Галина нахмурилась, глядя на пирог в витрине. Яблочный или вишневый? Ладно, возьму яблочный. Его все любят. Даже те, кто меня не особо.
— Заверните, пожалуйста, — она протянула деньги продавщице и тяжело вздохнула.
Воскресный ужин у свекров. Опять. Каждый раз обещала себе не ходить, и каждый раз соглашалась. Все из-за Владика. Мальчик часто гостил у нее, и этот маленький лучик света в ее одинокой жизни стоил любых испытаний.
Галина поправила шарф и посмотрела на часы. Еще полчаса до начала вечера, но лучше прийти пораньше. Свекровь и так постоянно припоминала ей опоздание на день рождения мужа три года назад. «Даже на юбилей Виктора умудрилась опоздать!» А то, что автобус сломался, никого не волновало.
— Ой, Галь, это ты? — раздался знакомый голос соседки Зины. — К родне мужа опять собралась?
— Да, — Галина натянуто улыбнулась. — Воскресный ужин.
— И как ты только выдерживаешь? Моя свекровь — змея настоящая была, а твоя, говорят…
— Нормально все, Зин. Ради внука терплю.
— Ну ты звони, если что. Чайку потом попьем.
Галина кивнула и быстро двинулась вперед. Ей не хотелось обсуждать свою жизнь. Три года без Виктора. Три года насмешек, упреков и жалости со стороны его родни. «Бедная вдова», «совсем одна», «и сына-то толком не воспитала». А что она могла сделать? Витя рос сложным ребенком, потом связался с плохой компанией. Сейчас ему тридцать пять, живет в другом городе, звонит раз в месяц. Зато Владик… Владик ее любит.
Подходя к дому свекров, Галина остановилась и сделала глубокий вдох. «Улыбайся, Галя. Просто улыбайся и кивай».
Дверь открыла сестра Виктора, Марина. На ее лице появилась фальшивая улыбка.
— А, Галочка пришла! Проходи, мы уже почти накрыли.
В коридоре стоял знакомый запах борща и жареной картошки. Свекровь всегда готовила одно и то же на семейные ужины, будто другие блюда не существовали.
— Я пирог принесла, — Галина протянула коробку.
— Ой, опять покупной? — Марина скривилась. — Мама сегодня такой медовик испекла! Ты же знаешь, что папа сладкое любит домашнее.
Галина сжала губы. Начинается.
— Где мой Владик? — спросила она, снимая пальто.
— С дедом в шахматы играет. Ты проходи на кухню, помоги маме. Она, знаешь, спина у нее болит, а ты еще молодая.
Молодая. В шестьдесят лет. Галина фыркнула про себя. На кухне свекровь, Анна Павловна, громыхала тарелками.
— А, явилась! — бросила она вместо приветствия. — Помоги салаты на стол отнести. Руки у меня уже не те.
— Здравствуйте, Анна Павловна, — Галина взяла салатники. — Как ваше здоровье?
— А что здоровью моему будет? Старая я, одна мучаюсь. Вот вы, молодежь, не понимаете, каково это. Хотя тебе ли не знать, Галя? Тоже ведь одна куковаешь.
Галина молча понесла салаты в комнату. Там, за шахматной доской, сидели Николай Петрович и Владик.
— Бабуля! — мальчик вскочил и бросился обнимать ее. — Я так ждал тебя!
Сердце Галины растаяло. Ради этих объятий можно вытерпеть любые уколы.
— Привет, солнышко мое! Как твои дела в школе?
— Нормально, — Владик пожал плечами. — По русскому четверку получил.
— Если бы бабушка больше с тобой занималась, была бы пятерка, — проворчал Николай Петрович, не отрывая взгляда от шахматной доски. — Здравствуй, Галина.
— Здравствуйте, — она поставила салаты на стол.
— Все! Прошу к столу! — скомандовала Анна Павловна, внося дымящуюся кастрюлю борща.
Все уселись за стол. Галина старалась не смотреть на Марину, которая усаживала своего мужа Сергея напротив. Владик протиснулся между дедом и бабушкой Галей, крепко держа ее за руку под столом.
— Ну что, за встречу? — Николай Петрович поднял рюмку.
Галина едва пригубила, а Марина и Сергей осушили свои до дна. Анна Павловна разлила борщ, демонстративно поставив перед Галиной тарелку с меньшей порцией.
— Ты же на диете, насколько я помню? В прошлый раз говорила, что поправилась.
— Я не говорила, — тихо возразила Галина.
— Говорила-говорила! — Марина подмигнула мужу. — Мы еще обсуждали, что одиночество и аппетит связаны.
Владик нахмурился и посмотрел на родных.
— А я вот стихотворение в школе выучил, — попытался он сменить тему.
— Потом расскажешь, — отмахнулась Анна Павловна. — Галя, как твоя работа? Всё в той же библиотеке прозябаешь?
Галина кивнула, помешивая борщ.
— Да, всё там же.
— И пенсии хватает? — Николай Петрович прищурился. — Или Витя помогает?
— Справляюсь, — Галина улыбнулась через силу.
— Если нужны деньги, ты скажи, — с притворной заботой продолжил свёкор. — Мы понимаем, одной трудно. Витя-то редко звонит, да?
— Витя занят, у него своя жизнь.
— Вот! — Анна Павловна стукнула ложкой по столу. — Говорила я, неправильно ты его воспитала! Сын должен матери помогать!
Галина опустила глаза. Сколько раз это слышала. Сколько раз уходила в слезах. А сегодня решила — не поддастся.
— Мама вчера пирог испекла, — вмешался Владик. — С яблоками. Очень вкусный!
— А наш пирог, значит, не вкусный? — Марина демонстративно отодвинула коробку с покупным тортом. — Вот бабушка Аня вложила всю душу в медовик, а ты…
— Я про другую бабушку говорил, — упрямо сказал Владик.
За столом повисла тишина. Галина почувствовала, как щеки заливает краска.
— Слушай, Галь, — Сергей неловко кашлянул. — А что с квартирой-то? Витя говорил, ты продать хочешь?
— Ничего я не хочу, — Галина наконец подняла глаза. — Это мой дом.
— Да какой дом — однушка в хрущевке! — фыркнула Марина. — На первом этаже, окна на дорогу. Ты бы продала, к нам перебралась. Или в дом престарелых. Сейчас приличные есть.
Владик вскочил с места, но Галина мягко потянула его обратно.
— Я никуда не перееду, — твердо сказала она.
— Упрямая ты, Галя, — Анна Павловна покачала головой. — Вот и Витя в тебя такой. Ни слова поперек.
— А помнишь, как она с Витей на море ездила, а нам не сказала? — подхватила Марина. — Мы две недели переживали!
— Да, — кивнул Николай Петрович. — Виктор всегда говорил, что ты от нас его отдаляла.
— Неправда! — не выдержала Галина. — Витя сам не хотел…
— Бабуль, можно я на минутку? — Владик неожиданно дернул ее за рукав. — Мне нужно тебе что-то показать на кухне.
Он потянул Галину за собой. В глазах предательски щипало, но она сдержалась. На кухне Владик внимательно посмотрел ей в глаза.
— Они злые, да?
— Нет, Владик, просто… они по-своему любят твоего папу.
— А я тебя люблю, — вдруг серьезно сказал мальчик. — Подожди тут, ладно?
Он убежал. Галина слышала, как в комнате продолжали обсуждать ее «промахи».
— Совсем одна, бедняжка, — донесся голос Марины. — И стареет так быстро.
Галина закрыла глаза. Больше она сюда не придет. Хватит.
Владик долго не возвращался. Галина стояла на кухне, машинально протирала чистую посуду. Из комнаты доносились голоса. Анна Павловна громко рассуждала о том, как Галина «упустила Витю». Николай Петрович вторил ей басом.
— Он же талантливый был мальчик. В математике разбирался!
— Да, да, — поддакивала Марина. — А она все — литература, литература. Вот и работает теперь неизвестно кем.
Галина крепче сжала полотенце. «Неизвестно кем». Тридцать пять лет в библиотеке. Тысячи книг через ее руки прошли. Скольким детям она помогла полюбить чтение.
Из-за угла показался Владик. Он что-то прятал за спиной и загадочно улыбался.
— Ты чего тут один? — шепнула Галина.
— Сюрприз готовил! — так же шепотом ответил внук. — Пойдем обратно? Только не грусти, ладно?
Галина кивнула. Они вернулись к столу, где уже разливали чай. Марина демонстративно отрезала большой кусок медовика и положила отцу.
— Вот, папа, домашний. Не то что покупной.
Галина села на свое место. В ее чашке чай был едва теплый. Случайность или нет?
— А мы тут вспоминали, — Анна Павловна подалась вперед, — как ты, Галя, Вите разрешала с ночевкой у друзей оставаться. В четырнадцать лет! Мы тебе говорили — до добра не доведет!
— Да, а потом эта компания, — подхватила Марина. — Если бы ты прислушивалась к маме…
— Я много работала тогда, — тихо возразила Галина. — После ухода мужа одна тянула…
— Витя потому и уехал от тебя, — перебил Николай Петрович. — Никакого контроля.
Галина почувствовала, как щеки горят от обиды. Владик вдруг встал и громко постучал ложкой по чашке.
— Внимание! У меня объявление!
Все замолчали и уставились на мальчика. Он вытащил из-за спины коробку, красиво обернутую в цветную бумагу.
— Бабушка, это тебе! — торжественно произнес он, вручая подарок Галине. — Потому что ты всегда умеешь меня поддерживать и печешь самый вкусный пирог на свете!
В комнате стало тихо. Анна Павловна замерла с чашкой у рта. Марина удивленно подняла брови. Сергей уткнулся в телефон, пряча улыбку.
Галина дрожащими руками развернула бумагу. В коробке лежал рисунок. Яркий, детский, искренний. Владик нарисовал их двоих посреди цветущего сада. Оба улыбались. Под рисунком было написано: «Самой лучшей бабушке на свете».
— Я три дня рисовал, — гордо сказал Владик. — И краски специальные купил. Нравится?
Галина не могла говорить. Горло перехватило, а глаза наполнились слезами.
— Спасибо, — еле выдавила она. — Это… самый лучший подарок.
Она обняла внука, а он крепко прижался к ней.
— Ты же не плачешь? — шепнул он. — Я хотел, чтобы ты улыбалась.
— Это от счастья, глупенький.
За столом повисла неловкая тишина. Анна Павловна смотрела в свою чашку. Николай Петрович крякнул и почесал затылок.
— Хороший рисунок, — наконец произнес он. — Талант у парня.
— Весь в деда, — машинально сказала Анна Павловна и вдруг осеклась, глянув на Галину.
Владик сел рядом с бабушкой, положил голову ей на плечо.
— А помнишь, как мы летом в парке кормили уток? — громко спросил он. — И ты мне рассказывала про звезды? Я все запомнил! Могу даже созвездия назвать!
— Мы не знали, что ты… ну… звездами интересуешься, — неожиданно произнесла Марина, глядя на Галину.
— Галя всегда любила астрономию, — тихо сказала Анна Павловна. — Еще когда с Витей познакомились. Я помню.
Галина удивленно посмотрела на свекровь. Та впервые за вечер смотрела на нее без осуждения.
— Кхм, — Николай Петрович прочистил горло. — Может, чаю еще? Галя, тебе подогреть?
— Да, спасибо, — Галина протянула чашку свёкру, и он сам наполнил ее горячим чаем.
Атмосфера за столом изменилась. Владик увлеченно рассказывал о школьных проектах, а родственники впервые слушали, не перебивая. Галина молча держала рисунок на коленях, время от времени поглаживая яркие линии.
— А еще мы с бабулей делали скворечник, — гордо объявил Владик. — На балконе повесили!
— На балконе? — удивилась Марина. — Разве птицы прилетают?
— Прилетают, — кивнул мальчик. — Бабуля специальный корм покупает. И мы дневник наблюдений ведем.
Галина улыбнулась. Эти моменты с внуком были самыми счастливыми в ее жизни.
— Я не знала, что ты… занимаешься с ним такими вещами, — Анна Павловна смотрела куда-то в сторону. — Это хорошо. Для развития.
Ужин подходил к концу. Владик помог убрать со стола, а Галина начала собираться домой.
— Уже поздно, автобусы редко ходят.
— Я тебя отвезу, — неожиданно предложил Сергей. — Все равно по делам нужно в ту сторону.
Галина хотела отказаться, но Марина поддержала:
— Правда, Серёж, отвези. Нечего ей в темноте трястись.
В прихожей, когда Галина надевала пальто, к ней подошла Анна Павловна. Она мяла в руках кухонное полотенце и избегала прямого взгляда.
— Галя, я хотела спросить… У нас тут годовщина свадьбы через две недели. Пятьдесят лет. Может, придешь? С Владиком?
Галина замерла с шарфом в руках.
— Вы… хотите, чтобы я пришла?
— Ну да, — Анна Павловна наконец посмотрела ей в глаза. — Ты же… семья.
Эти слова прозвучали так неожиданно, что Галина не сразу нашлась с ответом.
— Спасибо. Я приду.
Владик крепко обнял бабушку на прощание.
— Можно я на выходных к тебе? Мы же доделаем кормушку для синиц?
— Конечно, солнышко.
Николай Петрович кашлянул и протянул руку.
— Будь здорова, Галина. И… спасибо, что пришла.
В машине Сергея было тепло и тихо. Галина смотрела на проносящиеся мимо фонари и думала о том, как странно изменился этот вечер.
— Знаешь, — вдруг сказал Сергей, — Маринка хоть и язва, но после сегодняшнего крепко задумалась. Я видел.
— О чем?
— О том, как вы с Владиком друг к другу относитесь. Это… настоящее что-то. Редко такое увидишь.
Он остановил машину у ее подъезда.
— Марина просила передать, что она… В общем, ей стыдно за некоторые вещи. Она не умеет извиняться, ты знаешь.
— Знаю, — Галина слабо улыбнулась.
Дома было тихо и темно. Галина включила свет, поставила чайник. На столе лежал недочитанный роман, который она откладывала уже неделю. Рядом с книгой она аккуратно положила рисунок Владика.
Зазвонил телефон. На экране высветилось «Витя».
— Алло?
— Мам, привет, — голос сына звучал непривычно мягко. — Как ты?
— Хорошо, сынок. А что случилось?
— Ничего. Просто… Владик написал мне сегодня. Рассказал, что нарисовал тебе подарок.
Галина улыбнулась.
— Да, очень красивый.
— Мам, я подумал… Может, приедешь к нам на неделю? Жена давно зовет, ты же знаешь. И дети соскучились.
Галина почувствовала, как что-то теплое разливается в груди.
— С удовольствием, Витенька.
Когда разговор закончился, она долго сидела у окна с чашкой чая. Галина больше не чувствовала себя лишней. Впервые за долгое время она ощущала спокойствие и уверенность.
Завтра она позвонит Анне Павловне и предложит испечь пирог к их годовщине. Настоящий, домашний, с вишней и корицей — как любил Виктор. И, может быть, расскажет им о созвездиях, которые они с Владиком наблюдали прошлым летом.
«Место в семье нужно не занимать, а создавать», — подумала Галина, глядя на рисунок внука. И у нее, кажется, наконец получилось
