— Господи боже мой! — Настя швырнула телефон на диван так, что тот подпрыгнул и замер экраном вниз. — Она что, совсем обнаглела?
Вадим замер в дверях кухни, держа в руках чашку с недопитым кофе. На его лице отразилось то самое выражение, которое жена научилась читать как открытую книгу — смесь вины, раздражения и усталости. Значит, звонила Юлька.
— Что она на этот раз придумала? — голос Насти был ровным, но в нем уже звучали нотки того холода, который мог заморозить Волгу в июле.
— Да ничего особенного… — Вадим поставил чашку на журнальный столик и потер переносицу. — Говорит, машина совсем сдохла. Ремонт дорогой, проще новую взять.
— И почему я должна давать деньги твоей сестре? Без новой машины обойдется, нахалка! — прошипела Настя, и в этом шипении было столько яда, что Вадим невольно отступил на шаг.
Он знал этот тон. Знал, что сейчас начнется. И знал, что виноват будет он — как всегда, когда речь заходила о Юле.
— Слушай, она же семья… — начал было он, но Настя взмахнула рукой, и он замолчал.
— Семья! — она встала с дивана резко, будто ее подбросило невидимой пружиной. — А где была эта семья, когда мы кредит на квартиру брали? Где была, когда у тебя зарплату задерживали на три месяца?
Настя прошлась по комнате, ее шаги были четкими и злыми. Тридцать два года, а выглядела на все сорок — работа в банке, постоянные стрессы, и вот эта… эта Юлька с ее бесконечными просьбами.
— Она обещает вернуть, — пробормотал Вадим, но даже сам не верил в эти слова.
— Когда? — Настя остановилась перед ним, скрестив руки на груди. — Когда она последний раз работала? Месяц назад? Два?
Вадим молчал. Последний раз Юля работала полгода назад, да и то две недели продержалась в каком-то салоне красоты. Сказала, что начальница дрянь, а клиентки — дуры набитые.
— Она с Олегом своим по ресторанам мотается, в спа-салоны ездит, а деньги у нас просит! — голос Насти поднимался все выше. — Да что он, этот Олег, не может своей бабе машину купить?
— Так у него жена… — Вадим понимал, что говорит глупость, но слова уже вылетели.
— У него жена! — Настя захохотала, но смех этот был нехорошим. — А у меня что, муж резиновый? Я должна содержать твою сестричку, пока она с женатым мужиком развлекается?
В этот момент зазвонил домофон. Короткими, настойчивыми гудками — кто-то внизу явно торопился.
— Это она, — прошептал Вадим, и лицо его стало серым.
— Кто — она? — но Настя уже знала ответ.
— Юлька. Она сказала, что подъедет поговорить.
Если бы взгляды могли убивать, Вадим упал бы замертво прямо на месте. Настя медленно подошла к домофону, нажала кнопку и произнесла одно слово:
— Поднимайся.
Затем повернулась к мужу:
— Сейчас мы с твоей сестрой поговорим по душам. И ты, дорогой мой, никуда не денешься. Будешь сидеть и слушать.
За окном моросил октябрьский дождь, и капли по стеклу стекали медленно, как слезы. Но Настя слез не планировала. Планировала она совсем другое.
Через три минуты раздался звонок в дверь. Не обычный, вежливый, а долгий, требовательный — словно кто-то нажал кнопку и забыл отпустить.
— Открывай, — велела Настя, не сдвинувшись с места.
Вадим потащился к двери, а жена осталась стоять посреди гостиной, скрестив руки и приготовившись к бою. В голове у нее уже выстраивались фразы, четкие и беспощадные.
Дверь открылась, и в квартиру ворвался знакомый голос:
— Вадик, дорогой! — Юля влетела в прихожую, как ураган в бальном платье. — Ты представляешь, что со мной случилось?
Настя усмехнулась. Сейчас начнется представление.
Юля появилась в дверях гостиной, и Настя невольно оценила наряд золовки. Новое пальто — явно дорогое, сумочка от какого-то модного бренда, сапоги на шпильке. И это при том, что денег у нее якобы нет даже на ремонт машины.
— Настенька, привет! — Юля улыбнулась той улыбкой, которая всегда предшествовала просьбам о деньгах. — Как дела? Как работа?
— Работа нормально, — отрезала Настя. — Не то что у некоторых.
Юля сделала вид, что не расслышала колкость, и элегантно опустилась в кресло, закинув ногу на ногу. Двадцать восемь лет, а ведет себя как избалованная принцесса.
— Вадик, наверное, рассказал про мою беду? — Юля развела руками театральным жестом. — Представляете, еду вчера к маме, а машина как встанет посреди дороги! Хорошо, Олег рядом оказался…
— А где ж он сейчас, твой Олег? — перебила Настя. — Почему не он тебе помогает?
Юля слегка покраснела, но быстро взяла себя в руки:
— Так у него сейчас трудности… Бизнес, понимаешь… А я подумала — кто мне поможет, если не семья?
— Семья, — повторила Настя и посмотрела на мужа. — Вадим, а ты помнишь, как эта семья помогала нам два года назад, когда у тебя инфаркт случился? Где была Юлечка, когда я одна по больницам таскалась?
— Настя, ну что ты… — попытался вмешаться Вадим.
— Что я? — голос жены стал тише, но от этого еще опаснее. — Я правду говорю. Ваша семья умеет только брать.
Юля выпрямилась в кресле:
— Это нечестно! Я же не знала, что у Вадика проблемы с сердцем…
— Не знала? — Настя рассмеялась. — А когда я тебе звонила, просила приехать, ты что сказала? «Извини, дорогая, но у меня планы». Планы! В спа-салоне у тебя планы были!
— Я не обязана отчитываться…
— Не обязана! — Настя встала и подошла ближе. — А денег просить — обязана, да? Каждый месяц что-то новое. То на курсы красоты, то на отпуск, то на платье… А теперь машина!
Юля тоже поднялась, и в ее глазах впервые мелькнула злость:
— Слушай, я же не заставляю! Если не хочешь помочь — так и скажи!
— Хорошо, — Настя скрестила руки на груди. — Не хочу. И знаешь почему? Потому что ты, Юлечка, паразит. Красивый, ухоженный паразит.
— Настя! — возмутился Вадим.
— Что — Настя? — она развернулась к мужу. — Правду сказала? Тебя это задело? А меня задевает, что твоя сестра считает нас дойными коровами!
Юля побледнела:
— Как ты смеешь…
— Смею! — Настя шагнула к ней. — В моем доме смею говорить правду. Ты работать не хочешь, живешь с женатым мужиком, который даже машину тебе купить не может, а деньги клянчишь у нас. У меня есть название для таких женщин.
— Хватит! — Юля вскочила. — Я не собираюсь это слушать!
— А я не собираюсь больше тебя содержать! — выкрикнула Настя. — Иди к своему Олегу, пусть он тебя содержит! Или к маме своей беги!
— К маме? — Юля усмехнулась зло. — А ты знаешь, что мама думает о тебе? Что ты Вадика под каблук взяла, денег не даешь…
Настя почувствовала, как внутри что-то щелкнуло. Значит, они там, в семейке, ее обсуждают. Значит, она виновата во всем.
— Вон, — тихо сказала она.
— Что?
— Вон из моего дома. Немедленно.
В комнате стало так тихо, что слышно было только тиканье часов на стене. Вадим сидел, уткнувшись лицом в ладони. Юля стояла, открыв рот от удивления.
— Ты меня выгоняешь? — не поверила она.
— Именно. И больше сюда не приходи. С просьбами — точно.
Юля схватила сумочку, метнула злобный взгляд на Настю и направилась к выходу. У самой двери обернулась:
— Пожалеешь еще! Мама права была — ты Вадика испортила!
Дверь хлопнула так, что задрожали стекла в серванте.
Настя осталась стоять посреди комнаты, чувствуя, как по спине стекает пот. Адреналин еще бурлил в крови, но постепенно приходило осознание того, что она наделала.
— Настя… — начал Вадим, но голос его звучал устало и обреченно.
— Что? — она обернулась к мужу. — Теперь скажешь, что я неправильно поступила?
Вадим поднял голову, и Настя увидела в его глазах что-то новое. Не злость, не обиду — усталость. Такую глубокую усталость, словно он нес на плечах непосильный груз.
— Знаешь что… — он медленно встал с дивана. — Возможно, ты права. Возможно, я действительно слишком много ей позволял.
Настя не ожидала такого ответа. Она приготовилась к скандалу, к обвинениям, к тому, что муж встанет на сторону сестры, как обычно.
— Но теперь мне придется объяснять маме, почему ты Юльку выгнала, — продолжил Вадим. — И это будет не просто.
— А что маме объяснять? — Настя присела на край дивана. — Что твоя сестра паразит и что я больше не намерена ее кормить?
— Ольга Васильевна так не считает.
— А Ольга Васильевна пусть сама ее содержит! — взорвалась Настя. — Что я, обязана всю твою семью на шее таскать?
Телефон Вадима зазвонил. Он взглянул на экран и поморщился.
— Мама, — пробормотал он.
— Не отвечай.
— Не могу не отвечать.
Он нажал на зеленую кнопку, и в комнате тут же раздался знакомый скрипучий голос:
— Вадим! Что там у вас происходит? Юля звонила вся в слезах!
Настя закатила глаза. Началось.
— Мам, тут такое дело… — попытался объяснить Вадим.
— Какое дело? — голос Ольги Васильевны стал выше. — Твоя жена мою дочь из дома выгнала! Как она смеет?
— Ольга Васильевна, — не выдержала Настя и подошла к телефону ближе. — А вы в курсе, сколько денег ваша дочь у нас просила за последний год?
— Настя! — одергивающе сказал Вадим.
— Что — Настя? Пусть знает! Двести тысяч, Ольга Васильевна! За год! На курсы, на отпуски, на шмотки! А работать не хочет!
— Моя дочь достойна лучшего! — прокричала свекровь в трубку. — Она красивая, умная, а вы ее в грязь втаптываете!
— Достойна? — Настя рассмеялась. — Тогда пусть этого лучшего сама добивается! Работой, например!
— Вы озлобленная женщина! — выпалила Ольга Васильевна. — Юля права, когда говорит, что вы Вадима под каблук взяли!
Настя почувствовала, как щеки горят от злости. Значит, они там целыми семьями ее обсуждают. Значит, она во всем виновата.
— Под каблук? — голос ее стал опасно тихим. — А кто из нас двоих работает? Кто кредиты платит? Кто семью содержит? Ваш сынок или я?
— Настя, хватит! — Вадим попытался забрать телефон, но жена отступила.
— Не хватит! Пусть ваша Ольга Васильевна знает правду! Пусть знает, кто в этой семье деньги зарабатывает!
— Деньги — не главное! — кричала свекровь. — Главное — семья! А вы семью рушите!
— Я семью рушу? — Настя почувствовала, как внутри поднимается такая волна ярости, что становится трудно дышать. — А кто каждый месяц приходит с протянутой рукой? Кто живет за чужой счет? Кто…
— Всё! — рявкнул Вадим и выхватил телефон. — Мам, мы перезвоним.
Он сбросил звонок и посмотрел на жену. В его взгляде было что-то новое — то ли страх, то ли понимание.
— Ты понимаешь, что наделала? — спросил он тихо.
— Что наделала? — Настя опустилась в кресло. — Правду сказала?
— Ты поссорилась со всей моей семьей.
— Это не я поссорилась, — устало ответила она. — Это они решили, что я должна всех содержать. А я не должна, Вадим. Не должна.
За окном стемнело, и свет уличных фонарей падал в комнату желтыми квадратами. Дождь усилился, и капли барабанили по подоконнику.
Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила Юля.
— Не бери, — попросила Настя.
Но Вадим уже нажал на кнопку:
— Алло?
— Вадик! — голос сестры дрожал от слез. — Ты можешь мне помочь? Олег сказал, что денег нет, мама тоже не может… Мне правда некуда больше обратиться!
Настя смотрела на мужа и видела, как он мучается. Видела, как тянет его к сестре чувство вины и жалости.
— Юль… — начал он.
— Пожалуйста! — перебила та. — Я обещаю, что это в последний раз! Обещаю, что устроюсь на работу!
Настя встала и подошла к мужу. Молча протянула руку.
— Вадик, немедленно дай мне телефон, — сказала она спокойно.
Вадим отдал ей трубку.
— Юля, послушай меня внимательно! — голос Насти был ровным. — У тебя есть руки, есть ноги, есть голова. Завтра идешь и устраиваешься на любую работу. Продавцом, уборщицей, кем угодно. И зарабатываешь деньги сама.
— Но…
— Никаких «но». Больше к нам за деньгами не обращайся. Никогда. Понятно?
— Ты не можешь мне запретить общаться с братом!
— Общайся на здоровье. Но без просьб о деньгах. Потому что денег не будет. Ни копейки.
Настя сбросила звонок и посмотрела на мужа.
— Теперь выбирай, — сказала она тихо. — Или я, или они. Больше я не намерена это терпеть.
Вадим молчал долго, глядя в пол. Настя уже приготовилась к худшему — к тому, что он выберет семью, как всегда.
— Знаешь что, — наконец произнес он, поднимая голову. — А давай съездим к маме. Прямо сейчас.
— Зачем? — удивилась Настя.
— Хочу кое-что ей показать.
Через полчаса они сидели в машине по дороге к Ольге Васильевне.
— Вадим, ты уверен, что это мы поступаем правильно? — спросила она, когда они подъезжали к старому девятиэтажному дому.
— Увидишь, — коротко ответил Вадим.
Ольга Васильевна открыла дверь, даже не спросив, кто пришел. Видимо, ждала.
— Вадим! — она кинулась к сыну. — Слава богу, ты пришел! А ты зачем приехала? — холодно спросила она, глядя на Настю.
— Мам, нам нужно поговорить, — сказал Вадим. — Всем вместе.
— О чем тут говорить? Твоя жена обидела Юлю! Девочка плачет, не знает, что делать!
— Где Юля? — спросил Вадим.
— В своей комнате. Я ее успокаиваю уже второй час.
— Позови ее.
Ольга Васильевна удивленно посмотрела на сына, но пошла за дочерью. Через минуту в гостиной появилась Юля с красными глазами и размазанной тушью.
— Вадик! — она бросилась к брату. — Ты видишь, как со мной обращаются? Я же не виновата, что у меня машина сломалась!
— Садись, — сказал Вадим спокойно. — Вы все садитесь.
Что-то в его тоне заставило женщин послушаться. Настя села на край дивана, готовая в любой момент встать и уйти.
— Мам, — начал Вадим. — Сколько лет назад умер папа?
— Что за вопрос? Пять лет назад. А при чем тут…
— А помнишь, что он тебе оставил?
Ольга Васильевна нахмурилась:
— Квартиру, дачу… Вадим, к чему ты ведешь?
— А помнишь, кому ты год назад продала дачу?
Настя повернулась к мужу. О какой даче он говорит? Она впервые слышала, что у свекрови была дача.
— Я… я продала ее, потому что содержать не могла, — запинаясь, ответила Ольга Васильевна.
— За сколько продала, мам?
— За полтора миллиона… Но зачем тебе…
— А куда делись деньги?
Теперь в комнате стало очень тихо. Юля побледнела и уставилась в пол.
— Мам, я спрашиваю — куда делись полтора миллиона рублей?
— Ну… разные расходы… жизнь дорогая…
— Мама, — голос Вадима стал жестким. — Хватит врать. Я все узнал.
Он достал телефон и показал экран:
— Три недели назад я встретил Петровича, соседа с дачи. Он рассказал интересные вещи. Оказывается, Юля год назад приезжала к нему с каким-то мужиком. Представлялась хозяйкой дачи. Говорила, что продает.
Юля вскочила:
— Это неправда!
— Сядь, — рявкнул Вадим так, что сестра сразу упала обратно в кресло. — Петрович помнит даже номер машины этого мужика. Черный джип. Я пробил номера через знакомого в ГАИ. Машина оформлена на Олега Кривицкого.
Настя почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Значит, Юля… значит, она…
— Мам, — продолжал Вадим, глядя на побледневшую мать. — Юля продала дачу деда через своего любовника. И получила деньги не ты. Их получила она.
— Это… это неправда… — прошептала Ольга Васильевна.
— Правда. И знаешь, на что потратились эти деньги? На машину для Олега. На квартиру, которую он снимает для встреч с Юлей. На их совместные поездки.
Вадим повернулся к сестре:
— А теперь машина Олега сломалась, да? И ему нужна новая? И ты, как всегда, решила, что за это должны платить мы?
Юля молчала, только губы у нее дрожали.
— Полтора миллиона рублей, — медленно произнес Вадим. — Дедова дача. А мы с Настей должны были дать тебе еще денег на машину.
Ольга Васильевна вдруг заплакала — тихо, безнадежно:
— Юля… скажи, что это неправда…
— Мам, я… я хотела тебе рассказать… потом…
— Господи… — старушка схватилась за сердце. — Дача отца… как ты могла?
— Там же все равно никто не жил! — взорвалась Юля. — Зарастала сорняками! А Олег сказал, что найдет покупателей…
— Олег сказал! — Вадим встал. — Всегда кто-то виноват! То работа плохая, то начальник придирается, то покупатели дуры, а теперь Олег во всем виноват!
Он подошел к сестре:
— Ты украла у собственной матери полтора миллиона рублей. И еще смеешь приходить к нам за деньгами!
— Я не крала! — закричала Юля. — Мама же согласилась продать!
— Она согласилась продать, но не согласилась отдать деньги тебе! — Вадим схватил сестру за плечи. — Ты обманула собственную мать!
Настя сидела как громом пораженная. Значит, все это время Юля была не просто паразиткой — она была воровкой. И Ольга Васильевна, которая так яростно защищала дочь…
— Ольга Васильевна, — тихо сказала Настя. — Вы это знали?
Старушка покачала головой:
— Я думала… Юля сказала, что деньги в банке лежат… что проценты дают… Я не разбираюсь в этом…
— Мам, — Вадим сел рядом с матерью. — Никаких денег в банке нет. Юля их потратила. Все до копейки.
Ольга Васильевна посмотрела на дочь:
— Юля… это правда?
Юля молчала, глядя в пол.
— Отвечай мне! — крикнула мать.
— Да! — взорвалась Юля. — Да, потратила! И что теперь? Я же не на ерунду тратила! На жизнь тратила!
— На жизнь… — прошептала Ольга Васильевна. — Дача деда… сорок лет он ее строил…
Настя встала и подошла к свекрови:
— Теперь вы понимаете, почему я не хотела давать ей денег?
Старушка кивнула, не поднимая головы.
— Мам, — сказал Вадим. — Мы с Настей поможем тебе. Но Юля больше не получит от нас ни копейки. Никогда.
— Вы не имеете права! — закричала Юля. — Я ваша родная!
— Родная, — кивнул Вадим. — Родная воровка.
Он взял Настю за руку:
— Пойдем домой.
Они дошли до двери, когда Ольга Васильевна окликнула их:
— Настя!
Настя обернулась.
— Прости меня, — сказала старушка. — Я не знала… Я думала…
— Все нормально, — ответила Настя. — Теперь мы все знаем правду.
По дороге домой они ехали молча. Только когда подъехали к дому, Вадим сказал:
— Прости меня.
— За что?
— За то, что не поверил тебе сразу. За то, что позволял ей вас обманывать.
Настя взяла мужа за руку:
— Главное, что теперь все закончилось.
— Да, — кивнул Вадим. — Теперь точно закончилось.
А в старом девятиэтажном доме Ольга Васильевна сидела в пустой гостиной и смотрела на фотографию покойного мужа.
— Прости, Коля, — шептала она. — Не уберегла дочку. Не уберегла дачу твою. Прости…
Юля же упаковывала вещи. Олег уже звонил — сказал, что жена узнала об их связи. Теперь и его не будет. Никого не будет.
Но Юля не плакала. Она уже думала о том, где найти новых людей, которые поверят ее слезам и откроют кошелек. В конце концов, она была красивой женщиной. А красивые женщины не пропадают.
Только вот зеркало в прихожей показывало уже не юную девушку, а усталую женщину с первыми морщинками и жестким взглядом. Время шло, а с ним уходила и красота — единственный капитал, на который Юля привыкла рассчитывать.
Но это она поймет позже. А пока собирала чемодан и строила новые планы.
