Телефон завибрировал на столе, экран мигнул именем: «Пашка». Друг детства. Илья снял трубку, улыбнулся:
— О, здорово, Пашка! Сколько лет, сколько зим! Как ты там? — Он откинулся на спинку офисного кресла, прикрыв ухо ладонью. Вокруг гудел отдел, кто-то переговаривался у принтера, кто-то смеялся.
— Да нормально вроде, — голос Паши был всё такой же весёлый, с привычной ленцой. — А ты как? Чего нового?
— Работа держит в тонусе, дочка в первый класс пошла. Жена с ума сходит с этими тетрадками и сменкой. А так — живы.
— Слушай, мы с Лерой тут решили к вам в город перебраться. С работой легче, движуха. Пока устроимся — можно у вас пожить пару недель? Не навсегда, просто перекантоваться.
Илья на секунду завис. Потом почесал затылок:
— М-м… Ну, хорошо. Приезжайте.
Поздним вечером за ужином, когда Маша уже ушла в комнату рисовать, Илья отложил вилку и заговорил между делом:
— Пашка звонил сегодня. С женой переезжают в наш город, просят пожить у нас пару недель, пока работу ищут.
— Ты серьёзно, Илья? — Кристина опустила вилку и уставилась на мужа, который как ни в чём не бывало наливал себе чай. — Паша с женой будут жить у нас? Здесь? В нашей двухкомнатной квартире?
— Ну да, — он поставил кружку на стол и сел напротив. — На пару недель. Пока с работой разберутся, жильё найдут.
— Илья, ну куда? У нас вторая комната забита вещами.
— Да ничего, разрулим, немного подвинем.
— Пару недель — ладно. Только без затяжек, у нас ребёнок.
— Конечно, ты что.
Через пять дней в дверь позвонили. Маша жмётся к маме, выглядывает из-за спины. Кристина вытирает руки о фартук, Илья уже стоял в прихожей и открывал дверь. На пороге — Паша и Лера с чемоданами, рюкзаком и пакетом с продуктами. Лера держала в руках кофейную термокружку, Паша — коробку с надорванной крышкой.
— Привет! — первой заговорила Лера, шагнув внутрь и крепко обняв Кристину. — Мы так рады вас видеть. Спасибо, что пустили… правда. Знаем, это неудобно. Но мы постараемся не мешать. Нам бы только на первое время. Как устроимся — сразу съедем, честно.
Она оглянулась на Пашу, потом на Илью, словно ища подтверждение, что они всё ещё друзья.
— Здорова, брат, — сказал Паша, хлопнув Илью по плечу. — Спасибо, что приютили. Прям как домой вернулся. Мы всё привезли, у нас немного.
Она осторожно ставит рюкзак на пол, словно боится оставить след.
В первые дни Паша и Лера вели себя сдержанно. Не шумели, аккуратно складывали вещи, не вмешивались в семейный ритм. Будто старались не отсвечивать, не мешать, не быть лишними — как временные гости, которые всё понимают без слов. Днём Паша выходил с самого утра, мотался по городу — собеседования, объявления, агентства, Лера сидела с ноутбуком, отправляла резюме.
Каждый день Кристине приходилось готовить на два человека больше — уставала, да и по кошельку било заметно.
А по вечерам они сидели за общим столом, как ни в чём не бывало: ужинали, вспоминали школу, много смеялись. Пашка вспоминал, как в школе дрались за стенкой, и смеялся громче всех. Кристина молча собирала со стола, вытирая руки о полотенце. Илья между делом упомянул:
— Кстати, Зоя Павловна, его мама, передавала привет. Она с моей мамой в одном дворе живёт. Они с детства общаются.
Спустя две недели, за ужином, Паша как бы невзначай обмолвился:
— Кристин, а пропишите нас временно. С регистрацией проще на нормальную работу устроиться.
Илья потирает шею, не поднимая взгляда. Бросил короткий взгляд на Кристину, будто спрашивая молча:
— Я не уверен, — пробормотал он. — Но… давай попробуем.
Кристина спокойно, но твёрдо:
— Только временная регистрация. Без права постоянной. И я — единственный собственник квартиры, так что решения принимаю я.
Паша и Илья кивают.
На следующий день за завтраком Кристина снова поднимает тему:
— Регистрация — это серьёзно. Вы же говорили, что временно вам подойдет.
Паша машет рукой:
— Ну ты что, Кристин, мы же друзья. Просто бумажка — для отдела кадров, чтобы не придирались. Ну чего ты переживаешь, как ребёнок? Это обычное дело.
Кристина посмотрела на него исподлобья, но промолчала. Встала, взяла чашку и пошла наливать кофе.
На следующее утро Кристина стояла у плиты, помешивая овсянку. На столе остывал кофе, за дверью раздавался смех — Паша и Лера чувствовали себя как дома.
Через минуту на кухню зашёл Илья с чашкой чая. Он поцеловал Кристину в щёку и, понизив голос, спросил:
— Слушай, ты точно не передумала насчёт регистрации? Я просто… вдруг им правда это нужно. Ну, для работы, для спокойствия.
Кристина вздохнула, не отрываясь от кастрюли:
— Нет. Только временная. Я всё оформлю. Через МФЦ. На месяц — не больше. На днях выберу время и съезжу.
Илья кивнул, но выглядел неуверенно:
— Ладно, как скажешь. Просто хотел уточнить.
Тем же вечером Кристина, сидя на диване, записывала данные с паспорта. Паша и Лера принесли документы, вежливо поблагодарили. Казалось, они искренне ценили помощь.
Прошёл месяц. Паша и Лера уже устроились на работу, но съезжать не собирались. Утро было как обычно. Кристина стирала полотенца, когда Лера зашла на кухню с тарелкой гречки и в наушниках.
Лера сняла наушники и села за стол. Посмотрела на Кристину, будто между делом:
— Кристин, у вас тут так хорошо, — Лера улыбнулась, наливая себе компот. — Нам очень удобно до работы добираться, район спокойный, всё рядом. Вот смысл съезжать, если честно?
— Вы ведь собирались снимать жильё, — тихо заметила Кристина, не поворачиваясь.
— Ну, мы почти как семья теперь, — Лера уселась на подоконник, болтая ногой.
Кристина поставила чашку в раковину чуть сильнее, чем нужно. Вода плеснула на край мойки. Она вытерла руки о полотенце, ничего не сказав, и вышла из кухни.
На следующий день Лера переставила специи на полке, передвинула банку с кофе, убрала коробку с хлопьями в верхний шкаф.
Паша оставлял обувь в середине коридора, а пару раз — прямо у кухни. Маша наступила на его кроссовки и упала. Кристина только выдохнула сквозь зубы.
Каждый день Кристине приходилось накрывать стол на двоих больше обычного — завтрак, обед и ужин, с учётом вкусов и пожеланий гостей. Это выматывало: продукты уходили быстрее, раковина не успевала пустеть, а холодильник — закрыться. Всё — за счёт Кристины и Ильи, как будто так и должно быть.
В один из вечеров, когда Кристина с Машей вернулись с кружка, в квартире пахло вином, на кухне смеялись. Маша, сняв куртку, прошептала:
— А кто у нас дома?
— Сейчас узнаем, — коротко сказала Кристина и шагнула в коридор.
На кухне сидели Паша, Лера и двое незнакомых мужчин. Один из них поднял бокал:
— Присоединяйтесь! Сегодня у меня день рождения!
Кристина на секунду застыла, затем быстро сориентировалась. Молча завела Машу в комнату, помогла снять куртку, переодеться. Выйдя, резко распахнула дверь в спальню. Илья сидел на кровати, глядя в телефон.
— Что вообще происходит? — с порога бросила Кристина. — Это у нас теперь что, гулянки в доме? В моей кухне?
Илья поднял голову, растерянно моргнул:
— Да просто ребята зашли… Паша сказал, день рождения… Я думал, ты не будешь против…
— Это была последняя капля, — сказала Кристина, стягивая куртку.
— Ну не злись. Не можем же мы их просто выгнать, — Илья поднял глаза.
— Я могу, — Кристина посмотрела прямо, без колебаний.
Кристина плотно закрыла за собой дверь спальни и прислонилась к ней спиной. В комнате было тихо, только из кухни доносились обрывки фраз и смех Паши с Лерой. Она сжала руки в кулаки, взгляд метался по стенам, как будто где-то здесь могла быть подсказка, как поступить. Потом резко оттолкнулась от двери и вышла в прихожую.
Кристина проснулась рано утром, когда за окном только светало. Она вышла из спальни, накинула халат и пошла на кухню. Там царил разгром: пустые бутылки, грязные тарелки с засохшими остатками, салфетки, крошки, липкий стол и запах перегара. На плите засохла каша, мусорное ведро было переполнено. Кристина молча прибрала со стола, перемыла посуду, вытерла плиту, подмела пол. Потом налила себе крепкого чёрного кофе, села на край стула и закрыла глаза.
Внутри всё бурлило — злость, отвращение, усталость. Её кухню превратили в свинарник. Она сделала глоток и подумала: «Так больше нельзя. Сегодня я это закончу».
В кухню сонно зашла Лера, зевнула, натянула капюшон. За ней появился Паша, потирая глаза. Кристина поставила чашку на стол и, не дожидаясь ни вопроса, ни приветствия, резко и чётко сказала:
— Собирайте вещи, — голос звучал ровно, но в нём чувствовалась сталь. — Сегодня. Я больше не собираюсь ютиться и вас терпеть.
Лера застыла у холодильника, не зная, куда себя деть. Паша нахмурился, замер в дверях кухни:
— Ты серьёзно? Вот так просто? После всего?
— Именно так. Это мой дом. Я решаю, кто в нём будет. И я больше не хочу видеть вас здесь.
— Мы же друзья, Кристина, — голос Леры дрогнул. — Так с людьми не поступают. Мы не бездомные какие-то.
— Вас никто сюда не звал надолго, — Кристина стояла, скрестив руки, голос дрожал от злости. — Вы пообещали пожить пару недель, а ведёте себя так, будто это ваше. Я не обязана это терпеть.
Илья встал рядом, растерянный, потупил взгляд. Он не вмешивался.
— Видимо, порядок для тебя важнее людей, — Паша бросил коротко и отвернулся.
Кристина смотрела, как они молча собирали вещи. Чемодан захлопнулся с щелчком. Лера натянула капюшон, не глядя на хозяйку. Паша швырнул в рюкзак зарядку и прошёл к двери.
— Спасибо за приют. Больше не побеспокоим. Ни ногой.
Илья, будто извиняясь, провожал их до лифта. Вернулся один, медленно закрыл дверь и долго стоял, не глядя на жену.
Вечером на кухне Кристина сидела у окна, пустая кружка в руках. За стеклом фонари светили тускло, по осенним лужам шли люди. Она провела пальцем по фарфору, взглядом цепляясь за отражение в окне. За её спиной шуршали пакеты — Илья расставлял по местам продукты.
— Прости, я не думал, что всё так получится… — сказал он, повернувшись к ней. — Но и ты слишком резко. Это неправильно.
— А я — устала, — сказала Кристина спокойно. — И я — твоя жена. Я не позволю, чтобы об меня вытирали ноги.
Она встала, забрала пустую кружку и пошла в спальню. Дверь за ней закрылась мягко.
Наутро Илья долго смотрел на экран телефона, потом набрал номер. Гудки. Паша ответил коротко:
— Да?
— Прости. Кристина была не права. Мы перегнули.
— Ладно, — ответ был сдержанным. — Удачи.
Связь оборвалась. Илья положил телефон, прошёл на кухню. Там Маша рисовала фломастерами, Кристина мыла посуду. Он просто подошёл и поцеловал жену в висок.
Прошла неделя. Квартира снова стала тихой. Маша, раскрасневшаяся, раскладывала карандаши на столе. Кристина включала чайник, вытирала руки о полотенце.
— Какой сегодня день? — спросила она, ставя кружки на стол.
— Вторник! — радостно ответила Маша, забираясь на табурет. — И мы никого не ждём!
Они переглянулись и рассмеялись. Первый раз за долгое время.
Через два дня, ближе к вечеру, раздался звонок. Кристина посмотрела на экран. Звонила свекровь Алла Ивановна. Она помедлила, потом нажала кнопку приёма.
— Кристина, — голос был раздражённый, — вы что там устроили? Мне Зоя, мать Паши, уши прожужжала. Вы их, оказывается, выгнали, как собак! Мне теперь перед людьми краснеть!
Кристина прижала трубку к уху, при этом продолжала резать хлеб.
— Это наши дела, Алла Ивановна. Вы тут при чём?
— Я его с детства знаю, он мне как сын!
— А я — не ваша дочь. Это мой дом. И в нём будет порядок.
Она отключила звонок. Телефон положила на полку. За её спиной Маша перебирала крупу в миске.
— Мама, а ты злая?
Кристина повернулась, посмотрела в глаза дочери. Потом села рядом, погладила по спине.
— Нет, я просто больше не позволю никому вторгаться в наш дом и рушить нашу жизнь. Это другое.
Вечером Илья резал салат на кухне, Кристина стояла рядом, мыла помидоры. Он молча обнял её за плечи.
— Спасибо, — сказал он. — Что не дала себя сломать. Я, если честно, не смог бы их так выгнать.
Кристина не ответила. Она просто кивнула, продолжая мыть овощи. На губах появилась тёплая, спокойная улыбка.
