— Или ты прощаешь измену, или уезжай, — сказал Игорь и даже тарелку не отодвинул.
— Повтори.
— Прощаешь — живём. Не прощаешь — собирайся и к маме. Я устал от разборов.
— С кем?
— Катя из отдела. Ничего такого. Случилось. Ты же вечно с отчётами.
— Игорь.
— Что?
— Убери за собой. И уточним: либо я тебя прощаю и остаюсь, либо не прощаю и уезжаю. Так?
— Так.
— А третий вариант?
— Это какой ещё?
— Это ты уезжаешь.
— Ты чего? Это моя семья, моя… — он осёкся.
— Квартира чья?
— Наша… ну твоя. Но это не по-человечески.
— По-человечески — не изменять, — я взяла салфетку. — У тебя кофе на столе.
— Давай вечером нормально поговорим. На эмоциях… — Он схватил ключи. — Я поставил ультиматум. Подумай.
Дверь он прикрыл аккуратно. Я тут же открыла заметки и набросала: «1) слесарь — поменять личинку. 2) коробки. 3) ТСЖ — сменить код. 4) позвонить Оле».
С кого тут съезжать?
— Он это реально сказал? — Оля зашипела в трубку. — «Прощаешь — живём, не прощаешь — уезжай»? Он там чем думает?
— Спокойный, как будто график согласовал.
— Ты как?
— Пусто. Не плачу. Просто список дел.
— Отлично. Тогда по делу. Слесарь? Коробки? Документы? Фото описи? Смарт-ТВ отвязать?
— Да. И ещё: он не прописан у меня. Прописан у мамы в Балашихе. Квартира — моя, по дарственной до брака. Коммуналка на мне.
— Значит, съезжать не ты. Делай быстро до вечера. Я к тебе подъеду.
— Не надо уговаривать.
— Я не уговаривать. Я пакеты привезу.
Я взяла ноутбук, написала в рабочий чат: «Возьму сегодня удалёнку». Заказала слесаря и коробки, позвонила в ТСЖ про код домофона.
— Алло, слесарь? Да, сегодня, по возможности к двум.
— Курьер? Четыре коробки. Лёгкие. Да, подъём на этаж.
— ТСЖ? Сменить код можно завтра, приду с паспортом.
Игорь прислал: «Заеду в шесть. Поговорим. Не истери». Я включила авиарежим.
Когда слова дешевле коробок
Слесарь пришёл к половине третьего: чемодан, аккуратные движения.
— Ставим нормальную личинку, не китай?
— Нормальную.
Пять минут — и готово. Я подписала чек, проверила дверь.
Коробки привезли через сорок минут. Я сложила свитера, джинсы, рубашки «на встречи», кроссовки, технику — в отдельный пакет. Сфотографировала содержимое каждой коробки, подписала маркером: «Игорь. Личные вещи».
Позвонила его маме заранее.
— Алла Ивановна, добрый день. Это Даша. Игорь сегодня заберёт часть вещей, остальное перевезём завтра. Могу привезти к вам, если удобно.
— Даша, вы что, ругаетесь? Семья — это труд…
— Не обсуждаю. Сможете принять коробки до шести?
— Ладно, привозите.
В этот момент приехала Оля — пакеты, конфеты и рулон мусорных мешков.
— Что говорить, когда придёт?
— Коротко. Без историй про «почему» и «как». У него двадцать минут на essentials. Остальное — завтра перевозчик.
— Он будет давить.
— Я готова.
К шести я включила телефон. Несколько сообщений от Игоря и один пропущенный от его мамы. Я не перезванивала.
Он пришёл без десяти семь, привычно дёрнул ручку — не открылась.
— Ты что, замок поменяла? — повысил голос. — Открывай.
— Открываю.
Он вошёл, увидел коробки.
— Это что?
— Твои вещи.
— Даша, ну серьёзно. Я сказал: вечером поговорим.
— Говорим. Вот ключи от входной двери — тебе не выдаются. Сегодня ты ночуешь не здесь. Ты просил определённости — вот она. Ты уезжаешь.
— Я не уеду.
— Уедешь. Квартира моя. Счета и коммуналка — на мне. Доступ к моим переводам я закрыла. Если нужно жильё — сними комнату или поезжай к маме. Или к Кате.
— Это шантаж? Я честно признался!
— Это последствия.
— Даша, подожди, — он поднял ладони. — Я психанул утром. Ультиматум — фигня. Но ты тоже не сахар. Ты всё время занята. А Катя — тёплая, понимающая…
— Стоп. Дальше неинтересно. У тебя двадцать минут на «первую необходимость». Завтра в одиннадцать приедет перевозчик. Остальное поедет к вашей маме — я договорилась.
— Это жестоко.
— Это конкретно.
— А если я останусь в гостиной до завтра?
— Нет.
— То есть выкидываешь на улицу?
— У тебя есть варианты. Я никого не выкидываю. Ты уйдёшь сам.
— Оля, ты чего молчишь? — он перевёл взгляд.
— Я здесь за Дашей. И за тишиной, — спокойно сказала Оля.
Игорь молча начал собирать коробку: кроссовки, зарядки, документы. Ключи он брать не стал.
— Новые дашь?
— Нет.
— Посмотрим, кто кому ещё позвонит, — буркнул он, поднял коробку и ушёл.
Я закрыла дверь.
Будни без него
— Дыши, — сказала Оля. — И поешь что-нибудь.
— Поела банан.
— Банан — это не еда, но ладно. Я на связи. Ночью тебе одной нормально?
— Нормально.
Когда она ушла, я отвязала Смарт-ТВ от его аккаунта, собрала его банки с добавками в отдельный пакет и вынесла на балкон. В квартире было тихо и без беготни за «где мои носки».
Утром — кофе, рабочий чат, сверка отчётов. В девять позвонила в ТСЖ:
— Здравствуйте. Хочу сменить код домофона. Завтра подойду с паспортом.
Игорь написал: «Я вчера погорячился. Давай говорить». Я ответила: «Сказали всё». Он позвонил — не взяла. Потом: «Мне негде ночевать. К Кате нельзя — у неё кошка, у меня аллергия». Я скинула адрес недорогой гостиницы и подборку комнат на «Авито». Он поставил три вопроса. Я включила режим «не беспокоить».
Перевозчики пришли в одиннадцать. Я заполнила накладную: «Получатель — Игорь, адрес — мама». Предупредила Аллу Ивановну: «Коробки будут к шести». Она вздохнула: «Хорошо».
В обед — ТСЖ, смена кода. Дома — полы, отключение автоплатежа на его номер. Всё по списку.
Вечером сообщение от его мамы: «Дашенька, женщины должны быть мудрыми, мальчики горячие». Я ответила: «Ключей у него нет. Код сменили. Вещи у вас». На этом переписка закончилась.
«Не начинай» больше не работает
Через неделю он стоял у подъезда с пакетом «Пятёрочки».
— Даша, ну хватит. Я снимаю комнату за двадцать восемь в Чертаново. Сосед — таксист, ночью гремит. Давай попробуем сначала. Я всё понял. С Катей — всё, разошлись.
— Когда?
— Вчера.
— До этого где ночевал?
— У друзей. Не начинай…
— Вот. Я не хочу жить в логике «не начинай», «потом объясню», «мне нужна поддержка». Мне нужны уважение и нормальные правила. Я хочу утро без ультиматумов.
— Это была ошибка. Я дурак!
— Ты взрослый. Ошибка — это когда не туда повернул. Это — поступок.
— Мне тяжело. Страховка на машину, приставку продал, на еде экономлю. Ты понимаешь, сколько это всё стоит?
— Понимаю. Я тоже считаю. Я записалась к психологу — пять тысяч за сессию. Абонемент в бассейн подорожал. Коммуналка — мои траты. Мы оба взрослые. Но я больше не твоя жена.
— Давай без судов и прочего? Просто поживём отдельно и посмотрим?
— Нет. Мы подадим заявление через МФЦ/ЗАГС. Без скандалов. Через месяц придём и оформим.
— Ладно. Можно забрать ещё пару вещей?
— Напиши Оле. Всё у неё.
— Оля тебя накрутила, да?
— Игорь, тебя накрутил твой утренний ультиматум. Ты реально думал, что я съеду из своей квартиры?
— Я думал, ты будешь мудрой.
— Мудрость — это не терпеть бесконечно. Всё. У меня дела.
— Я верю, ты вернёшься.
— Нет.
Он постоял, пожал плечами и ушёл. Я выбросила мусор и поднялась домой.
Там, где начинается нормальная жизнь
Прошёл месяц. Мы пришли в МФЦ/ЗАГС и подали заявление. Ещё через месяц — в назначенный день — пришли снова и получили свидетельство о разводе. Без сцен.
— Можно обниму? — спросил он в коридоре.
— Не надо.
— Ты другая стала.
— Я на своём месте.
Он сказал «пока» и ушёл.
На работе руководитель позвал:
— Дарья, сможете взять бюджетный блок на два месяца? Премия и гибкий график.
— Смогу.
Я купила нормальный пылесос, переставила книги так, как удобно мне, вызвала мастера по шкафчику через «Профи». Настроила робот-пылесос расписанием. Стало тише и проще: ничего лишнего и никаких «малыш, где носки».
Вечером от Игоря пришло: «С ДР». Я посмотрела в календарь: мой день рождения — через два месяца.
— Чей? — спросила я.
— У Кати, сорри, — ответил он. Я выключила телефон.
Через пару недель мы столкнулись в «Пятёрочке». Он стоял у «Доширака», спорил сам с собой про вкус.
— Привет. Как ты? — спросил он.
— Нормально. Работаю. Ты?
— Комната так себе, но живу. Сосед музыку в шесть утра включает. С Катей — ничего. Я… в общем, извини.
— Принято. Удачи.
— Спасибо.
Я взяла творог, огурцы, пасту и пошла домой.
Дома написала Оле: «Я молодец». Она ответила: «Очень».
— Как он? — спросила она по видеосвязи.
— Как человек, который стал считать деньги.
— Ну вот. Быт — это лучшая обратная связь.
— А у меня завтра собеседование на старшего бухгалтера по проекту. И я записалась в бассейн у дома — акция, шесть тысяч в месяц утром. Буду ходить до работы. И постер в гостиной перевешу — криво висит. Не ремонт.
— Только не ремонт, — засмеялась Оля. — Постер — можно. Спать иди.
— Иду.
Через месяц мы получили свидетельство. Я позвонила маме:
— Мам, всё.
— Молодец. Приезжай на выходных. Пирог испеку.
— Приеду.
У подъезда парень спорил с девушкой, кто несёт пакеты. Обычная сцена. Я поднялась домой. На стене висел ровно постер, работал робот-пылесос, в шкафу висели мои вещи — только мои. Игорь не писал. Иногда мелькал в общих чатах про футбол. А у меня были бассейн, работа и выходные у мамы.
Он не учёл одного: можно не прощать и не уезжать. Можно поставить точку и жить у себя. Это нормальный, конкретный финал. И он меня устраивает.
