— Да пошли вы все куда подальше! — Юля швырнула сковородку в мойку так, что брызги жира разлетелись по всей столешнице. — Вот знай! Я ни одного твоего родственника не пропишу в своей квартире! Не дождетесь!
Сергей замер в дверном проеме, держа в руках телефон. На том конце провода кто-то все еще что-то говорил, но слова тонули в звоне разбитой тарелки, которую Юля случайно зацепила локтем.
— Юль, ты что творишь? Мама просто…
— Твоя мама просто хочет превратить мою квартиру в коммуналку! — Юля развернулась к мужу, лицо красное от гнева. — Сначала двоюродная сестра на два месяца, потом племянник на полгода, а теперь что? Тетка Зинаида с внуками?
В коридоре послышались шаги. Тамара Ивановна появилась на кухне в своем вечном махровом халате, волосы скручены в тугой пучок. Она окинула взглядом разгром и цокнула языком.
— Юленька, милая, ну что ты так расстраиваешься? — голос свекрови был медовым, но в глазах плясали злые огоньки. — Это же семья. Родные люди.
— Родные для вас, Тамара Ивановна. А для меня — чужие тунеядцы!
Сергей быстро положил трубку и встал между женщинами:
— Хватит! Обе! Мать, иди к себе. Юля, успокойся.
— Не смей мне указывать! — Юля развернулась к Сергею. — Ты вообще когда последний раз коммуналку платил? А? Или думаешь, деньги с потолка падают?
Тамара Ивановна села за стол и достала из кармана халата пачку семечек. Начала щелкать, не торопясь, с явным удовольствием наблюдая за разворачивающимся спектаклем.
— Мать, ну зачем ты лезешь? — Сергей потер лоб. — У нас и так проблем хватает.
— Я не лезу, сынок. Я живу здесь. И имею право высказать свое мнение.
— Никакого права у вас нет! — Юля схватила полотенце и принялась яростно вытирать столешницу. — Квартира моя! Я ее покупала! Я за нее плачу!
— Ага, — протянула Тамара Ивановна, — покупала. А муж тебе что, совсем не помогал? И ребенка кто воспитывал, пока ты по офисам бегала?
Вот оно. Больное место. Юля замерла, полотенце в руках.
— Мам, не надо, — тихо сказал Сергей.
— А что не надо? Правду говорить? — Тамара Ивановна встала, шелуха от семечек посыпалась на пол. — Я полжизни на ногах стою из-за твоей дочки. Бессонные ночи, болезни, садик-школа-секции. А теперь что? Выкинуть меня на улицу?
Юля медленно повернулась. Лицо было белым, только губы тонкой красной линией.
— Никто вас не выкидывает. Но и превращать мой дом в проходной двор я не позволю.
— Твой дом? — Тамара Ивановна шагнула ближе. — А ну-ка скажи мне, умная, кто тебе первоначальный взнос давал на ипотеку? Кто?
Сергей зажмурился. Вот теперь началось по-настоящему.
— Давали, — тихо сказала Юля. — И я вам все вернула. До копейки.
— Вернула? — засмеялась свекровь. — Двести тысяч рублей? Когда это было-то?
— Мать, хватит! — рявкнул Сергей.
— А что хватит? Я что, неправду говорю? Или думаешь, я забыла?
Юля поставила сковородку на плиту. Руки дрожали, но голос был ровным:
— Хорошо. Давайте по-честному. Тамара Ивановна, вы хотите, чтобы я прописала вашу тетку Зинаиду с внуками?
— Хочу.
— Надолго?
— А это какая разница? Люди в беде. У них квартиру затопило.
— Понятно. — Юля кивнула. — Сергей, а ты хочешь?
Муж промолчал, глядя в пол.
— Отвечай, — Юля шагнула к нему. — Это твоя семья, твое решение.
— Я… не знаю. Может, действительно помочь надо?
— Прекрасно. — Юля сняла с крючка ключи от квартиры и положила их на стол перед свекровью. — Вот ключи. Прописывайте кого хотите. Только я здесь больше не живу.
— Юль, ты что делаешь? — Сергей схватил ее за руку.
— То, что должна была сделать давно. — Она освободилась. — Катя у подруги на даче до воскресенья. Заберу ее оттуда и мы поживем у мамы.
— Юля, не дури! Куда ты пойдешь?
— А тебе какое дело? — Она уже надевала куртку. — Ты же семью выбрал. Живи с ней.
Тамара Ивановна молча смотрела на ключи. Вдруг что-то изменилось в ее лице.
— Юленька, ты того… не горячись. Может, и правда поторопились мы…
— Поздно, Тамара Ивановна. — Юля застегнула куртку. — Вы же сами сказали — это ваш дом. Ну и живите в нем.
Дверь хлопнула. Сергей и мать остались вдвоем на кухне, уставившись на ключи.
— Ну и дура, — первой нарушила молчание Тамара Ивановна. — Истеричка чертова. Хорошо, что показала свое истинное лицо.
— Мать, заткнись! — рявкнул Сергей, хватая ключи со стола. — Ты довольна? Семью разрушила!
— Я? — Тамара Ивановна всплеснула руками. — Да ты посмотри на себя! Тряпка! Жена тебе ультиматум ставит, а ты молчишь как рыба!
— А что я должен был сказать? А? — Сергей развернулся к матери. — Ты же знаешь, что она права! Сначала Милка полгода жила, потом твой племянник Денис с девушкой своей…
— Это родственники! Семья!
— Это нахлебники! — впервые за долгие годы Сергей повысил голос на мать. — И ты это прекрасно знаешь!
Тамара Ивановна побледнела, опустилась на стул.
— Сережа… сынок… ты же не можешь так со мной разговаривать…
— Могу. И буду. — Он схватил телефон и набрал номер. — Зинаида Петровна? Это Сергей. Нет, ничего не получится с пропиской. Извините.
— Сережа, что ты делаешь? — зашипела мать.
— То, что должен был сделать давно. — Он положил трубку и посмотрел на мать. — Хватит, мам. Хватит.
Телефон в руках Сергея зазвонил. На экране высветилось: «Зинаида Петровна».
— Не бери, — прошептала Тамара Ивановна.
Сергей нажал на кнопку отклонения вызова. Но телефон зазвонил снова. И снова.
— Да что она, с ума сошла? — Сергей наконец ответил. — Алло?
— Сережа! — в трубке заорал истерический женский голос. — Ты что, совсем обнаглел? Как это не получится? Мы уже вещи собрали!
— Зинаида Петровна, я же объяснил…
— Ничего ты не объяснил! Где Тамара Ивановна? Дай ей трубку!
Сергей протянул телефон матери. Та неохотно взяла трубку:
— Зина, милая…
— Что за ерунда? — голос был такой громкий, что Сергей слышал каждое слово. — Ты же сама звонила! Говорила, что все решено!
— Зина, понимаешь, Юля против…
— А мне плевать на твою Юльку! Мы с детьми на улице остались! Квартира затоплена, жить негде!
— Зин, но я же не могу заставить…
— Можешь! И должна! Или ты забыла, кто тебе в девяносто третьем деньги давал, когда Сережка болел? А?
Тамара Ивановна вжала голову в плечи. Сергей насторожился.
— Какие еще деньги? — он взял трубку из рук матери. — Зинаида Петровна, о чем вы говорите?
— А ты у мамочки спроси! — проорала тетка. — Спроси, откуда у нее деньги на твое лечение взялись! И на институт твой! И на свадьбу!
Сергей медленно посмотрел на мать. Та отвернулась к окну.
— Мама?
— Потом поговорим, сынок…
— Нет, сейчас! — Сергей прижал трубку к уху. — Зинаида Петровна, объясните толком!
— Да пятьдесят тысяч долларов я ей дала! Пятьдесят! В девяносто третьем! Когда доллар по тысяче рублей стоил! На твое лечение в Германии!
У Сергея потемнело в глазах. Он опустился на стул.
— Мама… это правда?
Тамара Ивановна молчала.
— И не только это! — продолжала орать Зинаида в трубке. — Институт твой кто оплачивал? Общежитие? А машину первую кто покупал?
— Мам, отвечай! — Сергей схватил мать за плечо.
— Ну да… ну правда… — прошептала Тамара Ивановна. — Но я же все отдала! Постепенно!
— Когда отдала? — Зинаида явно слышала разговор. — Последний раз год назад пятьдесят тысяч рублей перевела! Копейки! А должна миллионы!
Сергей положил трубку на стол и включил громкую связь.
— Зинаида Петровна, сколько мама вам должна? Точно?
— Два миллиона восемьсот тысяч рублей. По нынешнему курсу. Плюс проценты за тридцать лет.
— Мама… — Сергей посмотрел на Тамару Ивановну. — Почему ты мне не сказала?
— Я… я думала… может, забудет…
— Забуду? — заорала Зинаида. — Я полжизни на вас пахала! На заводе горбатилась, чтоб твоему сынку образование дать! А теперь что? Внуки мои на улице ночевать будут?
В прихожей хлопнула дверь. Послышались шаги.
— Юля вернулась? — обрадовалась Тамара Ивановна.
В кухню вошла высокая худая женщина лет пятидесяти с двумя подростками.
— Тетя Тома? — недоуменно спросила она. — А где Зинаида Петровна? Она же сказала, что все уже решено…
Сергей посмотрел на экран телефона. Связь оборвалась.
— Милка? — прошептал он. — Ты откуда?
— Как откуда? Зинаида Петровна ключи дала. Сказала, что тетя Тома договорилась. — Милка оглядела кухню. — А где хозяйка? Юля ваша?
— Ушла, — мрачно ответил Сергей.
— Как ушла? — Милка поставила сумки на пол. — Совсем что ли?
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила уже другая тетка — Валентина Сергеевна.
— Сережа! Ты там что творишь? Зина мне звонила, рыдает! Говорит, ты их выгнал!
— Я никого не выгонял…
— А Милка с детьми где? Она же уже поехала к вам!
Сергей посмотрел на вещи в прихожей, на детей, которые растерянно жались к матери, на свою мать, которая закрыла лицо руками.
— Валентина Сергеевна, я перезвоню, — и отключил телефон.
Но тот тут же зазвонил снова. И снова. И снова.
— Мам, — тихо сказал Сергей. — Что ты наделала?
Но ответить Тамара Ивановна не успела. В дверь снова позвонили. Долго, настойчиво.
— Я не открою, — сказал Сергей.
— Дядя Сережа, — подросток лет четырнадцати дернул его за рукав. — А можно в туалет? Мы с утра в дороге.
— Иди, конечно, — устало махнул рукой Сергей.
Звонок в дверь не прекращался. Милка нервно теребила ручку сумки:
— Слушай, Сережа, может, это Зинаида Петровна приехала? Она же обещала к обеду подъехать.
— Какая еще Зинаида Петровна? — Сергей почувствовал, как у него начинает болеть голова.
— Ну как какая? Хозяйка квартиры на Садовой. Она же сказала, что с вами договорилась об обмене.
— Об обмене? — переспросил Сергей.
— Ну да. Мы к вам, а Юля к ней. Временно, пока наш ремонт не закончится.
Сергей медленно повернулся к матери:
— Мама. Скажи мне. Что еще ты наобещала?
Тамара Ивановна всхлипнула:
— Я думала… ну я же не знала, что Юлька так отреагирует…
Дверной звонок смолк, но зато раздался звук поворачивающегося в замке ключа.
— О боже, — прошептал Сергей. — У них ключи.
В прихожую вошла полная женщина лет шестидесяти с огромной сумкой через плечо. За ней следом протиснулся мужчина с двумя чемоданами.
— Тамарочка! — радостно воскликнула женщина. — Ну наконец-то! А мы уж думали, адрес неправильный дали!
— Зинаида Петровна… — пролепетала свекровь.
— А где Юленька ваша? Познакомиться хочу. Слышала, такая хозяйственная! — Зинаида оглядела кухню. — Ой, а что тут случилось? Посуда битая…
— Тетя Зина! — Милка бросилась к женщине. — Я думала, вы не приедете!
— Как не приеду? Родственников бросить? Никогда! — Зинаида обняла Милку. — А вы, молодой человек, — она повернулась к Сергею, — видимо, Сережа? Мамочка столько про вас рассказывала!
Сергей стоял, не зная, что сказать. Мужчина за спиной Зинаиды поставил чемоданы и протянул руку:
— Борис Кузьмич, супруг. Очень приятно. Извините за вторжение, но ситуация, знаете ли, форс-мажорная.
— Да какое там вторжение! — замахала руками Зинаида. — Мы же семья! Тамарочка, покажешь, где мы расположимся?
— Зин, я… — начала было Тамара Ивановна, но тут телефон снова ожил.
На экране высветилось: «Валентина Сергеевна».
— Не берите, — быстро сказала Зинаида. — Она сегодня с утра звонит, истерит. Говорит, племянника пристроить негде.
— Какого еще племянника? — у Сергея голос сел.
— Да Игорька. Вашего двоюродного брата. Из армии вернулся, работы нет, снимать нечем. Думали, может, и он к вам на недельку…
Сергей почувствовал, что теряет рассудок. Он достал телефон, открыл контакты и нашел номер Юли.
— Сережа, что ты делаешь? — встревожилась мать.
— То, что должен был давно. — Он нажал на вызов.
Несколько гудков. Потом знакомый голос:
— Алло.
— Юль, это я.
— Что тебе нужно?
— Юль, прости. Ты была права. Полностью права.
— Сережа, я занята. Если хочешь что-то сказать, говори быстро.
В фоне слышались голоса, смех. Видимо, Юля действительно была у мамы.
— У нас дома сейчас человек семь. С вещами. Зинаида с мужем, Милка с детьми. Мать наобещала всем прописку, жилье, обмен квартир. Юль, я схожу с ума.
Молчание.
— Юль?
— Я тебя слушаю.
— Помоги мне. Я не знаю, что делать.
— А твоя мамочка что говорит?
— Плачет. Говорит, что все из лучших побуждений.
— Понятно. — Голос Юли был холодным. — А ты что хочешь?
— Хочу, чтобы ты вернулась. Хочу, чтобы мы разобрались с этим вместе.
— Вместе? — в голосе появились нотки иронии. — А что изменилось-то? Тамара Ивановна все так же считает, что квартира ее? Родственники все так же уверены, что им все должны?
— Юль…
— Сережа, а скажи мне честно. Ты готов поставить этих людей на место? Готов сказать матери, что хватит манипулировать?
Сергей посмотрел на кухню, где Зинаида уже распаковывала сумку, доставая оттуда кастрюли и банки с консервами. Борис Кузьмич изучал расписание электричек, видимо, планируя завтрашние поездки. Милка укладывала детей на диван в гостиной.
— Готов, — тихо сказал он.
— Тогда начинай. А я подумаю, стоит ли возвращаться.
— Юль, подожди…
Но трубка уже молчала.
Зинаида подошла к Сергею с кастрюлей в руках:
— Сынок, а где у вас тут плита включается? Борщец разогреть надо. Мы своего домашнего привезли, не хотели вас обременять.
Сергей посмотрел на кастрюлю, потом на довольное лицо тетки, потом на мать, которая виновато пожимала плечами.
— Зинаида Петровна, — медленно сказал он. — Садитесь. Нам нужно поговорить.
— О чем говорить, сынок? — Зинаида поставила кастрюлю на плиту и принялась искать выключатель. — Мы же все обсудили с Тамарочкой. Временно, пока ремонт, никого не стесняем…
— Стоп. — Сергей встал между теткой и плитой. — Никто ничего не обсуждал. Мать наобещала то, чего не может дать.
Зинаида выпрямилась, в глазах появился стальной блеск:
— Как это не может? А деньги мои где? Тридцать лет жду!
— Какие деньги? — из гостиной выглянула Милка. — Тетя Зина, вы про что?
— Про то, что твоя дорогая тетя Тома мне должна почти три миллиона рублей, — четко произнесла Зинаида. — И вместо денег предложила пожить у сына. Честный обмен, так сказать.
Борис Кузьмич отложил расписание:
— Зин, может, не при детях?
— А что при детях? — развернулась к мужу Зинаида. — Пусть знают, какие у них родственнички! Берут в долг, а потом тридцать лет отмазываются!
Сергей почувствовал, как гнев подступает к горлу:
— Зинаида Петровна, даже если это правда, никто вас не приглашал сюда жить. Это моя квартира, моей жены квартира. И мы имеем право решать, кого здесь прописывать.
— Твоя квартира? — Зинаида засмеялась. — А ну-ка скажи мне, умник, на какие деньги покупалась эта квартира? Откуда у твоей мамочки первоначальный взнос взялся?
— Зина, не надо, — прошептала Тамара Ивановна.
— Надо! Пусть сынок знает правду! — Зинаида подошла к Сергею вплотную. — Двести тысяч рублей, которые твоя мать дала на квартиру, это мои деньги! Которые я ей одолжила в две тысячи седьмом!
У Сергея земля ушла из-под ног.
— Мама… это правда?
Тамара Ивановна закрыла лицо руками и закивала.
— И не только это! — продолжала Зинаида. — Машину твою первую кто покупал? Свадьбу кто оплачивал? Лечение в клинике?
— Хватит! — рявкнул Сергей. — Даже если это так, это не дает вам права…
— Дает! — перебила его Зинаида. — Еще как дает! Я полжизни на вас потратила! А теперь что? Выкинуть меня, как собаку?
В этот момент в дверь снова позвонили. Долго, требовательно.
— Это еще кто? — простонал Сергей.
— Наверное, Игорь, — сказала Милка. — Валентина Сергеевна обещала его сегодня привезти.
— Какого еще Игоря?
— Да племянника вашего. Он из армии вернулся, работы нет…
Сергей схватился за голову:
— Мама! Ты всю родню сюда позвала?
— Я не позвала… я просто… помочь хотела…
Звонок не прекращался. Борис Кузьмич поднялся:
— Я открою, что ли?
— Не смейте! — рявкнул Сергей и сам пошел к двери.
За дверью стояли молодой парень в джинсах и куртке и женщина средних лет с пакетами.
— Сережа! — обрадовалась женщина. — Это Валя, помнишь меня? А это Игорек, твой двоюродный братишка!
— Привет, брат, — парень протянул руку. — Слышал, ты нас приютишь на время?
— Я никого не впускаю больше! — взорвался Сергей. — Валентина Сергеевна, кто вам сказал, что можно сюда приезжать?
— Как кто? Тамара Ивановна же звонила! Говорила, что место есть, что Юля согласна…
— Юля ушла из дома! — заорал Сергей. — Ушла! Из-за таких вот родственничков!
Валентина растерянно моргнула:
— Как ушла? Совсем?
— Совсем! И правильно сделала!
— Сережа, что ты орешь? — из кухни выглянула Зинаида. — Валя! Игорек! Проходите, родные!
— Не проходите! — заблокировал дверь Сергей. — Никто никуда не проходит!
— Дядь Сережа, — Игорь попытался протиснуться мимо. — Ну не будь жадиной. Нам же некуда деваться.
— А мне какое дело? — Сергей не пропускал парня. — Иди к матери, живи там!
— У мамы однушка, места нет, — вмешалась Валентина. — Сережа, ну что ты как чужой? Мы же родня!
— Родня? — Сергей почувствовал, что теряет контроль. — А где вы были, когда у меня проблемы были? Когда денег на лечение не хватало? Когда жену в больницу увозили?
— Сережа, мы же не знали…
— Знали! Все знали! Но помогать никто не спешил! А теперь что? Теперь я всем должен?
В кухне что-то зазвенело. Потом послышался возмущенный голос Зинаиды:
— Борис! Ты что творишь? Это же хрусталь!
— Я ничего не трогал! — отозвался мужчина. — Само упало!
Сергей зажмурился. В прихожей стояли двое с сумками, в кухне разбивалась посуда, в гостиной дети включили телевизор на полную громкость, а мать рыдала, сидя на табуретке.
Он достал телефон и снова набрал номер Юли.
— Алло? — голос был настороженным.
— Юль, они меня окружили. Их уже человек десять. Помоги.
— Кто такие?
— Родственники. Все, кого мать знает. Они говорят, что мать им должна миллионы, и теперь хотят здесь жить.
— А ты что им сказал?
— Сказал, что не пущу. Но они не слушают. Один уже тарелки бьет, другие детей устраивают…
Пауза.
— Юль?
— Сережа, а ты готов вызвать полицию?
— Полицию? — переспросил он громко.
Все разговоры в квартире мгновенно стихли.
— Да, полицию. Если они не хотят уходить добровольно.
Сергей посмотрел на лица в дверном проеме. Валентина побледнела, Игорь нахмурился, из кухни выглянула встревоженная Зинаида.
— Готов, — твердо сказал Сергей в трубку.
— Тогда вызывай. А я сейчас приеду.
Сергей убрал телефон и набрал 102.
— Сережа, ты что делаешь? — испуганно прошептала Валентина.
— То, что должен был сделать час назад, — он ждал, пока ответят. — Алло? Полиция? Да, мне нужен наряд. Незаконное проникновение в жилище.
— Сережа, остановись! — Зинаида выскочила из кухни. — Мы же родственники!
— Родственники не ломятся в чужие квартиры с чемоданами, — холодно ответил Сергей, продолжая говорить в трубку. — Да, они отказываются покидать жилище. Угрожают. Портят имущество.
— Мы не угрожали! — возмутился Игорь.
— А кто сказал «не будь жадиной»? Кто разбил тарелки?
— Сын, прекрати, — Тамара Ивановна встала с табуретки. — Это семейные дела, зачем полицию…
— Семейные дела? — Сергей развернулся к матери. — Мама, ты посмотри вокруг! Ты превратила мой дом в вокзал! Из-за тебя жена ушла! Из-за тебя я тридцать лет жил в долгах, которых не делал!
— Я хотела как лучше…
— Нет! — рявкнул Сергей. — Ты хотела всем понравиться! За чужой счет! За мой счет!
В прихожей послышались быстрые шаги. Дверь открылась, и вошла Юля. Волосы растрепаны, глаза горят, в руках ключи и какие-то бумаги.
— Так, — сказала она, оглядывая собравшихся. — Кто тут самый главный?
— Юленька! — обрадовалась Зинаида. — Наконец-то познакомимся! Я Зинаида Петровна, мы временно…
— Никакого временно! — перебила Юля. — Вы кто такие и на каком основании находитесь в моей квартире?
— Мы родственники! Тамара Ивановна пригласила!
— Тамара Ивановна здесь не хозяйка, — Юля развернула бумаги. — Вот справка из Росреестра. Собственник квартиры — я. Только я. И я требую, чтобы вы немедленно покинули мое жилище.
— Девочка, ты не понимаешь, — начала было Валентина. — У нас ситуация сложная…
— Меня не интересует ваша ситуация, — отрезала Юля. — Мне интересно одно — когда вы отсюда уйдете.
— А долги? — не унималась Зинаида. — Твоя свекровь мне три миллиона должна!
— Ваши претензии к Тамаре Ивановне. Обращайтесь в суд. А из моей квартиры — вон.
— Юль, — тихо сказал Сергей. — Спасибо, что приехала.
— Пока рано благодарить, — она посмотрела на него внимательно. — Сначала разберемся с этим цирком.
В дверь позвонили. Сергей открыл — на пороге стояли два полицейских.
— Вы вызывали наряд?
— Да, это я, — Сергей показал на собравшихся в прихожей людей. — Эти люди самовольно проникли в квартиру и отказываются ее покидать.
Старший лейтенант достал блокнот:
— Документы на квартиру есть?
Юля протянула справку из Росреестра и паспорт.
— А у вас, — полицейский обратился к Зинаиде, — есть документы, подтверждающие право находиться здесь?
— Мы родственники! — заголосила женщина.
— Родство не дает права на самовольное вселение, — сухо ответил лейтенант. — Собирайте вещи.
— Да как же так? — всплеснула руками Валентина. — Мы же договаривались!
— С кем договаривались? — спросила Юля.
— С Тамарой Ивановной!
— Тамара Ивановна не имеет права распоряжаться чужой собственностью. — Юля повернулась к свекрови. — И вы это прекрасно знали.
Тамара Ивановна опустила голову.
— Так, — полицейский посмотрел на часы. — Даю десять минут на сборы. Потом будем составлять протокол о самоуправстве.
Началась суета. Зинаида запричитала о том, что это несправедливо, Валентина пыталась что-то объяснить детям, Борис Кузьмич молча складывал чемоданы.
— Юль, — Сергей подошел к жене. — Прости меня. За все.
— Сережа, разговоры потом. Сначала выселим захватчиков.
Через полчаса квартира опустела. Родственники грузились в такси, сетуя на черствость и неблагодарность. Тамара Ивановна заперлась в своей комнате.
Юля и Сергей остались вдвоем на кухне, среди осколков разбитых тарелок.
— Теперь поговорим, — сказала Юля, садясь за стол. — Что дальше?
— Дальше… — Сергей убирал осколки. — Дальше мне нужно серьезно поговорить с матерью. Поставить окончательные границы.
— А долги?
— Разберемся. Если действительно должны — будем отдавать. Но по суду, официально. И не за счет нашей семьи.
Юля кивнула:
— А мне?
— Тебе? — Сергей поднял голову. — Тебе я обещаю, что больше никого без твоего согласия в этом доме не будет. Никого и никогда.
— Это включая твою мать?
Сергей помолчал, потом тихо сказал:
— Мама может жить здесь, пока помогает с Катей и не вмешивается в наши дела. Если будет диктовать условия или приводить родню — съедет.
— И ты ей это скажешь?
— Скажу. Прямо сейчас.
Он направился к комнате матери, но Юля остановила его:
— Сережа.
— Да?
— В следующий раз не жди, пока я соберу вещи. Сразу принимай решение.
— Договорились.
Они обнялись посреди разгромленной кухни. За окном уже стемнело, а впереди был долгий разговор с Тамарой Ивановной, уборка, и начало новой жизни — без незваных гостей и навязанных обязательств.
