Алексей припарковался у знакомого пятиэтажного дома, где прошло его детство. Родители жили здесь уже тридцать лет. Он заглушил двигатель, взглянул на жену.
— Ну что, готов к «тёплому» семейному вечеру? — Ольга едко улыбнулась, поправляя прядь волос.
— Да ладно, просто поужинаем и уедем, — Алексей потрогал пакет с бутылкой вина. — Главное — не начинать про деньги.
— Ой, конечно, — фыркнула Ольга. — Твой брат сам начнёт. Он же не может без этого.
Алексей промолчал. Они вышли из машины.
В квартире пахло жареной курицей и чем-то сладким. Мать, Людмила Петровна, встретила их на пороге, но без обычных объятий.
— Заходите, — сухо сказала она. — Денис с Катей уже здесь.
Из кухни доносился смех. Алексей почувствовал, как у него сжались кулаки.
За столом сидели отец, Игорь Сергеевич, Денис и его жена Катя. Тарелки были уже расставлены, но никто не начинал есть.
— Ну, наконец-то! — Денис широко улыбнулся. — Мы уж думали, вы не приедете.
— Пробки, — коротко ответил Алексей, садясь напротив брата.
Катя тут же встряла:
— Оленька, ты что, опять похудела? Или это платье так сидит?
Ольга натянуто улыбнулась:
— Нет, просто не объедаюсь на ночь.
Тишина. Отец налил себе водки, не предлагая никому.
Ужин шёл тяжело. Разговоры о погоде, работе — всё звучало фальшиво. Алексей ждал, когда же начнётся главное.
И оно началось.
— Кстати, — вдруг сказал Игорь Сергеевич, откладывая вилку. — Мы с матерью решили насчёт квартиры.
Алексей замер.
— После нашей смерти она достанется Денису.
Тишина.
— Что? — Алексей не понял.
— Ты же сам говорил, что у тебя своя жилплощадь есть, — мать избегала его взгляда. — А Денис с семьёй…
— Вы что, серьёзно?! — Ольга резко встала, стукнув ладонью по столу. — Алексей всю жизнь вам помогал, а они…
— Ольга, не надо истерик, — перебил Денис. — Это справедливо.
— Какая справедливость?! — Алексей вскочил. — Ты даже ремонт здесь не делал! Я последние пять лет за вас всё таскал!
— Слушай, дорогой, — Катя язвительно улыбнулась. — Своей мамаше будешь высказывать, что она и кому должна, но не нам! Не то собирай чемодан и вперёд на выход!
Людмила Петровна вдруг рявкнула:
— Хватит! Ты мне больше не сын!
Алексей отшатнулся, будто его ударили.
— Всё понятно, — он схватил Ольгу за руку. — Поехали.
Они вышли, хлопнув дверью так, что слетела цепочка.
В лифте Ольга дрожала от ярости:
— Они… они просто…
Алексей молчал. В голове стучало только одно:
*Предали.*
Алексей всю ночь ворочался, не в силах уснуть. Рядом Ольга спала урывками — её сон был таким же беспокойным, как и его мысли. В четыре утра он окончательно сдался, подошёл к окну и закурил, глядя на пустынные улицы.
— Ты вообще спал? — хриплый шёпот Ольги заставил его вздрогнуть.
— Нет.
— И я.
Она подошла, обняла его сзади.
— Мы что, правда позволим им так поступить?
Алексей резко развернулся:
— Ты слышала мать? «Ты мне больше не сын» — это ведь не просто слова.
— Это слова, сказанные под влиянием, — Ольга схватила его за руки. — Ты же знаешь, как Денис умеет манипулировать.
Утро не принесло ясности. Алексей механически собирался на работу, но понимал, что ни о чём, кроме вчерашнего, думать не сможет.
— Я позвоню отцу, — сказал он, уже стоя в дверях.
— Ты уверен?
— Нет. Но я должен понять… почему.
Отец ответил не сразу. Когда трубку наконец подняли, Алексей услышал не привычное «Алло», а тяжёлое дыхание.
— Пап, это я. Нам нужно поговорить.
— О чём? — голос Игоря Сергеевича был холодным.
— О вчерашнем. Ты серьёзно решил отдать квартиру Денису?
Пауза. Потом шорох — будто отец прикрыл трубку рукой. Чьи-то голоса. Потом снова:
— Приезжай. Только один.
Квартира родителей показалась чужой. Отец сидел на кухне, перед ним — недопитая рюмка.
— Где мама?
— У Кати. Они там… обсуждают что-то.
Алексей сел напротив.
— Почему, пап?
Игорь Сергеевич вдруг постарел за эти сутки. Он медленно поднял глаза:
— Ты уехал. Женился. У тебя своя жизнь. А Денис…
— Денис что?
— Он остался. Помогает.
— Чем?! — Алексей не сдержался. — Он даже кран починить не может без тебя!
Отец резко встал, достал из шкафа папку.
— Вот. Доверенность. Я уже оформил.
Алексей лихорадочно листал бумаги. Генеральная доверенность на квартиру, на дачу, на счета…
— Ты… ты в своём уме? Ты отдаёшь ему ВСЁ?
— Он обещал… — голос отца дрогнул.
— Что обещал?
— Что не отправит нас в дом престарелых.
Алексей почувствовал, как пол уходит из-под ног.
— И ты… поверил?
Дверь резко открылась. На пороге стоял Денис.
— О, братец! Уже делишь то, что тебе не принадлежит?
Катя, вошедшая следом, хихикнула:
— Опоздал, Алёшенька. Всё уже решено.
Алексей медленно поднялся.
— Пап… ты действительно этого хочешь?
Игорь Сергеевич не ответил. Он смотрел в окно.
— Всё понятно, — Алексей швырнул папку на стол. — Только запомни: когда они выкинут тебя на улицу — не звони мне.
Он вышел, хлопнув дверью. В лифте достал телефон:
— Оль… Всё хуже, чем мы думали.
Её голос был твёрдым:
— Тогда будем бороться.
Алексей метался по квартире, нервно сжимая телефон. На экране горел номер юриста, но он никак не мог нажать кнопку вызова. Ольга сидела за кухонным столом, её пальцы бесцельно барабанили по столешнице.
— Ну что, будешь звонить или нет? — её голос прозвучал резче, чем она планировала.
— Не знаю… Может, стоит попробовать ещё раз поговорить с отцом?
— О чём?! — Ольга вскочила, опрокинув стул. — Ты не понял? Они уже всё решили! Доверенность оформлена, документы подписаны!
Он молча взял куртку и направился к выходу.
— Куда ты?
— Надо проверить кое-что.
***
Двор родительского дома встретил его неприветливо. Окна их старой квартиры были освещены, но шторы плотно задернуты. Алексей поднялся по знакомой лестнице, но вместо звонка в дверь вдруг остановился. Из-за двери доносились голоса.
— …а главное, чтобы он ничего не узнал до сделки, — это был голос Дениса.
— Я всё устроил, — ответил незнакомый мужской голос. — Дача перейдёт к вам через неделю. Отец даже не узнает, пока не получит уведомление из Росреестра.
Алексей прижал ладонь ко рту. Его сердце бешено колотилось. Он медленно отошёл от двери и спустился вниз.
— Они продают дачу! — ворвался Алексей в квартиру. — Прямо сейчас оформляют документы!
Ольга побледнела:
— Но… это же семейная собственность! Твой отец…
— Отец подписал генеральную доверенность, помнишь? — Алексей схватил ключи от машины. — Едем туда сейчас же.
**
Дачный посёлок встретил их тишиной. Родительский участок с маленьким домиком — место, где прошло детство Алексея — выглядел заброшенным. Но у калитки стояла чужая машина.
— Смотри, — прошептала Ольга, указывая на мужчину в костюме, который что-то подписывал, стоя у крыльца.
Денис и Катя стояли рядом, довольные. Денис держал в руках папку с документами.
Алексей вышел из машины.
— Что происходит?!
Все обернулись. На лицах Дениса и Кати мелькнуло испуганное выражение, но быстро сменилось привычной наглостью.
— А, братец! Приехал прощаться с детством? — Денис похлопал по папке. — Мы как раз завершаем сделку.
— Ты не имеешь права! — Алексей шагнул вперёд. — Это семейная собственность!
— Имею все права, — Денис достал из папки доверенность. — Вот, смотри. Отец сам всё подписал.
Незнакомец в костюме нервно поправил галстук:
— Господа, может, решим это цивилизованно?
— Всё уже решено, — Катя взяла мужа под руку. — Дача продаётся. Деньги пойдут на… нужды родителей.
Алексей вдруг заметил знакомый почерк на одном из документов — это была подпись отца, но выглядела она… странно. Неровной. Как будто…
— Это подделка! — он выхватил документ. — Отец никогда бы не подписал это!
Денис резко вырвал бумагу обратно:
— Не устраивай сцен! Всё законно. И если попробуешь что-то сделать, пожалеешь.
Ольга подошла ближе:
— Мы идём к твоим родителям. Сейчас же.
Катя засмеялась:
— Бесполезно. Они уже в курсе. И полностью на нашей стороне.
Алексей посмотрел на дачу — на ставни, которые он красил вместе с отцом, на яблоню, посаженную дедом. Всё это теперь перейдёт к чужим людям.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Но это ещё не конец.
Они развернулись и пошли к машине. За спиной раздался смех Кати:
— Да-да, бегите! Всё равно ничего не докажете!
Когда машина тронулась, Ольга вдруг сказала:
— Мы идём к юристу. Сейчас же.
Алексей молча кивнул. В его глазах горела холодная решимость.
Контора юриста находилась в старом здании в центре города. Вывеска «Юридические услуги» была настолько потрёпанной, что Алексей усомнился, стоит ли заходить.
— Ты уверена, что это хороший специалист?
— Мой коллега по работе через него разводился, — Ольга потянула дверь на себя. — Говорит, вытащил из ситуации, где вообще не было шансов.
Внутри пахло старыми книгами и кофе. За столом сидел мужчина лет сорока пяти в мятом пиджаке и внимательно изучал какие-то бумаги.
— Здравствуйте, мы записаны к Андрею Викторовичу, — сказала Ольга.
Мужчина поднял голову.
— Это я. Проходите.
Андрей Викторович внимательно слушал, не перебивая, пока Алексей рассказывал о ситуации. Иногда делал пометки в блокноте. Когда история закончилась, он отложил ручку и задумался.
— Генеральная доверенность — серьёзный документ, — наконец сказал он. — Но есть нюансы.
— Какие?
— Во-первых, если ваш отец подписывал её под давлением, это можно оспорить. Во-вторых, если он не отдавал отчёта в своих действиях — например, не знал, что по этой доверенности продают дачу, — это тоже основание для признания сделки недействительной.
— Но как это доказать?
Юрист улыбнулся.
— Есть способы.
Они вышли из конторы спустя два часа. Алексей чувствовал странное облегчение — впервые за эти дни у него появился хоть какой-то план.
— Он сказал, что нужно найти свидетелей, которые подтвердят, что отец не был в себе, когда подписывал доверенность, — проговорил Алексей, закидывая пакет с документами на заднее сиденье.
— А ещё?
— А ещё… — Алексей завёл машину. — Надо поговорить с теми, кто покупает дачу.
Вечером они сидели на кухне и строили стратегию. Ольга вела список:
1. Поговорить с соседями по даче — видели ли они отца в последнее время?
2. Найти покупателей — кто они?
3. Узнать, как оформлялась доверенность — был ли отец в здравом уме?
— Завтра еду к родителям, — твёрдо сказал Алексей.
— Ты с ума сошёл? Они тебя даже на порог не пустят!
— Пусть попробуют не пустить.
На следующее утро он стоял у двери родительской квартиры. Звонил уже пять минут.
Наконец дверь приоткрылась. В щель выглянула мать.
— Ты зачем пришёл?
— Мам, мне нужно поговорить с отцом.
— Его нет дома.
— Где он?
— У врача.
Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок.
— Какого врача? Что с ним?
— Обычный осмотр…
Дверь начала закрываться. Алексей упёрся ладонью в косяк.
— Мама, я знаю про дачу.
Её глаза расширились.
— Кто тебе…
— Это неважно. Важно то, что если они уже продают дачу, скоро доберутся и до квартиры. Ты действительно веришь, что Денис будет заботиться о вас?
Людмила Петровна опустила глаза.
— Уходи, Алексей.
Дверь захлопнулась.
Он спустился вниз и сел на лавочку у подъезда. Достал телефон.
— Оль… Они уже отца к какому-то врачу повели.
— Какому врачу?
— Не знаю. Мать не сказала.
— Это плохо, — голос Ольги стал резким. — Если они оформляют какие-то медицинские справки о его невменяемости, значит, готовят почву для полного контроля над имуществом.
Алексей сжал кулаки.
— Что делать?
— Возвращайся домой. Будем действовать по плану.
Он посмотрел на окно родительской квартиры. Там мелькнула тень — мать стояла и смотрела вниз.
Они смотрели друг на друга через стекло и годы недоверия.
Потом занавеска дёрнулась, и окно опустело.
Алексей проснулся от резкого звонка в дверь. На часах было 7:23 утра.
— Кого чёрт принёс в такую рань? — пробормотал он, натягивая халат.
Ольга уже выглядывала в глазок.
— Полиция.
Он резко распахнул дверь. На пороге стояли два участковых.
— Алексей Игоревич Соколов?
— Да. В чём дело?
— На вас подали заявление о моральном давлении на пожилых родителей с целью завладения их имуществом.
Ольга ахнула.
— Это что за бред?!
— Брат подал, — Алексей скрипнул зубами.
Старший участковый достал блокнот.
— Нам нужно уточнить некоторые детали. Можно пройти?
Через сорок минут, после бесконечных вопросов и записей, полицейские наконец ушли. Ольга в ярости швырнула чашку в раковину.
— Они совсем охренели! Это же чистый оговор!
Алексей молча сидел за столом, сжимая телефон. На экране горело уведомление из соцсетей — Катя выложила пост:
«Когда родной сын готов вышвырнуть родителей на улицу ради денег… Но мы не позволим!»
Под фотографией Людмилы Петровны с красными от слёз глазами уже было три сотни лайков и возмущённых комментариев.
— Всё, хватит, — он резко встал. — Едем к юристу. Сейчас же.
Андрей Викторович внимательно изучил копию заявления в полицию.
— Это классическая тактика, — вздохнул он. — Сначала они создают образ жертв, потом подкрепляют его «доказательствами».
— Но это же ложь!
— Конечно. Но бороться с этим будет сложно.
Юрист достал чистый лист.
— Нам нужно срочно предпринять три шага.
Он начал писать:
1. Подать встречное заявление о клевете
2. Запросить медицинские справки отца — выяснить, в каком состоянии он подписывал документы
3. Найти свидетелей, которые подтвердят давление со стороны Дениса
— А ещё… — Андрей Викторович хитро улыбнулся. — Вам нужно срочно встретиться с покупателями дачи.
Вечером того же дня Алексей стоял перед массивными воротами частного дома в элитном посёлке.
— Ты уверена, что это они? — спросил он Ольгу.
— На сто процентов. Мой знакомый из агентства недвижимости подтвердил.
Дверь открыла ухоженная женщина лет пятидесяти.
— Да?
— Здравствуйте. Мы бы хотели поговорить о сделке с дачей в Сосновке.
Женщина нахмурилась.
— А вы кто?
— Дети предыдущих владельцев.
Через десять минут они сидели в роскошной гостиной. Хозяин дома, представившийся Аркадием Петровичем, внимательно их изучал.
— Так вы говорите, эта сделка может быть незаконной?
— Отец не знал, что продают дачу, — твёрдо сказал Алексей. — Документы подписаны по поддельной доверенности.
Аркадий Петрович переглянулся с женой.
— Нам говорили, что всё чисто. Мы уже внесли задаток.
— Проверьте документы, — вступила Ольга. — Там должна быть подпись моего свёкра. Сравните её с оригиналами в его паспорте.
Хозяин дома задумался, затем резко встал.
— Хорошо. Я приостанавливаю сделку до выяснения. Но если это ваши семейные разборки…
— Это не разборки, — перебил Алексей. — Это мошенничество.
Когда они выходили из дома, Ольга вдруг схватила мужа за руку.
— Смотри!
У ворот стояла знакомая машина — Денис и Катя только что подъехали.
Брат выскочил из автомобиля с перекошенным от злости лицом.
— Что ты тут делаешь, сволочь?!
— Защищаю отца от тебя, — холодно ответил Алексей.
Катя бросилась к дому.
— Аркадий Петрович! Это провокация!
Но хозяин дома уже выходил на крыльцо с телефоном в руке.
— Господа, я только что говорил со своим юристом. Сделка приостановлена.
Денис побледнел.
— Вы не имеете права!
— Имею, — резко ответил Аркадий Петрович. — До выяснения всех обстоятельств.
В машине Алексей впервые за долгое время позволил себе улыбнуться.
— Первый раунд за нами.
Ольга нервно теребила телефон.
— Не радуйся раньше времени. Посмотри, что Катя выложила сейчас.
На экране красовался новый пост:
*»Брат-наркоман угрожает нашей семье! Полиция уже занимается этим делом!»*
Под фотографией якобы «улики» — фото пустых блистеров от таблеток и бутылки из-под водки на фоне их с Ольгой свадебного фото.
— Вот же сука… — прошептал Алексей.
Телефон вдруг зазвонил. Незнакомый номер.
Он поднёс трубку к уху.
— Алло?
— Алексей Игоревич? — произнёс мужской голос. — Это детектив Сорокин. Нам нужно срочно поговорить. По поводу вашего отца.
— Что с отцом?
— Он находится в психиатрической клинике. По заявлению вашего брата.
Трубка выпала из рук.
Городская психиатрическая клиника №3 напоминала тюрьму. Высокие заборы с колючей проволокой, тусклые лампы над входом и тяжёлая металлическая дверь.
Алексей сжал кулаки, когда охранник проверял его документы.
— Вы родственник?
— Сын.
— Паспорт оставьте на проходной. Посещение разрешено на тридцать минут.
Коридор пахло хлоркой и лекарствами. Медсестра вела их по длинному переходу.
— У вас не будет проблем с пациентом? — спросила она.
— Каких проблем?
— Некоторые родственники… расстраиваются, увидев состояние близких.
Алексей почувствовал, как у него похолодели руки.
Дверь в палату открылась со скрипом.
Отец сидел на кровати, глядя в окно с решёткой. Он казался на десять лет старше. Густая щетина, впалые щёки, стеклянный взгляд.
— Пап…
Игорь Сергеевич медленно повернул голову.
— Ты… зачем пришёл?
Алексей опустился на стул рядом.
— Что они с тобой сделали?
— Ничего. Я… устал.
— Пап, посмотри на меня. Ты же в здравом уме! Почему ты здесь?
Отец вдруг резко схватил его за руку.
— Они сказали… если не подпишу бумаги… твою мать выгонят из квартиры.
— Какие бумаги?
— На… на лечение. Что я невменяемый.
Алексей почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— Где мама сейчас?
— Дома. Под замком. Катя не выпускает её.
Дверь палаты резко открылась. На пороге стоял врач в белом халате.
— Время посещения истекло.
— Ещё пять минут, — взмолился Алексей.
— Невозможно. У пациента режим.
Алексей встал, глядя отцу в глаза.
— Я тебя вытащу отсюда. Обещаю.
Отец вдруг прошептал:
— Беги… Они и за тобой придут.
Когда их выводили из отделения, Ольга схватила мужа за рукав.
— Алексей, смотри!
Из кабинета главврача выходил Денис в сопровождении двух мужчин в штатском.
Брат заметил их и замер. Потом медленно улыбнулся.
— А, семейный совет собрался? — он сделал несколько шагов в их сторону. — Не утруждай себя, братец. Здесь всё решено.
— Ты сдал отца в психушку! — прошипел Алексей.
— Отец болен, — слащаво сказал Денис. — У него старческая деменция. Врачи подтвердили.
Один из мужчин в штатском достал удостоверение.
— Капитан юстиции Малышев. На вас поступило заявление о попытке незаконного влияния на психически больного человека с целью завладения имуществом.
Алексей почувствовал, как Ольга вцепилась ему в руку.
— Это бред!
— Мы проверим, — холодно сказал капитан. — А пока прошу вас проследовать для дачи объяснений.
В коридоре клиники собралась толпа персонала. Кто-то шёпотом комментировал происходящее.
Денис подошёл совсем близко.
— Сдавайся, брат, — прошептал он. — Иначе следующая палата будет твоей.
Алексей вдруг ясно понял — это война. И правила в ней устанавливает Денис.
— Хорошо, — тихо сказал он. — Я дам показания.
Когда они шли к выходу под конвоем, Ольга незаметно сунула ему в руку телефон.
— Набирай Андрея Викторовича, — прошептала она. — Это ловушка.
Алексей незаметно набрал сообщение:
«Помоги. Меня везут в следственный отдел. Денис подставил».
Ответ пришёл мгновенно:
«Молчи. Ничего не подписывай. Я еду».
В машине ДПС капитан Малышев развернулся на переднем сиденье.
— Вы знаете, за что вас задерживают?
— Нет.
— По статье 159 УК РФ. Мошенничество.
Алексей рассмеялся. Это был нервный, почти истерический смех.
— Ирония в том, что настоящие мошенники сидят впереди, да?
Капитан хлопнул ладонью по сиденью.
— Заткнись! Ты ещё не знаешь, в какую жопу влип!
За окном мелькали огни города. Алексей вдруг вспомнил, как отец смотрел на него в палате.
Глаза старого человека были абсолютно трезвыми.
И полными ужаса.
Следственный изолятор встретил Алексея ледяным холодом. Металлическая дверь камеры захлопнулась с глухим стуком. Он опустился на жесткую койку, ощущая, как дрожь пробирает все тело.
— Первый раз? — хриплый голос из угла заставил его вздрогнуть.
В полумраке сидел мужчина лет сорока с перебинтованной рукой.
— Да, — Алексей протер лицо ладонями.
— Надолго?
— Не знаю. Меня даже не допросили еще.
Сокамерник усмехнулся:
— Значит, будут бить. Чтобы сознался сразу.
Часы тянулись мучительно медленно. Алексей пытался собрать мысли в кучу:
*Как они могли так быстро все провернуть?*
*Где сейчас Ольга?*
*Что происходит с отцом?*
Вдруг за дверью раздались шаги.
— Соколов! На допрос!
Комната для допросов оказалась маленькой и душной. За столом сидел следователь с потухшим взглядом.
— Итак, Алексей Игоревич. Вы обвиняетесь в попытке мошенничества с имуществом ваших родителей.
— Это абсурд.
— У нас есть заявление от вашего брата и заключение врачей о психическом состоянии отца.
Алексей резко встал:
— Моего отца насильно поместили в клинику!
— Садитесь! — следователь ударил кулаком по столу. — Или добавим сопротивление правоохранительным органам!
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Андрей Викторович с толстой папкой в руках.
— Мой клиент не будет давать показания без адвоката.
Следователь поморщился:
— Вы кто вообще?
— Его защитник. И у меня есть ордер на передачу дела в прокуратуру для дополнительной проверки.
Алексей впервые за этот кошмар почувствовал проблеск надежды.
Через три часа его отпустили под подписку о невыезде. На улице у здания Ольга металась у машины.
— Слава богу! — она бросилась к нему. — Я думала…
— Все нормально, — он обнял жену, чувствуя, как дрожат ее плечи.
Андрей Викторович вышел следом, хмуро поправляя очки.
— У нас проблемы. Денис успел провести сделку с квартирой.
— Что?!
— Через подставное лицо. Технически родители теперь там просто прописаны.
Ольга схватилась за голову:
— Но как?!
— Генеральная доверенность, — вздохнул юрист. — Отец подписал все бумаги до госпитализации.
Они молча ехали домой. Алексей смотрел в окно, где по вечернему городу бежали тени.
— Что теперь?
Андрей Викторович повернулся с переднего сиденья:
— Единственный шанс — доказать, что отец был невменяемым уже при подписании доверенности.
— Но его же держат в психушке! Как мы…
— У меня есть знакомый врач в той клинике, — перебил юрист. — Он готов осмотреть вашего отца независимо.
Дома их ждал сюрприз. На пороге сидела Людмила Петровна — бледная, с синяками под глазами.
— Мама?!
Она разрыдалась:
— Они… они выгнали меня… Денис сказал, что я предательница…
Алексей подхватил мать на руки и занес в квартиру. Когда он разглядывал ее худые руки с синяками от уколов, в горле встал ком.
— Теперь они за тобой, сынок, — прошептала мать. — Беги…
Ольга налила ей воды:
— Мы никуда не побежим. Теперь это война.
Алексей достал телефон и набрал номер Андрея Викторовича:
— Начинаем. Завтра едем за отцом.
Ночью он стоял на балконе, куря одну сигарету за другой. В голове крутилась одна мысль:
Как брат мог дойти до такого?
За спиной раздался шорох. Мать положила руку ему на плечо.
— Прости меня… — ее голос дрожал. — Я не видела… не понимала…
Он обнял ее, чувствуя, как сильно она похудела.
— Ничего, мам. Еще не все потеряно.
Но даже сам он не верил этим словам.
Пять лет спустя
Алексей выходил из бизнес-центра, поправляя галстук. Деловые переговоры прошли успешно — контракт подписан. В кармане зазвонил телефон.
— Алло?
— Алексей Игоревич? Это врач из городской больницы №4. Ваш отец…
Голос в трубке сделал паузу.
— Мы сделали всё возможное.
Алексей замер посреди тротуара. В ушах застучало.
— Когда?
— Сегодня утром. Сердечный приступ.
По дороге в морг он механически смотрел на мелькающие за окном улицы. В голове всплывали обрывки воспоминаний:
Как три года назад им удалось вытащить отца из психушки.
Как суд признал доверенность недействительной, но квартиру вернуть уже не получилось — новые владельцы оказались «добросовестными приобретателями».
Как отец так и не оправился после всего этого…
Ольга ждала у входа в морг.
— Ты готов?
Он молча кивнул.
Холодное помещение пахло антисептиком. На столе под простынёй — очертания тела.
Медработник откинул ткань.
Алексей вздрогнул. Перед ним лежал незнакомый старик с впалыми щеками и седой щетиной. Лишь по родинке на виске он узнал отца.
— Можно нам минутку? — попросила Ольга.
Когда они остались одни, Алексей вдруг заговорил, глядя на мертвое лицо:
— Прости… Я не смог…
Ольга сжала его руку.
— Ты сделал всё, что мог.
На выходе их ждал сюрприз. У дверей морга курил Денис.
Братья молча измерили друг друга взглядами.
— Пришёл прощаться? — хрипло спросил Алексей.
Денис швырнул окурок.
— Нужно подписать бумаги. Похороны и всё такое.
— Ты даже сейчас…
— Да заткнись ты! — Денис вдруг закричал. — Это всё из-за тебя! Если бы не твои попытки всё оспорить…
Алексей шагнул вперёд.
— Ты запирал отца в психушке! Ты выгнал мать на улицу!
— Она сама ушла! К тебе! К предателю!
Ольга встала между ними.
— Хватит. Не здесь.
Денис плюнул под ноги.
— После похорон — разговор. Насчёт наследства.
Он развернулся и ушёл.
Вечером в пустой квартире (мать уехала к сестре) Алексей сидел на кухне с бутылкой виски. Ольга молча наливала ему в рюмку.
— Знаешь, что самое страшное? — он залпом выпил. — Я даже не чувствую ничего. Ни боли, ни злости. Пустота.
Ольга присела рядом.
— Ты не пустой. Ты просто устал.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от неизвестного номера:
«Игорь Сергеевич оставил завещание у нотариуса Сидоровой. Завтра в 11:00».
Алексей рассмеялся.
— Ну конечно. Даже после смерти он устраивает нам сюрпризы.
Кабинет нотариуса оказался маленьким и уютным. Денис уже сидел у стола, нервно постукивая пальцами.
Нотариус — пожилая женщина в строгом костюме — разложила документы.
— Господа, ваш отец составил завещание три года назад. После… всех событий.
Она надела очки.
— Игорь Сергеевич оставляет:
1. Денежный вклад в «Сбербанке» — супруге Людмиле Петровне
2. Дачный участок — старшему сыну Алексею
3. Автомобиль ВАЗ-2107 — младшему сыну Денису
Денис вскочил.
— Это всё?! Где квартира? Гда остальные деньги?
Нотариус холодно посмотрела на него.
— Квартира не принадлежала вашему отцу на момент смерти.
— Но…
— В завещании также есть особое распоряжение, — нотариус продолжила. — «Сыновьям. Если читаете это — значит, я уже ничего не решу. Алексей — прости. Денис — я тебя прощаю».
Денис побледнел. Он резко развернулся и вышел, хлопнув дверью.
На улице лил дождь. Алексей стоял под козырьком, глядя, как Денис садится в потрёпанную «семёрку» — тот самый завещанный автомобиль.
— Ну что, — Ольга открыла зонт. — Поехали домой?
Он посмотрел на серое небо.
— Да. Пора.
Когда они отъезжали, Алексей вдруг увидел в зеркале заднего вида, как Денис бьёт кулаком по рулю.
Но никакого удовлетворения он не почувствовал.
Лишь пустоту.
Эпилог
Через месяц после похорон Людмила Петровна переехала в деревню к сестре.
Денис пытался оспорить завещание, но проиграл суд.
Алексей продал дачу и перевёл деньги матери.
Иногда по ночам он просыпался и долго смотрел в потолок, вспоминая отцовские слова:
«Прости».
Но так и не понял — то ли отец просил прощения у него.
То ли завещал простить Дениса.
А может, и вовсе что-то другое.
Но это уже не имело значения.
