Марина сначала даже не поняла, что происходит. Просто открыла калитку, вошла на участок и замерла. Музыка гремела так, что соседские собаки надрывались лаем.
На их аккуратном газоне стояли какие-то мангалы, валялись пакеты, а незнакомые люди громко спорили о политике.
— Извините, вы кто? — спросила она первого попавшегося мужчину с бутылкой пива.
Тот удивленно моргнул.
— А ты кто? Тебя Тамара Петровна звала?
— Какая Тамара Петровна? — Марина начала закипать. — Это моя дача!
— А, так ты невестка! — радостно заорал мужик. — Ребят, это Маринка, та самая!
К ней подлетела крупная женщина с ярко-красными губами.
— Мариночка! Наконец-то! А мы тут уже третий день отдыхаем. Я Света, племянница Тамары Петровны. А это мой муж Толик, — она махнула рукой в сторону пивного мужика. — А там мои брат и сестра с семьями.
Марина медленно обвела взглядом участок. Грядки с клубникой, которые она так любовно высаживала, выглядели как после танкового сражения. В беседке дети прыгали на диванных подушках. Из открытой двери дома неслись крики и хохот.
— Вы что, все здесь живете? — тупо спросила она.
— Ага! — беззаботно кивнула Света. — Тамара Петровна сказала, что можно. Мы же родня. Тут такой классный отдых!
Марина вошла в дом и ахнула. Раковина завалена грязной посудой, на полу крошки, а на ее любимом кресле храпел неизвестный мужик с татуировками на руках.
— Это Вован, муж моей сестры, — пояснила Света, следуя за ней. — Он вчера перебрал малость.
Марина дрожащими руками достала телефон.
— Алло, мам? Ты можешь объяснить, почему на нашей даче живет толпа незнакомых мне людей?
— Мариночка, это же моя родня! — голос свекрови звучал удивленно. — Что такого? Место же пустует, а у них отпуска.
— Пустует? Я приезжаю каждые выходные полоть грядки! И мы с Димой собирались…
— Ой, не делай трагедию, — перебила свекровь. — Подумаешь, погостят немного. Ты ж не жадина какая-то?
Марина задохнулась от возмущения. В этот момент из ванной вышла молодая девица в одном полотенце.
— Кстати, у вас бойлер барахлит, — заявила она. — И шампунь закончился.
— Слушай, ты извини, — добавила Света, отхлебывая что-то из Марининой любимой кружки. — Мы тут твои банки с вареньем открыли. Вкусно!
Марина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.
— Мам, они тут все перевернули. Они мои заготовки едят!
— Ну и что? — удивилась свекровь. — Не обеднеешь.
— Я варила это для нас!
— Марин, ты что, мелочная такая? Мы ж все родня. Чего ты кипятишься?
Светин муж заглянул в комнату.
— Слушай, у вас газонокосилка есть? Хотим завтра шашлыки на лужайке делать.
— На какой лужайке? Там же цветник! — Марина чуть не заплакала.
— Ой, да какие цветы, — отмахнулся Толик. — Там же сорняки одни.
Марина перезвонила мужу.
— Дим, ты знал, что твоя мама поселила на нашей даче всю свою родню?
— Чего? — удивился муж. — Какую родню?
— Тут три семьи! Они живут тут уже три дня!
— Мама мне ничего не говорила, — растерянно ответил Дима. — Может, они просто в гости приехали?
— В гости? Дим, они тут как дома! Они все наши вещи используют!
— Слушай, я сейчас не могу приехать, командировка. Поговори с мамой, — вздохнул Дима.
— Я уже! Она считает нормальным, что какие-то люди живут на нашей даче без спроса!
— Марин, ну это же её родственники…
— Дим, я тебе что сейчас, по-китайски объясняю? Они наши грядки вытоптали! Варенье съели! На моих подушках прыгают!
Из комнаты донесся звук бьющегося стекла.
— Ой, извините! — крикнул детский голос. — Я нечаянно!
Марина заглянула в спальню. На полу валялись осколки рамки с их свадебной фотографией.
— Всё, с меня хватит, — процедила она.
— Марин, только без скандалов, ладно? — попросил Дима. — Это всё-таки мамины родственники.
— Какие скандалы? Я все культурно объясню.
Она вернулась на веранду, где уже накрывали на стол.
— Внимание всем! — Марина хлопнула в ладоши. — Мне очень жаль, но вам придется уехать.
Компания замолчала. Света фыркнула:
— Чего?
— Это частная территория. Я не давала разрешения здесь жить.
— Нам Тамара Петровна разрешила, — насупился Толик.
— Тамара Петровна не хозяйка дачи. Хозяева — я и мой муж.
— Да ладно тебе, — вмешалась сестра Светы, худая женщина с сигаретой. — Чего ты жадничаешь? Места всем хватит.
— Дело не в жадности, а в уважении. Вы здесь без спроса, устроили беспорядок и…
— Ой, какие мы нежные, — перебила Света. — Тамара Петровна говорила, что ты стервозная, но чтоб настолько…
Марина вспыхнула.
— У вас два часа на сборы.
— Еще чего! — возмутился Вован, проснувшийся в кресле. — Мы на неделю приехали!
— Тогда я вызову полицию за незаконное проникновение.
— Да ты чё? — Вован встал, нависая над ней. — Совсем офигела?
— Тамара Петровна нам ключи дала, — напомнила Света. — Какое проникновение?
Марина достала телефон.
— Хорошо, сейчас это решит участковый.
Через полчаса Марина ехала в сторону города. За ней, злобно сигналя, двигались две машины с вещами и недовольной родней.
Дома она первым делом позвонила свекрови.
— Мам, нам надо серьезно поговорить.
— Да о чем говорить? — возмутилась Тамара Петровна. — Ты моих родственников выгнала, как бомжей каких-то! Они в шоке!
— А я в шоке от того, что вы распоряжаетесь нашей дачей!
— Я просто помогла родне! У них дети, им отдыхать негде…
— Негде? Пусть снимают жилье, как все люди!
— Мариш, ты такая черствая стала. Неужели тебе жалко?
— Мне жалко моих трудов! Я там каждые выходные горбатилась, сажала, поливала! А они все затоптали!
— Преувеличиваешь! Ну помяли немного…
— Вы больше не получите ключи от дачи, — отрезала Марина.
— Что? Димка тебе этого не позволит!
— Посмотрим, — Марина положила трубку.
Вечером вернулся Дима.
— Ты маму обидела, — начал он с порога. — Она плачет.
— А меня не обидели? — Марина скрестила руки. — Дим, это наша дача, а не общественный пляж!
— Но это же родственники…
— Которых я в глаза не видела! И ты тоже!
— Марин, мама расстроена…
— А я нет? Три месяца горбатилась, чтоб все там цвело! А теперь все под ноль!
Дима устало потер лицо.
— Ладно, давай спокойно все обсудим. Что конкретно случилось?
Марина выложила фотографии на телефоне.
— Вот, полюбуйся! Это наша клубника до и после. Это кухня. Это твои удочки — сломанные. Это моя любимая кружка — разбитая!
Дима присвистнул.
— Капец…
— А ты говоришь — мама расстроена! — Марина всхлипнула.
— Хорошо, я понял. Но может, не стоило их так резко выгонять?
— А как надо было? Вежливо попросить, чтобы они еще неделю все рушили?
Телефон Димы зазвонил. Он глянул на экран и поморщился.
— Мама…
— Не бери.
— Надо поговорить.
Марина закатила глаза, когда он нажал на зеленую кнопку.
— Да, мам… Да, я дома… Нет, я видел фотографии… Ну согласись, это перебор… Они даже не предупредили…
Марина слышала, как свекровь кричала в трубку. Дима отодвинул телефон от уха.
— Мам, мы не будем сейчас ничего решать. Поговорим завтра… Нет, сегодня не приедем… Пока.
Он вздохнул, положив трубку.
— Завтра семейный совет. Они все придут к нам.
— Кто все?
— Мама и ее родственники.
— Что? Зачем? — Марина вскочила. — Чтобы давить на нас толпой?
— Чтобы все обсудить и помириться.
— Дим, ты с ума сошел? Какое «помириться»? Я не хочу их видеть!
— Марин, это семья…
— Это не моя семья! Это какие-то хамы, которые даже извиниться не догадались!
Следующим вечером квартира Марины напоминала поле боя. Света с мужем, ее брат и сестра с семьями, свекровь — все расселись в гостиной. Марина чувствовала себя как на допросе.
— Значит так, — начала Тамара Петровна. — Мы собрались, чтобы все уладить по-человечески.
— Тут нечего улаживать, — отрезала Марина. — Это наша дача. Никто не имеет права пользоваться ей без нашего разрешения.
— Маришка, ты чего такая злая? — Света улыбнулась. — Мы ж не чужие люди.
— Для меня — чужие.
— Видите, какая она? — всплеснула руками свекровь. — Никакого уважения к семье!
— Уважение? — Марина вспыхнула. — А когда вы туда заселялись, вы о моем уважении думали?
— Марин, давай спокойнее, — вмешался Дима.
— Спокойнее? Нет, Дим, хватит! — Марина достала папку с документами. — Вот, смотрите все. Свидетельство о собственности. На мое имя. Дача оформлена на меня, потому что я юрист и знаю, как защитить имущество.
Тамара Петровна побледнела.
— Как это на тебя? А Дима?
— Дима — мой муж. Но юридически я — единственная собственница.
— Вот стерва, — буркнул Вован.
— А теперь слушайте внимательно, — Марина проигнорировала оскорбление. — Я не против гостей.
Я против наглости. Хотите приехать — звоните, спрашивайте разрешения, ведите себя прилично.
— Это ты нас невоспитанными назвала? — вскинулась сестра Светы.
— Я сказала то, что сказала, — отрезала Марина. — А теперь насчет ключей. Мам, верните все копии. Я меняю замки.
— Что? — свекровь подскочила. — Ты мне не доверяешь?
— После такого? Нет.
— Дима! — Тамара Петровна повернулась к сыну. — Скажи что-нибудь!
Дима переводил взгляд с матери на жену и обратно. Все ждали его решения.
— Мам, Марина права, — тихо сказал он. — Нужно было спросить разрешения.
— Что? — Тамара Петровна схватилась за сердце. — Ты против родной матери?
— Я не против тебя. Я за порядок. То, что сделали твои родственники — неправильно.
— Мы ничего такого не сделали! — возмутилась Света. — Подумаешь, отдохнули немного.
— Вы разбили мою кружку, сломали удочки, затоптали грядки, — перечислил Дима. — Я там, между прочим, каждые выходные пахал вместе с женой.
— Ой, да новые купите, — фыркнул Толик. — Чего шум поднимать?
— Дело не в вещах, — вмешалась Марина. — А в отношении. Вы пришли в чужой дом и вели себя как хозяева.
— Мы и есть родня! — не унималась Тамара Петровна.
— Родня — не значит «имею право на все», — твердо сказал Дима. — Мам, ключи правда придется вернуть.
В комнате повисла тяжелая тишина. Тамара Петровна громко всхлипнула, но Дима не дрогнул.
— Мы договоримся о посещениях, — добавил он. — Ты сможешь приезжать. Но только предупреждая заранее.
— Это все она! — свекровь ткнула пальцем в Марину. — Настроила тебя против матери!
— Мам, я сам все видел. Фотографии не врут.
Через полчаса тяжелых разговоров гости ушли. Тамара Петровна швырнула ключи на стол и хлопнула дверью. Марина рухнула на диван, обессиленная.
— Думаешь, правильно сделали? — спросила она.
— Однозначно, — кивнул Дима. — Но мама долго будет дуться.
Прошло три месяца.
Марина сидела в беседке и перебирала смородину, когда услышала звук подъезжающей машины. Калитка скрипнула.
— Можно? — голос свекрови звучал непривычно робко.
— Конечно, мам, — Марина встала. — Я чай как раз заварила.
Тамара Петровна осторожно прошла во двор. С того памятного скандала они виделись только дважды — на дне рождения Димы и на юбилее его отца. Оба раза общение было натянутым.
— Красиво у вас, — заметила свекровь. — Клубника новая разрослась.
— Да, мы весной пересадили, — кивнула Марина. — Садитесь, я пирог испекла.
Они пили чай молча. Наконец Тамара Петровна вздохнула:
— Марин, я тут подумала… Ты была права. Я не должна была так поступать.
Марина удивленно моргнула. За десять лет знакомства свекровь ни разу не признавала своей неправоты.
— Я просто хотела помочь родне, — продолжила Тамара Петровна. — Но не подумала о вас. Это было… неправильно.
— Спасибо, — тихо сказала Марина. — Для меня это важно.
— Дима сказал, что вы разрешаете мне приезжать поливать огород, когда вас нет.
— Конечно. Вот новый ключ, — Марина протянула брелок. — Но, мам, пожалуйста…
— Я поняла, — Тамара Петровна подняла руку. — Никаких гостей без вашего ведома. Честное слово.
Вечером приехал Дима. Увидев машину матери, удивленно присвистнул.
— Как все прошло?
— Нормально, — улыбнулась Марина. — Она извинилась.
Дима чуть не выронил сумку.
— Серьезно? Мама? Извинилась?
— Представь себе.
— Чудеса, — он обнял жену. — А те родственники больше не объявлялись?
— Нет. Твоя мама сказала, что они теперь снимают домик в соседней деревне. За деньги, представь себе.
Дима рассмеялся.
— Знаешь, я рад, что ты тогда не уступила. Все-таки границы должны быть даже в семье. Особенно в семье.
Марина кивнула, глядя на закат. Их маленькая дача снова стала местом покоя и уюта. Грядки зеленели, цветы благоухали, а в доме царил порядок. И даже отношения со свекровью, как ни странно, стали лучше — появилось новое, пусть пока хрупкое, но уважение.
— Иногда нужно просто постоять за себя, — сказала она. — Даже если кажется, что все против тебя.
— И за нашу маленькую крепость, — Дима обнял ее за плечи.
