— Я к тебе переезжаю, и точка! — голос свекрови в телефоне звучал так, будто она объявляла о начале военных действий.
Марина застыла посреди кухни с половником в руке. Суп, который она помешивала, начал убегать, но она даже не заметила этого. В голове билась только одна мысль: «Что? Как это — переезжаешь?»
— Валентина Петровна, но мы же с вами это не обсуждали… — начала она, стараясь говорить спокойно.
— А что тут обсуждать? — перебила свекровь. — Я уже всё решила. Квартиру свою продаю, вещи собираю. Через неделю буду у вас.
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Они с Игорем только полгода назад купили эту трёхкомнатную квартиру в новостройке. Взяли ипотеку на двадцать лет, сделали ремонт, потратив последние сбережения. Это должен был быть их дом, их крепость, где они планировали растить детей.
— Валентина Петровна, подождите, — Марина выключила плиту. — Это же серьёзное решение. Нужно всё обдумать, поговорить с Игорем…
— Игорь уже в курсе, — холодно отрезала свекровь. — Я вчера с ним всё обсудила. Он не против.
Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Игорь знал? Знал и ничего ей не сказал?
— Вот и отлично, — продолжала Валентина Петровна. — Комната для меня найдётся. У вас же три комнаты, а живёте вдвоём. Нечего пространство зря пропадать.
— Но мы планировали детскую… — слабо возразила Марина.
— Детскую? — в голосе свекрови появились язвительные нотки. — Три года женаты, а детей всё нет. Может, хоть со мной рядом о внуках задумаетесь.
Марина закрыла глаза, считая до десяти. С первого дня знакомства Валентина Петровна не упускала случая уколоть её. То готовит она не так, то в доме не идеальная чистота, то, самое главное, внуков до сих пор не подарила.
— Всё, решено, — свекровь явно считала разговор законченным. — Жди меня в субботу. И квартиру подготовь как следует. Не хочу приехать в свинарник.
Гудки в трубке. Марина медленно опустила телефон. Руки дрожали от злости и обиды. Как Игорь мог? Как мог принять такое решение без неё?
Входная дверь хлопнула. Игорь вернулся с работы. Обычно Марина радовалась его приходу, но сегодня…
— Привет, солнышко, — он зашёл на кухню с улыбкой. — Как прошёл день?
— Твоя мать звонила, — Марина повернулась к нему. — Сообщила, что переезжает к нам через неделю.
Улыбка сползла с его лица.
— А, да… Я хотел тебе сказать…
— Хотел? — Марина скрестила руки на груди. — Когда? После того, как она уже въедет?
— Марин, не начинай, — Игорь потёр лоб. — Мама позвонила вчера, сказала, что ей тяжело одной. Здоровье пошаливает…
— Здоровье? — Марина не верила своим ушам. — Игорь, твоей маме пятьдесят восемь лет. Она бегает марафоны, ходит на йогу и подрабатывает фитнес-тренером!
— Ну, она говорит, что устаёт…
— От чего? От того, что некому жизнь портить? — вырвалось у Марины.
— Марина! — Игорь нахмурился. — Это моя мать!
— А я твоя жена! — она повысила голос. — Или это ничего не значит? Ты принял решение, которое изменит всю нашу жизнь, даже не спросив моего мнения!
Игорь опустился на стул:
— Я думал, ты поймёшь. Она же одна…
— По собственному желанию! — Марина всплеснула руками. — Она выгнала твоего отца десять лет назад, помнишь? Довела его постоянными придирками и скандалами!
— Не смей так говорить о моей матери!
— А что, правда глаза колет? — Марина чувствовала, как злость переполняет её. — Твой отец сбежал от неё на другой конец страны, твоя сестра переехала за границу и общается с ней раз в год по скайпу. И ты думаешь, это всё случайность?
Игорь молчал, уставившись в стол.
— Она разрушит нашу жизнь, Игорь, — Марина села напротив него. — Как разрушила жизнь всем, кто был рядом с ней.
— Ты драматизируешь, — он поднял на неё глаза. — Мама просто… сложный человек.
— Сложный? — Марина горько усмехнулась. — Это так теперь называется? Помнишь нашу свадьбу? Как она встала во время церемонии и заявила, что ты делаешь ошибку?
— Она была взволнована…
— А наш медовый месяц? Она звонила тебе по двадцать раз в день! А когда мы не брали трубку, начинала названивать в отель и требовать, чтобы нас соединили!
— Марин…
— А тот раз, когда она приехала к нам без предупреждения, нашла в шкафу моё нижнее бельё и устроила скандал, что я развратница? — Марина уже не могла остановиться. — Или когда она рассказала всем твоим родственникам, что я бесплодна, хотя мы просто решили подождать с детьми?
Игорь выглядел всё более несчастным, но упрямство в его глазах не исчезало.
— Она моя мать, Марин. Я не могу её бросить.
— Я не прошу тебя её бросать! — Марина встала и прошлась по кухне. — Навещай её, помогай деньгами, возите её к врачам. Но жить с нами… Игорь, это убьёт наш брак.
— Не убьёт, — упрямо сказал он. — Мы справимся. Ты увидишь, она будет вести себя по-другому.
Марина посмотрела на мужа и впервые за три года брака усомнилась в том, что вообще его знает. Неужели он настолько слеп? Или просто не хочет видеть очевидного?
— Игорь, — она попыталась в последний раз. — Давай хотя бы попробуем найти компромисс. Снимем ей квартиру рядом. Или поможем с покупкой жилья поменьше…
— У нас нет таких денег, — отрезал он.
— А она? Она же собирается продать свою квартиру!
— Деньги ей понадобятся на старость.
— На какую старость? Ей пятьдесят восемь!
— Марина, хватит! — Игорь встал. — Решение принято. Мама переезжает к нам, и я не хочу больше это обсуждать.
Он вышел из кухни, оставив Марину одну. Она смотрела ему вслед и чувствовала, как что-то ломается внутри. Не просто обида или злость. Что-то более глубокое и важное. Доверие? Любовь? Или просто иллюзия того, что они — команда?
Следующие дни пролетели в каком-то кошмарном тумане. Марина механически выполняла домашние дела, ходила на работу, готовила ужины. Но между ней и Игорем выросла стена. Они почти не разговаривали, избегали смотреть друг другу в глаза.
В пятницу вечером Марина сидела в гостиной, перебирая фотографии. Вот они на море, смеются, обнявшись. Вот празднуют новоселье — усталые после ремонта, но такие счастливые. Вот просто дурачатся дома, корча рожицы в камеру.
Когда всё пошло не так? Когда Игорь перестал быть её союзником и стал маминым сынком?
— Марин? — он заглянул в комнату. — Ты не видела мою синюю рубашку? Хочу надеть завтра, когда поеду встречать маму.
— В шкафу, на вешалке, — машинально ответила она.
Игорь подошёл ближе:
— Марин, ну не дуйся. Всё будет хорошо, вот увидишь.
— Я не дуюсь, — она отложила фотографии. — Я просто понимаю, что наша жизнь уже никогда не будет прежней.
— Почему ты так драматизируешь? — он сел рядом. — Многие живут с родителями и нормально.
— Твоя мать — это не родители, — тихо сказала Марина. — Это стихийное бедствие в человеческом обличье.
— Марина!
— Что — Марина? — она повернулась к нему. — Игорь, открой глаза! Вспомни, что она делала все эти годы. Как пыталась нас поссорить, настроить тебя против меня. И ты думаешь, живя с нами, она вдруг изменится?
— Люди меняются…
— Твоя мать — нет, — отрезала Марина. — И ты это знаешь. Просто тебе проще закрыть глаза и надеяться на чудо, чем признать правду.
Игорь молчал.
— Знаешь, что самое обидное? — продолжила она. — То, что ты даже не попытался меня защитить. Ни разу за все эти годы. Всегда находил ей оправдания.
— Это неправда…
— Правда, Игорь. И теперь ты впускаешь её в наш дом, зная, что это разрушит всё, что мы строили.
— Ничего не разрушит! — он встал. — Просто нужно время, чтобы все привыкли друг к другу.
Марина посмотрела на него с грустью:
— Ты правда в это веришь?
Вместо ответа Игорь вышел из комнаты.
Суббота. День Х. Марина стояла у окна, наблюдая, как Игорь выгружает из машины чемоданы и коробки. Рядом стояла Валентина Петровна — в своём любимом сиреневом пальто и с идеальной укладкой. Даже с третьего этажа было видно, как она командует сыном.
Дверь открылась. Марина заставила себя выйти в прихожую.
— Мариночка! — Валентина Петровна раскинула руки для объятий. — Как я рада тебя видеть!
Фальшь в её голосе резала слух. Марина позволила себя обнять, стараясь не поморщиться от удушающего запаха духов.
— Здравствуйте, Валентина Петровна.
— Ой, что за официоз! — свекровь отстранилась, окидывая невестку оценивающим взглядом. — Можно просто мама. Мы же теперь одна семья!
«Одна семья», — мысленно повторила Марина. — «Скорее, один серпентарий».
— Ну что, покажете мне мою комнату? — Валентина Петровна прошла в квартиру, критически осматриваясь. — Хм, я думала, будет просторнее. На фотографиях выглядело иначе.
— Мам, квартира отличная, — вступился Игорь, занося последнюю коробку.
— Если ты так говоришь, сынок, — она погладила его по щеке. — Хотя за такие деньги можно было найти и получше. Но что сделано, то сделано.
Марина стиснула зубы. Не прошло и пяти минут, а она уже критикует их выбор.
— Ваша комната здесь, — она открыла дверь в дальнюю спальню.
Валентина Петровна вошла внутрь, окинула взглядом светлые обои, новую мебель, большое окно.
— Маловато, — констатировала она. — И окна на север. Я люблю, когда солнечно.
— Это самая большая комната после нашей спальни, — сухо сказала Марина.
— А может, поменяемся? — свекровь повернулась к ним. — В моём возрасте нужно больше пространства.
— Мам! — Игорь покраснел. — Это наша с Мариной спальня.
— Ну и что? — она пожала плечами. — Вы молодые, вам и в маленькой комнате будет хорошо. А мне с моим радикулитом…
— У вас нет радикулита, — не выдержала Марина. — Вы на прошлой неделе пробежали полумарафон.
Валентина Петровна прищурилась:
— Откуда ты знаешь?
— Вы сами выложили фото в инстаграм.
— А, ты следишь за мной? — в голосе свекрови появились опасные нотки. — Как мило.
— Мам, давай ты пока распакуешь вещи, — поспешно вмешался Игорь. — А мы приготовим обед.
На кухне Марина молча доставала продукты. Игорь топтался рядом, явно желая что-то сказать.
— Марин, зачем ты её провоцируешь?
— Я? Провоцирую? — она обернулась. — Игорь, она не успела войти, как начала критиковать нашу квартиру и требовать нашу спальню!
— Она просто… привыкает.
— К чему? К мысли, что теперь она здесь хозяйка?
Из коридора донёсся грохот. Марина и Игорь переглянулись и поспешили на звук. Валентина Петровна стояла в гостиной возле упавшей вазы. Та самая ваза, которую Марине подарили родители на свадьбу.
— Ой, какая неприятность, — свекровь всплеснула руками. — Хотела протереть пыль, а она такая неустойчивая оказалась.
Марина смотрела на осколки. Ваза была тяжёлой, устойчивой. Чтобы её уронить, нужно было очень постараться.
— Ничего страшного, мам, — Игорь бросился собирать осколки. — Бывает.
— Да, бывает, — эхом повторила Марина, глядя в невинные глаза свекрови.
Валентина Петровна улыбнулась. В этой улыбке было торжество.
Следующие дни превратились в настоящий ад. Свекровь методично захватывала пространство. Она переставила мебель в гостиной («так удобнее»), реорганизовала кухонные шкафы («какой бардак у вас был»), даже занавески поменяла на свои («эти пропускают слишком много света»).
Но хуже всего было её постоянное присутствие. Она входила без стука, встревала в разговоры, комментировала каждое действие Марины.
— Ты что, опять макароны готовишь? — Валентина Петровна заглянула в кастрюлю. — Игорёк их не очень любит.
— Он сам попросил, — сдержанно ответила Марина.
— Попросил? Хм, странно. В детстве он их терпеть не мог. Я всегда готовила ему гречку с котлетками. Хочешь, покажу, как правильно котлеты делать?
— Спасибо, я умею.
— Умеешь? — свекровь скептически хмыкнула. — А почему тогда Игорёша такой худой? Не кормишь мужа как следует?
Марина сосчитала до десяти:
— Игорь в отличной форме.
— Ну, если ты так считаешь… — Валентина Петровна пожала плечами. — Кстати, я завтра жду гостей. Моих подруг. Надеюсь, ты приберёшься как следует? А то что люди подумают.
— Гостей? — Марина обернулась. — Вы не предупреждали.
— А должна была? — брови свекрови поползли вверх. — Я думала, это и мой дом тоже. Или я ошибаюсь?
Ловушка. Что бы Марина ни ответила, будет неправильно.
— Конечно, это и ваш дом, — выдавила она. — Просто обычно предупреждают заранее.
— Буду знать, — холодно сказала Валентина Петровна. — Не думала, что в доме сына меня будут ограничивать.
Вечером Марина попыталась поговорить с Игорем.
— Твоя мать завтра приглашает гостей. Даже не спросив нас.
— Ну и что? — он пожал плечами. — Пусть приглашает. Ей нужно общение.
— Игорь, она ведёт себя так, будто это её квартира!
— Марин, ну что ты как маленькая? — он потрепал её по голове. — Мама просто обживается. Дай ей время.
— Время? — Марина отстранилась. — Прошла неделя, Игорь. Неделя! И она уже переделала под себя половину квартиры!
— Ты преувеличиваешь.
— Я преувеличиваю? — голос Марины дрогнул. — Игорь, она выбросила мои цветы, потому что от них, видите ли, аллергия! Хотя никакой аллергии у неё нет! Она заняла ванную своими баночками так, что мне некуда поставить зубную щётку! Она критикует всё, что я делаю!
— Марин…
— Нет, дослушай! — она уже не могла остановиться. — Вчера она при твоих друзьях сказала, что не понимает, как ты на мне женился. Что ты достоин лучшего!
Игорь нахмурился:
— Она не могла такого сказать.
— Могла и сказала! Спроси у Димы, он слышал!
— Ты просто неправильно поняла…
— Да что ж такое! — Марина вскочила. — Игорь, почему ты всегда её защищаешь? Почему её слово для тебя важнее моего?
— Не говори глупостей, — он тоже встал. — Просто я знаю маму. Она не со зла.
— Не со зла? — Марина рассмеялась нервным смехом. — Она разрушает наш брак не со зла?
— Никто ничего не разрушает! — Игорь повысил голос. — Хватит драматизировать!
В дверях появилась Валентина Петровна:
— Что за крики? Соседи же услышат!
— Мам, мы просто разговариваем, — Игорь смутился.
— Разговариваете? — она окинула взглядом Марину. — По-моему, кое-кто тут истерит. Мариночка, тебе не кажется, что ты слишком эмоциональна? Может, валерьяночки попить?
— Спасибо, не нужно, — процедила Марина.
— Ну, как знаешь, — свекровь пожала плечами. — Игорёша, ты не забыл, что завтра нужно съездить со мной в поликлинику?
— Конечно, мам.
— Вот и славно. А теперь марш спать, оба. Завтра тяжёлый день.
Она ушла, оставив супругов в тяжёлом молчании.
— Я сплю на диване, — сказала Марина.
— Марин, не глупи…
— Игорь, я устала. Просто дай мне побыть одной.
Ночью Марина лежала на неудобном диване и думала. Так не могло продолжаться. Что-то должно было измениться. Но что? Игорь явно не собирался принимать её сторону. А Валентина Петровна чувствовала себя всё увереннее.
На следующий день гости свекрови оказались такими же, как она сама. Три дамы элегантного возраста, которые всё время обсуждали недостатки современной молодёжи.
— Вот мой Игорёша — золото, а не мальчик, — вещала Валентина Петровна. — Заботливый, внимательный. Весь в меня.
— Повезло тебе с сыном, — кивнула одна из подруг. — А невестка как?
Марина, которая как раз несла чай, замерла за дверью.
— Что невестка? — вздохнула свекровь. — Стараюсь с ней ладить, но сами понимаете… Готовить не умеет, в доме бардак, детей до сих пор нет. Игорь с ней намучился.
— Бедный мальчик, — посочувствовала другая подруга. — Хорошо, что ты переехала. Присмотришь.
— Да, я теперь слежу, чтобы его хотя бы кормили нормально, — Валентина Петровна понизила голос. — А то она ему одни макароны варит. И характер у неё… Вчера на Игоря кричала. Я еле их успокоила.
Марина вошла в комнату, с трудом сохраняя спокойное выражение лица. Поставила поднос на стол, молча разлила чай.
— О, Мариночка! — свекровь изобразила радость. — Я как раз рассказывала, какая ты у нас хозяюшка.
Подруги смотрели на Марину оценивающе, и в их взглядах читалось сочувствие. Не к ней — к Игорю.
— Приятного чаепития, — выдавила Марина и поспешила уйти.
На кухне её трясло от злости и унижения. Как она смеет? Как смеет сидеть в их доме и поливать её грязью?
Вернулся Игорь. Усталый, но довольный.
— Мама сказала, её подругам у нас понравилось. Спасибо, что приняла их.
— Твоя мама рассказывала им, какая я плохая жена, — сказала Марина.
— Опять ты за своё, — он раздражённо махнул рукой. — Мама тебя хвалила.
— Я слышала, что она говорила, Игорь. Слышала своими ушами.
— Наверное, ты неправильно поняла…
— Хватит! — Марина стукнула кулаком по столу. — Хватит! Я больше не могу! Твоя мать может говорить и делать что угодно, а ты всегда найдёшь ей оправдание!
— Марина, успокойся…
— Не смей мне говорить, чтобы я успокоилась! — она уже кричала. — Я живу в аду уже две недели! Твоя мать захватила наш дом, она унижает меня каждый день, а ты делаешь вид, что ничего не происходит!
— Что здесь за шум? — в дверях появилась Валентина Петровна. — Мариночка, опять истерика?
— Вот! — Марина ткнула пальцем в её сторону. — Вот оно! Она специально провоцирует, а потом выставляет меня истеричкой!
— Я думаю, тебе нужно к врачу, милочка, — свекровь покачала головой. — Такая агрессия — это ненормально. Игорёша, может, отведёшь жену к специалисту?
— Я абсолютно нормальна! — Марина чувствовала, как теряет контроль. — Это вы! Вы токсичная, манипулятивная…
— Марина! — рявкнул Игорь. — Прекрати немедленно!
— А, так ты можешь повышать голос? — она повернулась к нему. — На меня можешь? А на мамочку нет?
— Я пойду к себе, — Валентина Петровна прижала руку к сердцу. — Не хочу мешать вашему… разговору.
Она вышла, изобразив оскорблённое достоинство.
— Ты довольна? — Игорь смотрел на жену с укором. — Обидела пожилого человека?
— Пожилого? — Марина истерически рассмеялась. — Игорь, она два часа назад отжималась в гостиной! Какой она пожилой человек?
— Я не хочу это обсуждать, — он направился к выходу.
— Конечно, не хочешь! — крикнула она ему вслед. — Ты вообще ничего не хочешь обсуждать! Тебе проще зарыть голову в песок!
Дверь хлопнула. Марина осталась одна.
Этой ночью она приняла решение.
Утром, когда Игорь ушёл на работу, а Валентина Петровна отправилась на свою йогу, Марина начала собирать вещи. Самое необходимое. Остальное заберёт потом.
Она оставила записку на кухонном столе. Короткую, без лишних эмоций:
«Игорь, я ухожу. Не ищи меня. Документы на развод пришлю через адвоката. Квартира куплена в браке, будем делить пополам. Желаю тебе и твоей маме счастья. Марина».
Чемодан оказался тяжелее, чем она думала. Или это сердце так тяжело было. Три года брака. Столько планов, надежд, мечтаний. И всё разрушено за какие-то две недели.
Марина последний раз оглянулась на дверь квартиры. Их квартиры. Бывшей их квартиры. И ушла.
Телефон зазвонил через час. Игорь. Она сбросила. Потом ещё и ещё. Десять пропущенных. Двадцать. Тридцать.
СМС: «Марина, что за глупости? Возвращайся домой!»
«Куда ты ушла? Ответь!»
«Мама сказала, ты вещи собрала. Это правда?»
«Марина, давай поговорим!»
«Не будь ребёнком! Возвращайся!»
Она выключила телефон.
Вечером, сидя в съёмной квартире-студии, Марина думала о том, правильно ли поступила. Может, стоило ещё попытаться? Поговорить? Объяснить?
Нет. Она пыталась. Две недели пыталась. Игорь сделал свой выбор. И это был не она.
Прошёл месяц. Марина начала привыкать к новой жизни. Квартира была маленькой, но своей. Никто не критиковал её готовку, не переставлял вещи, не врывался без стука.
Игорь продолжал звонить, писать. Она не отвечала. Потом он начал приходить к ней на работу. Пришлось пригрозить заявлением в полицию.
Наконец пришли документы от его адвоката. Он соглашался на развод.
Ещё через месяц они встретились в суде. Игорь выглядел осунувшимся, постаревшим. Марина с удивлением поняла, что ей всё равно.
— Марин, может, ещё не поздно? — прошептал он перед заседанием. — Мама съедет, обещаю.
— Поздно, Игорь, — спокойно ответила она. — Слишком поздно.
— Но я люблю тебя!
— А я любила тебя. Прошедшее время.
Развод оформили быстро. Квартиру выставили на продажу.
Через полгода Марина узнала от общих знакомых, что Игорь живёт с матерью в её однокомнатной квартире. Валентина Петровна полностью подчинила его жизнь себе. Контролировала каждый шаг, каждое решение. Друзья постепенно отвернулись — никто не хотел терпеть его властную мамашу.
Марина же встретила Андрея. Спокойного, самостоятельного мужчину, у которого были нормальные отношения с родителями. Они жили в другом городе и навещали детей раз в несколько месяцев, радуясь встречам, но не вмешиваясь в их жизнь.
— Знаешь, — сказал однажды Андрей, — моя мама всегда говорит: дети — это стрелы, выпущенные из лука. Задача родителей — дать им правильное направление и отпустить. А не держать тетиву вечно натянутой.
Марина улыбнулась. Мудрая женщина, его мама. В отличие от некоторых.
Иногда она думала об Игоре. Жалела ли о разводе? Нет. Это было единственно правильное решение. Жаль было только потерянного времени и разбитых надежд.
Но, как говорится, что нас не убивает — делает сильнее. И Марина стала сильнее. Она научилась ценить себя, свои границы, своё право на счастье. И больше никогда не позволила никому решать за неё, как ей жить.
А Игорь… Что ж, он сделал свой выбор. И теперь пожинал плоды. Вместе с мамой. Навсегда.
