме. И мой муж даже не видит проблемы…»
Эта мысль жгла сильнее всего.
Прошло три дня. Три дня, в течение которых я чувствовала себя гостьей в собственном доме.
«Тётя Ира» теперь пользовалась моей косметикой — я нашла свою любимую помаду в её сумке. «Дядя Сергей» разваливался на диване перед телевизором, оставляя после себя крошки и пивные кольца на журнальном столике. А мой муж… мой муж делал вид, что всё в порядке.
Утро четвёртого дня началось с того, что я не нашла свой любимый бокал для кофе.
— Где моя кружка? — спросила я, перерывая кухонные шкафчики.
— Ой, — раздался за моей спиной сладкий голос. — Кажется, я случайно разбила её вчера. Такая хрупкая оказалась.
Я медленно развернулась. «Тётя Ира» стояла в дверях, улыбаясь.
— Разбила?
— Ну да. Но не переживай, купишь себе новую.
Я почувствовала, как внутри всё закипает.
— Это был подарок от моей бабушки. Единственная вещь, которая осталась от неё.
— Ну вот теперь у тебя есть повод избавиться от старых вещей, — пожала она плечами и вышла.
Я стояла, сжимая кулаки, когда в кухню зашёл муж.
— Что случилось?
— Её это не волнует! Ей плевать на мои вещи, на мои чувства!
— Опять ты за своё, — он вздохнул. — Это же просто кружка.
— Просто кружка?! — голос мой сорвался. — А мои границы для тебя тоже «просто»?
— Хватит драматизировать.
— Хорошо. Тогда скажи им, чтобы они сегодня же съехали.
— Нет.
— Тогда я ухожу.
Он закатил глаза.
— Опять угрозы?
— Это не угроза. Это последнее предупреждение.
Я вышла из кухни, оставив его стоять с глупым выражением лица.
Вечером я вернулась с работы и застала «гостей» за ужином. *Мой* ужин. Блюдо, которое я приготовила вчера и оставила в холодильнике.
— О, ты наконец-то! — воскликнула «тётя Ира». — Мы уже начали без тебя, надеюсь, ты не против?
Я посмотрела на мужа. Он избегал моего взгляда.
— Всё, хватит.
В комнате повисла тишина.
— Что? — наконец поднял глаза муж.
— Я сказала, хватит. — мой голос звучал холодно и чётко. — Либо они уходят сегодня же, либо ухожу я.
— Ты с ума сошла? — он встал из-за стола.
— Нет. Я просто наконец-то поняла, что для тебя важнее.
— Да о чём ты вообще?!
— О том, что в этом доме я больше не чувствую себя хозяйкой. О том, что твоя мать и её «родственники» решают за нас, как нам жить. О том, что ты даже не пытаешься меня защитить!
— Да никто тебя не обижает!
— Вы все тут считаете, что это ваш дом? — я повысила голос. — Что вы можете делать всё, что захотите?
— Успокойся, — пробурчал «дядя Сергей».
— Да заткнись ты! — я резко повернулась к нему. — Это не твой дом!
— Всё, хватит! — муж схватил меня за руку. — Ты себя не контролируешь.
Я вырвалась.
— Контролирую. И я ухожу.
— Ну и иди! — крикнул он мне вслед. — Надоели твои истерики!
Я зашла в спальню, достала чемодан и начала складывать вещи. Руки дрожали, но я не плакала. В голове была только одна мысль: «Как дошло до этого?»
Когда я выходила с чемоданом в коридор, «тётя Ира» сказала:
— Ну вот, испортила всем вечер.
Я не стала отвечать.
Дверь захлопнулась за мной с таким грохотом, что, кажется, содрогнулся весь подъезд.
Я вышла на улицу. Было холодно. Телефон в кармане завибрировал. Сестра.
Я ответила.
— Ты не поверишь, что я только что узнала… — её голос звучал взволнованно. — Эти люди… они не родственники твоей свекрови.
— Что?
— Они… они какие-то мошенники. Твоя свекровь вляпалась в историю с их участием, а теперь подселяет их ко всем родственникам по очереди…
Я замерла.
— Ты уверена?
— Абсолютно.
Я обернулась и посмотрела на окна своей квартиры. Там мелькали тени. «Что же делать теперь?»
Я стояла под подъездом, сжимая телефон в ледяных пальцах. В ушах звенело от неожиданного открытия.
— Ты точно уверена? — переспросила я сестру.
— Да! Мама случайно услышала разговор твоей свекрови с подругой. Эти люди — какие-то аферисты, они уже обманули несколько семей. Сначала втираются в доверие, потом «одалживают» деньги и исчезают.
— Но зачем свекровь их к нам подселила?
— Видимо, чтобы отвести от себя подозрения. Они её шантажируют.
Я закрыла глаза. В голове проносились обрывки последних дней: их бесцеремонность, странные вопросы о наших доходах, как «дядя Сергей» вчера осведомлялся, когда мы обычно снимаем накопления…
— Что мне делать?
— Звони в полицию, — чётко сказала сестра.
Я набрала номер. Пока объясняла ситуацию оператору, заметила, как в нашем окне шевельнулась штора — кто-то следил за мной.
Через двадцать минут во дворе остановились две полицейские машины. Я быстро объяснила ситуацию, и они направились к подъезду.
— Подождите, я пойду с вами, — сказала я.
— Это опасно.
— Это мой дом.
Мы поднялись на лифте. Когда дверь открылась, из квартиры доносились громкие голоса. Я вставила ключ, но дверь была заперта изнутри.
Полицейские постучали.
— Открывайте, это полиция!
За дверью наступила тишина, потом послышались торопливые шаги.
Дверь распахнулась. На пороге стоял мой муж, бледный, с расширенными глазами. За его спиной мелькнули испуганные лица «гостей».
— Что происходит? — прошептал он.
— Эти люди — мошенники, — сказала я.
— Что?!
— Впустите нас, — строго сказал один из офицеров.
Муж молча отступил.
В гостиной царил хаос — на столе были разложены наши документы, а «тётя Ира» лихорадочно запихивала что-то в сумку.
— Всем оставаться на месте! — скомандовал полицейский.
— Это недоразумение! — закричал «дядя Сергей», но его быстро скрутили.
Я подошла к мужу.
— Ты знал?
— Нет! Клянусь! — в его глазах читался настоящий ужас. — Мама сказала, что они родственники…
Один из полицейских подошёл ко мне с пачкой бумаг.
— Посмотрите, это ваши?
Я пролистала документы — копии моего паспорта, договор на квартиру, даже мои старые банковские выписки.
— Откуда они это взяли?
— Из твоего ящика с документами, — тихо сказал муж. — Я… я вчера видел, как они там копались, но подумал, что ищут какие-то справки…
Я закрыла лицо руками.
Пока полицейские оформляли задержание, муж подошёл ко мне.
— Прости…
— Почему ты не слушал меня? — голос мой дрожал. — Я же говорила, что что-то не так!
— Я не знал… я думал, ты просто не принимаешь мою семью…
Я посмотрела на него. Впервые за долгое время я видела в его глазах не упрёк, а страх и раскаяние.
— А теперь понимаешь, почему я ушла?
Он кивнул.
Полицейские увели «гостей». В опустевшей квартире повисла тяжёлая тишина.
— Что будем делать? — спросил муж.
Я глубоко вздохнула.
— Сначала поговорим с твоей матерью. Потом… потом решим.
Он молча взял меня за руку. Впервые за много дней его прикосновение не вызвало раздражения.
Мы стояли среди разгромленной гостиной, но впервые за долгое время казалось, что мы снова на одной стороне.
«Иногда нужно дойти до края, чтобы понять, что по-настоящему важно»*, — промелькнуло у меня в голове.
Но это уже была другая история.
Прошёл месяц.
Я сидела на кухне с чашкой кофе, разглядывая новую кружку — не такую, как бабушкина, но тоже красивую, с нежными цветами по краям. Солнечный свет падал на чистый пол — ни крошек, ни следов грязных ботинок.
Дверь приоткрылась, и вошёл муж с пакетами из магазина.
— Купил тебе чёрный шоколад, как ты любишь, — улыбнулся он, доставая плитку.
— Спасибо.
Он сел напротив и осторожно потянулся через стол, накрыв мою руку своей.
— Как думаешь, мать сегодня позвонит?
Я вздохнула.
— Наверное. Она же теперь каждый день звонит, чтобы «проверить, всё ли в порядке».
После того случая свекровь была в истерике — оказалось, этих «родственников» она знала всего пару недель. Они обещали помочь ей с кредитами, а потом начали шантажировать.
— Хотя бы теперь она научилась советоваться, прежде чем впускать кого-то в нашу жизнь, — я убрала руку, чтобы поправить волосы.
Муж помолчал, потом сказал тихо:
— Я тоже научился.
Я посмотрела на него. За этот месяц он изменился — перестал оправдывать мать автоматически, начал на самом деле слушать меня.
— Помнишь, ты сказала, что если они не уйдут, то уйдёшь ты?
— Помню.
— Я тогда думал… ты просто преувеличиваешь.
Я отпила кофе.
— Я не преувеличивала. Я бы ушла.
— Знаю.
Он встал, подошёл ко мне сзади и обнял.
— Больше так не будет.
Я не ответила, но прикрыла глаза, чувствуя его дыхание у себя в волосах.
За окном шумели дети, играя во дворе. Где-то далеко сигналила машина.
Это был обычный день.
Но именно в такие дни, тихие и спокойные, я понимала — иногда нужно пройти через бурю, чтобы научиться ценить тишину.
Я повернулась к мужу и наконец улыбнулась.
— Ладно. Давай сегодня вечером пригласим мою сестру в гости.
— Только если она не будет переставлять мебель, — он сделал серьёзное лицо.
Я рассмеялась.
И в этом смехе, в его тёплых ладонях, в нашем доме, который снова стал только нашим, я почувствовала — мы справились.
Не идеально. Не без шрамов.
Но вместе.