Лиза любила тишину своей кухни. Даже когда работала за ноутбуком, стук клавиш звучал как успокаивающий метроном. До свадьбы она часто шутливо говорила: «Главное, чтобы муж не шумел сильнее чайника». Ну вот, вышла замуж — и чайник в доме теперь был не электрический, а живой, с именем Михаил.
— Ты опять за этим своим компьютером? — недовольно протянул Михаил, заглянув на кухню и опершись о дверной косяк. — Мы же договаривались вечером поужинать вместе.
— Мы договаривались? — Лиза не отрываясь смотрела в экран, но бровь приподняла. — Или это ты мне сейчас внезапно напомнил, что у нас есть семейная жизнь?
— Ну да, а что? — Михаил нахмурился, но улыбку спрятал плохо. — Я вообще-то думал, что жена должна встречать мужа, а не сидеть с носом в работе.
— А я думала, что муж должен хотя бы помыть за собой тарелку, а не ставить её в раковину и уходить как ни в чём не бывало, — Лиза закрыла ноутбук и посмотрела прямо. — Давай уж определимся, кто у нас тут должен.
Михаил фыркнул и отошёл к столу, но тут же завёл новую тему:
— Слушай, мама сказала, что Кате скоро негде будет жить. Хозяйка её съёмной квартиры продаёт, и они просят нас помочь. Ну, в смысле, тебе помочь.
— Мне? — Лиза отодвинула чашку, чувствуя, как внутри начинает подниматься раздражение. — Это как?
— Ну… — он замялся, но всё-таки выдал: — Мы могли бы оформить квартиру на Катю. Ты же понимаешь, у нас семья теперь, надо помогать друг другу.
— Михаил, — Лиза нарочито спокойно сложила руки на столе, — мы с тобой поженились, но моя квартира — это моё единственное жильё. Я не буду её отдавать.
— Ты же знаешь, я на твои метры не претендую! — тут он даже поднял руки, будто сдаётся. — Это временно. Катя встанет на ноги, потом перепишет обратно.
— Ага, а потом встанет, посмотрит на вид из окна и решит, что ноги у неё и так неплохо стоят именно в моей квартире, — Лиза скривилась. — Михаил, я не против помочь, но давай не будем путать помощь и глупость.
Он замолчал. Но это молчание не было знаком согласия — скорее, затишье перед бурей.
Через пару часов на кухне появилась Катя. Без звонка, без стука — как к себе домой. В руках пакет с продуктами, в глазах печаль мирового масштаба.
— Лиза, привет, — вздохнула она, как будто несла на себе мешок цемента. — Я тут решила тебя разгрузить, купила хлеб, молоко… Знаешь, так тяжело одной. Хозяева квартиры такие гады, подняли аренду, да ещё продают жильё. Не знаю, что делать.
— Сочувствую, — Лиза постаралась, чтобы голос звучал нейтрально. — Но у нас с Михаилом нет лишней квартиры.
— Ну… — Катя закусила губу. — Вы же семья. Может, как-то решим этот вопрос? Михаил говорил, что ты понимающая…
Понимающая, ага. Особенно когда человек уже всё за тебя решил.
— Катя, — Лиза устало опёрлась о спинку стула, — я понимаю, что тебе тяжело, но моя квартира — это не вариант.
Катя вздохнула ещё глубже, театрально. Если бы была Олимпиада по страдальческим вздохам, медаль уже была бы у неё на шее.
— Понятно… — с надрывом сказала она. — Просто я думала, что в семье поддерживают друг друга. Ну ладно, не буду мешать.
Когда дверь за ней закрылась, Михаил вошёл в кухню с таким видом, будто собирается произнести речь в суде.
— Лиза, ты себя слышала? — он сел напротив. — Ты говорила с моей сестрой, как будто она чужая.
— А она мне и есть чужая, — отрезала Лиза. — Я за неё замуж не выходила.
— Так нельзя! — Михаил стукнул ладонью по столу. — У нас семья, а ты всё «моё, моё»! Ты что, думаешь, я ради квартиры женился?
Лиза посмотрела на него долго, пристально. Слишком долго.
Вот сейчас он хочет, чтобы я сказала «нет», подумала она. А я пока не уверена.
— А ты сам как думаешь, Михаил? — тихо спросила она.
Он отвёл взгляд. Впервые за всё время.
И Лиза поняла — их первый серьёзный разговор закончился, но это только начало.
Утро началось с того, что кто-то грохнул дверцей холодильника так, будто пытался вышибить замок. Лиза проснулась и сразу поняла — Катя снова здесь. И снова без приглашения.
— Доброе утро, — нарочито бодро произнесла Лиза, заходя на кухню в халате. — Что-то ты зачастила, как газовый счётчик.
— А я кофе сварю, — Катя уже хозяйничала, открывая шкафы. — Всё равно вы мне как родные. Надо же хоть чем-то помочь, пока… ну, сами понимаете, пока жизнь меня испытывает.
Пока жизнь её испытывает, она испытывает мой холодильник, подумала Лиза.
Михаил сидел за столом с видом человека, который не виноват, но чувствует, что сейчас прилетит именно ему.
— Лиза, давай без язв, — осторожно начал он. — Кате сейчас тяжело.
— Михаил, я тебе сто раз говорила: тяжело — это когда у тебя две работы, а зарплаты хватает только на коммуналку и макароны. А когда у тебя просто закончился чужой бесплатный сервис — это не тяжело, это неудобно, — Лиза налила себе чай, греманув кружкой о стол.
Катя сделала обиженное лицо, которое могло бы украсить рекламу фонда помощи обездоленным.
— Знаешь, Лиза, не всем так повезло, как тебе, — с надрывом сказала она, отставляя чашку. — У тебя есть квартира, стабильная работа, муж…
— Муж? — Лиза резко повернулась к Михаилу. — Михаил, тебя уже в имущество записали, ты в курсе?
Михаил вздохнул, но не успел ответить — Катя продолжала:
— А у меня ничего! И даже ты, Лиза, не хочешь хоть чуть-чуть поделиться.
— Катя, — Лиза наклонилась вперёд, в голосе сталь. — Знаешь, в чём проблема? Ты путаешь «поделиться» с «отдать». Это разные вещи.
Михаил поднялся, положил ладонь Лизе на плечо.
— Лиза, ну давай попробуем как-то решить… может, временно…
Она резко отодвинулась, поднявшись.
— Михаил, сколько раз тебе повторять: я не подпишу никаких бумаг. Ни временно, ни насовсем. Хватит меня уговаривать.
— А если бы у меня была такая квартира, я бы помог! — повысил голос Михаил. — Потому что семья — это поддержка!
— А если бы у тебя была такая квартира, мы бы сейчас в ней и жили, — холодно ответила Лиза. — И ты бы никому её не отдавал.
Он замолчал. Лиза видела — попала в точку. Но Катя решила, что её выход ещё впереди.
— Михаил, ну скажи ей… — Катя обратилась к брату, будто Лизы здесь и не было. — Она просто боится, что я тут поселюсь навсегда.
— А ты что, не собираешься? — сухо спросила Лиза.
— Ну… если честно, — Катя сделала паузу, — тут намного лучше, чем в моей квартире.
— Катя, стоп, — Лиза резко подняла ладонь. — Всё, разговор закрыт. Моё жильё — это моё жильё. Точка.
Михаил встал между ними, как школьный физрук, разнимающий двух первоклашек.
— Лиза, ты же понимаешь, что так только хуже будет? — тихо, но с нажимом.
— Хуже уже некуда, — ответила она, и в этот момент поняла: да, хуже будет. Но не для неё.
Вечером, когда Катя наконец ушла, Михаил вернулся в кухню с хмурым видом.
— Лиза, ты перегибаешь. Мы же муж и жена. Это наша общая жизнь.
— Михаил, мы муж и жена — это да. Но вот квартира — нет, — Лиза медленно потянулась за кружкой. — И если ты женился ради неё, то зря старался.
— Ты думаешь, я женился из-за квартиры? — он вскинулся, и в голосе уже была не обида, а злость.
— А ты мне дай причину думать иначе, — она посмотрела прямо. — Где твои поступки, Михаил? Где хоть что-то, что доказывает, что я для тебя важнее квадратных метров?
Он не ответил. Только отвернулся, глядя в окно.
И тогда Лиза поняла — этот разговор ещё не закончен. Он только разогрелся.
Дождь стучал по подоконнику так, будто пытался пробиться в квартиру. Лиза сидела на кухне, грея руки о кружку с чаем. На часах было почти девять вечера, и она уже знала — Михаил вот-вот вернётся. И да, вернётся не один.
Дверь хлопнула.
— Лиза, привет, — голос Михаила был натянутым, как струна. — Мы ненадолго.
Следом в коридоре послышалось шуршание пакетов и Катин голос:
— Ух, как тут тепло. А то в моей квартире уже стены сыреют.
В твоей, ага, — подумала Лиза. — В моей пока всё сухо.
Катя зашла на кухню и поставила на стол торт, явно купленный по пути в ближайшей «Пятёрочке».
— Давайте чай пить, — как ни в чём не бывало сказала она, — и обсудим, как мы всё-таки оформим квартиру.
— Катя, — Лиза встала, опершись ладонями о стол, — мы этот разговор уже закрыли.
— Но мы же семья! — Катя всплеснула руками, бросив быстрый взгляд на Михаила, мол, подключайся.
Михаил шагнул вперёд.
— Лиза, ты понимаешь, что ведёшь себя эгоистично? — голос у него стал низким, почти рычащим. — У Кати нет выхода.
— У Кати нет выхода? — Лиза криво усмехнулась. — А у меня что, есть? Я должна просто взять и отдать всё, что у меня есть, только потому, что вы так решили?
— Потому что так правильно! — повысил голос Михаил.
— Для кого? — она сделала шаг к нему. — Для тебя? Для твоей сестры? Или для твоей мамы, которая считает, что моё — это общее, а твоё — это твоё?
Он отвёл взгляд.
— Лиза… давай без скандалов. Просто подпиши — и всем будет легче.
— Знаешь, Михаил, — Лиза вдруг улыбнулась. — Ты прав. Всем действительно будет легче.
Она прошла в гостиную, открыла шкаф, достала чемодан и начала кидать туда его вещи — быстро, без пауз, как будто освобождала место для свежего воздуха.
— Лиза, ты что делаешь?! — он подскочил.
— Помогаю, — её голос был ровным, даже спокойным. — Ты ведь любишь помогать семье, да? Так вот, иди и помогай Кате. Живи у неё, поддерживай её, делитесь хлебом и макаронами. А моё жильё останется у меня.
Катя вскочила со стула.
— Да ты с ума сошла! — воскликнула она.
— Нет, Катя, я наконец-то пришла в себя, — Лиза защёлкнула замок чемодана и откатила его к двери.
Михаил стоял бледный, губы дрожали, но слов не находилось.
— Лиза, ты пожалеешь.
— Нет, — она посмотрела прямо ему в глаза, — это ты пожалеешь, что спутал жену с квадратными метрами.
Она открыла дверь и, не дав им времени опомниться, выкатала чемодан в коридор.
Дождь всё так же стучал по подоконнику, но теперь в квартире стало тихо. Настояще тихо.
Лиза вернулась на кухню, села за стол и сделала глоток уже остывшего чая. И впервые за долгое время почувствовала вкус.
