– Аня, ты не имеешь права уходить! – визжала свекровь. – Кто будет гасить его долги? Ты же жена!
Я стояла у двери. Чемодан в руке. Тяжёлый такой. Как моя жизнь последние три года.
– Анечка, миленькая… – она вдруг изменила тон. – Ну куда ты? У нас же семья…
Семья. Интересное слово. Раньше оно пахло пирогами и смехом. А теперь?.. Теперь оно пахнет страхом и коллекторскими звонками.
– Он же не хотел! – продолжала она. – Просто… не повезло с бизнесом!
Не повезло. Ещё одно замечательное словечко. Не повезло – это когда дождь пошёл в выходной. А когда муж три года врёт про работу, а сам просаживает где-то квартиру… это не «не повезло». Это выбор.
Я повернула ручку.
– Аня! – теперь уже кричала свекровь. – Тебе некуда идти! У тебя ничего нет!
Остановилась. Обернулась.
– У меня есть я – сказала просто.
Вышла на лестничную площадку. Дверь закрыла за спиной.
В лифте думала: а правда – некуда? Мама умерла два года назад. Квартиру продали… за долги Сергея, конечно. Подруги… какие подруги? Когда у тебя проблемы, все друзья почему-то внезапно заняты.
Только Танька. Танька из соседнего подъезда. Мы с ней в школе дружили. Потом разбежались по жизням. Она – в бизнес, я – замуж за Сергея.
На улице март. Ветер пронизывающий. Я достала телефон. Набрала номер.
– Алло? – голос Таньки.
Удивлённый.
– Танюш… это я… Аня…
– Анька?! Ты где пропадала? Я же тебе когда-то давно приглашения на свадьбу слала!
Свадьба. Ха. Если бы она знала, во что превратилась моя… семейная жизнь.
– Тань… можно к тебе? Хотя бы на пару дней…
Пауза. Долгая такая. Я уже приготовилась к отказу.
– Конечно можно! Адрес скинь – приеду за тобой.
Вот так. Просто. Без вопросов «что случилось» и «а как же муж».
Через полчаса подъехала её красная «Мазда». Танька выскочила – вся такая накрашенная, в дорогом пальто. Обняла меня крепко.
– Рассказывать будешь в машине – сказала, забирая чемодан.
Ехали молча первые десять минут. Я смотрела в окно. Город уплывал назад. Вместе с прошлой жизнью.
– Значит, так – вдруг сказала Танька. – У меня есть знакомый. Адвокат. Хороший. Завтра к нему поедем.
– Тань, у меня денег нет…
– А кто говорит про деньги? Мы же подруги.
Подруги. Вот как это – когда человек просто есть. Не требует объяснений. Не читает лекции. Просто есть.
– Знаешь – продолжила она, – когда я развелась с Андреем… думала, всё. Конец света. А оказалось – начало новой жизни.
Я посмотрела на неё. На уверенное лицо. На руки без кольца.
– Ты развелась?
– Два года назад. Он тоже… любил рисковать. Только в… В постели. С разными женщинами.
Мы засмеялись. Горько так. Но засмеялись.
– А как ты узнала? – спросила я.
– А у тебя как?
– Коллекторы пришли. С бумагами. Оказывается, Сергей квартиру под залог… взял кредит. Полтора миллиона. А я и не знала…
– Законно ли это?
– Не знаю… Наверное…
Танька крутанула руль. Свернула в какой-то переулок.
– Стоп – сказала. – Вот что я тебе скажу. Завтра идём к адвокату. Выясняем, что и как. А пока… – она задумалась. – Подумаем. Что, да как.
Она закурила. Я не курила уже лет пять. Сергей не любил. «Пахнет изо рта», говорил. А сам… сам пивом пах. И потом. И ложью.
После приезда Таньки, почему-то стало легче.
– Знаешь, что самое страшное? – сказала вдруг. – Не долги даже. А то, что я ему верила. До последнего. Когда коллекторы документы показали… я сначала подумала, что ошибка.
– А он что?
– А он… исчез. Утром ушёл «на работу». И всё. Телефон отключил. Свекровь говорит, что не знает где.
– Сволочь.
– Да. Сволочь.
Мы ещё посидели. Потом Танька завела машину.
– Поехали домой – сказала. – У меня вино есть. Хорошее. И торт. Будем отмечать.
– Что отмечать?
– Твою свободу.
Свобода. Страшное слово. И прекрасное одновременно.
В квартире у Таньки было тепло. Уютно. Книги на полках. Цветы на подоконнике. Жизнь, одним словом.
– Вот тут будешь жить – показала она комнату. – Пока не встанешь на ноги.
– Тань, я не могу…
– Можешь. И будешь. А теперь – душ, домашняя одежда и ужин. Рассказывать будешь потом.
Под горячей водой я плакала. Первый раз за всё это время. Слёзы смешивались с водой и уходили в слив. Вместе с обидой. Со страхом. С прошлым.
Вытираясь, посмотрела в зеркало. Худая. Бледная. Испуганная. Но живая. Самое главное – живая.
За ужином Танька рассказывала про работу. Она теперь руководила отделом в рекламном агентстве.
Зарабатывала хорошо. Жила одна и была… счастлива.
– А мужчины? – спросила я.
– А что мужчины? Есть. Разные. Но я теперь осторожная. Сначала изучаю. Потом доверяю.
– И как?
– А пока не встретился тот, кому можно доверить всю себя. Зато я знаю точно – кому нельзя.
Мы допили вино. Танька ушла спать. А я сидела на кухне и смотрела в окно. Город жил своей жизнью. Окна светились. Люди торопились домой. К семьям. К любимым. К проблемам.
А я? Я тоже тороплюсь. Только не домой. Дома у меня больше нет. Я тороплюсь к себе. К настоящей. Той, которую потеряла три года назад в ЗАГСе.
Утром позвонила мама Сергея.
– Анечка, миленькая… он вернулся…
– И что?
– Плачет… говорит, что любит… что исправится…
– Где деньги?
– Какие деньги?
– Те, что он продул.
Молчание.
– Их нет, да? – сказала я спокойно.
– Он обещает отработать… найти способ…
– Передайте ему… – я глубоко вдохнула. – Передайте, что я желаю ему удачи. Но со мной он её искать не будет.
– Анечка…
– До свидания.
Положила трубку. Руки не дрожали. Сердце билось ровно. Впервые за долгое время я была спокойна.
Танька уже ждала в машине. Поехали к адвокату.
– Боишься? – спросила по дороге.
– Нет – удивилась сама себе. – Не боюсь.
И правда не боялась. Впереди были вопросы. Проблемы. Неизвестность. Но это была моя неизвестность. Мои проблемы. Моя жизнь.
Наконец-то.
Адвокат оказался молодым. Усталым. Таким, которые видели всякое.
– Ситуация сложная – сказал, листая документы. – Кредит оформлен законно. Квартира в залоге. Вы расписывались?
Я кивнула. Помнила тот день. Сергей сказал, что это для ипотеки. «На будущее», говорил. «Для детей». Я даже не читала…
– Значит, согласие есть. Банк имеет право… – он посмотрел на меня внимательно. – Но можно попробовать доказать, что вас обманули. Если получится…
– А если не получится?
– Тогда долг останется. На вас. И на нём.
На нём. Сергея-то не всегда найдёшь теперь?
Вечером сидели с Танькой на кухне. Она молчала. Я тоже.
– Может, всё-таки помириться? – сказала я вдруг. – Вдвоём легче будет…
Танька посмотрела на меня. Долго так.
– Аня… а ты его любишь?
Я подумала. Честно подумала.
– Не знаю. Наверное, любила того, кем он притворялся.
– А каким он был на самом деле?
– А я и не знаю. Оказывается.
Через неделю позвонил банк.
– График погашения нарушен – сказал вежливый голос. – Необходимо…
Я положила трубку. Потом выключила телефон.
Танька нашла меня на балконе.
– Что сказали?
– То, что и должны были сказать.
– И что теперь?
Город внизу жил. Торопился. Решал проблемы.
– А теперь… не знаю.
– Может, поговоришь с родителями Сергея? Всё-таки они тоже…
– Танюш. Его мать вчера звонила.
– Что?!
– Несколько раз. Требовала, чтобы я вернулась. Говорила, что Сергей… заболел. От переживаний.
– И что ты?
– А что я? Сказала, что это его проблемы.
Танька села рядом.
– Знаешь, что самое страшное? – сказала я. – Не то, что денег нет. Не то, что квартиры нет. А то, что я теперь никому не верю. Совсем.
– И мне?
Я посмотрела на неё.
– Тебе… пока верю. Но боюсь. Вдруг и ты…
– Анька…
– Нет, правда. Вдруг и ты когда-нибудь скажешь:
«Всё, хватит. Устала я от твоих проблем.»
– Не скажу.
– Откуда знаешь?
Танька вздохнула.
– Не знаю. Никто не знает, что будет завтра.
Мы сидели молча. Думали.
– А помнишь – сказала вдруг Танька, – как в школе мы планировали жизнь? Ты хотела стать учителем. Я – журналистом.
– Помню.
– И замуж хотели. За принцев.
– Ага. А вышли за лягушек.
Мы засмеялись. Грустно.
– Может, стоило остаться одной? – сказала я.
– Может быть.
На следующий день пришло письмо. Официальное. Из банка.
«Уведомляем о…»
Много слов. Суть одна – квартиру заберут.
– И что дальше? – спросила Танька.
– А дальше… – я сложила письмо аккуратно. – Дальше я начинаю жить заново. С нуля.
– С долгами?
– С долгами.
Мы смотрели друг на друга. Понимали – легко не будет. Совсем не будет.
– Тань… может, мне лучше съехать? Не втягивать тебя…
– Анька, заткнись.
– Но ведь я…
– Заткнись, говорю. Мы справимся. Как-нибудь.
Как-нибудь. Неопределённое слово. Без гарантий. Без обещаний.
Но это было лучше, чем ложь. Лучше, чем красивые слова о любви от человека, который тебя предал.
Вечером я позвонила Сергею. Трубку взяла его мать.
– Анечка! Наконец-то! Он так ждёт…
– Позовите его.
Шаги. Возня. Потом его голос. Осипший.
– Аня… милая… я так виноват…
– Сергей – сказала спокойно. – Я подготовлю все документы. Развод. Раздел долгов. Всё…
– Но мы же… мы можем попробовать…
– Нет.
– Аня, я люблю тебя…
– Нет. Ты любишь свои проблемы. Риск. А меня ты использовал.
– Это не так…
– Это именно так. До свидания, Сергей.
Положила трубку. Последний раз.
Танька слушала из кухни.
– Ну что? – спросила.
– Всё. Конец.
– Жалеешь?
Подумала.
– Жалею время. Три года. Много это или мало?
– Для жизни – мало. Для ошибки – много.
Мы пили чай. Планировали завтрашний день. Банк. Адвокат. Бумаги.
А потом… потом работу искать. Жильё снимать. Жить дальше.
Без гарантий. Без красивых обещаний. Без сказок о счастливом конце.
Просто жить. Честно. С тем, что есть.
И знаете что? Это было страшно. Но надо двигаться вперёд… И это было настоящее.
