Анна стояла у плиты, помешивая в сковороде куриное филе в сливочном соусе. За спиной слышались голоса – муж Виктор встречал гостей в прихожей. Сегодня приходили его коллеги с женами на ужин, и она готовила уже третий час подряд.
«Только бы сегодня обошлось без его дурацких шуточек», – подумала она, пробуя соус на вкус. Получилось отлично – нежно, ароматно, именно так, как нравится всем их гостям.
– Проходите, проходите в гостиную! – раздался голос мужа. – Анна как раз заканчивает с ужином. Она у нас стряпуха еще та, правда, иногда с солью перебарщивает.
Анна замерла с ложкой в руке. «Опять! Господи, ну зачем он это делает каждый раз?»
В гостиную прошли четверо – Сергей с женой Ольгой и Дмитрий с супругой Светланой. Анна их знала поверхностно, встречались на корпоративах пару раз.
– Как дела, Анна? – Ольга заглянула на кухню. – Что-то невероятно аппетитно пахнет!
– Спасибо, – Анна выдавила улыбку, бросив короткий взгляд на мужа. – Скоро будет готово.
– Анна готовит курицу в особом соусе, – подключился Виктор, разливая вино. – Правда, в прошлый раз получилось маслянисто, но сегодня, надеюсь, исправилась.
Анна сжала зубы так, что челюсти заболели. «Маслянисто»? В прошлый раз все просили рецепт и добавки!
– Витя, не придирайся к жене, – засмеялся Сергей. – У нас Ольга вообще готовить не умеет, заказываем готовое.
– Зато я другими талантами богата, – кокетливо ответила Ольга, и все рассмеялись.
Анна выключила плиту и начала раскладывать еду по тарелкам. Руки дрожали от злости. «Почему он каждый раз так делает? Я же просила его не шутить при людях о моей готовке!»
– Ужин готов, – объявила она, силой заставляя себя улыбаться.
Все расселись за столом. Анна наблюдала, как гости пробуют ее курицу. По их лицам было видно, что блюдо удалось на славу.
– Анна, это фантастика! – воскликнула Светлана. – Такой изысканный соус! Где вы научились так готовить?
– Конечно, это несложно, – Анна почувствовала, как немного отпускает напряжение. – Главное не передержать мясо…
– Да, Анна у нас любит экспериментировать с рецептами, – вмешался Виктор с ухмылкой. – Иногда даже съедобно получается.
Повисла неловкая пауза. Гости растерянно переглянулись, не зная, как реагировать на такую «шутку» мужа о жене.
– Витя, ты что говоришь? – Ольга укоризненно посмотрела на него. – Это же потрясающе вкусно!
– Да я же не со зла, – Виктор развел руками с показной невинностью. – Просто честно. Анна знает, что я ценю откровенность в семье.
Анна смотрела на мужа, чувствуя, как внутри закипает ярость. «Ценит откровенность»? Тогда пусть откровенно признает, что сам даже пельмени сварить не может!
– А вы сами готовите, Виктор? – неожиданно холодно спросила Светлана.
– Я? Да нет, конечно, – он небрежно махнул рукой. – У меня работа серьезная, дома хочется отдохнуть. Это же женская территория – кухня.
– Понятно, – Светлана кивнула, но в ее голосе послышались ледяные нотки. – Очень удобная позиция.
Остальная часть ужина прошла в напряженной атмосфере. Анна почти не участвовала в разговоре, механически отвечая на вопросы. В голове билась одна мысль: «Как он смеет так со мной обращаться при людях? Я же прямо говорила ему – не делай этого!»
После ухода гостей Анна с грохотом складывала тарелки в посудомойку. Виктор устроился на диване с пивом, бесцеремонно включил футбол на полную громкость.
– Неплохо прошел вечер, – проговорил он, не отрываясь от экрана. – Сергей хвалил твою курицу.
Анна захлопнула дверцу посудомойки так резко, что посуда звякнула.
– Да, хвалил. Несмотря на твои постоянные подколы.
– Какие подколы? – Виктор лениво глянул на жену. – Я же ничего такого не говорил.
– Серьезно? – Анна обернулась к мужу, скрестив руки на груди. – «С солью перебарщивает», «в прошлый раз получилось маслянисто», «иногда даже съедобно получается» – это не подколы?
– Ань, да это же обычные шутки, – он пожал плечами, продолжая смотреть телевизор. – Ты слишком все близко к сердцу принимаешь.
– Шутки? При гостях? За мой счет? – голос Анны задрожал от возмущения. – Витя, я же тебе говорила – не делай так!
– Что такого в том, что я честно оцениваю твою готовку? – он наконец оторвался от экрана, раздраженно глядя на жену. – Ты же не шеф-повар ресторана, можешь и ошибаться.
Анна смотрела на мужа, не веря своим ушам. Четырнадцать лет брака, и он до сих пор не понимает, как больно ей от его «шуток».
– А ты можешь готовить лучше меня?
– При чем тут это? – он поморщился. – У нас четкое разделение обязанностей – я зарабатываю деньги, ты ведешь хозяйство.
– Тогда не критикуй то, что сам делать не умеешь, – резко сказала Анна. – Особенно при посторонних людях.
– Анна, да что ты психуешь? – он встал с дивана, раздраженно качая головой. – Из-за каких-то слов устраиваешь истерику?
– Истерику? – она всплеснула руками. – Витя, ты постоянно унижаешь меня при людях! Каждый раз, когда приходят гости, ты обязательно ляпнешь что-то пренебрежительное о моей готовке!
– Да брось ты! – он раздраженно махнул рукой. – Преувеличиваешь все! Я же не со зла это делаю!
– А зачем тогда? Ради смеха? Чтобы выглядеть остроумным?
Виктор помолчал, явно подыскивая слова.
– Просто… мужики так общаются. Подкалывают друг друга, шутят. Это нормально.
– Но ты шутишь не над другом, а надо мной. Над своей женой.
– Господи, Анна, ну что ты как ребенок? – он потер лицо руками. – Подумаешь, пошутил немного. Ты же знаешь, что я твою готовку на самом деле ценю.
– Откуда мне это знать, если ты при людях говоришь полную противоположность?
В комнате повисла тишина. Виктор мерил шагами гостиную, явно не понимая, чего от него хотят.
– Хорошо, – наконец буркнул он. – В следующий раз постараюсь быть деликатнее. Подойдет?
Анна посмотрела на мужа долгим взглядом. «Постараюсь быть деликатнее»? Он все еще не понимает, в чем проблема.
– Витя, – медленно произнесла она. – Еще раз ты хоть намекнешь при ком-то, что я готовлю плохо – будешь готовить себе сам. Навсегда.
– Что за глупости? – он фыркнул. – Из-за таких пустяков семью разрушать?
– Это не пустяки для меня, – твердо сказала Анна. – Это неуважение. И я больше не намерена это терпеть.
Прошло три месяца. Виктор вел себя осторожнее, но Анна чувствовала – он считает ее претензии надуманными. «Просто не будет шутить при мне», думала она. «А как только появится подходящий случай, опять ляпнет что-то».
В субботу они пошли в гости к лучшей подруге Анны – Марине. Небольшая компания собралась отметить день рождения ее мужа Игоря. Кроме них были еще две пары – общие друзья.
Анна принесла свой фирменный наполеон – торт, который всегда имел огромный успех. Четыре часа стояла у плиты, раскатывала тесто, варила крем. Получился как всегда идеальный – нежный, воздушный, тающий во рту.
– Анечка, ты волшебница! – восхищалась Марина, разрезая торт. – Такой красивый! И пахнет божественно!
– Да, выглядит профессионально, – согласился Игорь. – Анна, у вас золотые руки.
Все попробовали торт и принялись нахваливать. Анна расцветала от комплиментов, чувствуя гордость за свою работу.
– Анна действительно отлично печет, – сказал Виктор, отправляя в рот очередной кусочек. – Правда, на этот раз крем получился жидковат, но в целом неплохо.
Мертвая тишина. Все смотрели на Виктора с недоумением. Крем был идеальной консистенции – все это видели.
– Витя, – тихо позвала Анна, чувствуя, как лицо заливает краской стыда. – Крем нормальный.
– Ну может, мне показалось, – он пожал плечами. – Хотя по сравнению с прошлым разом точно жидковат.
Марина вдруг резко поставила вилку на тарелку.
– Виктор, вы вообще соображаете, что говорите? – ее голос звенел от возмущения. – Как можно так унижать собственную жену?
– Да что такого? – он растерянно посмотрел на подругу жены. – Я же не ругаю, просто честно…
– Честно?! – Марина встала из-за стола, глаза сверкали от ярости. – Анна четыре часа стояла у плиты, сделала шедевр, а вы находите, к чему придраться! При людях! Это же просто свинство!
– Марин, не надо, – попыталась вмешаться Анна, но подруга не слушала.
– Нет, пусть услышит! – Марина указала пальцем на Виктора. – Вы каждый раз так делаете! Анна рассказывала мне! Она готовит как богиня, а вы при всех критикуете ее! Что это за манера такая?
– Я имею право высказать свое мнение, – пробормотал Виктор, красный как рак.
– Какое мнение?! – не унималась Марина. – Вы сами-то хоть что-то готовить умеете? Кроме бутербродов с колбасой?
Остальные гости молчали, уставившись в тарелки. Атмосфера стала невыносимо неловкой.
– Знаете что, – Анна встала, сохраняя внешнее спокойствие. – Нам пора идти. Спасибо за вечер, Марин.
– Аня, не уходи из-за этого… – начала Марина, но Анна покачала головой.
– Нет, правда пора. Витя, собирайся.
Домой ехали в гробовом молчании. Виктор сжимал руль побелевшими костяшками, Анна смотрела в окно, мысленно прокручивая случившееся.
Дома Анна молча прошла в спальню и начала переодеваться. Виктор топтался в дверях, явно ожидая скандала.
– Ань, ну что за история получилась, – наконец решился он. – Марина совсем озверела. Из-за такой ерунды…
Анна медленно повернулась к мужу.
– Из-за ерунды?
– Ну да. Я же действительно заметил, что крем чуть жидковат…
– Виктор, – перебила его Анна. – Крем был идеальной консистенции. Ты это прекрасно знаешь.
– Может, мне показалось…
– Ничего тебе не показалось, – она подошла ближе. – Ты просто не можешь удержаться от своих дурацких шуточек. Даже когда я прямо попросила тебя этого не делать.
Виктор отвел взгляд.
– Да сорвалось как-то… Не специально.
– Сорвалось? – Анна усмехнулась. – Четырнадцать лет «срывается»? При каждом удобном случае?
– Анна, ну хватит драму разводить! Подумаешь, сказал что-то не то! Ты же знаешь, что я твою готовку ценю!
– Нет, – спокойно произнесла она. – Не знаю. Потому что при людях ты постоянно говоришь обратное.
Виктор прошелся по спальне, нервно теребя воротник рубашки.
– Хорошо, хорошо. Извини. Больше не буду. Ты же видишь, какая неприятность получилась.
– Неприятность не в том, что Марина тебе правду сказала, – Анна открыла шкаф, достала ночную рубашку. – Неприятность в том, что ты четырнадцать лет унижаешь свою жену при людях.
– Да не унижаю я тебя! – он повысил голос. – Просто иногда замечания делаю! Это нормально в семье!
– При гостях это ненормально, – отрезала Анна. – И ты это прекрасно понимаешь.
– Ладно, ладно. Понял. Больше не буду. Обещаю.
Анна посмотрела на мужа долгим взглядом. В его глазах она не увидела раскаяния – только раздражение оттого, что его «поймали».
– Поздно, – тихо сказала она.
– Что – поздно?
– Поздно обещать. Я предупреждала тебя три месяца назад. Сказала четко – еще раз ляпнешь что-то при людях, будешь готовить сам.
Виктор растерянно моргнул.
– Ты серьезно? Из-за одной фразы?
– Из-за четырнадцати лет одинаковых фраз, – Анна начала снимать украшения. – С завтрашнего дня готовишь себе сам. Я устала быть объектом твоих шуток.
– Анна, ну это же глупо! Из-за какой-то ерунды разрушать семейный уклад!
– Не разрушать. Менять, – спокойно ответила она. – Ты считаешь мою готовку «ерундой» – значит, проживешь без нее.
– Я не считаю ерундой! Я же говорю, что ценю!
– При мне говоришь. А при людях – другое.
Виктор помолчал, обдумывая ситуацию.
– И что, навсегда? Совсем готовить не будешь?
– Буду, – кивнула Анна. – Себе. А ты справляйся сам.
– Но я же не умею готовить ничего сложного!
– Тогда не стоило критиковать того, кто умеет, – она легла в кровать, повернувшись к мужу спиной. – Спокойной ночи.
Утром Анна встала, приготовила себе завтрак и спокойно поела, читая новости в телефоне. Виктор появился на кухне растрепанный, в надежде найти готовый кофе и бутерброды.
– А завтрак? – недоуменно спросил он, глядя на пустую плиту.
– На полке хлеб, в холодильнике масло и колбаса, – не поднимая глаз от экрана, ответила Анна. – Кофе в шкафу.
– Анна, ну хватит дурить, – он подошел к жене. – Давай забудем вчерашнее. Я же извинился.
– Я не дурю, – она встала, ополоснула чашку. – Я сказала – готовишь сам. И это надолго.
– На сколько надолго?
– Посмотрим, – Анна вышла из кухни, оставив мужа наедине с непривычной задачей.
Виктор попытался сделать яичницу, но пережарил до состояния подошвы. Кофе получился либо слишком крепким, либо слишком слабым. Бутерброды разваливались в руках.
«Ничего, привыкну», – думал он, жуя пригоревшие яйца. «Анна поостынет и все вернется на круги своя».
Но Анна не остывала. Неделя, вторая, третья – она готовила только себе. Виктор питался полуфабрикатами, заказывал доставку еды, иногда ходил в кафе. Денег на еду стало уходить в три раза больше.
– Анна, это же глупо, – попытался он договориться в очередной раз. – Ты тратишь на готовку столько же времени, готовя только на одного. Почему бы не приготовить сразу на двоих?
– Потому что ты не ценишь мой труд, – спокойно ответила она, помешивая в сковороде ароматные овощи.
– Ценю! Сколько раз говорить!
– При людях не ценишь. А значит, не ценишь вообще.
Виктор смотрел, как жена готовит себе изысканный ужин, а сам доставал из морозилки очередную пиццу. Запах ее блюд сводил с ума, а вкус полуфабрикатов казался все более отвратительным.
Через два месяца к ним в гости пришли родители Виктора. Анна приготовила для себя утку с яблоками – любимое блюдо свекрови. Аромат по всей квартире стоял умопомрачительный.
– Анночка, что это за чудесный запах? – восхитилась свекровь. – Утку готовишь?
– Да, но только для себя, – спокойно ответила Анна. – Витя ест отдельно.
Родители недоуменно переглянулись.
– Как это отдельно? – не понял свекор.
– А так. Я готовлю себе, он – себе, – Анна продолжала накрывать на стол только для себя.
Виктор появился на кухне с пакетом пельменей.
– Мам, пап, присаживайтесь. Я быстро пельмени сварю, – бодро сказал он, но родители смотрели на сына как на сумасшедшего.
– Витя, что происходит? – свекровь обратилась к сыну. – Почему Анна отказывается готовить семье?
– Да так, временные разногласия, – неуверенно пробормотал Виктор. – Скоро все наладится.
– Не наладится, – вмешалась Анна, элегантно нарезая утку. – Витя четырнадцать лет критиковал мою готовку при людях. Теперь пусть готовит сам.
– Сынок, что за глупости? – свекровь укоризненно посмотрела на Виктора. – Зачем критиковать Анну? Она же прекрасно готовит!
– Да я не критиковал особо, – он покраснел. – Просто иногда шутил…
– При гостях шутил, – уточнила Анна. – Каждый раз находил, к чему придраться.
Свекор качал головой.
– Витя, ну как можно? Жена старается, а ты ее при людях позоришь?
– Я не позорил…
– Позорил, – отрезала Анна. – И теперь расхлебывай последствия.
Родители пытались уговорить невестку, но она была непреклонна. Ушли они расстроенные, а Виктор весь вечер мрачно сидел над тарелкой разваренных пельменей.
Прошло еще полтора месяца. Виктор похудел, осунулся, стал раздражительным. Постоянное питание полуфабрикатами и кафешной едой сказывалось на здоровье и настроении. А главное – на кошельке.
– Анна, ну сколько можно? – взмолился он однажды вечером, глядя, как жена наслаждается ароматным жарким. – Я понял свою ошибку! Больше никогда не буду шутить о твоей готовке!
– Поздно, – невозмутимо ответила она. – Я привыкла готовить только себе. Мне так спокойнее.
– Но это же ненормально! Мы семья!
– В семье друг друга уважают, – Анна посмотрела на мужа. – А ты меня не уважал четырнадцать лет.
– Уважал! Просто выражал неудачно!
– Неудачно выражал только при посторонних, – заметила она. – При мне ты всегда хвалил мою готовку. Значит, знал, что она хорошая. Но при людях тебе хотелось поострить за мой счет.
Виктор молчал, понимая, что возразить нечего.
– И что теперь? Так и будем жить?
– Будем, – кивнула Анна. – Ты хотел быть остроумным при гостях – получил, что хотел. Теперь можешь острить сколько угодно над своими пельменями.
Она встала из-за стола, оставив мужа наедине с его мыслями. Виктор смотрел на недоеденную яичницу и думал о том, что некоторые шутки обходятся слишком дорого. Но было поздно – слова не вернешь, а доверие жены он потерял навсегда.
«Сам напросился», – с горечью думал он, выбрасывая в мусорное ведро очередную сгоревшую еду. И это была самая честная мысль за все эти месяцы.
