— Заткнись! — взорвалась Жанна, с грохотом отодвигая стул. — Заткнись немедленно! Чего хочешь от меня? Собирайся и уходи к своей мамане, больше я вам не спонсор!
Официант с подносом замер у соседнего столика, гости за дальними столами повернули головы. В элитном итальянском ресторане «Да Винчи» такие сцены случались нечасто.
— Жанночка, милая, — заворковала Тамара Львовна, деликатно промакивая губы льняной салфеткой. — Что ты так нервничаешь? Мы же семья…
— Семья? — голос Жанны сорвался на визг. — Какая к черту семья? Вы что, издеваетесь? Восемнадцать тысяч рублей! За один ужин!
Костя виновато ковырял вилкой остатки трюфельного ризотто в своей тарелке. Рядом с ним восседал Иван Иванович, невозмутимо доедавая телячьи щечки в винном соусе за две с половиной тысячи. Напротив — баба Нюся, мать Жанны, которая уже полчаса хлопала ресницами и делала вид, что не понимает, о чем речь.
— Доченька, — пробормотала она, — ну что ты так… Мы же редко выходим…
— Редко?! — Жанна схватилась за голову. — Да вы каждую неделю что-то придумываете! То день рождения у кого-то из ваших знакомых, то годовщина свадьбы, то просто захотелось «культурно отдохнуть»!
На столе красовались остатки пиршества: наполовину съеденный тар-тар из тунца с черной икрой, недоеденные равиоли с лобстером, бутылка «Бароло» за семь тысяч рублей. Тамара Львовна заказала себе дорадо целиком с овощами гриль — четыре тысячи. Иван Иванович не устоял перед говядиной «Веллингтон» — пять тысяч двести. Баба Нюся «просто попробовала» утиную грудку с соусом из черной смородины — три тысячи восемьсот.
А началось все так невинно. Неделю назад Тамара Львовна позвонила Косте:
— Сынок, мы с папой так давно нигде не были… А тут годовщина наша скоро. Сорок лет совместной жизни! Может, отметим где-нибудь красиво?
Костя, конечно же, клюнул. Предложил «Да Винчи» — место престижное, дорогое. Жанна тогда возмутилась:
— Костя, ты с ума сошел? Там средний чек — десять тысяч на человека!
— Ну Жанн, — смущенно улыбнулся он, — родители раз в году захотели…
— Раз в году? — фыркнула Жанна. — В прошлом месяце мы их в «Пушкин» водили за пятнадцать тысяч. А до этого — в японский ресторан. А до этого…
Но Костя уже принял решение. И вот теперь они сидели здесь, а счет рос как на дрожжах.
Хуже всего было то, что когда официант принес счет, все дружно отвернулись. Тамара Львовна вдруг спохватилась:
— Ой, а я кошелек дома забыла! Представляете? Совсем из головы вылетело!
Иван Иванович задумчиво почесал лысину:
— Да и у меня наличных нет. Карточка вчера заблокировалась. Что-то с банком…
Баба Нюся развела руками:
— Внученька, ты же знаешь — у меня пенсия маленькая…
Жанна почувствовала, как внутри все закипает. Вот они сидят, эти милые старички, с довольными физиономиями, поглаживают круглые животики после сытного обеда, а платить должна она. Как всегда.
— Костя! — прошипела она мужу. — Скажи им что-нибудь!
Но Костя лишь виновато пожал плечами:
— Жанночка, ну что ты… Они же не специально…
— Не специально?! — взвыла Жанна. — Да они каждый раз так! Каждый раз находится причина, почему они не могут заплатить!
Тамара Львовна обиженно надула губы:
— Жанночка, дорогая, мы же не нарочно… И потом, разве деньги важнее семейных отношений?
— А работать на вас всю жизнь — это нормально?! — Жанна встала из-за стола. — Я что, банкомат ходячий? Костя получает тридцать тысяч, я — сорок. Половину отдаем вам на «нужды»! А сами живем впроголодь!
— Женушка, — робко встрял Костя, — может, не стоит так…
— Заткнись! — рявкнула на него Жанна. — Мамочкин сынок! Тебе уже сорок лет, а ты до сих пор у мамы на шее висишь!
Посетители ресторана уже откровенно оборачивались. Кто-то снимал на телефон. Официанты стояли в сторонке, не зная, как вмешаться.
— Жанна, успокойся, — попытался встать Иван Иванович. — Мы же не просим лишнего…
— Не просите?! — Жанна достала телефон и начала зачитывать: — «Костик, нам на лекарства денег не хватает» — пять тысяч. «Сынок, холодильник сломался» — тридцать тысяч. «Внученька, нам отопление отключили» — двенадцать тысяч. Это только за последний месяц!
Баба Нюся всхлипнула:
— Доченька, мы же старенькие… Нам больше некого просить…
— А вы работать пробовали?! — заорала Жанна. — Вам по шестьдесят лет! Половина людей в этом возрасте еще работают! А вы что? Решили, что дети вам всю жизнь должны?
Тамара Львовна встала, гордо вскинув подбородок:
— Костя, забирай жену. Видимо, она сегодня не в себе.
— Не в себе?! — Жанна схватила со стола счет и потрясла им перед лицом свекрови. — Восемнадцать тысяч рублей! Это треть моей зарплаты! А вы заказывали, как будто денег у вас куры не клюют!
— Мы заказывали самое обычное… — начала было Тамара Львовна.
— Обычное?! Лобстер за четыре тысячи — это обычное?! Вино за семь тысяч — обычное?! Да вы в своей жизни таких денег в руках не держали!
Костя попытался встать между женой и матерью:
— Жанна, хватит! Это же мои родители!
— Твои родители — это твоя проблема! — Жанна развернулась к нему лицом. — А моя проблема — что я с этими твоими родителями всю свою жизнь должна делиться последним куском!
— Жанночка, — заплакала баба Нюся, — я же твоя бабушка…
— Моя бабушка! — горько рассмеялась Жанна. — Ты моя бабушка только когда денег надо! А когда я в больнице лежала с аппендицитом — где ты была? А когда у меня депрессия была после выкидыша — кто меня поддерживал? Никого не было! Все были заняты!
Официант наконец решился подойти:
— Извините, может быть, мы как-то поможем решить вопрос…
— Какой вопрос?! — взвилась Жанна. — Вопрос простой — кто платит за этот балаган?
Она выдернула из сумочки банковскую карту и швырнула ее на стол.
— Вот! Берите! Как всегда! Только запомните раз и навсегда — это последний раз!
Тамара Львовна возмущенно фыркнула:
— Последний раз? Костя, ты слышишь, что говорит твоя жена?
— Я слышу, мама, — тихо ответил Костя. — И знаешь что? Она права.
В ресторане повисла такая напряженная атмосфера, что даже звон посуды на кухне казался оглушительным.
— Что ты сказал? — не поверила Тамара Львовна.
— Я сказал — она права, — повторил Костя, поднимая глаза на мать. — Мы действительно злоупотребляем. И это надо прекращать.
Иван Иванович покраснел:
— Костя, ты что, против родителей пошел?
— Я не против родителей. Я против того, что вы живете не по средствам. За чужой счет.
Жанна смотрела на мужа с изумлением. Впервые за пять лет брака он встал на ее сторону в споре с родителями.
— Вот это да, — протянула она. — Костя вырос. Наконец-то.
— Не радуйся раньше времени, — язвительно бросила Тамара Львовна. — Сынок еще одумается. Да, Костик?
Но Костя медленно покачал головой:
— Нет, мама. Не одумаюсь. Жанна права. Нам нужно научиться жить самостоятельно.
Баба Нюся всхлипнула громче:
— Вот я и дожила… Собственная внучка от меня отказывается…
— Никто не отказывается! — устало сказала Жанна. — Но жить за наш счет вы больше не будете. Хотите в ресторан — идите сами. На свои деньги.
— А если денег нет? — спросил Иван Иванович.
— Тогда не идите в ресторан, — просто ответила Жанна. — Как все нормальные люди.
Официант деликатно кашлянул:
— Простите, но нам нужно закрывать операцию…
Жанна взяла свою карту и протянула ее официанту:
— Пробивайте. Но запомните, — она обвела взглядом всех сидящих за столом, — это действительно последний раз.
Пока официант обрабатывал платеж, за столом царило молчание. Только баба Нюся тихо всхлипывала в платочек.
— Ну что, — наконец произнесла Тамара Львовна, — теперь мы знаем, что думает о нас наша дорогая невестка.
— Зато теперь вы знаете, что думаю я, — спокойно ответила Жанна.
Костя взял ее за руку:
— Жанна, пойдем домой.
— Да, — она встала из-за стола. — Домой. В наш дом. На наши деньги.
Когда они выходили из ресторана, Тамара Львовна крикнула им вслед:
— А как же мы доберемся домой?
Жанна обернулась:
— А как добирались до того, как мы поженились? Вот так и добирайтесь.
Но это было только начало. Жанна еще не знала, на что способна разъяренная свекровь…
На следующий день Тамара Львовна нанесла ответный удар. Она появилась в квартире Кости и Жанны в девять утра — с чемоданом.
— Костик, открывай! — стучала она в дверь. — Это твоя мать!
Жанна, которая как раз собиралась на работу, застыла с чашкой кофе в руках.
— Только этого не хватало, — пробормотала она.
Костя неохотно пошел открывать. На пороге стояла заплаканная Тамара Львовна с большим чемоданом в руках.
— Мама, что произошло? — растерянно спросил Костя.
— А вот у женушки своей спроси! — всхлипнула Тамара Львовна. — Папа всю ночь не спал после вчерашнего. Давление поднялось до 180! Я думала, инфаркт будет!
— И что? — холодно спросила Жанна, появляясь в прихожей.
— А то, что я к вам переезжаю! — объявила свекровь. — Пока папа в больницу не загремел!
— Куда переезжаешь? — не поверила Жанна.
— Сюда! К сыну! У меня есть право!
Жанна поставила чашку на комод так резко, что кофе расплескался:
— Какое еще право?
— Костя — мой сын! А это его квартира!
— Наша квартира! — взвилась Жанна. — Наша! Я ипотеку плачу наравне с ним!
— Мамочка, — попытался вмешаться Костя, — может, не стоит…
— Стоит, сынок, стоит, — твердо сказала Тамара Львовна, проталкиваясь в коридор с чемоданом. — Раз твоя жена считает нас обузой, пусть попробует пожить со мной под одной крышей. Посмотрим, как запоет.
Жанна схватилась за голову:
— Костя! Скажи ей, что это невозможно!
Но Костя молчал, мучительно соображая.
— Мама, — наконец проговорил он, — у нас же двухкомнатная квартира. Где ты будешь спать?
— На диване в зале, — бодро ответила Тамара Львовна. — Я неприхотливая. В отличие от некоторых.
Она многозначительно посмотрела на Жанну.
— Вот же дрянь, — выдохнула Жанна.
— Что ты сказала? — возмутилась свекровь.
— Я сказала — дрянь! — повторила Жанна. — Полная дрянь! Ты думаешь, что если припрешься сюда со своими чемоданами, я сдамся?
— А что ты сделаешь? — вызывающе спросила Тамара Львовна. — Выгонишь свекровь на улицу? При сыне?
Жанна посмотрела на Костю. Тот стоял как истукан, явно не знавший, на чью сторону встать.
— Костя, — медленно произнесла Жанна, — если твоя мамочка останется здесь хотя бы на одну ночь, я ухожу.
— Жанна, не драматизируй, — попросил Костя.
— Я не драматизирую! Я ставлю ультиматум! — Жанна подошла к мужу вплотную. — Выбирай — или я, или она.
Тамара Львовна довольно улыбнулась:
— Интересно, что выберет мой мальчик.
Костя помялся, посмотрел на жену, потом на мать:
— Может, найдем компромисс? Мама поживет пару дней, пока папа не поправится…
— Никаких компромиссов! — рубанула Жанна. — Я устала от ваших компромиссов! Пять лет мы идем на компромиссы! Пять лет я терплю!
— А что ты терпишь? — встряла Тамара Львовна. — Что мой сын тебя любит? Что у тебя есть семья?
— Семья? — зло рассмеялась Жанна. — Какая семья? Ты каждый день названиваешь по десять раз! Каждые выходные у нас планы из-за вас срываются! Каждый месяц мы отдаем вам половину зарплаты! Это не семья — это кошмар!
— Жанна, успокойся, — слабо попросил Костя.
— Я не успокоюсь! — заорала Жанна. — Надоело! Мне все надоело! Твоя мамочка, твой папочка, твоя бабушка! Все эти рты, которые надо кормить! Все эти проблемы, которые надо решать!
Тамара Львовна всплеснула руками:
— Господи, на ком же мой сын женился! На такой эгоистке!
— Эгоистка? — Жанна подскочила. — Я эгоистка? А кто эгоист? Тот, кто всю жизнь работает на семью, или те, кто эту семью объедают?
— Мы не объедаем! — возмутилась Тамара Львовна. — Мы просим помощи!
— Каждый день! — взвилась Жанна. — Каждый божий день! «Костик, денег дай», «Костик, в магазин съезди», «Костик, это купи, то почини»! А сами что? Целыми днями по лавочкам сидите и сплетничаете!
— Мы старые люди! — всхлипнула свекровь.
— Старые, но не больные! Руки-ноги есть! Голова на месте! Работать можете, а не хотите!
В этот момент зазвонил телефон Кости. Он глянул на экран и побледнел:
— Мама, это папа…
— Ну конечно, — язвительно бросила Жанна. — Как по заказу.
Костя принял звонок:
— Папа? Что случилось?
Из трубки доносился взволнованный голос Ивана Ивановича:
— Костя, сынок! Мама от меня ушла! Сказала, что к вам переехала! Что делать?
— Папа, успокойся…
— Как успокоиться? Она мне завтрак не приготовила! Я не знаю, где у нас крупа лежит! И вообще, я один не умею!
Жанна выхватила у мужа телефон:
— Иван Иванович! Это Жанна! Слушайте внимательно — ваша жена сейчас же вернется домой! И будет готовить вам завтрак! Обед! И ужин!
— Жанночка, милая, — заныл из трубки свекор, — а вдруг она не захочет?
— Захочет! — рявкнула Жанна. — Еще как захочет!
Она сунула трубку обратно Косте и развернулась к Тамаре Львовне:
— Слышала? Твой муж без тебя пропадает! Немедленно собирайся и убирайся!
— Я никуда не пойду! — упрямо заявила свекровь. — Пусть сам учится жить!
— Тогда учитесь оба! — взорвалась Жанна. — Но только не здесь!
Она схватила чемодан Тамары Львовны и потащила к двери.
— Ты что делаешь? — ахнула свекровь.
— То, что должна была сделать пять лет назад! — Жанна распахнула дверь. — Выставляю нахлебников!
— Костя! — взмолилась Тамара Львовна. — Костик, скажи что-нибудь!
Костя стоял посреди прихожей, растерянно переводя взгляд с матери на жену.
— Ну? — спросила Жанна. — Что скажешь?
— Я… — промямлил Костя. — Может, мама, тебе действительно стоит вернуться к папе? Он же волнуется…
Тамара Львовна посмотрела на сына с таким разочарованием, словно он предал ее во второй раз.
— Хорошо, — медленно произнесла она. — Хорошо. Я запомню. Запомню, кто важнее — мать или жена.
— Мама, — попытался объясниться Костя, — дело не в важности…
— Не надо! — махнула рукой Тамара Львовна. — Все понятно. Женился — и мать стала чужой.
Она подхватила чемодан и направилась к лестнице.
— И не вздумайте больше просить денег! — крикнула ей вслед Жанна.
Тамара Львовна остановилась на пороге:
— Не просить? — в ее голосе прозвучали злые нотки. — Хорошо. Не будем. Но и вы к нам больше не приезжайте. И внуков своих не приводите.
— Каких внуков? — не поняла Жанна.
— А тех, которых у вас не будет, — ядовито усмехнулась свекровь. — Потому что я прослежу, чтобы мой сын с тобой развелся.
И, гордо вскинув голову, Тамара Львовна исчезла за поворотом лестницы.
Жанна захлопнула дверь и привалилась к ней спиной:
— Фух! Наконец-то!
Но когда она повернулась к мужу, то увидела, что Костя сидит на диване и держится за голову.
— Что с тобой? — насторожилась она.
— Жанна, — глухо произнес он, — я не думал, что так получится. Мама была в шоке.
— И что? — холодно спросила Жанна. — Жалеешь?
Костя поднял на нее глаза:
— А ты не жалеешь? Она же моя мать. Единственная.
И тут Жанна поняла — война только начинается.
Через неделю Костя пришел домой бледный как полотно.
— Что на этот раз придумала твоя мамочка? — устало спросила она, снимая фартук.
— Я просто в шоке! Родители продают квартиру! — Костя сел за кухонный стол и тяжело вздохнул.
— Кто продает? Какую квартиру?
— Родители. Свою трешку на Академической. Хотят уехать.
Жанна застыла с половником в руках:
— Куда уехать?
— В Турцию. Насовсем. Там, говорят, и климат лучше, и жизнь дешевле, и вообще… — Костя не договорил.
— И вообще что? — подозрительно прищурилась Жанна.
— И вообще там их никто не будет обижать, — выпалил Костя.
Жанна поставила кастрюлю на плиту и повернулась к мужу:
— То есть это я их обижаю? Понятно. А кто им эту идею в голову вбил? Тамара Львовна?
— Не только. Папа тоже согласился. Говорит, что в Анталье у их соседки родственники живут. Снимают квартиру за двести долларов в месяц, продукты копейки стоят…
— Ага, — кивнула Жанна. — И на что они там жить собираются? На пенсию в восемь тысяч рублей?
— Квартиру продадут за четыре лимона. Этого хватит на несколько лет скромной жизни.
— Несколько лет, — повторила Жанна. — А потом что?
Костя виновато посмотрел на жену:
— Ну… потом как-нибудь…
— Как-нибудь — это как? — голос Жанны стал опасно тихим. — Костик, милый, объясни мне, как твои родители планируют жить в Турции без знания языка, без работы, без связей?
— Жанна, там много русских…
— Русских пенсионеров! Которые тоже на последние деньги приехали! — Жанна схватилась за голову. — Твои предки совсем мозги потеряли?
В этот момент зазвонил телефон Кости. Он глянул на экран и скривился:
— Мама.
— Возьми, — велела Жанна. — Интересно послушать, что она наговорит.
Костя нажал на динамик:
— Алло, мама.
— Костик, сынок! — голос Тамары Львовны звучал необычно бодро. — Ты уже знаешь новость?
— Про Турцию? Знаю.
— Представляешь, какая красота! Море, солнце, фрукты круглый год! А главное — никто не будет указывать, как нам жить!
Жанна закатила глаза.
— Мама, — осторожно начал Костя, — а ты подумала обо всех сложностях? Язык, виза, медицина…
— Подумала, подумала! Все решаемо! Визу продлевать каждые три месяца — не проблема. Врачи там отличные, дешевые. А язык… — Тамара Львовна махнула рукой. — Жестами объяснимся!
Жанна не выдержала:
— Тамара Львовна, а можно вопрос? На что вы там жить собираетесь?
— А, Жанночка, ты тоже слушаешь, — в голосе свекрови послышались ледяные нотки. — Жить будем на деньги от продажи квартиры. Четыре миллиона рублей — это не шутки!
— Четыре миллиона на двоих, — подсчитала Жанна. — Это по два миллиона на каждого. При скромной жизни в двести долларов в месяц на человека — это тринадцать тысяч рублей. Итого — двадцать шесть тысяч на двоих. Четыре миллиона разделить на двадцать шесть тысяч — получается сто пятьдесят четыре месяца. То есть двенадцать с половиной лет. Если ничего не случится. Если не заболеете. Если доллар не подорожает.
— Умная очень! — фыркнула Тамара Львовна. — А мы и не планируем там до смерти сидеть! Может, через пару лет вернемся!
— А вернетесь куда? — не унималась Жанна. — Квартиру-то продадите!
— Снова купим!
— На что? Деньги-то потратите!
— Костик поможет! — бодро заявила свекровь.
Костя побледнел еще больше:
— Мама, я не смогу купить вам квартиру…
— Сможешь, сможешь, сынок! Кредит возьмешь!
Жанна почувствовала, как внутри все закипает:
— Тамара Львовна, вы что, совсем ума лишились? Костя будет кредит брать на вашу квартиру?
— А что такого? Сын для родителей ничего не пожалеет!
— Пожалеет! — рявкнула Жанна. — Еще как пожалеет! Потому что у сына есть жена! И эта жена скажет свое веское слово!
— Жанна, не вмешивайся в семейные дела! — повысила голос свекровь.
— Это мои семейные дела! Мой муж! Наша семья! И если вы думаете, что мы будем всю жизнь расхлебывать ваши авантюры, то глубоко ошибаетесь!
— Костя! — взвыла в трубку Тамара Львовна. — Ты слышишь, как с твоей матерью разговаривает эта… эта…
— Эта что? — опасно спросила Жанна.
— Эта змея! — выпалила свекровь.
— Змея? — Жанна усмехнулась. — Ну, змея так змея. Зато не наивная дурочка, которая в шестьдесят лет решила стать эмигранткой!
— Костя! — заорала Тамара Львовна. — Немедленно выбери — или я, или она!
Костя мучительно посмотрел на жену:
— Мама, не ставь меня в такое положение…
— Ставлю! И жду ответа!
— Тогда получи ответ, — неожиданно твердо сказал Костя. — Живи где хочешь. Но деньги на новую квартиру я давать не буду. И кредиты на ваши авантюры тоже брать не буду.
В трубке повисла тишина.
— Что ты сказал? — наконец прошептала Тамара Львовна.
— Я сказал — хватит. Хватит жить за наш счет. Хватит планировать наше будущее. Мы взрослые люди, и у нас своя жизнь.
— Костя, — голос свекрови задрожал, — ты это серьезно?
— Более чем серьезно.
— Ну хорошо, — в голосе Тамары Львовны прозвучала такая ярость, что у Жанны по спине пробежали мурашки. — Хорошо. Тогда мы действительно уезжаем. Навсегда. И больше никогда не увидимся.
— Мама…
— Никогда! — прокричала свекровь. — Поскольку у меня больше нет сына!
Гудки отбоя заполнили кухню.
Костя медленно положил трубку и уставился в пол.
— Ну что, — осторожно спросила Жанна, — жалеешь?
— Не знаю, — честно ответил муж. — Это же моя мать. А она говорит, что больше меня не знает.
— Она говорит много чего. От злости.
— А вдруг не от злости? Вдруг правда больше никогда не увижу?
Жанна подошла к мужу и обняла его за плечи:
— Костя, если они правда уедут, то через полгода сами начнут названивать. Когда деньги кончатся и жизнь покажется не такой радужной.
— А если не начнут?
— Тогда значит, им там действительно хорошо. И это будет здорово — для всех.
Костя кивнул, но Жанна видела — он не до конца убежден.
А через три дня Тамара Львовна преподнесла новый сюрприз. Она объявила, что квартира уже продана. За три миллиона. На миллион меньше, чем планировала.
— Костик, — голос Тамары Львовны в телефоне звучал натянуто весело, — мы билеты купили! Послезавтра улетаем!
Жанна готовила ужин и слушала разговор краем уха. За последние дни Костя осунулся, плохо спал, постоянно крутил в руках телефон — то ли ждал звонка от родителей, то ли боялся его.
— Мама, может, еще подумаете? — устало спросил Костя. — Все так быстро…
— Думать больше не о чем! — отрезала свекровь. — Деньги получили, вещи собрали. Остались только прощания.
— Мам, я приеду…
— Не надо! — резко сказала Тамара Львовна. — Лучше не надо. Мне будет только хуже.
— Но мама…
— Костя, я хочу, чтобы ты запомнил — все, что происходит, это не моя прихоть. Это вынужденная мера. Твоя жена сделала нашу жизнь невыносимой.
Жанна бросила нож на разделочную доску:
— Это еще что за бред? Я сделала?
Костя замахал руками, показывая, чтобы она молчала.
— Да, она, — продолжала Тамара Львовна. — И если через годик-другой ты поймешь, что совершил ошибку, если захочешь нас найти — мы будем в Анталье. Но только если поймешь свою ошибку.
— Какую ошибку? — не выдержал Костя.
— То, что выбрал чужую женщину вместо родной матери.
— Мама, Жанна — моя жена!
— А я — твоя мать! Которая тебя родила, выкормила, выучила! А она что? Только деньги твои тратит!
Жанна подошла к телефону:
— Тамара Львовна, можно вопрос? А кто в нашей семье больше зарабатывает?
— Не твое дело!
— Мое! Потому что зарабатываю я! Сорок тысяч против Костиных тридцати! Так что это не я трачу его деньги, а он мои!
— Врешь!
— Показать справку с работы?
В трубке повисла пауза.
— В любом случае, — наконец произнесла Тамара Львовна, — мы улетаем. И больше не будем мешать вашему счастью.
— Мама, подожди… — начал Костя, но гудки отбоя прервали его.
Он опустил телефон и тяжело сел на стул.
— Ну что, — спросила Жанна, — расстроился?
— А ты как думаешь? — мрачно ответил Костя. — Родители уезжают неизвестно куда, неизвестно надолго…
— Костя, послушай меня внимательно, — Жанна села напротив мужа. — Твои родители — взрослые люди. Они приняли решение. Взрослое, самостоятельное решение. Впервые за много лет, кстати.
— Но они же пропадут там!
— А может, не пропадут. Может, наконец научатся жить своим умом.
Костя покачал головой:
— Ты их не знаешь. Они беспомощные.
— Беспомощные? — усмехнулась Жанна. — Костя, твоя мама квартиру за три дня продала! Билеты купила! Вещи собрала! Какая она беспомощная?
— Ну… в бытовом плане…
— В бытовом плане они жили до нашего знакомства тридцать лет! И ничего, не умерли!
Костя молчал, обдумывая слова жены.
— Знаешь, что я думаю? — продолжила Жанна. — Они рассчитывают, что ты через месяц примчишься их спасать. С деньгами, документами, готовый все бросить ради них.
— А если не рассчитывают? Если правда хотят начать новую жизнь?
— Тогда это правильно, — просто сказала Жанна. — И ты должен их поддержать.
Прошло полгода
Костя перестал вздрагивать каждый раз, когда звонил телефон. Жанна была права — первый месяц родители звонили каждый день, жаловались на жару, дороговизну, непонятный язык. Потом реже. А последние два месяца не звонили вообще.
— Может, с ними что-то случилось? — переживал Костя.
— А может, они просто привыкли, — отвечала Жанна.
И она оказалась права. В середине шестого месяца пришло сообщение от Тамары Львовны в мессенджере. Фотография: она и Иван Иванович загорелые, улыбающиеся, в каких-то ярких рубашках, на фоне моря.
«Костик, мы живы-здоровы. Папа похудел на десять кило, я на восемь. Нашли работу — убираем виллы у русских. Платят неплохо. Сняли домик с видом на море. Очень красиво. Скучаем, но не жалеем. Целуем».
Костя показал сообщение жене.
— Ну вот, — сказала Жанна. — А ты боялся.
— Работают, — удивленно протянул Костя. — Мама в шестьдесят лет пошла работать.
— Когда приперло — пошла. Видишь, как все просто?
Костя долго смотрел на фотографию:
— Они выглядят… счастливыми.
— Потому что наконец живут своей жизнью. А не чужой.
— Думаешь, они не вернутся?
Жанна пожала плечами:
— Не знаю. И знаешь что? Это не важно. Важно, что мы наконец можем жить своей жизнью. Копить деньги на собственные цели. Планировать собственное будущее.
— На детей, например, — тихо сказал Костя.
— На детей, — согласилась Жанна. — Которых мы не будем заставлять содержать нас в старости.
Костя обнял жену:
— Прости меня. За все эти годы. Ты была права, а я не слушал.
— Главное, что услышал, — улыбнулась Жанна. — Лучше поздно, чем никогда.
А через месяц пришло еще одно сообщение от Тамары Львовны: «Костик, мы решили остаться здесь насовсем. Оформляем вид на жительство. Если захочешь приехать в гости — милости просим. Только предупреди заранее. Жанну тоже приглашаем. Может, мы были не правы».
Жанна прочитала сообщение и рассмеялась:
— Ну надо же! Извинилась. Кто бы мог подумать!
— Поедем к ним? — спросил Костя.
— Обязательно, — кивнула Жанна. — Но не завтра. Пусть еще немного поживут без нас. Привыкнут окончательно.
— А ты их простила?
Жанна задумалась:
— А знаешь что? Да. Простила. Потому что в итоге они сделали нам подарок.
— Какой?
— Научили нас жить для себя.
И впервые за много лет Костя понял — его жена абсолютно права.
