– Что ты сказал? – Катя замерла. Её голос дрожал, но она старалась держать себя в руках.
Дима стоял в дверях кухни, скрестив руки на груди, с той самой ухмылкой, которая всегда появлялась, когда он знал, что задел её за живое.
– Я сказал, что это моя квартира, – повторил он, чеканя каждое слово. – И я решаю, кто здесь будет, а кто нет. Хватит ворчать, Катя. Если тебе не нравится, можешь собирать вещи.
Катя почувствовала, как кровь прилила к щекам. Два года брака, три года совместной жизни, а он всё ещё тычет ей этой квартирой, как козырем в споре.
Квартира в старой панельке на восьмом этаже, досталась Диме от бабушки. Двушка, не новая, но уютная – с потёртым паркетом, который скрипел под ногами, и окнами, выходящими на шумный двор. Катя полюбила её с первого дня, когда они с Димой только начали встречаться. Тогда он водил её по комнатам, рассказывал, как в детстве строил здесь крепости из подушек, а бабушка пекла пироги с яблоками. Катя представляла, как они будут жить здесь вместе, обустраивать своё гнёздышко, может, даже заведут ребёнка. Но после свадьбы всё изменилось. Квартира стала не их общей, а «его». И Дима не упускал случая напомнить об этом.
– Дима, – Катя глубоко вдохнула, стараясь не сорваться, – я не против твоих друзей. Но вчера они до трёх ночи орали под гитару, разлили пиво на диван, а Серёга вообще курил на балконе, хотя я сто раз просила не делать этого!
– Ну и что? – Дима пожал плечами, словно речь шла о пустяке. – Это мой дом, Катя. Мои друзья, мои правила.
Катя сжала кулаки. Ей хотелось крикнуть, что она не прислуга, что это их общий дом, что она тоже имеет право на уют и покой. Но вместо этого она молча развернулась и вышла из кухни. Спорить с Димой, когда он в таком настроении, было бесполезно.
Она прошла в гостиную, где ещё пахло сигаретами и вчерашним весельем. На журнальном столике валялись пустые бутылки, а на ковре темнело пятно – кто-то пролил колу. Катя опустилась на диван, чувствуя, как усталость накатывает волной. Ей было тридцать, и последние два года она только и делала, что пыталась угодить Диме, его друзьям и его привычкам. А что получила взамен? Постоянные напоминания, что она здесь никто. Гостья в его квартире.
Катя вспомнила, как всё начиналось. Они познакомились в кафе, где она работала администратором. Дима был обаятельным, с лёгкой улыбкой и тёплыми карими глазами. Он приходил туда почти каждый вечер, заказывал кофе и шутил с ней, пока она оформляла заказы. Через месяц он позвал её на свидание, а через год сделал предложение. Тогда казалось, что они идеальная пара: он – инженер в строительной компании, она – девушка с мечтами о стабильной семье и собственном деле. Но после свадьбы Дима изменился. Или, может, это она просто не замечала раньше, как он любит контролировать всё вокруг?
Квартира была его главным козырем. Когда они переехали сюда, Дима настоял, чтобы она бросила работу в кафе. «Зачем тебе это? Я же зарабатываю достаточно», – говорил он. Катя согласилась, думая, что так будет лучше для их семьи. Она занялась домом, готовила ужины, мечтала о курсах графического дизайна, чтобы начать карьеру фрилансера. Но каждый раз, когда она поднимала эту тему, Дима отмахивался: «Кать, ну какие курсы? У нас всё есть. Живи и радуйся».
А потом начались вечеринки. Друзья Димы – Серёга, Ваня, Лёха – стали приходить всё чаще. Сначала раз в месяц, потом каждые выходные. Они приносили пиво, включали громкую музыку, шутили так, что стены дрожали. Катя пыталась быть хорошей хозяйкой: готовила закуски, улыбалась, даже смеялась над их шутками. Но с каждым разом ей становилось всё тяжелее. Друзья вели себя так, будто это их дом: разбрасывали вещи, оставляли грязную посуду, однажды даже сломали стул, на котором Серёга решил «прокатиться». А Дима только смеялся: «Ну, бывает, Кать. Не бери в голову».
Она поднялась с дивана и подошла к окну. Во дворе дети гоняли мяч, а старушки на лавочке обсуждали соседей. Обычная жизнь, такая простая и понятная. Почему же её собственная жизнь превратилась в бесконечный марафон уборки и терпения?
– Кать, ты чего там? – голос Димы вырвал её из мыслей. Он стоял в дверях с банкой пива в руке. – Хватит дуться. Давай лучше ужин закажем, я проголодался.
– Я уже готовила утром, – тихо сказала Катя. – Борщ в холодильнике.
– Борщ? – Дима сморщился. – Опять суп? Давай лучше пиццу, а?
Катя посмотрела на него долгим взглядом. Внутри что-то щёлкнуло, как будто кто-то повернул ключ в замке.
– Знаешь, Дим, – медленно начала она, – я не против пиццы. Но я устала. Устала убирать за твоими друзьями, устала слышать, что это «твоя» квартира, устала быть здесь на птичьих правах.
Дима нахмурился.
– Ну, началось. Что ты опять придумала?
– Я ничего не придумала, – её голос стал твёрже. – Я просто хочу, чтобы ты уважал меня. Это наш дом, Дима. Не твой, а наш. Мы женаты, если ты забыл.
Он фыркнул, но в его глазах промелькнула тень неуверенности.
– Кать, не драматизируй. Это просто квартира. Я же не выгоняю тебя на самом деле.
– А звучит так, будто выгоняешь, – отрезала она. – Каждый раз, когда тебе что-то не нравится, ты напоминаешь, что я здесь никто.
Дима открыл рот, чтобы возразить, но замолчал. Катя видела, как он пытается подобрать слова, но в итоге он просто махнул рукой и вышел из комнаты.
Она осталась одна, глядя на пустые бутылки на столе. В голове крутилась мысль, которая давно зрела, но только сейчас оформилась в чёткое решение. Она не хочет больше быть гостьей в этом доме. Она хочет быть хозяйкой – не только здесь, но и в своей жизни.
На следующий день Катя проснулась с непривычным чувством решимости. Пока Дима спал, она тихонько собрала ноутбук и поехала в ближайший коворкинг. Там, за чашкой кофе и под гул чужих разговоров, она открыла сайт с курсами графического дизайна. Пальцы дрожали, когда она нажимала кнопку «Оплатить». Деньги – её личные сбережения, которые она копила ещё до свадьбы, – ушли на первый модуль. Это был маленький, но важный шаг.
Вернувшись домой, она застала Диму на диване с телефоном.
– Ты где была? – спросил он, не отрывая глаз от экрана.
– Записалась на курсы дизайна, – ответила Катя, ставя сумку на пол.
Дима поднял голову, удивлённо моргнув.
– Курсы? Какие ещё курсы?
– Графического дизайна, – спокойно сказала она. – Я хочу работать. Хочу зарабатывать. И, знаешь, я хочу, чтобы у нас был дом, где я тоже имею право голоса.
Он смотрел на неё, словно видел впервые.
– Кать, ты же знаешь, что я обеспечиваю нас, – начал он, но она перебила:
– А я хочу обеспечивать себя. Не потому, что ты плохо справляешься, а потому, что я тоже хочу быть кем-то. Не просто твоей женой, которая моет посуду после твоих друзей.
Дима молчал, и в этой тишине Катя почувствовала, как что-то меняется. Может, он не понял её до конца, но она видела в его глазах растерянность – и это уже было победой.
Следующие недели были как марафон. Катя вставала рано, делала задания по курсу, готовила ужин, убирала квартиру – и всё это под ворчание Димы, который не понимал, зачем ей «эта возня». Но она не сдавалась. Каждый вечер, сидя за ноутбуком, она чувствовала, как в ней растёт уверенность. Она училась создавать логотипы, баннеры, макеты – и с каждым новым навыком ей казалось, что она возвращает себе частичку себя.
Однажды вечером, когда Дима вернулся с работы, он застал её за работой над проектом – простеньким логотипом для местного кафе.
– Это что, ты уже заказы берёшь? – удивился он.
– Пока бесплатно, – ответила Катя, не отрываясь от экрана. – Для портфолио. Но скоро начну зарабатывать.
Дима присел рядом, глядя на её экран.
– Слушай, а это круто выглядит, – сказал он, и в его голосе не было привычной насмешки. – Ты правда в этом разбираешься.
Катя улыбнулась, не отводя глаз от ноутбука.
– Я только начинаю.
Но не всё шло гладко. Друзья Димы продолжали приходить, и каждый их визит был как проверка на прочность. Однажды Серёга, напившись, уронил лампу, которую Кате подарила мама на новоселье.
– Ой, Кать, извини, – пробормотал он, пока она собирала осколки. – Я компенсирую, не переживай.
– Не надо, – холодно ответила она. – Просто не приходи больше без предупреждения.
Дима, стоявший рядом, напрягся.
– Кать, ты чего? Это же Серёга, он не специально.
– А мне плевать, специально или нет, – отрезала она, выпрямляясь. – Это наш дом, Дима. Не твой личный бар.
Гости замолчали, а Серёга неловко кашлянул. Впервые Катя почувствовала, что её слова имеют вес.
Но настоящий поворот случился через месяц. Катя получила первый заказ – небольшой, но оплачиваемый. Она сияла, рассказывая Диме, как заказчик хвалил её работу.
– Это только начало, – сказала она, наливая чай. – Я хочу накопить на свою квартиру. Или хотя бы на долю в этой. Чтобы мы были равны.
Дима поперхнулся чаем.
– Ты серьёзно? Зачем тебе это? Мы же и так живём нормально.
– Нормально для тебя, – тихо сказала Катя. – А я хочу, чтобы это был наш дом. Не твой, не мой, а наш.
Он смотрел на неё, и в его глазах мелькнуло что-то новое – смесь удивления и уважения.
Но в тот вечер, когда Катя уже засыпала, раздался звонок. Дима взял трубку, и его лицо помрачнело.
– Это Серёга, – сказал он, прикрывая телефон рукой. – У него проблемы с жильём. Просится пожить у нас пару недель.
Катя почувствовала, как внутри всё сжалось. Снова его друзья. Снова его квартира. Снова она – никто.
– И что ты ответил? – спросила она, стараясь держать голос ровным.
Дима помолчал, глядя в пол.
– Я сказал, что подумаю. Но, Кать… я не могу его просто так выгнать. Он друг.
– Дима, ты серьёзно? – Катя сжала телефон так, что пальцы побелели. – Ты правда думаешь, что можешь вот так решать за нас обоих?
Дима сидел на диване, лениво листая ленту в телефоне, будто её слова были просто фоном.
– Кать, не начинай, – он даже не поднял глаз. – Серёга в беде. Ему негде жить. Я не могу его бросить.
– А меня ты можешь? – её голос дрогнул, но она выпрямилась, стараясь не дать эмоциям взять верх. – Ты хоть раз спросил, что я думаю? Или я для тебя просто мебель в этой твоей квартире?
Катя чувствовала, как внутри всё кипит. Последние недели она цеплялась за свою новую решимость – курсы дизайна, первые заказы, мечта о собственной доле в жилье. Она начала видеть свет в конце туннеля, но вот опять – Дима и его друзья, которые словно тени из прошлого, возвращаются, чтобы напомнить: это его территория.
Дима наконец отложил телефон и посмотрел на неё. В его карих глазах мелькнула тень раздражения, но за ней – что-то ещё. Неуверенность? Смущение?
– Кать, ты опять всё раздуваешь, – сказал он, потирая шею. – Это всего на пару недель. Серёга найдёт квартиру, съедет, и всё будет как раньше.
– Как раньше? – Катя горько усмехнулась. – То есть я буду убирать за твоими друзьями, молчать, когда они ломают наши вещи, и кивать, когда ты напоминаешь, что это твоя квартира?
Дима открыл рот, но замолчал. Впервые за долгое время он не нашёл, что ответить.
Катя отвернулась к окну. За стеклом шумел двор – дети визжали на площадке, где-то лаяла собака, а соседка с первого этажа громко ругалась с мужем. Обычная жизнь, такая знакомая, но для Кати сейчас – недосягаемая. Она хотела свой угол, свой голос, своё место. А вместо этого снова чувствовала себя гостьей.
– Я поговорю с Серёгой, – наконец сказал Дима, вставая. – Может, он найдёт другое место.
– Может? – Катя резко обернулась. – Дима, мне не нужно «может». Мне нужно, чтобы ты понял: это наш дом. Наш, а не твой и не Серёгин.
Он посмотрел на неё долгим взглядом, потом кивнул и вышел из комнаты. Дверь хлопнула чуть громче, чем нужно.
На следующий день Серёга всё-таки появился. С рюкзаком, в потёртой кожанке и с виноватой улыбкой, он стоял в прихожей, словно побитая собака.
– Кать, я ненадолго, – начал он, теребя ремень рюкзака. – Честно. Две недели, максимум три. У меня съёмная квартира накрылась, хозяин поднял цену, а я пока не тяну.
Катя молча кивнула, чувствуя, как внутри всё сжимается. Она хотела сказать «нет», хотела крикнуть, что это её дом, её пространство, но вместо этого просто указала на диван в гостиной.
– Располагайся, – выдавила она. – Только, пожалуйста, без вечеринок.
– Да какие вечеринки! – Серёга поднял руки, словно сдаваясь. – Я буду тише мыши, обещаю.
Но тише мыши он не был. Уже к вечеру в гостиной появился запах его одеколона, смешанный с ароматом фастфуда, который он принёс с собой. На журнальном столике выросла гора упаковок от бургеров, а на ковре – новое пятно, теперь уже от соуса. Катя смотрела на это и чувствовала, как её решимость растет.
– Дима, – тихо сказала она, когда они остались на кухне вдвоём, – я не могу так.
Он вздохнул, глядя в чашку с чаем.
– Кать, он мой друг. Мы с ним с детства. Я не могу его выгнать.
– А меня можешь? – она посмотрела ему прямо в глаза. – Потому что я не останусь здесь, если это продолжится.
Дима замер. Впервые за долгое время в его взгляде не было ни насмешки, ни раздражения – только тревога.
– Ты серьёзно? – спросил он тихо.
– Серьёзнее некуда, – ответила Катя. – Я записалась на курсы, беру заказы, коплю деньги. Я хочу свою квартиру. Или хотя бы долю в этой. Но я не буду жить в доме, где моё мнение ничего не значит.
Дима молчал, и в этой тишине Катя услышала, как бьётся её собственное сердце. Она не знала, что он ответит, но чувствовала: это точка невозврата.
Следующие дни были как хождение по минному полю. Серёга старался быть незаметным, но его присутствие всё равно ощущалось. Его ботинки вечно стояли поперёк прихожей, на кухне появлялись грязные кружки, а по ночам из гостиной доносился храп. Катя старалась сосредоточиться на работе – она уже получила второй заказ, теперь на дизайн визиток для небольшого салона красоты. Но каждый раз, возвращаясь домой, она чувствовала, как её энергия утекает, словно вода из прохудившегося ведра.
Однажды вечером, когда она сидела за ноутбуком, в дверь позвонили. Дима был на работе, Серёга где-то гулял, и Катя, ворча, пошла открывать. На пороге стояла её подруга Лена – яркая, с короткой стрижкой и вечно сияющими глазами.
– Катька, ты чего как тень? – Лена влетела в квартиру, бросив сумку на пол. – Я тебе звоню, а ты не отвечаешь. Что за дела?
Катя слабо улыбнулась.
– Да так, Лен. Жизнь.
Лена прищурилась, оглядывая квартиру.
– Это что, опять друзья Димки тусуются? – она кивнула на рюкзак Серёги в углу. – Или теперь кто-то жить у вас поселился?
Катя вздохнула и рассказала всё: про Димины слова о «его квартире», про Серёгу, про её курсы и мечту о собственном жилье. Лена слушала, подперев подбородок, а потом хлопнула ладонью по столу.
– Кать, ты чего терпишь? – её голос был звонким, как колокольчик. – Ты же огонь! Ты сейчас на курсы ходишь, заказы берёшь, а он тебе тычет этой квартирой? Слушай, я знаю риелтора, давай я поговорю, может, найдём тебе что-то недорогое?
Катя покачала головой.
– Лен, у меня пока нет денег. Я только начала.
– Ну и что? – Лена вскочила, её энергия заполнила всю кухню. – Начни копить! Возьми ипотеку, в конце концов. Ты же не хочешь вечно быть на птичьих правах?
Катя задумалась. Ипотека? Она никогда не рассматривала этот вариант всерьёз. Дима всегда говорил, что они и так хорошо живут, зачем лишние долги? Но теперь… теперь она видела, что «хорошо» – это только для него.
– Я подумаю, – тихо сказала она.
– Не думай, делай! – Лена ткнула её в плечо. – Ты же не просто Катя, ты – Катя, которая может всё!
В тот вечер, после ухода Лены, Катя впервые за долгое время почувствовала прилив сил. Она открыла ноутбук и начала искать информацию об ипотеке. Цифры пугали, но в то же время завораживали. Свой угол. Своё место. Где никто не скажет ей, что она здесь никто.
В пятницу вечером Дима вернулся с работы раньше обычного. Катя сидела за кухонным столом, заканчивая макет для нового клиента. Серёга, как обычно, валялся в гостиной, листая телефон.
– Кать, надо поговорить, – Дима выглядел непривычно серьёзным.
Она закрыла ноутбук, чувствуя, как сердце заколотилось.
– Что случилось?
Он сел напротив, потирая руки, словно не знал, с чего начать.
– Я думал о том, что ты сказала. Про квартиру. Про то, что ты хочешь свою долю.
Катя напряглась. Она ждала, что он опять начнёт про «мой дом», но вместо этого Дима продолжил:
– Я был неправ. Я вёл себя как… как эгоист. Ты права, это наш дом. Не мой, а наш.
Катя моргнула, не веря своим ушам.
– Дим, ты это серьёзно?
– Серьёзно, – он посмотрел ей в глаза. – Я поговорил с Серёгой. Он съезжает через неделю. Нашёл комнату в аренду. И… я хочу, чтобы мы оформили квартиру на нас двоих.
Катя почувствовала, как ком в горле растворяется. Она хотела что-то сказать, но слова застревали.
– И ещё, – Дима кашлянул, – я видел твои работы. Ты реально талантлива. Если хочешь, я помогу с ипотекой. Для новой квартиры.
Катя молчала, глядя на него. Это был тот самый Дима, в которого она влюбилась – не тот, кто тычет ей «своей квартирой», а тот, кто верит в неё.
Но в этот момент в гостиной раздался грохот. Серёга, пытаясь встать с дивана, задел полку, и на пол рухнула рамка с фотографией – их с Димой свадебный снимок. Стекло треснуло, а Серёга замер, виновато глядя на них.
– Ой, ребят, извините… – начал он.
Катя посмотрела на осколки, потом на Диму. И вдруг рассмеялась – громко, искренне, впервые за долгие недели.
– Знаешь, Дим, – сказала она, вытирая слёзы от смеха, – это как символ. Пора начинать всё с чистого листа.
Через неделю Серёга съехал. Квартира вздохнула свободно, словно избавилась от тяжёлого груза. Катя продолжала брать заказы, а Дима начал помогать ей с бухгалтерией – оказалось, он неплохо разбирается в цифрах. Они подали документы на переоформление квартиры, и, хотя процесс обещал быть долгим, Катя чувствовала: это их общий шаг вперёд.
Но жизнь любит сюрпризы. Через месяц, когда Катя уже заканчивала второй модуль курсов, она получила письмо от клиента – крупной компании, которая хотела заказать у неё полный ребрендинг. Сумма заказа была такой, что хватило бы на первый взнос по ипотеке.
– Дим, ты не поверишь, – сказала она, показывая ему письмо. – Это мой шанс.
Он улыбнулся, обнимая её.
– Это наш шанс, Кать.
Они стояли у окна, глядя на шумный двор. Впервые за долгое время Катя чувствовала, что этот дом – их. Не Димин, не её, а их общий. И что бы ни ждало впереди – ипотека, новые заказы, споры или примирения – они справятся. Вместе.
