– Вер, ну что ты сразу в штыки? – Сергей растерянно заморгал, держа в руках дымящуюся кружку с кофе. – Они же ненадолго, просто чтобы на ноги встать.
Вера сжала губы, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Она стояла у кухонного стола, сжимая тряпку, которой только что протирала столешницу. Их небольшая двушка на окраине Москвы, купленная ею до брака, была её крепостью. Десять лет копила, отказывала себе в отпуске, брала подработки. И вот теперь её муж, с которым они вместе всего три года, предлагает пустить сюда его родственников?
– Серьёзно, Серьёз? – Вера бросила тряпку в раковину, звук шлепка эхом отозвался в маленькой кухне. – Твоя тётя Галя с её сыном? Которые, между прочим, ни разу не позвонили за всё время, пока мы встречались?
Сергей поставил кружку, его лицо стало серьёзнее. Он провёл рукой по коротким тёмным волосам, будто собираясь с мыслями.
– Они в беде, Вера. У них дом в деревне под Пензой сгорел. Страховки нет, жить негде. Я же не могу их на улице оставить.
Вера скрестила руки на груди. За окном моросил октябрьский дождь, капли стучали по подоконнику, усиливая её внутреннее напряжение. Она вспомнила тётю Галю – громкую женщину, которая на их свадьбе пела караоке до хрипоты. А её сын, Дима, долговязый парень лет тридцати, тогда весь вечер просидел в углу, уткнувшись в телефон.
– И что, они прям сюда собрались? – Вера прищурилась. – В нашу двушку? Где мы и сами-то еле помещаемся?
Сергей вздохнул, отводя взгляд.
– Ну, не совсем… Они хотят прописаться. Чтобы, знаешь, с документами порядок был. А жить… ну, может, пару месяцев у нас поживут, пока не найдут что-то своё.
– Прописаться?! – Вера чуть не задохнулась от возмущения. – В моей квартире? Сергей, ты вообще соображаешь, о чём говоришь?
– Это и моя квартира тоже, – тихо, но с нажимом сказал он.
Вера замерла. Эти слова ударили, как пощёчина. Да, они женаты. Да, он внёс свою долю в ремонт – ламинат в спальне, кухонный гарнитур. Но документы? Документы на квартиру были только на неё. И она не собиралась это менять.
– Не твоя, – отрезала она. – И ты это прекрасно знаешь.
Вера сидела на диване в гостиной, поджав ноги. На коленях – ноутбук, открытый на вкладке с юридическим форумом. «Прописка родственников в квартире без согласия собственника невозможна», – гласила статья. Она выдохнула, но напряжение не отпускало. Сергей ушёл в спальню, хлопнув дверью чуть громче, чем нужно. Их разговор закончился ничем – он обиделся, она разозлилась.
За окном темнело, фонари отражались в мокром асфальте двора. Вера посмотрела на своё отражение в стекле – уставшая женщина тридцати пяти лет, с тёмными кругами под глазами. Работа в офисе, ипотека, которую она закрыла два года назад, вечная готовка-уборка. И теперь ещё это.
Она вспомнила, как впервые увидела эту квартиру. Пустая, с ободранными обоями, но её. Своя. После съёмных комнат, где вечно пахло чужими котами, и общежития в студенчестве, эта двушка казалась дворцом. Она сама клеила обои, сама выбирала шторы – голубые, в цвет неба. И вот теперь кто-то чужой хочет вторгнуться в её мир?
Телефон завибрировал. Сообщение от Сергея: «Они приезжают завтра. Встретим?»
Вера стиснула зубы. Он даже не спросил. Просто поставил перед фактом. Она набрала ответ: «Я не разрешаю их прописывать. И жить тут они не будут». Отправила. Экран погас, но сердце колотилось, как после бега.
Она знала Сергея – добрый, отзывчивый, всегда готов помочь. Именно за это она его и полюбила. Но его неспособность говорить «нет» своей семье сводила её с ума. Его мама, живущая в Подмосковье, каждые выходные звонила с просьбами – то картошку привезти, то забор починить. А теперь ещё тётя Галя с сыном. Где предел?
Вера встала, прошла на кухню. Заварила ромашковый чай, надеясь успокоиться. Но мысли крутились, как белки в колесе. Что, если они приедут и откажутся уезжать? Что, если начнут качать права? Она слышала истории о таких родственниках – въезжают «на недельку», а потом годами судятся за жилплощадь.
– Не позволю, – прошептала она, глядя в тёмное окно.
Утро субботы началось с дверного звонка. Вера, ещё в пижаме, вздрогнула, пролив кофе на кухонный стол. Сергей уже был в прихожей, открывал дверь.
– Галя! Дима! Заходите, – его голос звучал нарочито бодро.
Вера стиснула кружку. Из прихожей донеслись голоса – громкий, с хрипотцой, явно тёти Гали, и низкий, ленивый – Димы.
– Ой, Сережка, спасибо, что приютили! – тётя Галя ввалилась в кухню, волоча за собой огромный клетчатый баул. Её волосы, выкрашенные в ядовито-жёлтый, торчали во все стороны, а на лице сияла улыбка, будто она приехала в отпуск. – Верочка, милая, ты ж не против, правда?
Вера выдавила улыбку, чувствуя, как мышцы лица деревенеют.
– Здравствуйте, Галина Ивановна.
– Ой, да какой я тебе Ивановна! Зови просто Галя! – она плюхнулась на стул, не снимая куртки. – Дим, тащи вещи в комнату, не стой столбом!
Дима, в мятой толстовке и с наушниками на шее, прошёл мимо, буркнув что-то неразборчивое. Вера заметила, как он бросил на неё быстрый взгляд – оценивающий, почти наглый. Её передёрнуло.
– Так, – тётя Галя хлопнула в ладоши. – Где тут у вас чайник? Я с дороги вся окоченела. И расскажи, Вер, как вы тут живёте? Квартирка-то уютная, смотрю!
Вера посмотрела на Сергея, который возился с баулами в коридоре. Он избегал её взгляда.
– Галина… Галя, – начала Вера, стараясь говорить спокойно. – Мы с Сергеем ещё не обсудили, как всё будет. Вы надолго к нам?
Тётя Галя махнула рукой, будто отгоняя муху.
– Да как пойдёт! Главное – прописку сделать, а там разберёмся. Димке работу найти надо, мне пенсию оформить. А жить… ну, мы не привередливые, на диване в гостиной устроимся.
– На диване? – Вера почувствовала, как кровь приливает к лицу. – У нас двушка, Галя. Две комнаты. Одна – наша спальня, вторая – кабинет Сергея. Где вы собираетесь жить?
– Ой, да ладно тебе! – тётя Галя рассмеялась, но в её смехе Вера уловила нервную нотку. – Поживём как-нибудь. Вы молодые, вам личное пространство, а нам, старикам, главное – крыша над головой.
Сергей вошёл в кухню, неся ещё один чемодан.
– Вер, давай потом разберёмся, а? – он посмотрел на неё умоляюще. – Люди с дороги, устали.
Вера сжала кулаки под столом. Её дом. Её правила. Но перед ней сидели двое чужих людей, уже распаковывающих свои вещи, будто они тут хозяева.
К вечеру квартира превратилась в хаос. Тётя Галя заняла кухню, готовя что-то жирное и пахучее, от чего Вера задыхалась. Дима развалился на диване в гостиной, играя в какую-то стрелялку на телефоне – звук выстрелов эхом отдавался в стенах. Сергей ушёл «по делам», оставив Веру один на один с родственниками.
Она сидела в спальне, запершись на ключ. На коленях – телефон, открытый на сайте юридической консультации. «Выселение незарегистрированных лиц возможно через суд, если они отказываются покидать помещение добровольно». Вера перечитывала строку, чувствуя, как внутри растёт решимость.
– Верочка, ужинать будешь? – голос тёти Гали пробился через дверь. – Я котлет нажарила, с пюрешкой!
– Спасибо, не хочу, – отозвалась Вера, стараясь звучать вежливо.
– Ну и зря! – тётя Галя хмыкнула. – Сережка любит мои котлеты, ещё с детства.
Вера закатила глаза. Конечно, Сережка любит. Сережка вообще всё любит, лишь бы не спорить.
Она вспомнила их первую встречу – Сергей, высокий, с доброй улыбкой, помог ей донести тяжёлые сумки из магазина. Тогда он казался ей человеком, на которого можно опереться. Но теперь… Теперь она чувствовала себя одинокой в собственном доме.
В дверь постучали.
– Вера, открой, – голос Сергея был усталым.
Она вздохнула, отложила телефон и повернула ключ. Сергей вошёл, держа в руках бутылку пива.
– Ты чего заперлась? – он нахмурился.
– А ты как думаешь? – Вера скрестила руки. – Твои родственники оккупировали мою квартиру, а ты делаешь вид, что всё нормально!
– Это не только твоя квартира, – снова начал он, но Вера перебила:
– Хватит! Я не собираюсь прописывать их здесь. И жить они тут не будут.
Сергей поставил бутылку на тумбочку, его лицо стало жёстче.
– Вера, это моя семья. Если ты не можешь их принять, то…
– То что? – она шагнула к нему, глаза горели. – Разведёмся? Ты этого хочешь?
Он замолчал, опустив взгляд. Тишина повисла тяжёлая, как мокрое одеяло.
– Я не хочу ссориться, – наконец сказал он. – Но ты могла бы быть чуть добрее. Они потеряли всё.
– А я должна потерять свой дом? – Вера почувствовала, как голос дрожит. – Сергей, я работала, чтобы купить эту квартиру. Это моё. И я не отдам её никому.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, потом кивнул.
– Хорошо. Я поговорю с ними. Но дай мне время.
Вера не ответила. Она знала – время только усугубит ситуацию.
Прошла неделя. Тётя Галя и Дима прочно обосновались в квартире. Диван в гостиной стал их спальней, кухня – штабом тёти Гали, где она варила борщи и пекла пироги, от которых Вера морщилась. Дима целыми днями сидел в наушниках, иногда выходил «по делам», возвращаясь поздно. Вера замечала, как он избегает её взгляда, но списывала это на стеснительность.
Сергей старался разрядить обстановку, но его попытки заканчивались провалом. Вера всё чаще ловила себя на мысли, что смотрит на мужа как на чужого.
Однажды вечером, когда тётя Галя ушла к соседке «поболтать», а Дима опять пропал, Вера решила убраться в гостиной. Она складывала разбросанные вещи родственников, когда наткнулась на папку, торчащую из-под дивана.
– Что за… – она нахмурилась, открывая её.
Внутри были документы – счета, письма, какие-то выписки. Вера пробежала глазами по строчкам, и её сердце замерло. Уведомление от банка: задолженность по кредиту на 1,5 миллиона рублей. Имя должника – Дмитрий Сергеевич, сын тёти Гали. Ещё одно письмо – от коллекторского агентства, с угрозами суда и конфискации имущества.
Вера почувствовала, как кровь стынет в жилах. Долги. Серьёзные долги. И эти люди живут в её квартире?
Она услышала шаги в коридоре и быстро спрятала папку. Дима вошёл, бросив на неё подозрительный взгляд.
– Чё роешься в наших вещах? – его голос был резким.
– Убираюсь, – холодно ответила Вера. – Это мой дом.
Он хмыкнул, но ничего не сказал. Вера смотрела ему в спину, чувствуя, как внутри нарастает тревога. Они не просто «встать на ноги» хотят. Они убегают от проблем. И тянут эти проблемы в её жизнь.
На следующий день Вера сидела в кафе с подругой Наташей, юристом по образованию. За окном шёл дождь, по стеклу ползли капли. Вера нервно крутила ложку в чашке с латте.
– Наташ, что мне делать? – её голос дрожал. – Они не просто жить хотят. У Димы долги, огромные. А если коллекторы придут ко мне?
Наташа нахмурилась, поправляя очки.
– Если они не прописаны, выселить их можно через суд, если добровольно не съедут. А Сергей что говорит?
– Сергей… – Вера горько усмехнулась. – Он до сих пор думает, что это «временные трудности».
– Тогда поговори с ним жёстко, – Наташа откинулась на спинку стула. – И с родственниками. Скажи, что знаешь про долги. Может, сами уйдут.
Вера кивнула, но внутри всё сжималось от страха. Она представляла, как тётя Галя закатывает истерику, как Дима смотрит на неё с угрозой. А Сергей? Сможет ли он выбрать её, а не свою семью?
Вернувшись домой, она застала Сергея на кухне. Он резал хлеб, тётя Галя что-то жарила, наполняя квартиру запахом лука.
– Серж, нам надо поговорить, – Вера встала в дверях.
– Сейчас? – он посмотрел на неё, потом на тётю Галю.
– Да, сейчас, – её голос был твёрдым.
Тётя Галя обернулась, вытирая руки о фартук.
– Ой, Верочка, что за секреты? Мы же семья!
– Не совсем, – отрезала Вера. – Я нашла документы. Про долги Димы.
Тишина повисла, как перед грозой. Тётя Галя побледнела, её рука с фартуком замерла в воздухе. Сергей нахмурился.
– Какие ещё долги? – он посмотрел на тётю Галю.
– Это… недоразумение, – начала она, но голос дрожал. – Димка влез в кредит, но он выплатит! Мы не хотели вас беспокоить…
– Не беспокоить? – Вера шагнула вперёд. – Вы приехали в мой дом, зная, что за вами тянутся коллекторы? И думали, я это проглочу?
Сергей посмотрел на тётю Галю, потом на Веру. Его лицо было растерянным, но в глазах мелькнула злость.
– Галя, это правда? – тихо спросил он.
Тётя Галя открыла рот, но не нашла слов. В этот момент в прихожей хлопнула дверь – вернулся Дима.
– Чё за шум? – он вошёл в кухню, но, увидев их лица, замер.
Вера посмотрела на него, потом на Сергея.
– Решай, Серж. Либо они уезжают, либо…
Она не договорила, но все поняли. Сергей сжал кулаки, его взгляд метался между женой и родственниками. Вера чувствовала, как сердце колотится, но отступать было некуда. Это её дом. И она будет его защищать.
Вера сидела в спальне, запершись на ключ. На кровати валялись документы, которые она нашла вчера под диваном. Теперь она перечитывала их снова, вглядываясь в каждую строчку. Уведомления от банка, письма от коллекторов, даже повестка в суд. Дима задолжал не только по кредиту – там были просрочки по коммуналке, штрафы за какие-то мелкие нарушения. Имя тёти Гали тоже мелькало в паре бумаг – поручитель по какому-то старому займу.
В дверь постучали.
– Вер, открой, – голос Сергея был тихим, почти умоляющим.
Она вздохнула, убрала документы в ящик тумбочки и повернула ключ. Сергей вошёл, его лицо было серым, под глазами залегли тени.
– Я поговорил с Галей, – начал он, садясь на край кровати. – Она… она правда не говорила про долги. Только про дом. Я думал, они в беде.
– А ты не мог уточнить? – Вера скрестила руки, её голос дрожал. – Просто поверил и всё? А теперь они тут, в моём доме, с кучей проблем!
Сергей потёр виски, его плечи поникли.
– Я не знал, Вер. Клянусь. Но что мне было делать? Бросить их?
– Да! – она почти крикнула. – Бросить! Это твоя семья, но это мой дом! Я не хочу жить с должниками, которые врут нам в лицо!
– Они не будут жить тут вечно, – Сергей поднял глаза, в них была смесь усталости и отчаяния. – Я найду им жильё. Дай мне пару недель.
– Пару недель? – Вера рассмеялась, но смех был горьким. – А если коллекторы придут раньше? Если они решат, что моя квартира – их спасение?
Сергей молчал, глядя в пол. Вера чувствовала, как внутри всё сжимается. Она любила его, правда любила. Но сейчас ей хотелось кричать, выгонять всех – его, тётю Галю, Диму.
– Я хочу, чтобы они уехали, – наконец сказала она, её голос стал твёрже. – Завтра. Или я обращусь в полицию.
Сергей посмотрел на неё, его глаза расширились.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно, – она выдержала его взгляд. – Это мой дом, Серж. И я не позволю его разрушить.
Утро следующего дня было серым, как настроение Веры. Она проснулась рано, ещё до рассвета, и лежала, глядя в потолок. За дверью слышались голоса – тётя Галя что-то громко рассказывала, Дима бурчал в ответ.
Она встала, накинула халат и вышла на кухню. Тётя Галя стояла у плиты, жаря блины. Запах масла заполнял всё пространство, от него першило в горле.
– Доброе утро, Верочка! – тётя Галя улыбнулась, но в её улыбке была натянутость. – Блинчиков хочешь?
– Нет, спасибо, – Вера налила себе воды, стараясь не смотреть на гостью. – Галина Ивановна, нам надо поговорить.
Тётя Галя замерла, сковородка в её руке дрогнула.
– Ой, да что ты опять начинаешь? – она попыталась засмеяться, но смех вышел нервным. – Мы же всё обсудили с Сережкой. Пропишемся, найдём работу, снимем что-нибудь…
– Нет, – перебила Вера. – Вы не будете прописываться. И жить здесь тоже не будете.
Тишина повисла, как тяжёлый занавес. Тётя Галя медленно поставила сковородку на плиту, её лицо стало жёстким.
– Это что, ты нас на улицу выгоняешь? – её голос стал громче. – Родных Сережки?
– Это мой дом, – Вера выпрямилась, чувствуя, как внутри растёт решимость. – И я не собираюсь рисковать им из-за ваших долгов.
– Да какие долги! – тётя Галя всплеснула руками. – Димка всё выплатит, он уже работу ищет!
– Работу? – Вера прищурилась. – А что он делал вчера ночью? Опять «по делам» ушёл?
Из коридора послышались шаги. Дима вошёл, его глаза были красными, будто он не спал.
– Чё ты лезешь в мои дела? – бросил он, его голос был хриплым. – Тебя не касается.
– Ещё как касается, – Вера шагнула к нему. – Когда ты притащил свои проблемы в мой дом, это стало моим делом.
– Вера, прекрати! – Сергей появился в дверях, его волосы были взъерошены, рубашка мятая. – Давай спокойно поговорим.
– Спокойно? – Вера повернулась к нему, её голос дрожал. – Я звонила в их поселок, узнавала – они соврали про пожар.
Сергей замер, его лицо побледнело.
– Я… я не знал про враньё, – он посмотрел на тётю Галю. – Это правда?
Тётя Галя отвела взгляд, её губы задрожали.
– Ну… мы не могли там остаться! Димке надо в Москве осесть, иначе…
– Иначе что? – Вера шагнула ближе. – Коллекторы заберут ваш дом? Или вас?
Дима стиснул зубы, его кулаки сжались.
– Не твоё дело, – процедил он.
– Моё, – отрезала Вера. – И я даю вам до вечера, чтобы собрать вещи.
К полудню атмосфера в квартире стала невыносимой. Тётя Галя рыдала в гостиной, собирая свои баулы. Дима молча паковал рюкзак, бросая на Веру злобные взгляды. Сергей ходил по квартире, как потерянный, то пытаясь успокоить тётю, то глядя на жену с немым укором.
Вера сидела на балконе, укутавшись в плед. Холодный ветер трепал её волосы, но она не замечала. В голове крутился вчерашний разговор с Наташей. «Если Сергей не поддержит тебя, это его выбор. И тебе придётся решать, нужна ли тебе такая жизнь».
Она не хотела думать о разводе. Не хотела терять Сергея. Но и жить в доме, где она чувствует себя чужой, тоже не могла.
В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Наташи: «Если что, приезжай ко мне. Места хватит». Вера улыбнулась уголком губ. Наташа всегда была её спасательным кругом – прямолинейная, резкая, но надёжная.
– Вер, можно? – Сергей вышел на балкон, его голос был хриплым.
Она кивнула, не глядя на него. Он сел рядом, положив руки на колени.
– Я поговорил с ними, – начал он. – Они уезжают. Сегодня.
Вера повернулась к нему, её сердце замерло.
– Правда?
– Да, – он кивнул. – Я сказал, что не могу заставлять тебя жить с их проблемами. Галя плачет, Дима злится, но… они уедут.
Вера молчала, переваривая его слова. Впервые за неделю она почувствовала облегчение, но оно было горьким.
– Почему ты сразу не сказал им «нет»? – тихо спросила она. – Почему мне пришлось доходить до ультиматума?
Сергей опустил голову, его пальцы нервно теребили край куртки.
– Я не хотел их бросать, – признался он. – Они семья. Но… ты тоже моя семья, Вер. И я не хочу тебя терять.
Она посмотрела на него, в его глазах была боль, но и решимость. Впервые за всё время он выглядел так, будто готов взять на себя ответственность.
– Я не хочу, чтобы это повторилось, – сказала она. – Если твои родственники снова решат, что мой дом – их база отдыха, я не буду терпеть.
– Не повторится, – твёрдо сказал он. – Клянусь.
К вечеру тётя Галя и Дима уехали. Такси увезло их вместе с баулами, оставив после себя тишину. Вера стояла у окна, глядя, как машина исчезает за углом.
Сергей вошёл в гостиную, держа в руках две кружки с чаем.
– Мир? – он протянул ей одну.
Вера взяла кружку, её пальцы коснулись его руки. Тёплой, знакомой.
– Мир, – кивнула она. – Но с условием.
– Каким? – он насторожился.
– Мы договариваемся обо всём вместе, – сказала она. – Никаких сюрпризов. Никаких родственников без моего согласия.
– Договорились, – он улыбнулся, и в его улыбке была та самая теплота, за которую она его полюбила.
Они сидели на диване, пили чай и молчали. За окном шёл дождь, но теперь он казался умиротворяющим. Вера посмотрела на голубые шторы, которые выбирала сама, на полки с её книгами, на фотографии их с Сергеем отпуска в Сочи. Это был её дом. И она отстояла его.
