Вера сидела на кухне и механически мешала чай в кружке. Ложка звякала о стенки, как маленький колокольчик перед бедой. Андрей стоял у окна, прижимая к уху телефон, и кивал в такт тому, что слышал. Он всегда так делал, даже если собеседник говорил полную чушь.
— Да, да, конечно… Ну ты держись, Алин. Я переведу, как смогу… — тихо проговорил он, глядя куда-то в сторону.
Вера положила ложку, вцепилась пальцами в край стола и всмотрелась в мужа.
— Андрей, а может, ты сразу ей карту свою подаришь? Чтобы не тратить время на переводы, — сказала она почти спокойно, но с той интонацией, от которой у нормальных людей в животе холодеет.
Андрей обернулся, смущённо улыбнулся.
— Ну ты же знаешь, у неё там ситуация…
— У неё там ситуация уже пятнадцать лет, — отрезала Вера. — А у нас ситуация такая, что я два месяца хожу в одном и том же пальто, потому что мы «экономим». Экономим, Андрей, но почему-то на мне, а не на твоей сестре.
Он снова прижал телефон к уху, как будто это спасёт его от продолжения разговора.
— Ладно, я перезвоню, — бросил он в трубку и отключил. — Ты драматизируешь, Вер. Это же семья.
— А я кто тебе? — подняла бровь Вера. — Знакомая из ЖЭКа?
— Ты жена. Но Алина… она одна, ей некому помочь, — Андрей старался звучать благородно, но выглядел как школьник, оправдывающийся за разбитое окно.
— Она не одна. У неё есть ты. И твой кошелёк. И мои нервы, — Вера встала, прошла к холодильнику, открыла дверцу, будто искала там аргументы. — И знаешь, что странно? Она как-то не звонит, чтобы спросить, как мы. Только «переведи», «подкинь», «одолжи».
Андрей устало сел за стол.
— Ты ничего не понимаешь. У неё жизнь тяжёлая.
— А у меня что, отпуск в санатории с видом на Канары? — Вера закрыла холодильник и вернулась. — Я понимаю одно: мы с тобой пахали, чтобы хоть что-то накопить, и теперь каждый твой перевод — это шаг назад. Но тебе же легче сделать шаг назад, чем сказать сестре «нет».
Он помолчал, ковыряя ногтем крошку на скатерти.
— Не будь такой злой, Вер.
— А я не злая. Я экономная, — хмыкнула она. — И ещё наблюдательная. Знаешь, что я заметила? Как только мы что-то планируем, у Алины внезапно «ситуация».
Андрей поднял глаза, но не ответил.
К вечеру настроение испортилось окончательно. На ужин Вера приготовила курицу — ту самую, которую она берегла на выходные. Андрей ел молча, будто на похоронах.
— Что, мясо пересолено? — спросила она, не поднимая глаз.
— Нет… просто думаю.
— О, это опасно, — усмехнулась Вера. — А думаешь о чём? Как бы Алине купить машину?
— Хватит, — раздражённо сказал он. — Ты всё переворачиваешь.
— Нет, Андрей. Я всё раскладываю по полочкам. Просто тебе не нравится, что на этих полочках лежит правда.
Он отложил вилку и встал.
— Я иду в комнату.
— Конечно. Там тихо. Телевизор, диван… И нет жены, которая напоминает, что семейный бюджет — это не благотворительный фонд имени Алины Ивановны, — Вера отпила чай, не глядя на него.
Андрей ушёл, хлопнув дверью. Через пару минут из комнаты донёсся приглушённый голос — он снова говорил по телефону. Вера прислушалась. Слова были неразборчивы, но по интонации она догадалась: Алина.
— Передай ей, что я тоже держусь, — громко сказала Вера в пустоту, зная, что он услышит. — Только за голову.
Ночью она долго ворочалась, слушая, как он тихо стучит по экрану телефона. Она знала: сестра опять «в беде». И знала, что разговор о деньгах завтра повторится. Как всегда.
Но утром всё изменилось. В почтовом ящике лежало толстое письмо. От нотариуса.
Вера разорвала конверт, пробежала глазами текст и замерла.
Наследство. Квартира. В центре.
Она присела прямо на стул в прихожей, держась за бумагу. В голове промелькнуло всё сразу: новые обои, просторная кухня, отдельная спальня… И тишина. Без вечных звонков Алины.
Андрей вышел из ванной, вытирая волосы полотенцем.
— Что это у тебя?
— Подарочек судьбы, — ответила она, пряча бумагу в сумку. — Квартира.
Он нахмурился.
— Какая квартира?
— Моя. Теперь моя, Андрей. По наследству.
Он замер, а потом натянуто улыбнулся.
— Ну… это хорошая новость. Для нас.
— Для меня, — поправила она, уже чувствуя, как в его голове крутятся какие-то «семейные» планы.
Он подошёл ближе.
— Вер, мы же семья. Всё общее.
— Да, — кивнула она. — И долги твоей сестры тоже общие. Но квартира — нет.
И Вера вдруг поняла, что эта новость — не только шанс на новую жизнь, но и испытание для их брака. И, возможно, последнее.
Вера специально не говорила Алине про квартиру. Она знала: стоит золовке узнать — и в квартире уже «временно» поселится кто-то из её безработных друзей, «чтобы не простаивало добро».
Но утечка произошла быстрее, чем она успела спрятать документы. И утечка, как водится, через мужа.
Вера вернулась с работы, а на кухне уже сидела Алина, развалившись в кресле, как на троне. На столе стояла чашка с кофе (из Вериной лучшей турки, между прочим), а рядом — шоколадка, которую Вера приберегла к празднику.
— О, Веруся! — радостно протянула Алина, будто они лучшие подруги. — Ну, поздравляю, поздравляю! Какая удача!
— Ага, — Вера повесила пальто и села напротив. — Вот удивительно, Алин: я сама ещё никому не успела рассказать, а ты уже знаешь.
Алина улыбнулась, делая вид, что не понимает намёка.
— Так Андрей же поделился. Радость-то какая! Квартира в центре, просторная…
— Моя квартира, — подчеркнула Вера.
— Ну, «твоя»… — Алина слегка вздохнула. — Мы же семья. И вообще, я подумала…
— Я тоже много думаю, — перебила Вера. — Например, почему ты сидишь и ешь мой шоколад.
Андрей, который до этого молчал в углу, вмешался:
— Вер, ну что ты начинаешь? Это просто шоколадка.
— Ага, — кивнула Вера. — Как и квартира — просто квартира.
Алина поставила чашку и сделала «серьёзное лицо».
— Верочка, я понимаю, что тебе трудно решиться, но послушай… У меня сейчас очень непростая ситуация. Съёмная квартира, цены взлетели, соседка курит на лестнице… Если бы ты пустила меня пожить на время в эту… твою… квартиру, это было бы спасением.
— На время, — сухо повторила Вера. — Слышала я эти «на время». У нас даже в шкафу есть баночка варенья «на время». Ей три года, и никто её не открывает.
Андрей вмешался снова:
— Вер, ну это же не навсегда. До весны. Ну, максимум до лета.
— Андрей, — Вера повернулась к нему, — ты же понимаешь, что «до весны» у твоей сестры растягивается до следующей пенсии?
Алина подалась вперёд.
— Я, между прочим, не просила у тебя денег! Только крышу над головой.
— Угу, — кивнула Вера. — А отопление, электричество, вода — это, видимо, твой ангел-хранитель оплачивать будет? Или я?
— Ты же не разоришься, — попыталась улыбнуться Алина, но в голосе зазвенела сталь.
Вера встала, подошла к шкафу, достала ту самую банку старого варенья и поставила перед золовкой.
— Вот, Алин. Символ. Чтобы ты понимала, что значит «на время».
Андрей резко поднялся.
— Ну зачем ты так? Это же сестра.
— А ты муж, — Вера смотрела на него прямо. — Но я уже не уверена, что это для тебя что-то значит.
Через час Алина всё-таки ушла, но оставила после себя запах дешевых духов и ощущение, что в квартире побывала налоговая. Андрей ходил хмурый, явно переживая не за жену.
— Ты была жёсткой, — сказал он наконец.
— А ты — мягким, — отрезала Вера. — Мягким и удобным для тех, кто привык жить за чужой счёт.
— Я просто хочу помочь сестре.
— А я хочу, чтобы мой муж помогал и жене тоже.
Он отвернулся, но через минуту выдал:
— Может, мы всё-таки подумаем… Может, действительно пустим её пожить? Она же одна…
— Она не одна. У неё есть ты. Только вот мне от этого ни теплее, ни спокойнее, — Вера села в кресло и достала из сумки документы на квартиру. — Андрей, я скажу тебе прямо. Эта квартира — моё. И точка.
Он посмотрел на неё с таким видом, будто она только что призналась в государственной измене.
— То есть я вообще ничего не значу?
— Значишь, — усмехнулась Вера. — Просто не настолько, чтобы я ради тебя и твоей сестры потеряла то, что мне досталось по праву.
Ночью она снова слышала его приглушённый шёпот по телефону. И в этот раз он сказал фразу, которая врезалась ей в память:
— Алин, не переживай. Что-нибудь придумаем.
И Вера поняла: придумывать будут за её счёт.
В этот момент она решила, что если они сунутся ещё раз — разговор уже будет не на кухне. А в другом месте. И с другими последствиями.
Вера возвращалась домой с работы в состоянии настороженного спокойствия. Та тишина, которая стояла в её голове, была не признаком умиротворения, а перед бурей. Она уже знала: Андрей и Алина не успокоятся. Они просто готовят новый заход.
Поднявшись на свой этаж, Вера услышала голоса из квартиры. Дверь была приоткрыта. И внутри — чужие сумки. Чужие, понимаешь? Синяя спортивная с замком и цветастая, явно женская.
В кухне стояла Алина и с довольным видом раскладывала продукты по шкафчикам.
— Что ты тут делаешь? — Вера поставила сумку на пол, не повышая голоса, но в нём звенела сталь.
— Ну, мы же решили… — Алина обернулась с ухмылкой. — Андрей сказал, что я могу пока пожить здесь. Квартира же всё равно пустует.
— Мы не решали. Мы говорили, что нет, — Вера шагнула вперёд.
— Вер, ну не начинай, — вмешался Андрей, выходя из спальни. — Мы же семья, надо помогать. Это временно.
— Андрей, — Вера впилась в него взглядом. — Ты хотя бы спросил у хозяйки квартиры?
— Хозяйка — ты, но мы же вместе… — начал он.
— Нет, — перебила она. — Мы были вместе. До сегодняшнего дня.
Алина фыркнула:
— Ну тоже мне — хозяйка. Квартира досталась по наследству, не ты же её заработала.
Вера подошла вплотную.
— А ты заработала право жить за чужой счёт?
Алина сделала шаг назад, но на лице мелькнуло что-то дерзкое:
— Ты просто жадная. У тебя есть, а я…
— А ты — паразит, — сказала Вера тихо, но отчётливо.
— Вер! — Андрей шагнул между ними, пытаясь разнять. — Ты перегибаешь.
— Нет, Андрей, перегибаешь ты, — Вера оттолкнула его в сторону. — Ты впустил в мой дом человека без моего согласия. Это нарушение. И знаешь, что ещё? С этого момента ты здесь тоже гость.
— Что? — он отпрянул. — Ты серьёзно?
— Более чем, — Вера пошла в прихожую, открыла дверь и указала на выход. — Оба. Сейчас. С вещами.
Алина встала как вкопанная.
— Я не уйду! У меня ключи!
— И у соседей есть, — Вера достала телефон. — Но если ты не уйдёшь сама, я вызову полицию. По закону, Алина, ты здесь никто. А вот Андрей — прописан, но может проживать в этой квартире только при моём согласии. А его больше нет.
Андрей попытался схватить Веру за руку:
— Подожди, мы же можем договориться!
Она резко выдернула руку.
— Договориться? Мы могли, пока ты не пустил её сюда за моей спиной. А теперь — дверь там.
Тишина повисла густая. Алина что-то пробурчала, собирая сумки, но по глазам было видно — проиграла. Андрей стоял с опущенными плечами, как школьник, пойманный на воровстве.
Через десять минут дверь хлопнула, и в квартире осталась тишина. Настоящая. Без шёпота по ночам и без запаха дешёвых духов.
Вера наложила себе чай, села у окна и впервые за долгое время улыбнулась. Да, развод будет. Да, придётся пережить кучу неприятных разговоров. Но главное — она вернула себе право решать, кто будет в её доме.
В телефоне замигало сообщение от Андрея:
«Ты совершаешь ошибку».
Она ответила одним словом:
«Поздно».
