— Вот документы на квартиру, и больше не смейте переступать порог моего дома! — голос Марины дрожал от едва сдерживаемого гнева, когда она швырнула папку с бумагами прямо к ногам свекрови.
Валентина Петровна стояла в прихожей их квартиры с таким видом, будто её только что облили ледяной водой. Её всегда идеально уложенные седые волосы растрепались, а на щеке алел след от пощёчины. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Андрей — муж Марины, который только что получил самый большой шок в своей жизни.
Всё началось сорок минут назад. Марина вернулась домой раньше обычного — у неё разболелась голова, и начальник отпустил её с работы. Она тихо открыла дверь своим ключом, не желая шуметь. В квартире стояла непривычная тишина. Обычно в это время свекровь гремела посудой на кухне или смотрела свои сериалы на полную громкость.
Марина сняла туфли и прошла в гостиную. То, что она увидела, заставило её замереть на пороге. Валентина Петровна и Андрей сидели за столом, склонившись над какими-то документами. Перед ними лежали печати, ручки и толстая папка с бумагами.
— …нотариус сказал, что если она подпишет, не читая, то потом оспорить будет практически невозможно, — говорила свекровь приглушённым голосом. — Главное, чтобы ты правильно сыграл свою роль. Скажешь, что это документы по страховке или ещё что-нибудь незначительное.
Андрей нервно теребил ручку:
— Мам, может, не стоит? Всё-таки Марина…
— Что Марина? — перебила его Валентина Петровна. — Три года вы женаты, а внуков мне так и не дала. Одна работа у неё на уме. Да и вообще, эта квартира должна была достаться тебе по праву. Если бы не её родители со своими деньгами…
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она прислушалась внимательнее, стараясь не выдать своего присутствия.
— Слушай, сынок, — продолжала свекровь, — ты же знаешь, я плохого не посоветую. Квартира оформлена на неё, но вы в браке. Если правильно всё оформить через нотариуса, то можно сделать так, что в случае развода тебе достанется большая часть. А то мало ли что…
— Мам, мы не собираемся разводиться, — слабо возразил Андрей.
Марина стиснула кулаки. Та перестановка включала в себя выброшенные без спроса личные вещи и полную реорганизацию гардероба «для удобства».
— Вот смотри, — Валентина Петровна ткнула пальцем в документ, — здесь написано, что в случае расторжения брака недвижимость делится не пополам, а в пропорции 70 на 30 в твою пользу. И ещё несколько пунктов, которые нам нотариус посоветовал. Он сказал, что многие молодые жёны подписывают такое, не задумываясь.
Андрей поднял глаза от бумаг:
— Но это же… обман получается?
— Какой обман? — возмутилась свекровь. — Ты имеешь право защитить свои интересы! Ты мой единственный сын, и я не позволю какой-то выскочке оставить тебя ни с чем! Помнишь Людку, соседскую? Её муж так же доверял жене, а она взяла и выгнала его из квартиры после пяти лет брака. И ничего он не смог сделать!
— Марина не такая, — пробормотал Андрей, но в его голосе не было уверенности.
— Все они не такие, пока дело не доходит до дележа имущества, — отрезала Валентина Петровна. — Ты что, хочешь остаться на улице? Или жить со мной в моей однушке до конца дней?
Марина больше не могла это слушать. Она громко кашлянула и вошла в комнату. Лица заговорщиков вытянулись от ужаса.
— Марина! — Андрей вскочил так резко, что опрокинул стул. — Ты… ты рано…
— Да, я рано, — ледяным тоном произнесла Марина. — И очень вовремя, как оказалось.
Валентина Петровна первой пришла в себя. На её лице появилась фальшивая улыбка:
— Мариночка, милая, мы тут просто… документы какие-то смотрели. По страховке. Андрюша хотел тебе сюрприз сделать — оформить дополнительную страховку на квартиру.
— Не надо, — Марина подняла руку. — Я всё слышала. Каждое ваше слово.
Она прошла к столу и взяла документы. Быстро пробежала глазами по тексту. С каждой строчкой её лицо становилось всё бледнее.
— Это что? — она потрясла бумагами перед носом мужа. — Договор о разделе имущества? С такими условиями, что я практически лишаюсь своей же квартиры?
— Марина, я могу объяснить… — начал Андрей.
— Объяснить? — Марина рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Что тут объяснять? Вы со своей мамочкой решили меня обмануть и лишить жилья, которое купили мои родители!
— Не смей так разговаривать с моим сыном! — вмешалась Валентина Петровна. — Он имеет полное право на эту квартиру! Вы же в браке!
Марина медленно повернулась к свекрови:
— В браке? Вы правда хотите поговорить о браке? О том самом браке, где ваш сын последний год спит на диване, потому что «устаёт на работе»? О браке, где я должна терпеть ваши постоянные унижения и придирки?
— Я забочусь о вас обоих! — возмутилась Валентина Петровна. — Готовлю, убираю, стираю! А ты только и знаешь, что работать!
— Я вас не просила здесь жить! — выкрикнула Марина. — Это вы сами навязались под предлогом «помочь молодой семье»! А на деле просто не хотели отпускать от себя сыночка!
Андрей попытался встать между женщинами:
— Марина, успокойся, давай поговорим…
— Поговорим? — Марина оттолкнула его руку. — О чём говорить? О том, как ты собирался подсунуть мне эти бумаги на подпись? Сказать, что это что-то незначительное? «Подпиши не глядя, дорогая»?
Она швырнула документы на стол. Листы разлетелись по полу.
— Знаете что? Вы оба мне опротивели. Андрей, ты оказался таким же маменькиным сынком, каким я тебя считала в самом начале. Только влюблённость мешала мне это признать.
— Как ты смеешь! — Валентина Петровна шагнула вперёд. — Мой сын — прекрасный мужчина! Это ты его не ценишь!
— Прекрасный мужчина не будет устраивать заговор против собственной жены! — отрезала Марина. — Прекрасный мужчина защитит жену от токсичной матери, а не будет потакать её манипуляциям!
— Я не токсичная! — взвизгнула свекровь. — Я мать, которая заботится о будущем сына!
— Вы паразитка, которая присосалась к нашей семье! — не сдержалась Марина. — Три года вы живёте в моей квартире, командуете, указываете, как мне жить, что готовить, что носить, когда рожать детей!
— Кто-то же должен был научить тебя быть женой! — парировала Валентина Петровна. — Твоя мать явно не справилась с воспитанием!
Это было последней каплей. Марина схватила со стола стакан с водой и выплеснула его содержимое прямо в лицо свекрови.
— Не смейте трогать мою мать! Она, в отличие от вас, вырастила самостоятельного человека, а не инфантильного недоросля!
Валентина Петровна ахнула, вытирая лицо рукавом:
— Андрей! Ты видел? Она напала на меня!
Но Андрей молчал, глядя в пол. Марина посмотрела на него с отвращением:
— Даже сейчас не можешь ничего сказать? Так и будешь молчать?
— Марина, ну не надо так… — пробормотал он. — Мама просто хотела как лучше…
— Для кого лучше? — Марина покачала головой. — Знаешь что, мне всё ясно. Валентина Петровна, собирайте вещи. Вы больше здесь не живёте.
— Что? — свекровь выпучила глаза. — Ты не имеешь права!
— Это моя квартира, — твёрдо сказала Марина. — Моё имя в документах. И я говорю — вон отсюда!
— Андрей! — Валентина Петровна вцепилась в руку сына. — Скажи ей! Ты же мужчина, глава семьи!
Андрей наконец поднял глаза на жену:
— Марина, может, не надо так резко? Мама же…
— Твоя мама только что пыталась оформить документы, по которым в случае развода ты бы забрал большую часть моей квартиры! — напомнила Марина. — И ты был согласен! Молчал и кивал!
— Я… я не думал, что дойдёт до развода, — оправдывался Андрей.
— А до чего ты думал дойдёт? — Марина скрестила руки на груди. — До того, что я как дура подпишу бумаги, а вы с мамочкой будете потирать ручки?
— Не называй меня мамочкой таким тоном! — вмешалась Валентина Петровна.
— Я буду называть вас, как хочу, в своём доме! — огрызнулась Марина. — И сейчас я хочу, чтобы вы убрались отсюда!
Она прошла в комнату свекрови — бывшую гостевую спальню — и начала вытаскивать вещи из шкафа.
— Не трогай мои вещи! — Валентина Петровна бросилась следом. — Андрей, останови её!
Но Андрей стоял в дверях, не решаясь вмешаться. Марина методично складывала вещи свекрови в большую сумку.
— Три года, — говорила она, швыряя в сумку очередную кофту. — Три года я терпела ваши «Марина, ты неправильно моешь полы», «Марина, это блюдо надо солить по-другому», «Марина, когда вы нам внуков подарите». Три года!
— Я старалась для вас обоих! — защищалась свекровь.
— Вы старались контролировать каждый наш шаг! — Марина захлопнула полную сумку. — Знаете, почему мы с Андреем уже год не живём как муж и жена? Потому что вы постоянно тут! Постоянно лезете, советуете, критикуете!
— Марина, это неправда… — начал Андрей.
— Неправда? — Марина повернулась к нему. — А кто полгода назад сказал «Мама права, тебе стоит уволиться и заняться домом»? Кто поддержал её, когда она заявила, что карьера — это не женское дело?
Андрей покраснел и снова опустил глаза.
— Вот именно, — кивнула Марина. — Ты всегда выбираешь её сторону. Всегда! И знаешь что? Я устала бороться за мужа, который не хочет быть мужем!
Она вытолкнула сумку в коридор. Валентина Петровна металась между сыном и невесткой:
— Андрюша, сделай же что-нибудь! Она не имеет права!
— Имею, — отрезала Марина. — И знаете что ещё? Андрей, ты тоже можешь собирать вещи.
— Что? — он поднял на неё ошарашенный взгляд.
— Ты слышал. Если ты выбираешь мамочку — живи с мамочкой. В её однушке. Посмотрим, как вам там вдвоём будет уютно.
— Марина, ты не можешь вот так просто… — начал Андрей.
— Могу и делаю, — перебила его Марина. — Ты предал меня, Андрей. Предал наш брак. Вместо того чтобы строить семью со мной, ты строил планы с мамой, как меня обмануть.
Она достала телефон:
— У вас час на сборы. Потом я вызываю слесаря и меняю замки.
— Ты не посмеешь! — взвизгнула Валентина Петровна.
— Проверьте меня, — холодно ответила Марина.
Следующие полчаса прошли в хаосе. Валентина Петровна металась по квартире, собирая свои многочисленные вещи и причитая о неблагодарности. Андрей пытался то уговорить Марину передумать, то помочь матери с вещами.
— Марина, давай поговорим спокойно, — в очередной раз попытался он. — Я признаю, был неправ. Но развод… Это же серьёзно.
— А попытка обмануть меня с документами — это несерьёзно? — парировала Марина.
— Я бы не стал их подсовывать! — воскликнул Андрей. — Просто… мама настаивала, что надо подстраховаться…
— И ты, как всегда, не смог ей отказать, — закончила за него Марина. — Знаешь, Андрей, я долго надеялась, что ты повзрослеешь. Что станешь настоящим мужем, а не сыном своей матери. Но сегодня я поняла — этого не произойдёт. Никогда.
Валентина Петровна выволокла в коридор уже третью сумку:
— Ничего, сынок! Поживёт одна немного, одумается! Они все так — покочевряжатся и успокаиваются. Через недельку будет на коленях прощения просить!
Марина рассмеялась:
— Валентина Петровна, вы серьёзно так думаете? После всего, что произошло?
— А что такого произошло? — свекровь выпрямилась. — Подумаешь, хотели документы оформить! Для безопасности сына! Любая нормальная мать так бы поступила!
— Нормальная мать не стала бы настраивать сына против жены, — возразила Марина. — Нормальная мать дала бы сыну жить своей жизнью!
— Я защищала его интересы!
— Вы разрушали его семью! — выкрикнула Марина. — И знаете что? Вы победили. Забирайте его. Он весь ваш. Живите вместе, готовьте друг другу борщи, стирайте его носки. Я больше не хочу участвовать в этом спектакле!
Она открыла входную дверь:
— Всё. Время вышло. Уходите.
— Марина, пожалуйста… — Андрей сделал последнюю попытку.
— Нет, Андрей. Я дала тебе сотни шансов. Каждый раз, когда ты выбирал её мнение вместо моего. Каждый раз, когда молчал, пока она унижала меня. Каждый раз, когда говорил «Мама просто волнуется». Шансы кончились.
Валентина Петровна подхватила свои сумки:
— Пошли, сынок. Нечего нам тут делать. Пусть посидит одна, подумает. Завтра сама прибежит.
Но Андрей не двигался с места. Он смотрел на жену, и в его глазах наконец появилось понимание:
— Ты правда всё это серьёзно?
— Абсолютно серьёзно, — кивнула Марина. — Завтра жду тебя с вещами. Приходи, когда меня не будет дома. Оставь ключи консьержу.
— Но… а как же наша свадьба? Клятвы? — он выглядел потерянным.
— А как же «в горе и радости»? — спросила Марина. — Где ты был, когда мне нужна была поддержка? Ах да, ты был занят — поддерживал мамины нападки на меня.
— Андрюша, хватит унижаться! — Валентина Петровна дёрнула сына за рукав. — Она нас выгоняет — мы уходим! Но это ещё не конец!
И тут Марина не выдержала. Вся накопленная за три года обида вырвалась наружу:
— Не конец? А что вы сделаете, Валентина Петровна? Опять будете названивать по десять раз на дню? Приходить без приглашения? Рассказывать всем соседям, какая я плохая жена?
Она шагнула к свекрови:
— Знаете, что я вам скажу? Вы — худшее, что случилось в моей жизни. Вы украли у меня мужа. Не другая женщина, а вы — его мать. Вы сделали из него тряпку, которая не может принять ни одного решения без мамочки!
— Как ты смеешь! — лицо Валентины Петровны стало пунцовым.
— А вот так смею! — Марина была уже на пределе. — Три года я молчала, терпела, надеялась. А вы что делали? Рылись в моих вещах, читали мои сообщения, обсуждали меня с соседками! Думали, я не знаю?
Она повернулась к Андрею:
— А ты! Ты знал обо всём и молчал! Когда она выбросила мои фотографии с девичника, потому что «неприлично замужней женщине хранить такие снимки». Когда переставляла мебель в нашей спальне. Когда «случайно» испортила платье, которое подарила мне мама!
— Я не специально! — взвизгнула свекровь.
— Конечно, не специально! — Марина всплеснула руками. — Как и не специально вы постоянно напоминали, что я недостойна вашего сына. Что он мог бы найти жену получше. Помоложе, покрасивее, побогаче!
— Я такого не говорила!
— «Вот у Людмилы Сергеевны невестка — загляденье! И готовит, и шьёт, и двоих родила уже». «А Катенька, помнишь её, Андрюша? Такая хорошенькая выросла, и незамужняя до сих пор». Это не вы говорили? — Марина смотрела прямо в глаза свекрови.
Валентина Петровна отвела взгляд.
— То-то же, — кивнула Марина. — И знаете что самое обидное? Я старалась ради вас. Пыталась заслужить ваше одобрение. Готовила по вашим рецептам, носила то, что вы советовали, даже работу чуть не бросила!
Она покачала головой:
— Но вам всегда было мало. Всегда что-то не так. И сегодня я поняла — так будет всегда. Вы никогда не примете меня. Потому что никакая женщина не будет достаточно хороша для вашего сына. Кроме вас самой.
— Это отвратительно, что ты подразумеваешь! — задохнулась от возмущения Валентина Петровна.
— Я подразумеваю нездоровую привязанность, — отрезала Марина. — И Андрей… Андрей оказался слишком слабым, чтобы её разорвать.
Она устало провела рукой по лицу:
— Знаете что? Хватит. Просто уходите. Оба. И не возвращайтесь.
— Пошли, мама, — Андрей наконец обрёл дар речи. Он подхватил часть сумок. — Марина права. Нам лучше уйти.
— Андрюша! — Валентина Петровна смотрела на сына, как на предателя. — Ты что, на её стороне?
— Я… — он замялся. — Просто давайте уйдём. Потом всё решим.
Они вышли на лестничную площадку. Марина уже начала закрывать дверь, когда Валентина Петровна обернулась:
— Запомни, девочка! Ты ещё пожалеешь об этом дне! Одна останешься, никому не нужная! А мой сын найдёт себе жену получше!
Вместо ответа Марина просто захлопнула дверь. Повернула замок. Прислонилась спиной к двери и медленно сползла на пол.
Только теперь, когда всё закончилось, она позволила себе заплакать. Слёзы текли по щекам, но это были не слёзы отчаяния. Это были слёзы облегчения.
Три года ада закончились.
Через час раздался звонок в дверь. Марина не пошевелилась. Звонок повторился, потом послышался стук.
— Марина, открой! Это я, Андрей! Давай поговорим!
Она молчала.
— Марина, я знаю, ты дома! Не глупи, открой дверь!
Тишина.
— Ладно, мама была права! Ты истеричка! Но ничего, я вернусь! Это и мой дом тоже!
Марина достала телефон и набрала номер:
— Алло, Сергей Иванович? Это Марина Волкова из 45 квартиры. Да, добрый вечер. Можете прислать слесаря? Нужно срочно поменять замки. Да, прямо сейчас, если можно. Доплачу за срочность. Спасибо.
За дверью Андрей продолжал шуметь, но она не слушала. Поднялась с пола, пошла на кухню, налила себе бокал вина. Того самого, которое Валентина Петровна считала «неприличным для порядочной женщины».
Первый глоток был как глоток свободы.
Через два часа замки были поменяны. Андрей, видимо, ушёл — за дверью стояла тишина. Марина прошлась по квартире. Без вещей свекрови она казалась просторнее, светлее.
Она зашла в бывшую комнату Валентины Петровны. Завтра нужно будет выкинуть эту ужасную мебель, которую свекровь притащила из своей квартиры. Купить что-то новое, современное. Может быть, сделать здесь кабинет. Или комнату для йоги.
Телефон разрывался от звонков. Андрей, Валентина Петровна, снова Андрей. Марина отключила звук и бросила телефон на диван.
Завтра она подаст на развод. Вызовет грузчиков, чтобы вывезли вещи Андрея. Поменяет номер телефона. Начнёт новую жизнь.
А сегодня… Сегодня она просто посидит в тишине своей квартиры. Без придирок, без критики, без необходимости оправдываться за каждый шаг.
Марина открыла окно. Свежий вечерний воздух ворвался в комнату. Где-то внизу слышались голоса — кажется, Валентина Петровна жаловалась соседкам на жестокую невестку. Пусть жалуется.
Завтра всё это будет иметь значение. Завтра придётся объясняться с родителями, друзьями, коллегами. Выслушивать советы, утешения, возможно — осуждение.
Но сегодня Марина просто сидела у окна и улыбалась. Потому что впервые за три года она чувствовала себя дома. В своём доме. Где больше никто не скажет ей, как жить, что готовить и когда рожать детей.
И это чувство стоило всего.
