— Да пошёл ты со своими советами куда подальше! — Анжела швырнула чашку в раковину так, что брызги разлетелись по всей столешнице. — И почему я должна отдавать свою премию твоей маме? Это мои деньги, куда хочу, туда и трачу!
Илья замер у холодильника, бутылка кефира так и осталась в его руке. За окном моросил октябрьский дождь, стекая по стеклу кривыми дорожками. В квартире пахло жареным луком и назревающим скандалом.
— Анжел, мы же договаривались…
— Ни о чём мы не договаривались! — Она развернулась к нему, глаза горели. — Ты сам решил за меня! Как всегда!
В прихожей затрещал ключ в замке. Илья закрыл глаза — только не сейчас, только не она.
— Илюша, сынок! — голос Зинаиды Рудольфовны прозвучал как набат. — Я с продуктами, тут дождь такой…
Свекровь появилась в дверном проеме кухни, отряхивая плащ. Взгляд ее тут же упал на разбитую чашку у раковины, потом скользнул по лицу Анжелы.
— Что-то случилось? — Зинаида Рудольфовна поставила сумки и сняла мокрый платок с седых волос. — У вас тут… атмосфера какая-то напряженная.
Анжела усмехнулась — коротко, зло:
— Ваш сынок решил, что моя премия — это семейный бюджет. А я, видите ли, жадная стерва, которая не хочет делиться.
— Анжела! — Илья поставил кефир на стол так резко, что тот качнулся. — Зачем ты так?
— А как надо? — Она скрестила руки на груди. — Мило улыбаться и говорить «да, конечно, Зиночка, берите все»?
Свекровь медленно развязала пояс плаща. Ее лицо оставалось невозмутимым, но что-то в глазах изменилось — стало холоднее.
— Я не просила денег, Анжела, — Голос у нее был тихий, спокойный. — И не собираюсь просить.
— Ну да, конечно! — Анжела рассмеялась. — А кто вчера полчаса рассказывал про дорогие лекарства и про то, как тяжело на пенсию прожить? Кто?
В коммунальной квартире за стеной заработал телевизор — кто-то включил новости. Дикторша монотонно перечисляла происшествия дня.
Илья потер лоб. Голова уже начинала болеть — всегда так бывало, когда эти две встречались в одном помещении.
— Мама действительно рассказывала про лекарства, — сказал он осторожно. — И я подумал…
— Ты подумал! — Анжела хлопнула ладонью по столу. — А меня спросить не захотел! Я что, уже не существую в этой семье?
Зинаида Рудольфовна повесила плащ на спинку стула и начала доставать из сумок продукты. Каждое движение было четким, размеренным.
— Гречка подорожала, — сказала она, не поднимая глаз. — На пять рублей. И мясо тоже. Сын, ты не поел еще?
— Мама…
— Я приготовлю борщ. У меня есть хорошая говядина, — Зинаида Рудольфовна поставила на стол банку с красным борщевым набором. — Анжела, ты будешь?
Анжела посмотрела на свекровь, потом на мужа. В ее глазах мелькнуло что-то похожее на растерянность.
— Я… я на диете.
— Понятно, — кивнула свекровь и открыла банку. — Молодым женщинам нужно следить за фигурой. А я уже старая, мне все равно.
Фраза повисла в воздухе как невысказанный упрек. Илья чувствовал, как напряжение в кухне растет с каждой секундой.
— Мам, давай я помогу…
— Не надо, сынок. Я сама справлюсь. — Зинаида Рудольфовна достала из ящика разделочную доску. — У меня руки еще не дрожат.
Анжела вдруг резко развернулась и вышла из кухни. Хлопнула дверь спальни.
— Зачем ты так? — тихо спросил Илья.
— Как так? — Мать начала резать лук, не глядя на него. — Я ничего такого не говорила.
— Ты же знаешь, она и без того думает, что ты меня от нее отбиваешь.
Зинаида Рудольфовна остановилась. Нож замер в ее руке.
— А я что, отбиваю?
— Нет, конечно… — Илья запнулся. — То есть, я не думаю… Мам, просто она сейчас нервная. Работа, премия эта… Начальство давит.
— Ах, начальство давит, — свекровь кивнула и снова принялась за лук. — А на семью давить можно, да?
Из спальни донеслись приглушенные звуки — Анжела что-то искала в шкафу, шуршала пакетами.
— Она что, уходит? — Илья шагнул к двери.
— Не лезь, — остановила его мать. — Пусть остынет. А ты мне лучше скажи честно — она действительно получила премию?
Илья кивнул:
— Тридцать тысяч. За проект, который полгода делала.
— Хорошие деньги, — заметила Зинаида Рудольфовна. — На такие можно много чего купить.
— Мам…
— Что «мам»? Я ничего не говорю. — Она подняла на него глаза, и в них была усталость. — Просто думаю, что будет, когда я совсем немощной стану. Кто обо мне позаботится? Государство?
В этот момент из спальни вышла Анжела с сумкой через плечо. Лицо у нее было решительное.
— Я к Кристине поеду, — бросила она Илье. — Подумаю там обо всем.
— Анжел, постой…
— Нет. — Она подняла руку. — Мне нужно время. А то я скажу сейчас что-то такое, что мы потом долго расхлебывать будем.
И ушла. Хлопнула входная дверь.
Илья остался на кухне с матерью и запахом жареного лука.
В кармане завибрировал телефон. Илья машинально достал его, глянул на экран — и сердце екнуло. «Оля» светилось на дисплее.
— Ты что не отвечаешь? — Мать обернулась от плиты.
— Работа, — соврал он, сбрасывая вызов. — Наверное, завтра смену поменяли.
Но телефон снова завибрировал. СМС: «Где ты? Я жду уже полчаса!»
Черт. Он совсем забыл про встречу с Ольгой. Должны были пойти в кино — она билеты еще неделю назад купила.
— Мам, мне нужно… — начал он, но не успел договорить.
Зинаида Рудольфовна поставила кастрюлю на плиту и повернулась к сыну:
— Илюша, а скажи мне честно. У вас с Анжелой все в порядке?
Вопрос застал его врасплох. Илья уставился на мать, пытаясь понять, просто ли любопытство это или что-то большее.
— Почему ты спрашиваешь?
— Да так. — Она пожала плечами, но глаза не отводила. — Женщина я опытная, сынок. Чувствую, когда в семье что-то не так. Вот сегодня она как с цепи сорвалась. Из-за денег? Или причина в чем-то другом?
Телефон опять завибрировал. Илья даже не стал смотреть.
— Мам, у всех бывают ссоры…
— Бывают, — согласилась Зинаида Рудольфовна. — А бывает, что мужчина просто устает от своей жены. Начинает искать… развлечения на стороне.
Илья замер. Неужели она что-то знает? Или просто гадает?
— О чем ты говоришь?
— Ни о чем особенном, — мать вернулась к плите. — Просто наблюдение. Ты в последнее время какой-то рассеянный. То телефон не выпускаешь из рук, то куда-то спешишь постоянно. И на Анжелу смотришь… по-другому.
— Мам…
— Не оправдывайся, — она подняла руку. — Я же не обвиняю. Просто говорю — если что-то есть, лучше сразу честно. А то потом хуже будет.
В этот момент входная дверь снова хлопнула. Илья обернулся — неужели Анжела вернулась? Но в прихожей раздался незнакомый женский голос:
— Илья? Ты дома?
Кровь отхлынула от лица. Оля. Каким чертом она сюда пришла?
— Кто это? — удивленно спросила мать.
Из прихожей донеслись шаги, и на пороге кухни появилась молодая женщина в ярко-красном пальто. Русые волосы растрепались от дождя, губы накрашены в тон пальто. Лет тридцать, не больше.
— Извините, — она улыбнулась Зинаиде Рудольфовне. — Я Оля, коллега Ильи. Мы договаривались встретиться, а он не отвечает на звонки.
Илья стоял как вкопанный. Мать медленно вытерла руки полотенцем.
— Коллега, — повторила она тоном, от которого стало холодно. — Понятно.
— Оля, зачем ты пришла? — наконец выдавил из себя Илья.
— Как зачем? — Она искренне удивилась. — Ты забыл? «Аватар» сегодня, последний сеанс. Билеты же пропадут!
Зинаида Рудольфовна внимательно рассматривала гостью. Взгляд у нее был цепкий, изучающий.
— А где твоя жена, Илья? — спросила она вроде бы невинно. — Она что, не любит кино?
— Анжела… она занята, — пробормотал он.
— Да, он рассказывал, — подхватила Оля. — Работает много, времени на развлечения нет. А Илья говорит, что вы очень добрая. И готовите вкусно!
— Говорит? — Мать подняла бровь. — И часто он про меня рассказывает?
— Ну… иногда. — Оля явно почувствовала что-то неладное. — Мы же коллеги, общаемся.
— Коллеги, — снова повторила Зинаида Рудольфовна. — И давно вы… общаетесь?
— Месяцев пять уже. — Оля обернулась к Илье. — Или больше?
Илья молчал. Он чувствовал себя загнанным в угол зверем.
— Интересно, — протянула мать. — А Анжела знает про ваше… общение?
Оля наконец поняла, что попала в какую-то неловкую ситуацию. Улыбка сползла с ее лица.
— Я… наверное, я не вовремя пришла?
— Очень вовремя, — холодно сказала Зинаида Рудольфовна. — Очень.
Телефон в кармане Ильи снова завибрировал. На этот раз звонила Анжела.
— Возьми трубку, сынок, — посоветовала мать. — Жена волнуется.
Илья нажал на зеленую кнопку дрожащими пальцами.
— Анжел?
— Илья, я передумала. — Голос жены звучал устало. — Еду домой. Мы должны поговорить нормально, без криков.
— Да, конечно…
— Кристина права, деньги — это ерунда. Главное, чтобы мы друг друга понимали. Я буду через полчаса.
Связь прервалась. Илья медленно убрал телефон в карман.
— Анжела возвращается, — сообщил он.
Оля посмотрела на него, потом на Зинаиду Рудольфовну, которая продолжала помешивать борщ с невозмутимым видом.
— Тогда я, наверное, пойду, — сказала Оля. — Билеты не так уж и дорого стоили.
— Нет, — неожиданно сказала свекровь, не оборачиваясь. — Посидите с нами. Поужинаете.
— Мама! — Илья шагнул вперед.
— Что «мама»? — Зинаида Рудольфовна повернулась. — Коллега сына пришла, почему бы не угостить? Анжела, я думаю, не будет возражать. Она же современная женщина, понимающая.
Оля растерянно переступила с ноги наногу:
— Нет, правда, мне лучше уйти…
— Ерунда! — Мать достала из буфета еще одну тарелку. — Илюша мало друзей домой приводит. А тут такая симпатичная девушка.
Илья почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Что задумала мать? Неужели хочет устроить скандал?
— Мам, Оля действительно торопится…
— Никуда я не тороплюсь, — вдруг сказала Оля, и в голосе ее появились злые нотки. — Спасибо за приглашение. Останусь.
Она сняла красное пальто и повесила на спинку стула. Под пальто оказалось облегающее черное платье. Илья невольно отметил, как оно подчеркивает фигуру.
— Красивое платье, — заметила Зинаида Рудольфовна. — Дорогое, наверное.
— Не очень. В «Зире» покупала, — Оля провела рукой по бедру. — Там сейчас скидки.
— «Зира»? — Мать кивнула. — Анжела тоже там покупает. Хороший магазин для работающих женщин.
В воздухе повисло напряжение. Илья понимал, что каждое слово сейчас может стать роковым.
Раздались шаги в подъезде, потом звук ключей. Анжела вернулась.
— Илья? — голос из прихожей.
— Здесь, — отозвался он хрипло.
Анжела вошла в кухню и застыла на пороге. Взгляд ее скользнул по накрытому столу, по незнакомой женщине в черном платье, по лицу свекрови.
— А это кто? — спросила она тихо.
— Оля, — представилась девушка, протягивая руку. — Коллега Ильи.
Анжела не пожала протянутую руку.
— Коллега, — повторила она. — И что коллега делает на нашей кухне?
— Анжел…
— Я не тебя спрашиваю, — отрезала жена. — Я спрашиваю ее.
Оля выпрямилась:
— Мы договаривались сходить в кино. Илья не отвечал на звонки, я беспокоилась.
— Беспокоилась, — Анжела медленно сняла куртку. — За чужого мужа.
— За друга.
— Друга? — Анжела рассмеялась коротко. — А я-то думала, у моего мужа друзья только мужского пола.
Зинаида Рудольфовна поставила на стол хлеб и масло. Движения у нее были неторопливые, но в глазах плясали огоньки.
— Садитесь все за стол, — сказала она. — Борщ готов.
— Я не голодна, — отрезала Анжела.
— А я не приглашена, — добавила Оля, поднимаясь. — Лучше я пойду.
— Стой, — остановила ее Анжела. — Скажи мне честно — ты спишь с моим мужем?
Кухня словно замерла. Даже тиканье часов стало громче.
Оля подняла подбородок:
— А если сплю?
Анжела кивнула, будто получила ответ на давно мучивший вопрос:
— Понятно. — Она повернулась к Илье. — А ты что скажешь?
Илья открыл рот, но слова не шли. Что тут скажешь?
— Молчишь? — Анжела кивнула. — Тоже понятно.
Она подошла к сумочке, достала конверт и положила на стол перед свекровью.
— Зинаида Рудольфовна, это вам. Тридцать тысяч. Моя премия. Тратьте на здоровье.
— Анжела… — начала было свекровь.
— Не надо ничего говорить. — Анжела взяла сумочку. — Вы выиграли. Семья ваша, деньги ваши, сын ваш. А я тут лишняя.
Она направилась к выходу.
— Анжел, подожди! — Илья бросился за ней.
— Отстань, — бросила она через плечо. — Иди к своей коллеге. Развлекайтесь.
— Но я могу объяснить…
— Объясняй ей, — Анжела кивнула в сторону кухни. — А мне объяснять не надо. Я и так все поняла.
Хлопнула входная дверь. Илья остался стоять в прихожей, слушая, как стихают шаги жены по лестнице.
Из кухни донеслись голоса. Оля что-то говорила, мать отвечала. Обычные, бытовые фразы. Будто ничего не случилось.
Илья вернулся на кухню. Оля уже надевала пальто.
— Я пойду, — сказала она. — Наделала дел…
— Останьтесь, — попросила Зинаида Рудольфовна. — Зачем зря борщ пропадать будет?
— Мама, ты что творишь? — тихо спросил Илья.
Зинаида Рудольфовна посмотрела на сына долгим взглядом:
— А что я творю? Гостей принимаю. — Она взяла конверт с деньгами, повертела в руках. — Анжела правильно сделала. Хорошая женщина должна думать о семье. О старших.
— Мам…
— Садись, ешь. И ты, Оленька, садись. — Она разлила борщ по тарелкам. — Молодые вы еще. Жизнь длинная. Успеете еще наобниматься.
Оля села за стол, но к еде не прикоснулась.
— Мне кажется, я все испортила, — сказала она.
— Ничего ты не портила, — покачала головой Зинаида Рудольфовна. — Все само развалилось. Просто ты оказалась рядом.
Илья тупо смотрел на свою тарелку. В борще плавали капуста и морковка, сверху лежала ложка сметаны. Все как всегда. Только жены больше нет.
— Она вернется? — спросил он.
— Не знаю, — честно ответила мать. — А ты хочешь, чтобы вернулась?
Илья поднял голову. В окне отражались огни кухни — его лицо, лицо матери, силуэт Оли в красном пальто. Маленький мирок, замкнутый на себе.
— Не знаю, — сказал он.
И это была правда.
