Люда набирала последние строчки отчёта в компьютере, когда за окном диспетчерской запищали тормоза очередного грузовика. Рабочий день в транспортной компании подходил к концу, но груз документов не уменьшался. Зарплата в шестьдесят тысяч рублей того стоила — график был плотный, звонки шли один за другим.
Двухкомнатная квартира в центре Нижнего Новгорода ждала Люду дома. Родители помогли с покупкой ещё до замужества — оформили на дочь, чтобы было своё жильё. Мудрое решение, как потом оказалось. В жизни всякое бывает.
Корпоратив у подруги Наташи полгода назад изменил многое. Там Люда познакомилась с Павлом — мужчиной приятной внешности, инженером по образованию. Говорил спокойно, без лишних эмоций. Упомянул, что недавно развёлся, снимает квартиру, но жаловаться на судьбу не стал. Такая сдержанность понравилась.
Павел не торопил события. Встречались, ходили в кино, разговаривали о работе. Никаких драм с бывшей женой, никаких слёз о прошлом. Мужчина показался надёжным.
Через три месяца отношений Павел осторожно поинтересовался, не против ли Люда, если переедет к ней. Съёмная квартира обходилась дорого, а жить вместе было бы удобнее. Люда согласилась без особых колебаний. Павел исправно платил половину коммунальных услуг, покупал продукты, не создавал проблем.
Вечерами готовили ужин, смотрели новости, обсуждали рабочие дела. Размеренная жизнь без потрясений. Люда привыкала к мысли, что нашла спокойного спутника жизни.
О детях от первого брака Павел упоминал вскользь. Дочке семь лет, сыну девять. Видится с ними раз в месяц, как положено по решению суда. Больше подробностей не рассказывал, Люда не расспрашивала. Чужие семейные дела казались деликатной темой.
Первые тревожные нотки прозвучали через несколько недель совместной жизни. Павел стал невзначай упоминать, что бывшая жена испытывает финансовые трудности.
— Катя никак не может найти постоянную работу, — говорил Павел, помешивая кофе. — Подрабатывает где придётся, денег не хватает.
Люда кивала, не вдаваясь в детали. Проблемы посторонних людей касались её косвенно.
— Ещё и арендодатель плату поднял, — продолжал Павел. — Тяжело ей с двумя детьми.
— Да, непросто, — соглашалась Люда, переключая внимание на домашние дела.
Но разговоры о трудностях Кати повторялись всё чаще. Павел рассказывал о задержках зарплаты, о том, как дети просят игрушки, а денег нет. Люда слушала вежливо, но без особого сочувствия. У каждого свои заботы.
Однажды вечером, когда Люда готовила салат к ужину, Павел завёл разговор в новом ключе.
— Знаешь, я тут подумал. У нас вторая комната почти пустая стоит. Только письменный стол да полки с книгами.
Люда подняла голову от нарезанных помидоров.
— И что?
— Было бы неплохо, если бы Катя с детьми пожила у нас временно. Пока не найдёт работу получше.
Нож замер в руках Люды. Павел говорил это тоном, будто обсуждал покупку нового телевизора.
— Ты серьёзно?
— Ну да. Помочь человеку в трудной ситуации. Ненадолго же.
Люда отложила нож, вытерла руки полотенцем.
— Павел, это моя квартира. Я не собираюсь превращать её в коммунальную.
— Да не коммунальную. Просто временно. На месяц максимум.
— Нет.
— Ты подумай. Дети останутся на улице.
— У Кати есть родители, родственники, друзья. Пусть к ним обращается.
Павел нахмурился, но тему оставил. Ужинали молча, обсуждали планы на выходные. Люда надеялась, что неуместная идея забудется.
Но через два дня разговор возобновился. На этот раз Павел выглядел взволнованным.
— Слушай, у Кати совсем плохо. Хозяин квартиры выставил её. Буквально на улице осталась с детьми.
Люда подняла взгляд от вечерних новостей.
— Это очень печально. Пусть обращается в социальные службы.
— Людочка, ну как ты можешь так говорить? Дети же маленькие.
— Павел, у каждого свои проблемы. Я не обязана решать чужие.
— Всего на пару недель. Пока не разрулит ситуацию.
— Нет. И больше этот вопрос не обсуждаем.
Павел встал с дивана, прошёлся по комнате.
— Ты жестокая. Неужели тебе не жалко детей?
— Павел, квартира моя. Решаю я, кто в ней живёт.
— А как же сочувствие? Человечность?
Люда выключила телевизор, посмотрела на мужчину внимательно.
— Человечность в том, чтобы помочь советом, дать номер телефона социальной службы. Но не в том, чтобы заселять чужих людей в свою квартиру.
— Чужих? Это мои дети!
— Которых ты видишь раз в месяц по решению суда.
Павел остановился, уставился на Люду.
— Ты бессердечная.
— Я реалистка.
Разговор зашёл в тупик. Павел ушёл курить на балкон, Люда продолжила смотреть новости. Напряжение висело в воздухе, но уступать не собиралась.
На следующий вечер Павел попробовал другую тактику. Сел рядом с Людой на диван, взял за руку.
— Послушай, я понимаю твоё нежелание. Но подумай о детях. Маленький Артём, крошка Вера. Им негде жить.
Люда высвободила руку.
— Павел, хватит. Ответ нет, и он окончательный.
— Хорошо. Тогда, может, ты сама поживёшь пару недель у подруг? Пока я не устрою их в другое место.
Люда повернулась к мужчине, не веря услышанному.
— Что ты сказал?
— Ну, раз тебе так мешает помочь нормальной матери с детьми, переждёшь это время в другом месте.
Воздух в комнате будто загустел. Люда медленно встала с дивана.
— Повтори ещё раз.
— Я говорю, что можно найти компромисс. Ты поживёшь у Наташи или у других друзей…
— В моей квартире, — перебила Люда, — которую мне подарили родители, — ты предлагаешь мне уйти, чтобы поселить твою бывшую жену с детьми?
Павел замолчал, видимо, осознав нелепость своих слов.
— Я просто предложил вариант.
Люда прошла в прихожую, достала коробку с документами из шкафа. Вернулась в комнату, открыла коробку перед Павлом.
— Смотри. Вот документы на квартиру. Собственник — я. Не мы, не ты. Я.
— Люда, не надо устраивать сцену.
— Никакой сцены. Просто напоминаю факты. Эта квартира моя. И я не собираюсь превращать её в приют для решения чужих проблем.
— Но дети…
— Дети — это ответственность их матери. И твоя, как отца. Но не моя.
Павел встал, начал ходить по комнате.
— Ты эгоистка. Думаешь только о себе.
— Я думаю о своём комфорте и безопасности. И это нормально.
— А как же любовь? Поддержка?
— Любовь не означает отказ от здравого смысла. Поддержка тоже имеет разумные границы.
Люда закрыла коробку с документами, убрала в шкаф. Разговор исчерпал себя.
На следующее утро Павел ушёл на работу без завтрака. Вернулся поздно вечером, угрюмый и молчаливый. За ужином не проронил ни слова.
— Как дела? — попыталась начать разговор Люда.
— Нормально, — буркнул Павел.
— Павел, давай поговорим спокойно.
— О чём тут говорить? Всё ясно.
— Что именно ясно?
— То, что ты готова выставить детей на улицу ради своего спокойствия.
Люда отложила вилку.
— Я никого не выставляю. Просто не пускаю в свой дом.
— Одно и то же.
— Нет, не одно и то же. У Кати есть множество вариантов решения проблемы. Обращение в администрацию, поиск временного жилья, помощь родственников. Но она выбирает самый простой путь — переложить заботы на других.
— На меня. Я же отец.
— Тогда снимай для них квартиру. Плати алименты. Ищи для бывшей жены работу. Но делай это не за счёт моего жилья.
Павел резко встал из-за стола.
— Понятно. Значит, мне самому придётся решать проблему.
— Вот именно. Это твоя проблема, решай её сам.
Павел ушёл в спальню, хлопнув дверью. Люда закончила ужин в одиночестве, помыла посуду, легла спать на диване в гостиной.
Утром Павел собирался на работу как обычно, но вид у него был решительный.
— Я поговорю с Катей. Придумаем что-нибудь.
— Удачи, — сухо пожелала Люда.
В обед на работе позвонила подруга Наташа.
— Люда, как дела? Давно не виделись.
— Да вот, проблемы семейные. Павел хочет поселить в мою квартиру бывшую жену с детьми.
— Серьёзно? А ты как?
— Против, естественно.
— Правильно. Такие эксперименты добром не кончаются.
— Знаю. Но Павел давит на жалость.
— Не поддавайся. Своё жильё — святое.
Вечером Люда вернулась домой усталая. День выдался трудный, несколько аварийных ситуаций с грузоперевозками. Хотелось тишины и покоя.
Павел сидел на кухне с телефоном, о чём-то тихо разговаривал. Увидев Люду, быстро закончил разговор.
— Привет. Как дела?
— Устала. А ты с кем говорил?
— С Катей. Обсуждали варианты.
— И что придумали?
Павел помолчал, потом решительно посмотрел на Люду.
— Слушай, а что если всё-таки попробуем? Совсем ненадолго. Неделю максимум.
Люда почувствовала, как внутри поднимается раздражение.
— Павел, сколько раз повторять? Нет значит нет.
— Но…
— Никаких но. Вопрос закрыт.
— Тогда мне придётся съехать.
Люда остановилась посреди кухни.
— Что?
— Я не могу бросить детей. Если ты не согласна помочь, придётся искать другое решение.
— Какое например?
— Сниму квартиру побольше. Заберу их к себе.
— На какие деньги?
— Найду подработку. Возьму кредит.
Люда села за стол напротив Павла.
— Ты понимаешь, что это значит?
— Что именно?
— Что наши отношения закончатся.
Павел пожал плечами.
— Не хотел бы этого. Но дети важнее.
— Дети, которых ты видишь раз в месяц?
— Всё равно мои.
— Хорошо. Это твой выбор.
— Люда, ещё не поздно передумать.
— Нет. Не поздно тебе передумать.
Они сидели друг напротив друга, понимая, что разговор подходит к критической точке. Павел первым нарушил молчание.
— Значит, решено?
— Решено.
На следующий день Павел начал собирать вещи. Люда наблюдала за сборами без эмоций. Отношения, которые казались стабильными, рушились из-за вопроса, который для неё не подлежал обсуждению.
Вечером, когда чемодан был почти готов, зазвонил телефон. Павел взглянул на экран, ответил.
— Да, Катя, я помню. Завтра заберу вас.
Люда стояла в дверях спальни, слушая разговор.
— Нет, не получилось. Придётся снимать отдельно… Да, понимаю, что дорого… Найдём выход.
Павел закончил разговор, посмотрел на Люду.
— Понимаешь, в какой ситуации дети?
— Понимаю. И понимаю, что это не моя ситуация.
Люда развернулась, пошла в гостиную. Достала из шкафа сумку Павла, которую тот забыл в прошлые выходные. Молча начала складывать его вещи: рубашки, брюки, зарядное устройство от телефона. Всё аккуратно, без спешки.
Павел вошёл в комнату, увидел происходящее.
— Что ты делаешь?
— Помогаю собираться.
— Люда, мы можем обсудить…
— Нет, не можем. Решение принято.
Люда продолжала складывать вещи. Книги Павла, которые лежали на полке. Бритвенные принадлежности из ванной. Туфли из прихожей. Методично, без эмоций.
— Ты серьёзно меня выгоняешь?
— Не выгоняю. Просто не удерживаю.
Павел сел на диван, наблюдал за сборами.
— Люда, я же помогал тебе. Плату за квартиру, продукты покупал.
— Помогал. Спасибо. Но помощь — это не оплата за право решать, кто будет жить в моей квартире.
— Я думал, мы строили отношения.
— Строили. Пока ты не решил включить в них посторонних людей.
Люда положила последние вещи в сумку, застегнула молнию. Достала из кармана джинсов ключи от квартиры, положила рядом с сумкой.
— Всё. Можешь забирать.
Павел взял ключи, покрутил в руках.
— Значит, всё кончено?
— Получается, да.
— А если я откажусь от этой затеи с Катей?
Люда посмотрела на мужчину внимательно.
— Павел, ты уже показал, что готов выставить меня из собственной квартиры ради удобства бывшей жены. Доверие подорвано.
— Я погорячился.
— Возможно. Но некоторые вещи говорят раз и навсегда.
Павел встал, взял сумку.
— Ты бессердечная.
— Если защита своих интересов — это бессердечность, то да. Я бессердечная.
— Дети останутся без крыши над головой.
— У детей есть мать, отец, бабушки, дедушки. И социальные службы в крайнем случае. Мой дом — не приют для всех нуждающихся.
Павел дошёл до входной двери, остановился.
— Может, ещё подумаешь?
— Нет.
— Жалко. Хорошие отношения рушить.
— Отношения рушит не тот, кто защищает свои границы. А тот, кто их нарушает.
Павел вышел, хлопнув дверью. Люда осталась одна в тишине квартиры. Странное чувство — смесь облегчения и пустоты. Полгода совместной жизни закончились из-за вопроса, который для неё вообще не обсуждался.
На следующий день на работе было легче сосредоточиться. Никто дома не ждал, не спрашивал планы на вечер. Можно задержаться, доделать отчёты спокойно.
Через два дня пришло сообщение от Павла: «Всё отменилось. Катя нашла другой вариант. Можем встретиться?»
Люда прочитала, удалила сообщение. Ответ давать не стала.
Вечером ещё одно: «Наверное, погорячился тогда. Дети испугались остаться на улице, вот я и разнервничался».
Снова удаление без ответа.
На третий день: «Люда, ну хоть ответь. Всё же хорошо было между нами».
Люда заблокировала номер. Разговор исчерпан.
Через неделю в дверь позвонили. На домофоне голос Павла:
— Люда, открой. Поговорим нормально.
— Говорить не о чем.
— Я принёс твои любимые конфеты. И хочу извиниться.
— Павел, иди домой. Ко мне больше не приходи.
— Люда, я понял свою ошибку.
— Понял — хорошо. А теперь иди и больше таких ошибок не совершай.
— Открой дверь. Постоим на лестнице пять минут.
— Нет. В этой квартире живу я. И мне здесь спокойно без тебя.
Павел постоял ещё минут десять, потом ушёл. Пакет с конфетами оставил у двери. Люда выбросила его в мусоропровод, не открывая.
Подруга Наташа зашла на выходных, оценила обстановку.
— Как дела? Павел больше не появляется?
— Пытался прийти на прошлой неделе. Но я не открыла.
— Правильно. А что с детьми его? Остались на улице?
— Сомневаюсь. Слишком театрально всё выглядело.
— Узнать хочешь?
— А зачем? Какая разница?
Но через пару дней Наташа позвонила сама.
— Люда, помнишь Таню с нашего корпоратива? Она работает в той же области, что и Павел.
— Помню. И что?
— Случайно встретила его на какой-то конференции. Спросила, как дела с жильём у бывшей жены.
— И?
— А никаких проблем и не было. Катя с детьми как жила у родителей Павла, так и живёт. Он просто хотел перетащить их к тебе, чтобы самому было удобнее.
Люда помолчала, переваривая информацию.
— То есть никого на улицу не выгоняли?
— Конечно нет. Павлу надоело каждые выходные ездить к родителям, вот и решил устроить филиал у тебя.
— Понятно.
— Ты не злишься?
— На что злиться? Всё логично. Просто подтвердилось то, что я подозревала.
После разговора с Наташей Люда почувствовала окончательное облегчение. Никаких угрызений совести, никаких сомнений в правильности решения. Павел попытался использовать её жильё и доброту, прикрывшись заботой о детях.
На следующей неделе вызвала слесаря, поменяла замки. Старые ключи Павла теперь не подходили. Заодно оформила временную доверенность на Наташу — пусть имеет доступ в квартиру на случай форс-мажора.
— Зачем тебе доверенность? — удивилась подруга.
— На всякий случай. Мало ли что может прийти в голову бывшим сожителям.
— Думаешь, он способен на глупости?
— Не знаю. Но лучше перестраховаться.
Месяц прошёл спокойно. Работа, встречи с друзьями, книги по вечерам. Люда привыкла к одиночеству, перестала ждать звонков и сообщений.
И тут пришло длинное письмо на электронную почту. От Павла.
«Люда, прошёл месяц. Я много думал о наших отношениях, понял свои ошибки. Готов извиниться за всё, что произошло. Можем начать сначала? Встретимся в нейтральном месте, поговорим спокойно. Уверен, что сможем договориться».
Люда прочитала письмо, переместила в папку «Спам», не отвечая.
На следующий день ещё одно письмо:
«Люда, почему не отвечаешь? Неужели то хорошее, что было между нами, ничего не значит? Я изменился, осознал свои ошибки. Дай шанс всё исправить».
Снова в спам.
Третье письмо пришло через день:
«Если не хочешь встречаться, хотя бы напиши пару слов. Молчание убивает. Я готов на любые условия, лишь бы вернуть твоё доверие».
Люда задумалась. Стоит ли отвечать? Объяснять свою позицию? Потом решила, что молчание — лучший ответ. Некоторые люди понимают только отсутствие реакции.
Письма приходили ещё неделю. Потом прекратились.
Через полгода Люда встретила Павла случайно в торговом центре. Тот шёл с незнакомой женщиной, видимо новой подругой. Увидев Люду, смутился, но подошёл.
— Привет. Как дела?
— Хорошо. Привет.
— Это Ира, — представил спутницу. — А это Люда, о которой я рассказывал.
Ира улыбнулась вежливо. Люда кивнула в ответ.
— Ну, мне пора, — сказала Люда. — Удачи вам.
— Люда, подожди, — остановил Павел. — Хотел извиниться за тот случай. Понимаю теперь, что был не прав.
— Всё в порядке. Это в прошлом.
— Может, созвонимся как-нибудь? Как друзья?
— Не думаю, что это хорошая идея.
— Почему?
Люда посмотрела на Павла, потом на его новую подругу.
— Потому что некоторые вещи не прощаются. И дело не в злопамятности. Просто если человек однажды поставил тебя ниже своих удобств, ничто не мешает ему повторить это снова.
Павел хотел что-то сказать, но Люда уже шла к выходу.
Дома размышляла о встрече. Странно было видеть Павла с другой женщиной. Не больно, скорее любопытно. Интересно, рассказал ли новой пассии об истории с бывшей женой и детьми? Или припасёт эту карту на подходящий момент?
Наташа зашла вечером, как обычно по выходным.
— Что задумчивая такая?
— Павла встретила сегодня. С новой подругой.
— И как ощущения?
— Никаких. Как будто встретила случайного знакомого.
— А он что?
— Извинялся, в друзья напрашивался.
— И ты?
— А я подумала, что если человек однажды решил, что его удобства важнее твоих границ, то рано или поздно он это повторит. С любой женщиной.
— Мудро. Новенькой его не завидую.
— Да и не надо завидовать. У каждого своя дорога.
Люда подошла к окну, посмотрела на вечерний город. Двухкомнатная квартира была её крепостью, местом, где она чувствовала себя защищённой. Никто не имел права диктовать условия проживания в собственном доме. Никакие дети, никакие обстоятельства не оправдывали вторжение в личное пространство.
Она сделала правильный выбор тогда, полгода назад. И ни разу не пожалела о нём. Лучше остаться одной, чем жить с человеком, который не уважает границы. Это был главный урок той истории — уважение к себе дороже любых отношений.
В спальне на тумбочке лежала новая книга. Люда заварила чай, устроилась в кресле у окна. Тишина, покой, никто не требует жертв ради чужих удобств. Именно такой и должна быть жизнь — спокойной и предсказуемой, без принуждения к ненужной «доброте».
