Пустые бутылки из-под пива катались по полу, словно напоминая о вчерашнем веселье. Лариса стояла посреди кухни и смотрела на эту картину разрухи. Крошки от чипсов хрустели под ногами, раковина переполнилась грязной посудой, а на столе красовалась пепельница, набитая окурками до краев.
— Лариса! — раздался требовательный голос свекрови из гостиной. — Где мой кофе? И вообще, когда ты наконец приберешь этот бардак?
Лариса медленно повернулась к двери. Зинаида Васильевна восседала в кресле, как царица на троне, в халате с цветочками и растрепанными седыми волосами. Рядом на диване развалился муж Ларисы — Степан, в трусах и майке, с пивным животом и глазами красными от вчерашнего застолья.
— Мам, скажи ей, чтобы и завтрак сделала, — промычал Степан, не отрываясь от телевизора. — А то голодный совсем.
— Слышишь, Ларка? Давай мужа корми! Не копайся, быстрее! — Зинаида Васильевна махнула рукой в сторону кухни.
В этот момент в квартиру ворвалась Вика — племянница Ларисы, двадцатилетняя красотка в стильной одежде.
— Тетя Лара! — защебетала она. — У тебя есть тысяча рублей? Мне срочно нужно! Там такие сапоги видела в магазине…
Лариса почувствовала, как что-то внутри нее начинает кипеть. Вот уже два месяца она одна тянула весь дом: работала в две смены в больнице, приносила всю зарплату домой, готовила, убирала, стирала. А они… они только потребляли.
— Да ничего вы от меня не получите! — выпалила она так громко, что даже соседи, наверное, услышали. — А то сели с маманей ко мне на шею и ножки свесили!
Степан медленно повернул голову, словно не поверив собственным ушам.
— Ты че несешь, Лара? — пробормотал он. — Какие еще ножки?
— Такие! — Лариса подошла к дивану и ткнула пальцем в его направлении. — Вы тут себе санаторий устроили за мой счет! Я пашу как лошадь, а вы только жрете, пьете и требуете!
Зинаида Васильевна возмущенно поднялась с кресла.
— Как ты смеешь так разговаривать! Я — мать! Я тебя в дом привела, дала кров над головой!
— Какой кров? — Лариса расхохоталась, но смех ее был горький. — Это моя квартира! Я ее купила на свои деньги! А вы сюда только переехали и решили, что я теперь ваша служанка!
Вика попятилась к двери, чувствуя, что атмосфера накаляется не на шутку.
— Может, я потом приду? — прошептала она.
— Нет, оставайся! — резко сказала Лариса. — Пусть все знают правду. Я устала быть дойной коровой для всей семьи!
Степан наконец встал с дивана, пошатываясь.
— Лара, ты что, совсем озверела? Мать моя старенькая, ей нужен уход…
— Уход? — Лариса всплеснула руками. — Она вчера до трех утра с дядей Федей водку пила! Какой уход? Она здоровее меня будет!
Как будто услышав свое имя, в дверь постучали. Дядя Федя — сосед из квартиры напротив — заглянул с порога с бутылкой пива в руке.
— Чего тут шумите? — хмыкнул он. — А, Зинаида Васильевна, не пора ли нам продолжить вчерашнюю партию в домино?
— Видите? — Лариса указала на него. — Вот он, ваш «уход»! Партия в домино с выпивкой!
Зинаида Васильевна покраснела как рак.
— Федя, уходи! Тут семейные разборки!
Но Лариса уже не могла остановиться. Все те месяцы молчания, все проглоченные обиды выплескивались наружу, как вода из прорвавшейся плотины.
— Знаете что? — она подошла к окну и распахнула его настежь. — Хватит! Вы меня достали! Степан, твоя мать, эта… эта алкоголичка, и ты сам — вы все отсюда убирайтесь!
— Куда это мы уберемся? — опешил Степан.
— На дачу! — Лариса повернулась к нему лицом, и в ее глазах заполыхало такое пламя, что он невольно отступил. — У твоей мамочки есть дача в деревне. Вот туда и валите! Там можете пить, сколько хотите, и никого не напрягать!
— Лариса, ты с ума сошла! — закричала Зинаида Васильевна. — Зима же скоро! Там холодно!
— А мне что? — Лариса развела руками. — Мне не холодно было вкалывать на вас? Мне не холодно было отдавать последние деньги на ваши прихоти?
Вика попыталась вмешаться:
— Тетя Лара, может, не надо так…
— А ты, милочка, — Лариса обернулась к племяннице, — тоже хороша! Только появляешься, когда деньги нужны! А когда помочь по дому — тебя и след простыл!
Дядя Федя попытался незаметно скрыться, но Лариса заметила.
— И вы, дядя Федя, тоже хороши! Приходите сюда, как к себе домой, пиво пьете, закуску требуете! А кто все это покупает? Кто убирает за вами?
— Так я же… я думал… — заикался сосед.
— Думали? — Лариса усмехнулась. — Вы все только о том и думаете, как бы на халяву пожить!
Степан попытался взять ситуацию под контроль:
— Лара, успокойся. Мы все обсудим, найдем компромисс…
— Никаких компромиссов! — отрезала она. — Я уже все решила. Завтра утром чтобы вас здесь не было. И дача — это еще мягко сказано. Можете вообще куда хотите идти!
Зинаида Васильевна упала обратно в кресло, прикрыв лицо руками.
— Боже мой, что же делается… Сын, твоя жена совсем обнаглела…
— Это я обнаглела? — Лариса подскочила к свекрови. — Это вы обнаглели! Два месяца живете за мой счет, а я еще и виновата!
Атмосфера в комнате была накалена до предела. Даже воздух, казалось, стал гуще. Лариса стояла посреди своей гостиной и впервые за долгое время чувствовала себя хозяйкой собственной жизни.
— И знаете что самое смешное? — продолжила она, глядя на каждого по очереди. — Я думала, что делаю доброе дело. Помогаю семье, поддерживаю близких. А вы меня просто использовали!
— Лариса, ну что ты говоришь… — попытался возразить Степан.
— Правду говорю! — перебила его жена. — Когда ты последний раз работал? Когда последний раз деньги в дом принес? А, Степан?
Муж молчал, опустив глаза.
— То-то же! — торжествующе произнесла Лариса. — А твоя мамочка? Когда она последний раз посуду помыла? Или хотя бы за собой убрала?
Зинаида Васильевна всхлипнула:
— Я же старая… У меня здоровье…
— Здоровье? — Лариса расхохоталась. — У вас здоровье отличное! Особенно когда надо до магазина за водкой дойти!
Дядя Федя попытался встать на защиту своей собутылницы:
— Зинаида Васильевна и правда не очень хорошо себя чувствует…
— А вас вообще никто не спрашивает! — огрызнулась Лариса. — Вы тут не живете! Зачем лезете в чужие семейные дела?
— Так я же… как сосед… хотел помочь…
— Помочь? — Лариса фыркнула. — Водку принести — это помощь? Моих продуктов пожрать — это помощь?
Вика решила попробовать еще раз:
— Тетя Лара, ну может быть, мы все сядем и спокойно поговорим?
— Поговорим? — Лариса посмотрела на племянницу с такой яростью, что та отпрянула. — О чем говорить? О том, как вы меня обманывали? О том, как использовали мою доброту?
И тут Лариса строго выдала:
— Знаете что? С завтрашнего дня я живу только для себя. И если кому-то это не нравится — дверь там, где была. Никого силой не держу.
Степан наконец понял, что жена настроена серьезно. В ее голосе звучали такие нотки, которых он никогда раньше не слышал.
— Лара, ну неужели ты меня тоже выгонишь? Я же твой муж…
Лариса медленно повернулась к нему лицом.
— Степан, а как ты думаешь, что должен делать муж? — тихо спросила она. — Защищать жену или сидеть на ее шее вместе с мамочкой?
Муж открыл рот, чтобы что-то ответить, но слова не шли. Потому что ответить было нечего. И все это прекрасно понимали.
— Вот именно, — кивнула Лариса. — Нечего сказать. Потому что ты знаешь — я права. И ты это знал всегда. Просто тебе было удобно молчать.
Она подошла к кухонному столу.
— А знаете, что самое печальное? — произнесла она, не оборачиваясь. — Я так долго старалась всех вас осчастливить, что забыла о собственном счастье. Но теперь я вспомнила.
И в этот момент каждый в комнате понял: Лариса больше не та покорная женщина, которая молча сносила все их выходки.
Внезапно зазвонили в дверь.
— Кого же там ещё принесло? — устало вздохнула Лариса.
За дверью стояли двое мужчин. Выглядели они строго. Один — высокий, седой, с папкой в руках. Второй — помоложе, с планшетом.
— Лариса Михайловна Петрова? — спросил старший.
— Да, это я.
— Меня зовут Анатолий Сергеевич Волков, я нотариус. А это мой помощник. Мы по поводу наследства от вашей тети Марии Ивановны Красиловой.
Лариса почувствовала, как у нее подкосились ноги. Тетя Маша… Та самая тетя Маша, с которой они почти не общались последние годы. Лариса помнила ее смутно — строгую женщину, которая жила где-то в Подмосковье и изредка присылала открытки на Новый год.
— Наследство? Вот это новость!
— Ну вот так, она оставляет вам квартиру в центре города, дачу и крупную сумму денег в три миллиона! — нотариус заглянул в документы.
Слова повисли в воздухе. Из гостиной доносилось полное молчание — видимо, родственники услышали каждое слово.
— Это… это правда? — прошептала Лариса.
— Более чем. Вот документы. Квартира уже освобождена, дача в отличном состоянии. А деньги лежат в банке и ждут оформления.
Лариса машинально взяла папку с документами. Руки дрожали.
— Почему… почему она оставила все мне?
Нотариус улыбнулся:
— В завещании есть письмо. Она пишет, что следила за вашей жизнью издалека. Знала, что вы работаете медсестрой, помогаете людям. И что вас… — он заглянул в бумаги, — цитирую: «используют родственники, которые не ценят золотое сердце этой девочки». Она хотела, чтобы у вас была возможность начать новую жизнь.
— Мария Ивановна очень интересная была женщина, — добавил помощник. — Всю жизнь помогала детским домам, ездила к вам в город, наблюдала… Она много о вас знала.
Лариса стояла как громом пораженная. А из гостиной уже доносились шепотки:
— Три миллиона… Квартира в центре…
— Степан, ты слышишь?
— Федя, а Федя! Ты это слышал?
Нотариус протянул ей ручку:
— Нужно расписаться вот здесь. И здесь. Ключи от квартиры у меня. Можете хоть сегодня переехать.
Лариса расписалась, словно во сне. Когда дверь за нотариусами закрылась, она медленно прошла в гостиную. Все смотрели на нее как на инопланетянку.
— Ларочка… — заискивающе начала Зинаида Васильевна, — может, мы погорячились? Может, не надо на дачу-то ехать?
— Да, Лара, — подхватил Степан, — зачем нам ссориться? Мы же семья!
Вика аж подскочила с места:
— Тетя Лара, я всегда говорила, что ты самая лучшая! Помнишь, как я тебе в детстве открытки рисовала?
Дядя Федя кашлянул:
— А я вот всегда знал, что ты особенная. Всегда это говорил!
Лариса стояла посреди комнаты с папкой документов в руках и смотрела на их жалкие потуги. Еще минуту назад они ее выживали, а теперь…
— Знаете что, дорогие мои родственнички? — тихо произнесла она. — А теперь я точно знаю, кто вы такие.
— Лара, ну что ты… — Степан попытался подойти ближе.
— Стой! — резко остановила его жена. — Не подходи. Видишь, как интересно получается? Пока я была нищая медсестра — вы меня за человека не считали. А теперь, когда у меня есть деньги, вы сразу вспомнили, что мы семья?
— Да ты что, Ларочка… — заюлила свекровь.
— Зинаида Васильевна, — Лариса повернулась к ней, — час назад вы меня обнаглевшей называли. А теперь Ларочка? Как быстро все меняется, правда?
Она подошла к окну и снова распахнула его. Вечерний воздух ворвался в душную комнату.
— Так вот что я вам скажу. Завещание тети Маши раскрыло мне глаза на вас всех. Она права была — вы действительно меня использовали. А теперь хотите продолжить использовать, только уже как богатую родственницу.
— Лара, милая, не глупи! Мы же любим друг друга! — попытался вразумить ее Степан.
— Любим друг друга? Стёпа не смеши меня! — Лариса рассмеялась, но смех ее был горький.
Муж замолчал, понимая, что попал в ловушку.
— А ты, Зинаида Васильевна? Когда ты последний раз сказала мне доброе слово? Не считая последних пяти минут?
Свекровь тоже промолчала.
— Вот и я о том же, — кивнула Лариса. — А знаете что? Тетя Маша оказалась умнее всех нас. Она предвидела этот момент. И знаете, что еще она написала в письме?
Лариса достала из папки письмо и начала читать.
— «Дорогая Ларисочка, я завещаю тебе деньги и недвижимость. И это не просто наследство. Это твоя свобода. Свобода выбирать, с кем быть, а с кем нет. Не трать ее на тех, кто не ценил тебя, когда у тебя ничего не было. Настоящие близкие люди любят не за деньги. Твоя тетя Маша.»
В комнате стояла мертвая тишина. Каждый понимал, что эти слова относятся именно к ним.
— И знаете что? — продолжила Лариса, складывая письмо. — Она абсолютно права. Настоящие родные люди не будут пить за мой счет и заставлять меня убирать за собой. Настоящий муж не будет молчать, когда его мать унижает жену.
Степан попытался что-то возразить, но Лариса его остановила жестом.
— Нет, Степан. Уже поздно. Узнал про деньги и вдруг вспомнил про семью? Так дело не пойдет, дорогой!
Она взяла ключи от новой квартиры и покрутила их в руках.
— Знаете, что я сделаю? Завтра утром я переезжаю в новую квартиру. Одна. А вы — на дачу. Как и планировалось.
— Лара, ну ты же не можешь так жестоко поступить с родными людьми! — взмолилась Зинаида Васильевна.
— Жестоко? — Лариса повернулась к ней. — А как вы поступали со мной два месяца? Это не жестоко было?
— Так мы же не знали… — попытался оправдаться Степан.
— Не знали чего? Что я человек? Что у меня есть чувства? Что я устаю, злюсь, расстраиваюсь? Для этого не нужно иметь миллионы в банке!
Вика, которая до этого молчала, вдруг заплакала:
— Тетя Лара, ну я же не виновата! Я просто студентка, мне деньги нужны на учебу…
— Вика, — мягко сказала Лариса, — ты не виновата. Но ты тоже приходила сюда только за деньгами. Ни разу не спросила, как у меня дела, не предложила помочь. Только «дай денег».
— Но я же племянница! — всхлипнула девушка.
— Племянница — это не профессия, — ответила Лариса. — Это родственная связь. А родственники должны поддерживать друг друга, а не только тянуть деньги.
Дядя Федя, понимая, что и ему достанется, попытался незаметно скрыться, но Лариса его заметила:
— А вы, дядя Федя, куда это собрались? Думаете, вас это не касается?
— Да я же… я просто сосед… — промямлил он.
— Сосед, который два месяца объедал меня и спаивал мою свекровь? Замечательный сосед!
— Лариса Михайловна, ну я же не специально…
— Не специально? — она усмехнулась. — А кто вам разрешал считать мою квартиру проходным двором? Кто просил вас спаивать Зинаиду Васильевну?
Федор Иванович покраснел и отвел глаза.
— Вот именно, — кивнула Лариса. — Никто не просил. Вы сами решили, что можете здесь хозяйничать.
Она подошла к столу, где лежали документы на наследство, и аккуратно сложила их в папку.
— А теперь слушайте внимательно. Завтра утром в девять я вызываю такси и уезжаю в новую квартиру. К вечеру хочу видеть эту квартиру пустой. Степан, ключи оставишь на столе. Зинаида Васильевна, дядя Федя — вы тоже убирайтесь. А ты, Вика, можешь приехать ко мне через месяц. Если до этого времени найдешь работу и научишься жить самостоятельно.
— Лара… — начал было Степан.
— Все, — отрезала она. — Разговор окончен. Тетя Маша дала мне шанс начать новую жизнь. И я этим шансом воспользуюсь.
Она направилась в спальню собирать вещи, но на пороге обернулась:
— И знаете что самое смешное? Если бы вы просто были со мной честными, если бы уважали меня как человека, а не как бесплатную прислугу — я бы с радостью поделилась наследством. Но теперь… теперь поздно.
Дверь спальни закрылась, оставив четверых растерянных людей в гостиной. Каждый понимал, что произошло что-то непоправимое. И что их халявным дням пришел конец.
Через неделю Лариса стояла у окна своей новой квартиры в центре Москвы и попивала утренний кофе. Трехкомнатная квартира с высокими потолками, паркетом и видом на бульвар казалась сказкой после тесной двушки, где она жила с семейством дармоедов.
Телефон звонил не переставая уже пятый день подряд. Степан, Зинаида Васильевна, даже Вика пытались дозвониться. Но Лариса номер поменяла, а старый просто выключила.
— Пусть привыкают к самостоятельности, — пробормотала она, глядя на экран.
Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Неужели нашли? Через глазок она увидела незнакомую женщину лет сорока с букетом цветов.
— Кто там?
— Здравствуйте! Меня зовут Ольга Петровна, я соседка с пятого этажа. Хотела познакомиться и поздравить с новосельем!
Лариса открыла дверь. Перед ней стояла приятная женщина с добрыми глазами и искренней улыбкой.
— Проходите, пожалуйста, — Лариса неожиданно для себя пригласила гостью.
— Я ненадолго, — Ольга протянула цветы. — Просто хотела сказать — если что-то нужно будет, обращайтесь. В этом доме все соседи друг другу помогают.
— Спасибо, — растроганно сказала Лариса. — А то я уже забыла, что так бывает.
За чашкой чая выяснилось, что Ольга работает в той же больнице, только в другом отделении. Детский хирург. Разведена, воспитывает сына-подростка.
— А вы откуда переехали? — поинтересовалась соседка.
Лариса рассказала свою историю. Не всю, конечно, но основное. Ольга слушала внимательно, иногда качая головой.
— Знаете, — сказала она наконец, — я вас понимаю. У меня тоже бывший муж считал, что я ему все должна. Пока я не решила, что хватит.
— И как? Не жалеете?
— Ни минуты! — рассмеялась Ольга. — Знаете что самое интересное? Как только я перестала всех обслуживать, у меня появилось время на себя. Я даже в театральную студию записалась!
После ухода соседки Лариса долго сидела на кухне и размышляла. Может, она правильно поступила? Может, действительно пора было позаботиться о себе?
Телефон зазвонил снова. На этот раз звонил неизвестный номер.
— Алло?
— Лариса Михайловна? — незнакомый мужской голос. — Это Игорь Семенович, участковый. Мне тут заявление принесли…
Сердце у Ларисы екнуло.
— Какое заявление?
— От вашего мужа. Говорит, что вы его выгнали из собственной квартиры, забрали документы, угрожали…
Лариса усмехнулась. Ну конечно! Не смогли по-хорошему, теперь пытаются через полицию.
— Игорь Семенович, а вы документы на квартиру смотрели?
— Какие документы?
— На собственность. Кто является владельцем жилья, из которого его якобы незаконно выгнали.
Пауза.
— Э… нет, не смотрел.
— Так вот, посмотрите. Квартира записана на меня. Я имею полное право решать, кто в ней будет жить, а кто нет. А муж… бывший муж может подавать на развод через суд, если хочет.
— Понял, — участковый явно растерялся. — Значит, заявление безосновательное?
— Абсолютно. Но если они еще раз будут беспокоить меня ложными заявлениями, я сама обращусь в полицию. По поводу клеветы.
После разговора с участковым Лариса решила съездить на дачу.
Дача в Истринском районе оказалась настоящим домом — двухэтажный коттедж с участком, баней, садом. Тетя Маша явно жила на широкую ногу.
Лариса припарковала свою новую машину (купленную на наследство) у ворот и зашла в гостиную. Везде было чисто, уютно. В холодильнике — продукты, в шкафах — постельное белье и полотенца.
— Спасибо тебе, тетя Маша, — прошептала она. — Ты дала мне не просто деньги. Ты дала мне новую жизнь.
На столе лежала записка от управляющего: «Лариса Михайловна, добро пожаловать! Если что-то нужно — звоните. Соседи хорошие, участок ухоженный. Мария Ивановна очень любила это место.»
Лариса вышла в сад. Яблони, груши, грядки с овощами. Беседка у пруда. Ещё один домик во дворе. Тишина, покой…
— А вот и наша благодетельница! — раздался знакомый голос.
Лариса обернулась. Через калитку шел дядя Федя, пошатываясь и явно под градусом.
— Федор Иванович? Вы что здесь делаете?
— А чего ж мне тут не делать? — огрызнулся он. — Зинаида Васильевна пригласила. Сказала, теперь у них дом большой, места всем хватит.
— Зинаида Васильевна? — Лариса почувствовала, как закипает кровь. — А где она?
— Да в домике рядом. С Степаном твоим. Обживаются, так сказать.
Лариса стремительно направилась к дому. На крыльце сидела Зинаида Васильевна с бутылкой пива, а из окна доносился храп — видимо, Степан спал.
— О! — свекровь увидела Лариса и даже не встала. — Хозяйка приехала! Ну что, довольна? Выгнала семью в глушь!
— Зинаида Васильевна, — тихо сказала Лариса, — а кто вам разрешил сюда приехать?
— Как это кто? — удивилась та. — Ты же сама сказала — на дачу! Вот мы и приехали. На дачу.
— На свою дачу! А это моя дача!
Свекровь поперхнулась пивом.
— Как это твоя? Это же… это же…
— Моя. По наследству от тети Маши. — Лариса достала документы. — Вот, смотрите. Дом, участок, все постройки.
Зинаида Васильевна побледнела.
— Но мы же… мы же уже неделю тут живем…
— Без разрешения! — Лариса повысила голос так, что из дома выбежал заспанный Степан.
— Лара? — пробормотал он. — Ты откуда?
— Степан, вы что, совсем обнаглели? Самовольно заняли чужую дачу?
— Да какую чужую? — начал горячиться муж. — Мы же родственники! Ты же не выбросишь нас на улицу!
— Выброшу, — спокойно сказала Лариса. — И сейчас же. У вас час на сборы.
— Лара, ну ты что! — Степан попытался приблизиться. — Мы же можем договориться! Я найду работу, мама будет помогать по хозяйству…
— Степан, — Лариса посмотрела на него с жалостью, — ты неделю назад это же самое говорил. А что изменилось? Ты работу нашел? Мать бросила пить?
Степан молчал.
— Вот именно. Ничего не изменилось. И не изменится. Потому что вы не хотите меняться. Вы хотите, чтобы все было как раньше — чтобы я работала, а вы пользовались.
— Но мы же семья! — заплакала Зинаида Васильевна.
— Нет, — твердо сказала Лариса. — Семья — это когда люди заботятся друг о друге. А не когда одни используют других.
В этот момент к калитке подъехала машина. Из нее вышла Вика с огромным чемоданом.
— Тетя Лара! — закричала она. — Я все поняла! Я нашла работу! Устроилась продавцом в магазин! Теперь сама буду деньги зарабатывать!
Лариса удивленно посмотрела на племянницу.
— Серьезно?
— Да! И квартиру сняла с подругой. Маленькую, но свою! — Вика сияла от гордости. — Я поняла, что ты была права. Нельзя жить за чужой счет.
— А зачем тогда чемодан? — насторожилась Лариса.
— Это вещи дяди Степы и бабы Зины. Они попросили привезти. Сказали, что временно у тебя остановятся.
Лариса взглянула на Степана и свекровь, которые стояли с виноватыми лицами.
— Понятно. Значит, вы уже строили планы, как обустроиться на моей даче?
— Лара, ну мы же не знали… — начал Степан.
— Знали! — резко оборвала его Лариса. — Прекрасно знали! Думали, что я опять все проглочу, опять буду содержать вас!
Она повернулась к Вике:
— А ты, Вика, молодец. Раз действительно нашла работу и жилье — приезжай в гости. Но не к ним, а ко мне. В Москву.
— Правда? — засияла девушка.
— Правда. А эти двое пусть ищут себе другое место. У меня для них больше нет ни квартиры, ни дачи, ни денег.
Дядя Федя, который все это время прятался за забором, решил вмешаться:
— Лариса Михайловна, ну вы же не бессердечная! Люди ж пропадут!
— Федор Иванович, — Лариса повернулась к нему, — а вы что здесь делаете? Вас кто звал?
— Да я же… я просто проведать зашел…
— Проведать? С вещами? — Лариса заметила сумку в его руках. — Вы что, тоже собрались тут жить?
Дядя Федя замялся.
— Ну… Зинаида Васильевна сказала, что дом большой…
— Все! — Лариса хлопнула в ладоши. — Всем собираться! И через час чтобы вас здесь не было!
— А куда мы денемся? — всхлипнула Зинаида Васильевна.
— Не знаю и знать не хочу! — отрезала Лариса. — Может, наконец-то займетесь поиском работы! Или обратитесь в социальные службы! Но это уже не мои проблемы!
Она села в машину и опустила стекло:
— Вика, если действительно изменилась — звони. А вы трое… вы сами выбрали такую жизнь. Теперь и расхлебывайте.
Машина укатила, оставив трех растерянных человек посреди двора. Впервые в жизни им предстояло решать свои проблемы самостоятельно.
Прошло полгода
Лариса сидела в своем любимом кафе рядом с домом и читала книгу. За это время многое изменилось. Она перешла на полставки в больнице, записалась на курсы психологии и даже начала изучать английский язык.
— Тетя Лара! — знакомый голос заставил ее поднять глаза.
К столику подходила Вика, но совсем другая — подтянутая, уверенная в себе, в строгом деловом костюме.
— Вика! — обрадовалась Лариса. — Как дела? Садись!
— Представляешь, меня повысили! — сияла девушка. — Теперь я старший продавец, и зарплата в два раза больше! А еще я учусь водить машину!
— Молодец! — искренне похвалила Лариса. — Вот что значит — взяться за ум.
— Знаешь, — Вика серьезно посмотрела на тетю, — я тебе так благодарна за тот урок. Если бы ты не поставила меня на место, я бы так и осталась инфантильной попрошайкой.
— А как дядя Степа и бабушка? — не удержалась от вопроса Лариса.
Вика помрачнела:
— Плохо. Они с дядей Федей снимают комнату в коммуналке. Дядя Степа устроился грузчиком, но работает через день. Больше пьет, чем работает. А бабушка… она постарела очень сильно. Все жалуется, что ты их бросила.
— Я их не бросала, — спокойно сказала Лариса. — Я просто перестала их содержать. Это разные вещи.
— Я понимаю. Но они не понимают. Все ждут, что ты одумаешься и вернешь их обратно.
Лариса усмехнулась:
— Напрасно ждут. У меня теперь совсем другая жизнь.
И это была правда. За полгода Лариса словно заново родилась. Она путешествовала, ходила в театры, встречалась с друзьями. У нее даже появился мужчина — Михаил, врач из соседнего отделения. Добрый, внимательный, который ценил ее как личность, а не как бесплатную домработницу.
— А что с участковым тем? — спросила Вика.
— А, дядя Федя еще пару раз пытался писать заявления. То про угрозы, то про самоуправство. Но участковый уже разобрался, кто есть кто. Последний раз даже пригрозил штрафом за ложные вызовы.
После ухода Вики Лариса решила прогуляться по парку. Осень была золотой, листья шуршали под ногами. Она думала о том, как кардинально изменилась ее жизнь за такой короткий срок.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Лариса? — надтреснутый женский голос. — Это… это Зина.
Сердце екнуло. Зинаида Васильевна.
— Что вам нужно?
— Лара, дочка… — в голосе свекрови звучали слезы. — Я в больнице лежу. Сердце прихватило. А Степан… он совсем спился. Некому за мной ухаживать…
Лариса остановилась посреди аллеи. Полгода назад она бы бросила все и помчалась помогать. Но теперь…
— Зинаида Васильевна, а где дядя Федя? Ваш лучший друг?
— Федя? Он… он сказал, что у него своих проблем хватает. Отказался помочь.
— Понятно. А Степан что говорит?
— Степан… — свекровь всхлипнула. — Он сказал, что если я заболела, это мои проблемы. Что ему некогда по больницам бегать.
Лариса помолчала. Вот она, правда жизни. Когда халява закончилась, исчезли и «близкие» люди.
— Зинаида Васильевна, — тихо сказала она, — а вы помните, как полгода назад отказались мне помочь помыть посуду? Сказали, что это не ваше дело?
— Лара, но это же было другое…
— Нет, — перебила ее Лариса. — Это было то же самое. Тогда вы решили, что мои проблемы — не ваши проблемы. Теперь я решила то же самое.
— Но я же старая! Больная!
— А я тогда была молодая и здоровая? Значит, должна была всех обслуживать? Зинаида Васильевна, вы сами выбрали такое отношение к людям. Теперь пожинаете плоды.
— Лара, ну неужели ты такая жестокая…
— Я не жестокая. Я справедливая. Обратитесь в социальную службу, к участковому, к врачам. Они обязаны помочь. А я — нет.
— Но мы же родственники!
— Родственники? — Лариса усмехнулась. — Когда я просила элементарного уважения, вы сказали, что я обнаглела. Когда я попросила помочь по дому, вы сказали, что это не ваше дело. А теперь, когда вам нужна помощь, мы вдруг родственники?
— Лара…
— До свидания, Зинаида Васильевна. И больше не звоните.
Лариса отключила телефон и заблокировала номер. Руки дрожали, но не от страха или жалости. От облегчения. Она окончательно освободилась от оков ложного чувства долга.
Вечером она рассказала об этом разговоре Михаилу. Они сидели на кухне в ее квартире, пили чай и говорили о жизни.
— Ты правильно поступила, — сказал он. — Такие люди никогда не меняются. Они только пользуются добротой других.
— Знаешь, — призналась Лариса, — я полгода назад думала, что буду чувствовать себя виноватой. А оказалось наоборот. Я впервые за долгие годы чувствую себя свободной.
— А что с работой? Как дела на курсах?
— Отлично! Преподаватель говорит, у меня способности к психологии. Думаю, после курсов поступлю в институт. В мои-то сорок лет, представляешь?
Михаил улыбнулся:
— А что тут странного? Жизнь только начинается. Особенно когда рядом нет тех, кто ее отравляет.
Они говорили до поздней ночи. О планах, мечтах, будущем. И Лариса понимала — вот оно, настоящее счастье. Не когда ты всем угождаешь и всех обслуживаешь, а когда рядом люди, которые ценят тебя как личность.
Еще через месяц Вика рассказала новости. Зинаида Васильевна лежала в доме престарелых, куда ее определили социальные службы. Степан окончательно спился и жил где попало. Дядя Федя уехал к родственникам в деревню.
— Они все еще надеются, что ты вернешь их, — сказала Вика.
— Пусть надеются, — равнодушно ответила Лариса. — Это их право. Как и мое право жить своей жизнью.
Она стояла у окна и смотрела на заснеженный бульвар. Скоро Новый год. Первый Новый год в ее новой жизни. Михаил предложил встретить его на даче — той самой, которую оставила ей тетя Маша. Там будут только близкие люди: Ольга с сыном, Вика с новым парнем, несколько коллег из больницы.
Люди, которые пришли в ее жизнь по любви, а не по расчету. Которые ценят ее саму, а не ее деньги или услуги. Которые готовы дать, а не только взять.
— Спасибо тебе, тетя Маша, — прошептала Лариса, глядя на фотографию незнакомой родственницы, которая стояла на полке. — Ты не просто дала мне наследство. Ты научила меня главному — что настоящая семья не та, что связана кровью, а та, что связана любовью и взаимным уважением.
За окном падал снег, укрывая город белым покрывалом. Где-то в коммуналке сидел Степан с бутылкой пива и мечтал о возвращении халявных времен. Где-то в доме престарелых Зинаида Васильевна жаловалась медсестрам на жестокую невестку. Где-то дядя Федя рассказывал деревенским, как его обманула неблагодарная соседка.
Но это была уже другая история. История людей, которые так и не поняли простую истину: чтобы получать любовь и заботу, нужно самому уметь любить и заботиться.
А у Ларисы началась новая глава жизни. Глава, где она сама была автором своей судьбы, а не заложницей чужих амбиций и лени.
И это было самое главное наследство, которое оставила ей мудрая тетя Маша. Не деньги и не недвижимость. А понимание того, что каждый человек имеет право на счастье. И никто не должен жертвовать своим счастьем ради тех, кто этой жертвы не ценит.
— Да ничего вы от меня не получите! — прошептала Лариса, повторяя свои слова полугодовой давности.
И улыбнулась. Потому что эти слова изменили всю ее жизнь. К лучшему.
