– Ключи от дачи на стол и дуйте на все четыре стороны! – Виктор Павлович хлопнул ладонью по обеденному столу так, что подпрыгнули тарелки с недоеденным окрошкой.
Ирина замерла с ложкой в руке. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь тюлевые занавески, высвечивали морщинки на лице отца, делая его неожиданно чужим.
– Пап, ты что это? – она попыталась улыбнуться, думая, что это какая-то странная шутка.
– То, что слышала. Мы с матерью продаём дачу. Бумаги почти готовы.
Нина Сергеевна стояла у плиты, отвернувшись ко всем спиной, будто пытаясь спрятаться от этого разговора. Её плечи были напряжены.
– Как продаёте? – Ирина отложила ложку. – Мы же только крышу перекрыли, веранду застеклили. Я думала…
– Много ты думала, – перебил Виктор Павлович. – Наша дача — наше решение.
Муж Ирины, Павел, положил руку ей на плечо. Он всегда так делал, когда ситуация накалялась.
– Виктор Павлович, может, вы объясните? Мы с Ириной три года вкладывались в ремонт…
– Никто вас не просил, – отрезал отец. – Захотели — сделали. Для себя же старались.
Подростки, Маша и Кирилл, переглянулись. Летние каникулы на даче только начались, а тут такое.
– Бабуль, – тихо обратилась Маша к Нине Сергеевне, – а куда мы поедем в августе?
Нина Сергеевна повернулась, на глазах блестели слёзы.
– Не знаю, внученька. Не знаю.
Ирина почувствовала, как внутри закипает злость. Дача для неё была не просто домиком за городом. Здесь прошло её детство, сюда она привозила своих детей каждое лето. В этот дом они с Павлом вложили не только деньги, но и душу.
– А Антон знает? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
Виктор Павлович отвёл взгляд — первый признак того, что брат замешан в этой истории.
– Знает, – буркнул отец.
Вечером, когда дети отправились гулять, а Павел увёз Нину Сергеевну в магазин за продуктами, Ирина решила поговорить с отцом начистоту.
– Пап, что происходит? – она села напротив него на веранде. – Только честно.
Виктор Павлович выглядел старше своих лет. Он долго молчал, глядя куда-то вдаль, туда, где за соседскими участками начинался лес.
– Деньги нужны, – наконец произнёс он. – Срочно и много.
– Сколько?
– Два миллиона.
Ирина присвистнула.
– На что?
– Не твоё дело.
– Пап, это наша семья. Если проблемы — давай решать вместе. Мы с Павлом можем помочь.
Виктор Павлович горько усмехнулся.
– Твой брат уже «помог» достаточно.
– Антон? Что он натворил?
Отец не ответил, лишь сильнее сжал губы. Этот жест Ирина знала с детства — разговор окончен.
Но для неё он только начинался.
Утром Ирина позвонила брату. Антон ответил не сразу, а когда заговорил, голос звучал слишком бодро, ненатурально.
– Сестрёнка! Как дела на фазенде?
– Отлично, – сухо ответила Ирина. – Особенно новость о продаже порадовала.
Пауза.
– А, ты уже знаешь.
– Знаю. И хочу понять, почему мама с папой вдруг решили избавиться от дачи, на которой прошла вся наша жизнь.
– Ир, им тяжело её содержать. Сама знаешь, пенсии маленькие…
– Не ври мне, Антон. Папа сказал, что срочно нужны деньги. Два миллиона.
Снова пауза, затем вздох.
– Слушай, это сложно объяснить по телефону. Давай встретимся?
– Давай. Сегодня. В городе.
В кафе Антон опоздал на полчаса — типично для него. Он выглядел хорошо: новая рубашка, дорогие часы, свежая стрижка. Но Ирина, знавшая брата как облупленного, видела напряжение в уголках его глаз.
– Выкладывай, – сказала она, когда брат сел напротив.
– Может, сначала кофе?
– Антон.
Он побарабанил пальцами по столу.
– Я взял в долг. У людей, которые не любят ждать.
– Ты ввязался в какие-то аферы?
– Нет! Просто… инвестиции не сработали.
– Инвестиции? Ты? – Ирина знала, что брат всегда искал лёгкие пути к деньгам.
– Не надо так смотреть. Я пытался обеспечить семью.
– И теперь наши родители должны продавать дачу, чтобы спасти тебя?
Антон развёл руками.
– У меня нет таких денег. А сроки поджимают.
– Почему ты не пришёл ко мне? К нам с Павлом?
– А ты бы дала два миллиона?
Ирина отвела взгляд. Таких денег у них с мужем не было. Но было кое-что другое.
– Мы могли бы выкупить дачу сами. Постепенно выплачивать родителям. Тогда и тебе помогли бы, и дача осталась в семье.
Антон странно посмотрел на неё.
– Уже поздно. Отец нашёл покупателя. Степан Горчаков, знаешь его? Фермер с соседнего участка.
– Знаю, – кивнула Ирина. – Он давно на нашу землю зарился.
– Вот. Уже аванс внесён.
Ирина почувствовала, как внутри всё холодеет. Аванс означал, что дело серьёзное.
– Когда сделка?
– Через неделю оформление.
Антон допил кофе и поднялся.
– Прости, сестрёнка. Так получилось.
После его ухода Ирина долго сидела, глядя в окно. Ей казалось, что брат чего-то недоговаривает. Слишком легко он принял идею с продажей. Слишком равнодушно отнёсся к потере семейного гнезда.
Вернувшись на дачу, Ирина начала своё небольшое расследование. Пока родители отдыхали после обеда, она проскользнула в отцовский кабинет — маленькую комнатку с письменным столом и старым шкафом.
В ящике стола нашлись бумаги — договор задатка с Горчаковым, расписки, квитанции. Одна бумага привлекла внимание: копия билета на самолёт. Новосибирск, через две недели после предполагаемой продажи дачи. На имя Антона.
Ирина замерла. Новосибирск? Брат никогда не говорил о поездке туда.
Вечером она показала находку мужу.
– Думаешь, он планирует переезд? – спросил Павел, рассматривая копию билета.
– Не знаю. Но странно, что он молчит об этом. И почему один билет? А Диана, его жена? А дети?
– Может, разведка боем? Поедет, осмотрится.
Ирина покачала головой.
– Что-то здесь не так, Паш. Я чувствую.
На следующий день Ирина позвонила Диане, жене брата. Они никогда не были близки — слишком разные интересы, разные взгляды на жизнь. Но сейчас Ирине нужна была информация.
– Привет, невестушка! – фальшиво-бодро начала она. – Как дела? Готовитесь к переезду?
– К какому переезду? – удивилась Диана.
Ирина сделала паузу, делая вид, что смутилась.
– Ой, прости. Думала, Антон уже сказал. Я случайно увидела билет в Новосибирск…
– А, это, – Диана явно расслабилась. – Да, у него там командировка намечается. На пару недель.
– Командировка? – Ирина старалась звучать естественно. – А я думала… Ну, с продажей дачи и всем этим…
– Какой продажей? – теперь в голосе Дианы звучало настоящее удивление.
Ирина закусила губу. Значит, жена не знает. Или делает вид?
– Родители решили продать дачу. Антон не говорил?
– Нет, – тихо ответила Диана. – Ничего не говорил.
После разговора Ирина была ещё больше сбита с толку. Либо Диана мастерски притворялась, либо Антон действительно держал жену в неведении. Но зачем?
Через три дня после первого разговора о продаже Ирина заметила в почтовом ящике на воротах дачи конверт. Внутри оказалась записка от Степана Горчакова с просьбой перезвонить. Номер телефона и подпись.
Ирина набрала номер.
– Степан Михайлович? Это Ирина, дочь Виктора Павловича.
– А, Ирина! – голос Горчакова звучал приветливо. – Хотел уточнить некоторые детали по участку. Ваш брат говорил, что после продажи вы заберёте теплицу и беседку?
– Мой брат? – Ирина почувствовала, как холодеет внутри. – Когда он с вами разговаривал?
– Да недавно, дня три назад. Приезжал, всё обсудили. Очень деловой молодой человек.
Ирина сжала телефон так, что побелели костяшки пальцев.
– Степан Михайлович, а вы знаете, что мои родители пожилые люди? И что эта дача — единственное место, где они проводят лето?
На том конце провода возникла пауза.
– Ну, это семейные дела. Мне сказали, что решение о продаже общее.
– Понятно. Спасибо за информацию.
Ирина положила трубку и прислонилась к стене. Значит, Антон активно участвует в продаже. Ведёт переговоры за спиной родителей. И явно торопит события.
Вечером, когда дети ушли в свою комнату, а родители смотрели телевизор, Ирина показала мужу записку от Горчакова и рассказала о звонке.
– Антон что-то замышляет, – сказала она. – И мне это совсем не нравится.
– Ты думаешь, он хочет забрать деньги и свалить в Новосибирск? – Павел говорил тихо, чтобы не услышали родители.
– Похоже на то. Но зачем такая спешка? И почему не сказал Диане?
Они переглянулись, и Павел вдруг щёлкнул пальцами.
– Проверь-ка его профиль в соцсетях.
Ирина открыла телефон и нашла страницу брата. Ничего необычного: фотографии с рыбалки, какие-то рабочие моменты, семейные снимки. Но когда она пролистала комментарии к последнему посту, то замерла.
«Когда уже к нам?» — написала какая-то Елена К. И смайлик сердечко.
– Вот оно что, – прошептала Ирина. – Вот почему он так спешит.
На следующий день Ирина поехала в город и нашла офис, где работал Антон. Секретарша сказала, что он вышел на обед. Ирина решила подождать.
Она увидела брата через стеклянную дверь кафе напротив. Он сидел не один. С молодой женщиной с яркими волосами. Они держались за руки и о чём-то оживлённо беседовали.
Ирина вошла в кафе и направилась прямиком к их столику.
– Привет, братишка. Не представишь свою спутницу?
Антон подпрыгнул на месте. Его лицо побледнело.
– Ир! Ты что тут делаешь?
– Проезжала мимо, – солгала она. – Так не представишь?
Женщина смотрела на неё с удивлением.
– Это Елена, моя… коллега, – выдавил Антон.
– Коллега? – Ирина улыбнулась. – Приятно познакомиться, Елена. Я Ирина, сестра Антона. Того самого, который скоро переезжает в Новосибирск, верно?
Елена покраснела и отдёрнула руку от руки Антона.
– Ты уже сказал своей семье? – спросила она его.
– Я как раз собирался, – пробормотал Антон.
– Да, конечно, – Ирина едва сдерживала гнев. – После того, как продашь родительскую дачу и сбежишь с деньгами?
– Всё не так! – воскликнул Антон. – Я бы оставил деньги родителям!
– И свалил бы в закат с… коллегой?
Елена встала.
– Мне, пожалуй, пора.
– Лена, подожди! – Антон попытался её удержать, но она уже направилась к выходу.
Ирина села на освободившееся место.
– Ну и каков план, братец? Продать дачу, оставить родителей без летнего пристанища, бросить жену с детьми и начать новую жизнь?
Антон сгорбился.
– Ты не понимаешь. Я запутался. Эти долги… А тут Лена… Она предложила начать всё с чистого листа.
– В Новосибирске?
– У неё там родители. Они помогут с работой, с жильём.
Ирина покачала головой.
– А как же твоя семья? Твои дети? Наши родители?
– Диана найдёт себе кого-нибудь, она всегда умела устраиваться. А родители… Они проживут и без дачи. Городская квартира у них есть.
– Ты себя слышишь? – Ирина не верила своим ушам. – Как ты можешь так говорить о близких людях?
Антон пожал плечами.
– Жизнь такая. Каждый сам за себя.
Вечером Ирина созвала семейный совет. Без Антона. За большим столом на веранде собрались родители, Павел и дети.
– Я знаю, что происходит, – начала Ирина. – И думаю, вы все должны знать правду.
Она рассказала о долгах Антона, о его планах переезда, о новой женщине. С каждым словом лицо отца становилось всё более хмурым, а мать начала тихо плакать.
– Не может быть, – прошептала Нина Сергеевна. – Он бы не бросил детей…
– Это правда, мам, – мягко сказала Ирина. – Я видела их сегодня вместе. И разговаривала с ним.
Виктор Павлович стукнул кулаком по столу.
– Паршивец! Я ведь поверил, что ему правда нужны деньги на бизнес. Что он отдаст долг и всё наладится.
– Он использовал вас, – сказал Павел. – Как и всегда.
Маша, которой было пятнадцать, вдруг заговорила:
– А как же Сашка и Катя? Это же его дети! Они мои двоюродные брат и сестра. Как он может их бросить?
Ирина обняла дочь за плечи.
– Некоторые люди думают только о себе, милая.
– И что нам теперь делать? – спросил Кирилл, тринадцатилетний сын Ирины.
Виктор Павлович выпрямился.
– Я знаю, что делать. Никакой продажи. Я позвоню Горчакову и скажу, что передумал.
– А как же аванс? – спросила Нина Сергеевна.
– Вернём. Займём, перезаймём, но вернём. А с Антоном я поговорю отдельно.
Ирина переглянулась с Павлом.
– Мы поможем с деньгами, – сказал Павел. – Часть суммы точно сможем собрать.
– И я свои накопления отдам, – добавила Маша. – Я на телефон копила, но дача важнее.
Кирилл кивнул:
– И мои карманные тоже берите.
Нина Сергеевна вытерла слёзы.
– Какие у меня замечательные внуки. Не то что…
Она не договорила, но все поняли.
На следующий день Антон приехал на дачу. Его встретили настороженные взгляды. Он сразу понял — сестра всё рассказала.
– Ну что, устроила семейный суд? – бросил он Ирине.
– Нет, Антон, – спокойно ответила она. – Я просто рассказала правду. Ту, которую ты скрывал.
Виктор Павлович вышел на крыльцо. Его лицо было серым от усталости и разочарования.
– Зачем ты пришёл? – спросил он сына. – Что ещё хочешь от нас получить?
– Я пришёл сказать, что сделка отменяется, – Антон выглядел непривычно серьёзным. – Я поговорил с людьми, которым должен. Договорился о рассрочке.
– Неужели? – Ирина не скрывала скептицизма. – А как же Новосибирск? Елена?
Антон опустил голову.
– Она ушла. Сказала, что не хочет связываться с человеком, который бросает семью.
– Умная женщина, – заметил Павел.
– И что теперь? – спросил Виктор Павлович. – Думаешь, всё так просто? Наврал, подставил всех, а теперь — извините, передумал?
– Нет, не думаю, – Антон выглядел действительно раскаявшимся. – Я понимаю, что натворил. И… я уезжаю. Не в Новосибирск. В Тверь. Там филиал нашей компании, меня согласились перевести. Буду выплачивать долг постепенно.
– А Диана? Дети? – спросила Нина Сергеевна.
– Она не хочет ехать со мной. Говорит, хватит с неё моих выходок, – Антон горько усмехнулся. – Наверное, она права.
На веранду вышли Маша и Кирилл. Они молча смотрели на дядю.
– А вы, мелкие, что скажете? – Антон попытался улыбнуться. – Злитесь на дядьку?
– Не злимся, – ответила Маша. – Просто не понимаем.
– Я и сам себя не понимаю, – признался Антон. – Но я всё исправлю. Обещаю.
Он повернулся к отцу.
– Я поговорил с Горчаковым. Объяснил ситуацию. Он согласился вернуть задаток частями.
– Ты уже и задаток успел взять? – Виктор Павлович покачал головой.
– Прости, пап.
На следующий день Антон уехал. Диана позвонила Ирине и долго плакала в трубку. Потом приехала с детьми на дачу — впервые за лето.
Прошёл месяц. Жаркий июль сменился августом. На даче снова собралась семья — на этот раз к обеду. Виктор Павлович достал папку с документами.
– Вот, – сказал он, протягивая бумаги Ирине. – Дарственная. Не сразу, конечно. После… ну, сама понимаешь.
Ирина пролистала документы. Нотариально заверенное обещание передать дачу ей после ухода родителей.
– Пап, не надо. Ещё рано об этом думать.
– Не рано, – возразил отец. – Если что-то случится, хочу, чтобы всё было по-честному. Никаких споров, никаких претензий.
– А как же Антон? – спросила Ирина. – Он всё-таки твой сын.
Виктор Павлович помолчал.
– Ему тоже кое-что достанется. Городская квартира. Но не сразу. Пусть сначала докажет, что изменился.
Вечером, когда родители ушли отдыхать, а Павел играл с детьми в настольные игры, Ирина забрела в дальний угол сада. Там, под старой яблоней, была закопана капсула времени — консервная банка с детскими сокровищами, которую они с Антоном зарыли тридцать лет назад.
Ирина опустилась на колени и начала раскапывать землю. Банка, покрытая ржавчиной, но всё ещё целая, оказалась на месте. Внутри — выцветшие фотографии, пара значков, записка с клятвой «всегда защищать друг друга», написанная детским почерком.
На одной из фотографий — они с Антоном на этой самой даче. Ей десять, ему семь. Оба улыбаются, держа в руках только что пойманную рыбу. Счастливые, беззаботные.
Ирина долго смотрела на снимок, а потом достала телефон и набрала номер брата.
– Привет, – сказала она, когда он ответил. – Как ты там?
– Нормально, – голос Антона звучал устало. – Обживаюсь потихоньку.
– Слушай… – Ирина сделала глубокий вдох. – Я тут нашла нашу капсулу времени. Помнишь?
– Помню, – в его голосе послышалась улыбка. – Там ещё была моя машинка любимая.
– И фотографии. И наша клятва.
Молчание.
– Ир, я всё испортил, да?
– Не всё, – мягко ответила она. – Не всё, Антон.
– Дети не хотят со мной разговаривать. Диана подала на развод.
– Дай им время. И себе тоже.
Ещё одна пауза.
– Я правда хочу всё исправить, – тихо сказал он.
– Знаю. И у тебя получится.
Ирина посмотрела на закат, окрасивший небо над дачей в розовые и золотистые тона.
– Приезжай на выходные, – сказала она. – Дети будут здесь. И родители тоже.
– Думаешь, они захотят меня видеть?
– Они твоя семья, Антон. Мы все — твоя семья.
Положив трубку, Ирина ещё раз взглянула на старую фотографию. Потом аккуратно вложила всё обратно в банку, закрыла крышкой и снова закопала под яблоней.
Некоторые вещи стоит сохранить. Даже если они принадлежат прошлому. Особенно если они напоминают о том, что по-настоящему важно.
Возвращаясь к дому, Ирина увидела отца, сидящего на скамейке у крыльца. Она подсела к нему и молча взяла за руку.
– Дед, бабуля! – раздался радостный крик Кирилла. – Идите скорее! Мы с Пашкой гнездо осиное нашли!
– Только не трогайте! – крикнула в ответ Нина Сергеевна, выглядывая из окна.
Виктор Павлович улыбнулся и сжал руку дочери.
– Хорошо, что мы не продали дачу, – сказал он. – Правильно ты тогда всё сделала, дочка.
Ирина кивнула. В конце концов, дело было не в домике и участке. А в том, что здесь, на этой земле, под этой крышей, они всегда были и будут семьёй. Со всеми своими сложностями, ошибками и надеждами на лучшее.
***
Лето выдалось на редкость жарким. Пока Ирина поливала грядки на семейной даче, телефон звякнул сообщением от соседки Галины Петровны: «Загляни вечером, есть разговор». Вечером, за чашкой холодного компота, соседка понизила голос: «Помнишь Степана Горчакова, что хотел вашу дачу купить? Вчера видела его с твоим братом у нотариуса. Они о чем-то шептались, а когда меня заметили, сразу замолчали. По-моему, что-то затевается. Антон точно говорил, что навсегда из города уехал?»
