Мария Петровна только вздохнула и отложила очередную квитанцию на стол. Ну вот, началось. Опять Светка за свое. И чего она так злится-то? Нет бы спокойно поговорить, как люди.
— Света, дочка, ну при чем тут Витька? — устало произнесла она, поправляя очки. — Он же в Америке живет, в Бостоне этом… как его… Бостоне. Уже пять лет как.
— А мне какое дело! — Светлана гневно замахала руками, чуть не сбив с подоконника фикус. — Документы на него, значит, и пусть присылает деньги!
Мария Петровна покачала головой. Дочка-то у нее, конечно, умная, экономист по образованию, но вот характер… Ох, характер. Весь в покойного отца пошла — упрямая, как козел.
— Светочка, да ты что! Какие деньги? Он там еле концы с концами сводит. Работает официантом, снимает комнатушку с каким-то мексиканцем…
— Мам, ну хватит уже! — перебила Светлана. — Сколько можно его жалеть? Взрослый мужик, сорок два года! А ты все нянчишься с ним, как с малым дитем.
Мария Петровна молчала. Что тут скажешь? Витя… Ее младший сынок. Вечно несчастный, вечно в каких-то переделках. То работу потеряет, то с женой разведется, то еще что. А теперь вот — в Америку укатил за счастьем. И ведь предупреждала его мать — не езжай, Витенька, не твое это. Но нет же, упертый.
— А квартиру-то зачем на него переписывали? — не унималась Светлана. — Помню, как ты мне объясняла — мол, для него лучше будет, когда вернется.
— Ну так и есть, — слабо возразила мать.
— Мам! — Света чуть ли не завизжала. — Да он не вернется никогда! Ты что, не понимаешь? Он там бабу себе найдет, может, уже нашел, и все — привет! А мы тут с тобой будем за его квартиру платить до скончания века!
Мария Петровна поежилась. Неприятно слышать такое про сына, но… А вдруг Светка права? Вдруг и правда не вернется? Хотя нет, не может быть. Витя же обещал — год, максимум два, и домой. На родину.
— Слушай, а может, и правда… — начала было она, но осеклась.
— Что — и правда? — насторожилась дочь.
— Да нет, ничего. Ерунда.
Но Светлана уже не отставала:
— Мам, ну говори же! Что ты хотела сказать?
Мария Петровна вздохнула тяжело. Не хотелось ей про это говорить, но раз уж начала…
— Да звонил вчера. Витька-то. Говорит — встречается там с одной. Русской, правда, но давно в Америке живет. Разведенная, с ребенком.
— Ну вот! — торжествующе воскликнула Светлана. — А ты говоришь — вернется! Ага, как же! С женой американской и пасынком!
— Не американской, а русской, — слабо поправила мать.
— Да какая разница! Главное — там живет! И Витька твой туда же прописывается потихоньку. А квартира наша тут пустует, а мы за нее деньжищи платим!
Мария Петровна налила себе чаю из заварника — уже холодного, но все равно. Надо же чем-то руки занять, а то так и хочется дочке нагрубить. Но нельзя — она же права в общем-то.
— Светка, а что ты предлагаешь? — спросила она наконец.
— Да элементарно! Переписывать обратно на себя! И сдавать! Знаешь, сколько за такую двушку в нашем районе дают? Тысяч двадцать пять минимум! А то и тридцать!
— Так он же не согласится…
— А мы и не спросим! — отрезала Светлана. — Мам, ты что, не понимаешь? Он нас просто кинул! Красиво так кинул, по-семейному! Квартирку себе обеспечил, а расходы на нас повесил!
Мария Петровна аж поперхнулась чаем. Неужели сын и правда… Нет, не может быть. Витя хоть и безответственный, но не подлец же.
— Светочка, ну что ты такое говоришь! Какой он нам не родной что ли?
— Родной, родной! — передразнила дочь. — А деньги не родные! Мам, ты посмотри на цифры! Вот, блин, экономист, а считать не умеешь!
Светлана схватила со стола пачку квитанций и принялась их перебирать:
— Так, за свет — две тысячи триста. За газ — тысяча восемьсот. За воду — тысяча двести. За отопление — четыре тысячи! За домофон, за лифт, за уборку — еще тысяча. Итого — больше десяти тысяч в месяц! А в году месяцев сколько? Двенадцать! Значит, сто двадцать тысяч в год мы за него платим!
— Ну… не за него, а за квартиру…
— За ЕГО квартиру! — взвизгнула Светлана. — Мам, ну очнись ты наконец! У тебя пенсия сколько? Четырнадцать тысяч! У меня зарплата — тридцать! Вместе — сорок четыре! Из них десять тысяч каждый месяц на его коммуналку! Это почти четверть нашего семейного бюджета!
Мария Петровна молчала. Цифры, конечно, неприятные. Но что поделаешь — сын есть сын. Хотя… А действительно, почему это она должна за взрослого мужика платить?
— А еще капремонт, — продолжала накручивать себя Светлана. — В этом году восемь тысяч насчитали! Откуда я такие деньги возьму? Я же копила на машину!
— На машину копила, — эхом повторила мать. И правда, дочка уже третий год на автокурсы собирается, все никак не соберется.
— Ага! А теперь что? Теперь копи на коммуналку дяди Вити!
Мария петровна встала, подошла к окну. На улице октябрь, деревья желтые, красивые. А на душе скверно. С одной стороны — Светка права. С другой — как же Витю-то бросить?
— Мам, а давай ему позвоним? — предложила вдруг дочь, заметно успокоившись. — Поговорим по-человечески. Может, он и сам не против квартиру обратно переписать?
— Думаешь?
— А чего ему там наша квартира? Он же не собирается возвращаться, это ж понятно! Ему там хорошо — и работа, и баба новая…
— Не баба, а женщина, — поправила мать.
— Да какая разница! Главное — позвоним, объясним ситуацию. Скажем — мол, Витя, дорогой, не тянем мы финансово, пойми нас. Ты там устраиваешься, а мы тут в долги лезем.
А это, пожалуй, идея. Поговорить по-семейному, без криков. Витя ведь не злой, поймет наверное.
— Только когда звонить-то? — спросила Мария Петровна. — Там же время другое.
— Сейчас у них утро. Часов десять, наверное. Самое время.
Светлана уже достала телефон, нашла Витин номер.
— Алло? Витя? Привет, это Светка… Да, да, все нормально. Слушай, тут такое дело…
Мария Петровна слушала, как дочь объясняет брату ситуацию. Говорила она вежливо, спокойно, без своих обычных наскоков. Молодец.
— Ага… Понятно… Да нет, мы не против, конечно… Просто денег нет совсем… Ага… Хорошо, подумай… Да, позвони завтра… Пока.
— Ну что? — нетерпеливо спросила мать.
— Говорит, подумает. К вечеру их времени перезвонит. То есть завтра утром по нашему.
— И как он отреагировал?
— Нормально вроде. Сказал, что понимает нашу ситуацию. И что там у него тоже не все гладко пока.
— А что — не гладко?
— Да работу потерял опять. Ресторан закрылся. Теперь ищет новую.
Мария Петровна аж сердце сжалось. Витенька ее бедный! И тут еще они со своими претензиями…
— Света, а может, не надо было? — робко предложила она. — Раз у него проблемы…
— Мам! — возмутилась дочь. — Ну что за логика? У него проблемы — и мы должны за него расхлебывать? А наши проблемы что, не считаются?
— Да нет, считаются, конечно…
— Вот именно! Мам, ты пойми — я не жадная. Если б у нас деньги лишние были, я б ни слова не сказала. Но их же нет! Я вообще-то замуж собираюсь!
— Замуж? — удивилась Мария Петровна. — А с кем?
— С Сергеем же! О котором я тебе сто раз рассказывала!
— А, с программистом этим…
— С системным администратором! Мам, ну сколько можно! Он не программист, а системный администратор!
— А какая разница?
— Большая! Программисты программы пишут, а системные администраторы компьютеры настраивают!
Мария Петровна пожала плечами. Для нее все эти компьютерщики на одно лицо. Главное, чтоб человек хороший был.
— И что, свадьба скоро?
— Если деньги найдутся на организацию, то весной. А если будем дядину квартиру обслуживать, то лет через пять, не раньше.
— Ну не знаю, не знаю, — покачала головой мать. — Как-то все это…
— Что — все это?
— Да некрасиво получается. Будто мы Витю предаем.
Светлана тяжело вздохнула и села рядом с матерью.
— Мам, давай по-честному. Витя нас предал или мы его?
— Как это — предал?
— А вот так! Уехал, не предупредив толком. Квартиру на себя переписал, а расходы нам оставил. И связи особо не поддерживает — раз в месяц позвонит, и то не всегда.
— Ну он же занят там…
— Мам! Все заняты! Но люди как-то умудряются с родственниками общаться! А он что? В фейсбуке сидит, фоточки выкладывает — вот я на пляже, вот я в ресторане, вот я с новой подружкой… А маме позвонить времени нет!
Мария Петровна задумалась. А ведь и правда — Витя стал звонить гораздо реже. Раньше каждую неделю обязательно, а теперь…
— Может, у него там деньги на звонки кончились? — предположила она.
— Мам, через интернет звонить бесплатно! Скайп, вайбер, ватсап — что только хочешь! Было бы желание!
— А может, он просто не хочет нас расстраивать? Раз у него проблемы…
— Не хочет расстраивать, а денег требовать не стесняется! — фыркнула Светлана.
— Какие деньги требовать?
— Да ты что, забыла уже? В прошлом месяце просил тысяч десять занять — на первый взнос за квартиру там. Сказал, что через три месяца вернет.
Мария Петровна аж руками всплеснула. И правда, просил! И она бы дала, если б были такие деньги. Хорошо, что Светка уговорила не давать.
— А в позапрошлом месяце что просил? — ехидно продолжала дочь. — Пять тысяч на лечение зубов. А за месяц до того — семь тысяч на машину подержанную.
— Да ладно, не все сразу…
— Мам, я записи веду! Хочешь покажу? За полгода он у нас просил в общей сложности тысяч тридцать! А сам ни копейки не прислал!
Мария Петровна молчала. Получается, сын действительно… Нет, не может быть. Не такой он.
Зазвонил телефон. Светлана глянула на экран:
— Витька! Быстро решился.
— Алло? — она взяла трубку. — Да, слушаю… Что? Серьезно?… А документы?… Понятно… Хорошо, сейчас маме передам.
Она отключилась и посмотрела на мать странным взглядом.
— Ну что он сказал? — нетерпеливо спросила Мария Петровна.
— Сказал, что согласен квартиру обратно переписать. Но есть одна проблемка…
— Какая проблемка?
— Он ее уже продал.
— КАК продал?! — ахнула мать.
— А вот так. Месяц назад. Через риелтора. По доверенности, которую оформил перед отъездом.
Мария Петровна почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— Но как же… А документы… А мы же там прописаны…
— Говорит, что документы в порядке. Новые хозяева в курсе, что там прописаны люди. Но это их не смущает — они квартиру под офис покупали.
— Под офис?! — Мария Петровна схватилась за сердце. — Светка, да что же это такое?!
— А деньги, говорит, потратил на обустройство в Америке. Снял квартиру получше, купил машину…
— Машину купил… — тупо повторила мать.
— Ага. И еще сказал, что очень сожалеет, но мы должны понять — ему там нужно было как-то устраиваться.
Мария Петровна молчала. В голове не укладывалось. Витя… Ее Витенька… Продал квартиру и даже не предупредил? А они тут за нее платили?
— Мам, ты как? — осторожно спросила Светлана.
— Не знаю… Не понимаю пока…
— Да тут понимать нечего! Он нас просто кинул! По-крупному кинул!
— Но почему?.. За что?..
— Да ни за что! Просто удобно оказалось! Продать квартиру в России, а деньги потратить в Америке!
Мария Петровна встала, прошлась по комнате. Ноги подкашивались.
— А что теперь будет с нами? — спросила она дрожащим голосом.
— Пока ничего. Новые хозяева сказали, что не торопятся со въездом. Дают нам полгода на поиск нового жилья.
— Полгода… — эхом повторила мать. — А где мы за полгода квартиру найдем? На какие деньги?
— Вот именно! — Светлана снова завелась. — А твой любимый сынок об этом подумал? Нет! Ему главное себе обустроиться!
— Не кричи на меня, — слабо попросила Мария Петровна. — Я и так… плохо себя чувствую.
— Прости, мам. Я не на тебя кричу. Я на ситуацию.
Они помолчали. За окном стемнело. Включились фонари.
— Света, а что он еще сказал? — спросила наконец мать.
— Да особо ничего. Что жалеет, что так получилось. Что не хотел нас расстраивать. И что надеется, мы его поймем.
— ПОЙМЕМ?! — неожиданно взорвалась Мария Петровна. — Что тут понимать-то?! Сын родную мать на улицу выставил!
— Мам, не нервничай. Давление поднимется.
— Да какое давление! — мать размахивала руками. — Сорок два года я его растила, выкармливала, выучила! Когда разводился — поддерживала! Когда работу терял — помогала! А он?! А он нас продал! За американскую мечту продал!
Светлана обняла мать:
— Ну все, все. Не расстраивайся. Что-нибудь придумаем.
— Что придумаем? Что?
— Не знаю пока. Но что-то обязательно придумаем.
Мария Петровна заплакала. Сначала тихо, потом все громче.
— Как же так, Светочка? Как же так получилось? Я ведь думала, что у меня хорошие дети… добрые…
— У тебя есть одна хорошая дочь, — тихо сказала Светлана. — А про сына забудь. Его у нас больше нет.
— Не говори так…
— А как говорить? Мам, ты же видишь — он нас предал. Окончательно и бесповоротно.
— Может, он передумает еще? Может, вернет деньги?
— Мам, он их уже потратил. На машину, на квартиру… Да и не вернет он ничего. Ему там хорошо, а мы ему больше не нужны.
Мария Петровна вытерла глаза платком. Неужели это правда? Неужели сын, которого она так любила…
— А знаешь что, мам? — вдруг сказала Светлана. — А может, оно и к лучшему.
— Что к лучшему?
— Ну что все так обернулось. Теперь хотя бы знаем, кто есть кто. И больше не будем тратить на него ни копейки.
— Света…
— Нет, мам, серьезно. Представь — мы бы еще годами за него платили, копейки считали, а он бы там жил припеваючи. И в итоге все равно бы нас кинул.
Мария Петровна задумалась. А ведь дочь права. Лучше узнать правду сейчас, чем через несколько лет.
— Только что нам теперь делать? — спросила она.
— Сначала успокоимся. Потом подумаем. У нас есть полгода — не так уж мало. За это время можно и работу найти получше, и накопить на первоначальный взнос…
— Какую работу? Мне шестьдесят пять лет!
— Найдем что-нибудь. Хотя бы на полставки. Или надомную работу.
— А ты?
— А я уже думаю над этим. Есть предложение перейти в другую фирму. Зарплата больше, но работы тоже больше.
— И Сергей твой как? Не против такой невестки — без жилья?
— Сергей предлагает пока к нему переехать. У него двушка, места хватит.
— А его родители?
— Нормально относятся. Сергей им все объяснил.
Мария Петровна впервые за вечер слабо улыбнулась:
— Значит, хороший парень.
— Очень хороший. Не то что некоторые…
— Света, не надо. Не поминай его лихом.
— Мам, после такого? После того, что он с нами сделал?
— Все-таки он мой сын…
— Нет, мам. Сын бы так не поступил. А это… не знаю, кто это.
Они снова помолчали. Потом Светлана встала:
— Ладно, я пойду домой. А завтра придем, спокойно обсудим наши дальнейшие планы.
— Хорошо, дочка.
— И не думай о нем больше, ладно? Не стоит он твоих нервов.
— Постараюсь.
Светлана ушла, а Мария Петровна осталась одна. Села в кресло, включила телевизор, но смотреть не могла. Все думала об одном — как же так вышло? Где она ошиблась в воспитании?
А может, и не ошиблась. Может, люди такими рождаются — эгоистами. И никакое воспитание тут не поможет.
За окном шел дождь. Мелкий, противный, октябрьский. Такой же противный, как и вся эта история с квартирой.
Мария Петровна закрыла глаза и попыталась представить будущее. Съемная квартира, новые соседи, чужие стены… Страшно. Но ничего, переживет. Главное — рядом будет Светочка. Добрая, честная Светочка.
А Витю… Витю надо забыть. Как будто его никогда не было.
