— Дрянь ты неблагодарная! — орала Фаина Борисовна в трубку, размахивая рукой так, что её золотые браслеты звенели как колокольчики на новогодней ёлке. — Ты что, совсем озверела, Инесса? Как это — денег больше не будет?
Инесса держала телефон на расстоянии от уха. Даже через динамик было слышно, как свекровь захлёбывается от возмущения. Миша сидел на диване, уткнувшись в телефон — играл в какую-то дурацкую игрушку про танки. Даже не поднял головы, когда его мамаша начала вопить.
— Всё, Фаина Борисовна, — спокойно произнесла Инесса, разглаживая полотенце на кухонном столе. — Лавочка закрыта! Больше ни копейки от меня не получите!
— Да как ты смеешь?! — голос свекрови поднялся ещё на октаву. — Мы же договаривались! Я тебе Мишу в мужья отдала, а ты, стерва…
— А я что? — перебила Инесса. — Двадцать лет содержу вашего драгоценного сыночка? Плачу за вашу квартиру? Покупаю Олегу Петровичу водку и сигареты?
Миша наконец оторвался от экрана.
— Инесс, ты чего? — буркнул он, почёсывая живот через застиранную футболку. — Маму не трогай.
— Не трогай? — Инесса обернулась к мужу. — А кто её трогает? Я просто сообщаю факт. Тётя Нюра вчера мне всё рассказала.
Тут Миша наконец встрепенулся.
— Какая ещё тётя Нюра? Что она рассказала?
Инесса улыбнулась — впервые за много дней. Такой улыбкой улыбается кот, который поймал мышь и теперь играет с ней.
— А то, дорогой мой, что ваша мамочка вчера в магазине хвасталась Люсе Ковалёвой. Рассказывала, какая я дура, что всех вас содержу. И что вы уже придумали, как квартиру на меня переписать, а потом…
— Инесса! — завопила Фаина Борисовна в трубке. — Ты что несёшь? Какая тётя Нюра? Какая Люся?
— Соседка Люся, — невозмутимо ответила Инесса. — Та самая, с которой вы в парикмахерской познакомились. Только вы не знали, что она с моей тётей Нюрой дружит с детства. Мир тесен, Фаина Борисовна.
Миша вскочил с дивана. Лицо у него стало серым.
— Мам, скажи, что это неправда.
В трубке наступила тишина. Потом послышался голос Олега Петровича:
— Фая, давай я поговорю. — Звук был приглушённым, видно, свёкр взял трубку. — Инесса, деточка, ну что ты как маленькая? Семья же! Мы все друг для друга стараемся…
— Олег Петрович, — сладким голосом произнесла Инесса. — А вы мне объясните, как это — стараетесь? Миша за двадцать лет ни одного нормального места работы не нашёл. Вы с Фаиной Борисовной живёте на мою зарплату уже десять лет. И при этом строите планы, как от меня избавиться?
— Мы ничего такого не… — начал было Олег Петрович, но Инесса его перебила:
— Не говорили? Тогда объясните, зачем вы справки в БТИ заказывали на мою квартиру? Тётя Нюра вашего знакомого там видела. Помните Серёжу? Который в архиве работает?
Миша сел обратно на диван. Руки у него тряслись.
— Инесс, ну это… мы просто хотели…
— Что хотели? — Инесса подошла к мужу вплотную. — Хотели меня кинуть? Квартиру отжать? А потом что? Выгнать на улицу?
— Да нет же! — Миша замахал руками. — Мы думали… ну, мало ли что случится… старость, болезнь…
— Чья старость? — спросила Инесса. — Твоя? В сорок лет? Или твоих родителей, которым я уже десять лет продукты покупаю?
В трубке опять заговорила Фаина Борисовна:
— Слушай меня, дрянь! Ты думаешь, мой Миша без тебя пропадёт? Да за ним очередь стоит! Красивый, молодой…
— Красивый? — рассмеялась Инесса. — Фаина Борисовна, вы на своего сына когда-нибудь смотрели? Он в сорок лет выглядит на все пятьдесят. Пузо как у беременной, зубы жёлтые, волосы выпали…
— Ты… ты… — Фаина Борисовна захлебнулась от ярости.
— Да, это я, — согласилась Инесса. — Я, которая двадцать лет кормила, поила, одевала вашего драгоценного сыночка. И что получила взамен?
Миша встал и пошёл к окну. Стоял, глядя во двор, где играли дети.
— Инесс, — тихо сказал он. — Ну зачем ты так? Мы же любим друг друга…
— Любим? — Инесса подошла к нему. — Миша, скажи честно: когда ты последний раз говорил мне, что любишь? Не считая тех случаев, когда просил денег.
Он молчал.
— А когда последний раз цветы дарил? Или хотя бы помыл посуду без напоминания? — Инесса говорила всё тише, но каждое слово било как хлыст.
— Инесса! — орала из трубки свекровь. — Ты совсем с ума сошла? Миша хороший муж! Он не пьёт, не гуляет…
— Да, не пьёт, — кивнула Инесса. — Зато живет на мою зарплату. И не гуляет — зачем? Зачем куда-то ходить, когда дома всё есть: еда, чистая постель, деньги на карманные расходы…
Тут в разговор вмешался Олег Петрович:
— Девочка моя, ну что ты взбеленилась? Давай спокойно поговорим. Приезжай к нам, чай попьём…
— Олег Петрович, — улыбнулась Инесса. — А на какие деньги вы мне чай поставите? Я же вам больше ни копейки не дам. Совсем.
— Как это — совсем? — в голосе свёкра появились нотки паники.
— А вот так. Завтра иду в банк и блокирую карту, с которой вы снимаете деньги. Все переводы отменяю. За квартиру вашу больше не плачу.
— Инесска, — Миша обернулся. — Ты серьёзно?
— А как ты думаешь? — спросила она. — По-твоему, я могу шутить на эту тему?
Он посмотрел ей в глаза и понял: шутить она не может. Впервые за двадцать лет брака Инесса была абсолютно серьёзна.
— Но мы же… как же мы теперь?..
— А никак, — сказала Инесса. — Вы теперь как все нормальные люди. Работать пойдёте. Сами себя содержать будете.
— Да мы же старые! — завопила Фаина Борисовна. — Нам по семьдесят лет!
— Странно, — задумчиво произнесла Инесса. — А когда вы с Олегом Петровичем каждые выходные в ресторан ходили на мои деньги, возраст вас не беспокоил. И когда в Турцию летали — тоже не беспокоил.
— Это другое дело! — фыркнула свекровь. — Мы заслужили отдых! Миша же наш сын!
— Да, ваш сын, — согласилась Инесса. — И пусть он вас и содержит. Устроится охранником, грузчиком — любая работа лучше, чем лежать на диване.
Миша вдруг разозлился:
— А ты кто такая, чтобы мне указывать? Моя жена или моя мать?
Инесса посмотрела на него долго и внимательно. Потом медленно сняла с пальца обручальное кольцо.
— Пока ещё жена, — сказала она и положила кольцо на стол. — Но это поправимо.
— Ты что творишь?! — Миша схватился за голову. — С ума сошла?
— Наоборот, — спокойно ответила Инесса. — Впервые за двадцать лет пришла в себя.
В трубке что-то зашумело, послышались взволнованные голоса. Потом снова заговорила Фаина Борисовна, но теперь тон у неё был другой — просительный:
— Инесса, деточка, ну не горячись. Мы же семья. Всё обсудим, всё решим…
— Уже решила, — отрезала Инесса. — И знаете что? Завтра приедет тётя Нюра. Она всё вам ещё раз расскажет. И про то, что вы в магазине говорили, и про то, что в БТИ собирались делать. А заодно объяснит, почему я больше не дура.
— Какая тётя Нюра? — растерянно спросил Миша. — Я её не знаю.
— А зря, — улыбнулась жена. — Очень интересная женщина. Бывший следователь. На пенсии, но связи остались. Она мне много чего рассказала. Например, что справки в БТИ заказывал не только Олег Петрович, но и какой-то Геннадий. Ваш знакомый, случайно?
Миша побледнел ещё больше.
— Какой Геннадий? Я не знаю никакого Геннадия…
— Не знаешь? — Инесса достала из сумки листок бумаги. — А вот тут написано, что знаешь. И номер телефона есть. И адрес. Тётя Нюра очень дотошная женщина. Она мне целое досье составила на вашу семейку.
В трубке повисла такая тишина, что слышно было только тиканье часов на стене.
Прошло три дня после этого разговора. Инесса действительно заблокировала все карты и переводы. Миша слонялся по квартире как потерянный, то и дело хватался за телефон, но так и не решался маме позвонить.
А потом раздался звонок.
— Алло, — осторожно произнес Миша.
— Мишенька! — голос Фаины Борисовны дрожал от слёз. — Сынок, приезжай скорее! Твой отец… твой отец, гад проклятый, бросил меня!
Инесса подняла голову от документов, которые разбирала на кухонном столе. Миша побледнел.
— Мам, что случилось?
— Что случилось?! — завопила Фаина Борисовна. — Твой папаша, мразь старая, уехал с какой-то девкой на море! Представляешь? В семьдесят лет! Совсем с катушек съехал!
— С какой девкой? — Миша сел на стул, колени у него подкосились.
— С Роксаной! Роксана, видите ли! — голос свекрови перешёл в истерический вой. — Сорок лет ей, накрашенная как матрёшка! Он мне три дня назад сказал, что к брату в больницу едет. А сам… сам…
— Мам, успокойся, — попробовал Миша. — Может, ты что-то не так поняла…
— Не так поняла?! — Фаина Борисовна захлёбывалась от ярости. — Да она мне сама позвонила, эта дрянь! Смеётся! Говорит, что твой папа теперь с ней! Что он ей про меня всё рассказал!
Инесса тихо подошла к мужу и взяла трубку из его рук.
— Фаина Борисовна, это Инесса. Расскажите всё по порядку.
— Инесса… — свекровь вдруг стала говорить тише. — Деточка, прости меня. Я была неправа… Но помоги, пожалуйста. Твой свёкор совсем с ума сошёл!
— Рассказывайте, — спокойно сказала Инесса.
— Понимаешь, эта Роксана… она продавщица в магазине, где Олег сигареты покупал. Молоденькая, конечно, по сравнению со мной. Ему давно глазки строила, а он… старый козёл… повелся!
Миша схватился за голову.
— Мам, ну не может быть! Папа же никогда…
— Никогда?! — Фаина Борисовна рассмеялась истерически. — Да он у меня уже полгода как петушок! То новые рубашки покупает, то одеколон французский! А я дура думала — возраст, хочет молодо выглядеть!
Инесса села рядом с Мишей.
— И что она вам по телефону сказала?
— Эта тварь сказала, что Олег ей всё про нас рассказал! И про то, как мы деньги с тебя тянули, и про планы с квартирой! Смеётся, говорит: «Теперь я его единственная наследница буду!» Представляешь наглость?
— Постойте, — Инесса нахмурилась. — Какая наследница? У вас же ничего нет.
— Ничего? А квартира? А дача? А сбережения?
— Какие сбережения? — удивился Миша. — Мам, вы же всегда говорили, что денег нет…
В трубке повисла пауза.
— Фаина Борисовна, — тихо сказала Инесса. — У вас есть сбережения?
— Ну… есть немного, — неохотно призналась свекровь. — Пенсии откладывали…
— Сколько? — резко спросил Миша.
— Миш, ну зачем тебе? Это наши старческие денежки…
— Сколько, мама?!
— Три миллиона, — тихо сказала Фаина Борисовна.
Миша подскочил как ужаленный.
— Три миллиона?! Мам, а почему я не знал? Почему вы все эти годы с Инессы деньги тянули, если у вас есть три миллиона?
— Мишенька, ну это же наше! Мы для тебя копили!
Инесса рассмеялась. Впервые за много лет — от души.
— Понятно, — сказала она. — Для Миши копили, а тратили мои деньги. Очень логично.
— Инесс, ты не понимаешь, — забормотал Миша. — Это же мои родители…
— Твои родители, — согласилась Инесса, — которые двадцать лет меня дурой держали. Фаина Борисовна, а где сейчас Олег Петрович?
— В Сочи! С этой дрянью в Сочи! — заревела свекровь. — Она мне фотки прислала! Они там в ресторане сидят, вино пьют! А я одна как собака!
— А деньги где? — деловито поинтересовалась Инесса.
— На нашем общем счёте… был общий… — голос Фаины Борисовны стал почти шёпотом.
— И он имеет к нему доступ?
— Да… имеет…
Инесса покачала головой.
— Фаина Борисовна, боюсь, что ваш Олег Петрович вас крупно кинул. И деньги ваши теперь тратит с Роксаной.
— Не может быть! — завопила свекровь. — Он же мне обещал! Он сказал, что просто отдохнуть хочет!
— А вы проверили счёт?
В трубке снова повисла тишина.
— Фаина Борисовна, идите в банк и проверяйте. Прямо сейчас.
— Не могу, — жалобно сказала свекровь. — У меня давление поднялось, голова кружится…
— Тогда Миша поедет, — решила за мужа Инесса. — Правда, Миш?
Он кивнул, хотя лицо у него было серое.
— Мам, давай реквизиты. Сейчас поеду, всё проверю.
Через час Миша вернулся домой. Вид у него был такой, будто его грузовик переехал.
— Ну? — спросила Инесса.
— Счёт пустой, — хрипло сказал он. — Три дня назад сняли всё. До копейки.
Инесса налила мужу воды.
— Звони маме, рассказывай.
— Не могу, — Миша покачал головой. — Она же умрёт от этой новости.
— Не умрёт. Такие не умирают. Злость её теперь будет поддерживать.
Миша набрал номер. Фаина Борисовна сняла трубку сразу.
— Ну? Как дела с деньгами?
— Мам… их нет, — тихо сказал сын.
То, что последовало за этими словами, можно было слышать даже в соседних квартирах. Фаина Борисовна орала так, что у Инессы заложило уши. Она обзывала Олега Петровича всеми возможными словами, клялась найти его и убить, а заодно и Роксану.
— Я его в тюрьму посажу! — вопила она. — За мошенничество! За воровство! Это же мои деньги тоже были!
— Мам, успокойся, — умолял Миша. — Что теперь делать будем?
— Что делать? — Фаина Борисовна вдруг стала говорить очень тихо, но в её голосе появилось что-то страшное. — А то и делать. Найдём мы их. Обязательно найдём. И тогда…
— И тогда что? — спросила Инесса, взяв трубку.
— А тогда, деточка моя, пусть они мне всё до копейки вернут. Или я им такую жизнь устрою, что они сами обратно прибегут.
— Каким образом?
— А очень просто, — в голосе свекрови появились хищные нотки. — У меня на Олега такой компромат есть… Он у меня теперь попляшет. И дама его тоже.
— Какой ещё компромат? — Инесса села поудобнее. Разговор принимал интересный оборот.
— Да такой, деточка, что твой свёкор у меня на коленках ползать будет, — зловеще произнесла Фаина Борисовна. — Думает, умный? Думает, старуху кинул? Ошибается!
Миша нервно закурил. Руки у него дрожали так, что он едва прикурил.
— Мам, о чём ты говоришь?
— О том, Мишенька, о чём твой папаша предпочитает молчать. О том, откуда у нас эти три миллиона взялись.
Инесса почувствовала, как по спине пробежал холодок. Что-то подсказывало ей, что сейчас она узнает то, о чём лучше было бы не знать.
— Фаина Борисовна, может, не стоит? — осторожно сказала она.
— Стоит! — рявкнула свекровь. — Теперь уж точно стоит! Пусть знает весь мир, какой он, мой дорогой муженёк!
— Мам, — Миша затушил сигарету дрожащими пальцами, — ты уверена, что хочешь об этом говорить?
— Уверена! А чего мне теперь бояться? Он меня первый кинул!
Фаина Борисовна сделала паузу, видимо, собираясь с духом.
— Значит, так, — начала она. — Помнишь, Миш, как папа в девяносто седьмом году вдруг разбогател? Сказал, что выиграл в лотерею?
— Ну да, помню. А что?
— А то, сынок, что никакой лотереи не было. Твой отец тогда на стройке работал. Прорабом был. И там такие дела творились… Документы подписывал левые, зарплаты завышал, премии сам себе назначал…
Инесса сглотнула. Начинало проясняться, откуда у них были такие сбережения.
— И папа участвовал? — тихо спросил Миша.
— Ещё как участвовал! Главарём был! — Фаина Борисовна говорила всё громче. — А когда прокуратура нагрянула, он всё на своего напарника свалил. Бедный Витька сел на восемь лет, а твой папаша сухим из воды вышел.
— Мам, это… это правда?
— Конечно, правда! У меня все документы есть! И справки, и показания! Витька мне перед смертью всё передал. Сказал: «Фая, пусть твой Олег знает, что я его не забыл».
Миша побледнел ещё больше.
— То есть папа… папа посадил невиновного человека?
— Не невиновного, — поправила мать. — Витька тоже махинации проводил. Но не он главный был, а Олег. И деньги основные Олег получил, а сел Витька.
Инесса поставила чайник. Чувствовала, что без чая этот разговор не переживёт.
— Фаина Борисовна, а почему вы всё это время молчали?
— А зачем мне было говорить? Олег мне исправно деньги приносил, мы безбедно жили… Зачем мужа сдавать?
— Но теперь он вас кинул, — констатировала Инесса.
— Теперь — другое дело! — голос свекрови стал злым. — Теперь я про него всю подноготную расскажу. И в прокуратуру обращусь, если понадобится. Пусть знает, что со мной шутки плохи!
Миша встал и начал ходить по кухне.
— Мам, но ведь сроки давности…
— Какие сроки давности? — фыркнула Фаина Борисовна. — По мошенничеству в особо крупных размерах сроков давности нет! А там речь шла о десятках миллионов!
Инесса чуть не выронила чашку.
— О десятках миллионов? Фаина Борисовна, но тогда откуда у вас только три миллиона?
— А остальное куда девал — не знаю, — призналась свекровь. — Может, спрятал где. Неизвестно. Мне он говорил, что это всё, что удалось сохранить.
— И вы поверили? — недоверчиво спросила Инесса.
— А что мне было делать? Я же не знала подробностей! Думала, он правду говорит!
Тут раздался звонок в дверь. Инесса пошла открывать.
На пороге стояла тётя Нюра — невысокая, плотная женщина лет шестидесяти с очень внимательными глазами.
— Привет, Несочка, — сказала она. — Я не помешала?
— Тётя Нюр, проходи! — Инесса обняла тётку. — Как раз кстати пришла. Тут такие дела творятся…
— Какие дела? — тётя Нюра прошла в кухню, окинула взглядом бледного Миши с телефонной трубкой. — О, семейный совет?
— Не совсем, — Инесса взяла трубку. — Фаина Борисовна, вы слышали? К нам тётя Нюра пришла. Та самая, которая в прокуратуре работала.
— Какая прокуратура? — насторожилась свекровь.
Тётя Нюра взяла трубку.
— Здравствуйте. Я Нюра, следователь на пенсии. Что у вас тут произошло?
— А вы кто такая? — подозрительно спросила Фаина Борисовна.
— Я тётка Инессы и человек, который очень не любит семейное вранье, — спокойно ответила тётя Нюра. — Рассказывайте, что случилось.
Фаина Борисовна, видимо, почувствовав в голосе тёти Нюры стальные нотки, начала рассказывать. Про Олега Петровича, про Роксану, про украденные деньги, а в конце и про историю с хищениями.
Тётя Нюра слушала молча, изредка задавая короткие вопросы.
— Понятно, — сказала она в конце. — А документы у вас есть?
— Есть! Всё есть!
— Тогда вот что, — тётя Нюра села за стол. — Завтра вы приезжаете к нам с документами. Посмотрим, что можно сделать.
— А что можно сделать? — робко спросил Миша.
— Многое, — улыбнулась тётя Нюра. — Например, можно подать заявление о мошенничестве. Ваш отец забрал деньги с общего счёта обманным путём — это статья. Можно поднять и старое дело — если там действительно всё так, как рассказывает ваша мама.
— Но он же с другой женщиной! — возмутилась Фаина Борисовна. — Может, она его заставила!
— Может, — согласилась тётя Нюра. — А может, он просто решил начать новую жизнь за ваш счёт. В любом случае, обман есть обман.
Инесса налила тёте чай.
— А что теперь делать Мише? — спросила она.
— Мише? — тётя Нюра посмотрела на мужа племянницы. — А что, Миша тоже в этой истории замешан?
— Нет, — быстро сказал Миша. — Я ни о чём не знал!
— Тогда Мише надо срочно искать работу, — сухо сказала тётя Нюра. — И учиться жить своим умом, а не за счёт жены.
Миша покраснел.
— Я… я попробую…
— Не попробуешь, а найдёшь, — жёстко сказала тётя Нюра. — Инесса, а ты что решила с разводом?
— Пока не знаю, — честно ответила племянница. — Жду, как Миша себя поведёт.
— Правильно. Мужчину проверяют не словами, а делами.
В трубке послышался всхлип.
— А я что теперь делать буду? Совсем одна и без денег! — жалобно спросила Фаина Борисовна.
— А теперь, дорогая, будете знать, каково это — жить на одну пенсию! — сказала тётя Нюра, — Как живут миллионы других пенсионеров. Может, это пойдёт вам на пользу.
— Но я же привыкла…
— Отвыкнете. Люди ко всему привыкают. Главное — не сидеть сложа руки, а действовать.
Через неделю Олег Петрович вернулся в Москву. Но не один, а с полицейскими. Тётя Нюра оказалась женщиной слова — заявление в прокуратуру было подано, и старое дело действительно подняли.
— Фая, — умолял он жену по телефону из отделения, — ну зачем ты это сделала? Мы же договаривались!
— Поздно договариваться, — холодно ответила Фаина Борисовна. — Ты сам выбрал. Теперь пусть твоя Роксана тебе адвоката нанимает.
Роксана, кстати, исчезла сразу же, как только поняла, что её новый кавалер может сесть в тюрьму. Деньги она, конечно, потратить успела — на них и след простыл.
А Миша… Миша удивил всех. Может, от отчаяния, а может, впервые в жизни понял, что такое ответственность. Устроился грузчиком в строительную фирму. Работа тяжёлая, но честная.
— Инесс, — сказал он жене через месяц, показывая первую зарплату. — Это мало, но это моё.
Инесса взяла деньги, пересчитала и молча положила в его кошелёк.
— Твоё — значит твоё, — сказала она. — На продукты я пока ещё могу заработать.
— А кольцо? — спросил он, глядя на её голую руку.
— Кольцо… — Инесса задумалась. — Кольцо я надену, когда ты докажешь, что умеешь быть настоящим мужем.
— И сколько мне нужно доказывать?
— Не знаю, — честно ответила она. — Может, год. Может, два. Может, всю жизнь.
Миша кивнул. Впервые за двадцать лет брака он понял: всё придётся начинать сначала. И впервые за двадцать лет это его не испугало.
А Фаина Борисовна? Фаина Борисовна продала квартиру, купила однокомнатную поменьше и устроилась консьержкой в соседний дом. В семьдесят лет начинать новую жизнь оказалось не так страшно, как думалось.
— Знаешь, Инесса, — сказала она как-то, когда зашла в гости к невестке, — а я даже рада, что всё так вышло. Сорок лет я жила с человеком, которого не знала. Лучше поздно, чем никогда.
Олега Петровича осудили условно — возраст и раскаяние сыграли свою роль. Но репутация была испорчена навсегда. Он вернулся к жене, но та встретила его сдержанно:
— Комнату сдаю. Можешь снимать, если хочешь. За полную стоимость.
— Фая…
— Фаина Борисовна, — поправила она. — Мы теперь просто соседи.
Прошёл год
Миша работал уже бригадиром, Инесса получила повышение, а их отношения… медленно, но налаживались.
— Инесс, — сказал он однажды вечером, — я нашёл кольцо.
— Какое кольцо?
— То, что ты сняла. Хочешь, я тебе его надену?
Инесса посмотрела на мужа. Загорелый от работы на стройке, похудевший, но с новым блеском в глазах.
— Надевай, — сказала она. — Но помни: это не то же самое кольцо. Это новое. Для новых отношений.
— Помню, — кивнул Миша и нежно поцеловал жену в лоб. — Спасибо, что дала мне второй шанс.
— Не мне спасибо говори, — улыбнулась Инесса. — Тёте Нюре. Если бы не она…
А тётя Нюра в это время сидела в своей квартире, попивала чай с бубликами и читала детективный роман. Иногда жизнь пишет истории лучше любого писателя. И иногда у этих историй даже бывает хороший конец.
