— Так это вы взяли наши деньги без спроса? — Татьяна смотрела на свекровь, не веря своим глазам. В руках она держала банковскую выписку, где чёрным по белому было видно снятие крупной суммы.
Людмила Петровна сидела за кухонным столом и спокойно пила чай. Даже не поморщилась, услышав обвинение невестки.
— Танечка, какие такие «ваши» деньги? — женщина поставила чашку на блюдце. — Это семейные деньги. А я часть этой семьи.
Татьяна почувствовала, как кровь прилила к лицу. Триста тысяч рублей. Триста тысяч, которые они с Павлом откладывали на первоначальный взнос за квартиру. Исчезли. Просто так.
— Семейные? — голос Тани дрожал от возмущения. — Это наш с Пашей счёт! Как вы вообще получили к нему доступ?
Людмила Петровна усмехнулась. Эта усмешка всегда выводила Татьяну из себя. Снисходительная, как будто она разговаривает с несмышлёным ребёнком.
— Паша сам дал мне карту. Сказал, если что-то срочно понадобится. Вот и понадобилось.
— Паша дал? — Таня не могла поверить. — Он дал вам нашу карту?
В этот момент входная дверь хлопнула. Павел вернулся с работы. Татьяна услышала, как он разувается в прихожей, и сжала кулаки. Сейчас она всё выяснит.
— Паш, иди сюда! — крикнула она.
Павел вошёл на кухню и сразу понял, что что-то не так. Мама сидела с невозмутимым видом, а жена стояла посреди кухни с банковской выпиской в руках.
— Что случилось? — спросил он, хотя по лицу Тани уже догадывался.
— Ты дал своей матери нашу карту? — Татьяна смотрела на мужа в упор.
Павел замялся. Посмотрел на мать, потом на жену. И Таня поняла всё без слов.
— Так и знала! — она бросила выписку на стол. — Триста тысяч, Паша! Триста тысяч рублей! Мы два года копили!
— Тань, давай поговорим спокойно… — начал Павел.
— Спокойно? — Татьяна не могла сдержать эмоций. — Твоя мать взяла наши деньги! Без спроса! А ты ей это позволил!
Людмила Петровна встала из-за стола. Поправила блузку, взяла свою сумочку.
— Я вижу, тут начинается семейная сцена. Пойду-ка я домой. Паша, зайди ко мне завтра, поговорим.
— Нет! — Татьяна преградила ей путь. — Вы никуда не уйдёте! Сначала объясните, куда дели наши деньги!
Свекровь посмотрела на неё сверху вниз. Татьяна была невысокого роста, а Людмила Петровна — статная женщина под метр семьдесят.
— Танечка, не смей повышать на меня голос. Я тебе не подружка. И отойди с дороги.
— Я никуда не отойду! Верните деньги!
— Паша, — свекровь обратилась к сыну, игнорируя невестку. — Объясни своей жене, как нужно разговаривать со старшими.
Павел стоял между двумя женщинами, не зная, что делать. Таня видела, как он мечется взглядом от неё к матери и обратно.
— Мам, может, ты всё-таки скажешь, зачем взяла деньги? — наконец выдавил он.
— Зачем? — Людмила Петровна возмутилась. — Да я всю жизнь на вас работала! Всю жизнь! А теперь мне нужно отчитываться за каждую копейку?
— Это не копейка! Это триста тысяч! — не выдержала Татьяна.
— Танечка, ты себя со стороны видела? Кричишь, как базарная торговка. Паша, я очень разочарована твоим выбором.
Это было последней каплей. Татьяна почувствовала, как что-то внутри неё оборвалось. Четыре года. Четыре года она терпела колкости свекрови, её вечное недовольство, критику. А теперь ещё и это.
— Знаете что? — Таня говорила тихо, но в её голосе звучала сталь. — Мне всё равно, что вы обо мне думаете. Но деньги вы вернёте. Все до копейки.
— Или что? — свекровь усмехнулась.
— Или я заявлю в полицию.
Повисла тишина. Павел побледнел. Людмила Петровна впервые за все годы знакомства растерялась.
— Ты… ты не посмеешь, — наконец сказала она.
— Ещё как посмею. Это кража. Чистой воды кража.
— Паша! — свекровь повернулась к сыну. — Ты слышишь, что говорит твоя жена? Она хочет твою мать в тюрьму посадить!
Павел молчал. Таня видела, как он сжимает и разжимает кулаки. Знала этот жест — так он делал, когда нервничал.
— Паш, скажи что-нибудь! — Татьяна ждала, что муж наконец встанет на её сторону.
— Тань… Мама же не со зла. Ей правда были нужны деньги.
— На что? — Таня не могла поверить, что муж защищает мать. — На что ей понадобилось триста тысяч?
Павел опустил глаза. И в этот момент Татьяна поняла страшную вещь — он знал. Знал, зачем матери деньги. Знал и молчал.
— Ты знал? — прошептала она. — Ты всё это время знал?
— Тань, я…
— Отвечай! Ты знал, что она собирается взять наши деньги?
Павел кивнул. Едва заметно, но кивнул.
Татьяна отшатнулась, словно он её ударил. Предательство мужа оказалось больнее, чем кража свекрови.
— Танечка, не устраивай драму, — Людмила Петровна воспользовалась моментом. — Я взяла деньги на лечение. У меня обнаружили… проблемы со здоровьем.
— Неправда! — Таня знала, когда свекровь врёт. За четыре года научилась. — У вас даже больничного листа нет!
— Я лечусь в частной клинике.
— В какой? Назовите адрес!
Людмила Петровна поджала губы. Ей не нравилось, когда её припирали к стенке.
— Я не обязана перед тобой отчитываться.
— Паша, — Татьяна повернулась к мужу. — На что она потратила деньги?
Павел молчал. Смотрел в пол и молчал.
— Паша!
— Она… она дала их Андрею, — наконец выдавил он.
Андрей. Младший брат Павла. Вечный неудачник, который регулярно влипал в истории. То бизнес неудачный откроет, то в долги влезет.
— Андрею? — Таня не могла поверить. — Она отдала наши деньги Андрею?
— Он попал в сложную ситуацию, — Людмила Петровна выпрямилась. — Ему грозила опасность. Я не могла не помочь родному сыну.
— В какую ещё сложную ситуацию? Опять проигрался?
— Не твоё дело!
— Как это не моё? Это мои деньги!
— Наши деньги, — поправил Павел.
Татьяна резко повернулась к мужу.
— Что?
— Это наши деньги. Мои тоже. И я имею право ими распоряжаться.
— Ты серьёзно? — Таня не могла поверить своим ушам. — Ты сейчас серьёзно это говоришь?
— Мама права. Мы семья. А в семье помогают друг другу.
— В семье? — Татьяна засмеялась. Горько, зло. — В семье не крадут деньги! В семье советуются! В семье уважают друг друга!
— Танечка, хватит истерить, — Людмила Петровна поправила сумочку на плече. — Деньги я не верну. Их уже нет. Андрей расплатился с долгами. Так что успокойся и живи дальше.
— Нет, — Татьяна покачала головой. — Так не пойдёт.
Она прошла в спальню, достала из шкафа чемодан. Начала складывать вещи. Павел побежал за ней.
— Тань, ты что делаешь?
— Уезжаю. К родителям.
— Тань, ну не глупи! Из-за денег…
— Не из-за денег! — Татьяна резко повернулась к мужу. — Из-за предательства! Ты предал меня, Паша! Выбрал свою мать, а не жену!
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или была…
Павел попытался отобрать у неё чемодан, но Таня вырвала его.
— Не трогай!
— Тань, давай поговорим спокойно. Мама уйдёт, мы всё обсудим…
— Нет. Мне не о чем с тобой говорить.
Людмила Петровна стояла в дверях спальни.
— Вот и правильно. Уезжай. Паше нужна нормальная жена, которая понимает, что такое семья. А не истеричка, которая из-за денег готова родного человека в тюрьму упечь.
Татьяна остановилась. Медленно повернулась к свекрови.
— Знаете, Людмила Петровна, я четыре года терпела ваши выходки. Четыре года слушала, какая я плохая жена, плохая хозяйка, плохая невестка. Но сейчас я вам кое-что скажу.
— Да что ты мне скажешь? — свекровь скривилась.
— Вы плохая мать.
— Что?!
— Вы слышали. Вы ужасная мать. Вы вырастили двух инфантильных мужчин, которые не могут жить без мамочки. Андрей до сих пор бегает к вам за деньгами. А Паша не может принять ни одного решения без вашего одобрения.
— Как ты смеешь!
— Смею. Потому что это правда. Вы душите своих детей своей «любовью». Не даёте им жить своей жизнью. И знаете что? Мне вас жаль.
— Меня? — Людмила Петровна засмеялась. — Это мне тебя жаль, дорогая. Останешься одна, без мужа, без семьи.
— Лучше одной, чем с вами.
Татьяна защёлкнула чемодан. Павел стоял как вкопанный, не зная, что делать.
— Паш, — Таня посмотрела на мужа. — У тебя есть выбор. Или ты едешь со мной, и мы начинаем жить отдельно от твоей матери. Или оставайся с ней. Но тогда мы разводимся.
— Тань, ну что за ультиматумы…
— Это не ультиматум. Это предложение. Решай.
Павел посмотрел на мать, потом на жену. Татьяна видела, как он мучается. Но больше не собиралась ждать.
— Я… я не могу так сразу…
— Понятно.
Таня взяла чемодан и пошла к выходу. В прихожей обулась, накинула куртку.
— Тань, подожди! — Павел выбежал за ней.
— Я подождала четыре года. Хватит.
Она вышла из квартиры, оставив мужа стоять в дверях.
На улице Татьяна вызвала такси и поехала к родителям. Они жили в другом районе города, в своём доме. Мама открыла дверь и, увидев дочь с чемоданом, всё поняла без слов.
— Проходи, дочка. Чайку попьём.
Татьяна рассказала родителям всё. Про украденные деньги, про Андрея, про предательство Павла. Отец хмурился, мать качала головой.
— Я же говорила тебе, — вздохнула мама. — Говорила, что Людмила та ещё штучка. Но ты не слушала.
— Мам, не сейчас, пожалуйста.
— Ладно, ладно. Живи у нас, сколько нужно. Комната твоя всегда готова.
Первую неделю Татьяна не отвечала на звонки Павла. Он названивал по десять раз в день, писал сообщения, но она игнорировала. Нужно было успокоиться, подумать.
На восьмой день в дверь позвонили. Таня выглянула в окно и увидела Павла. Он стоял с огромным букетом роз и выглядел ужасно — небритый, с мешками под глазами.
— Тань, открой, пожалуйста! — крикнул он, заметив её в окне.
Татьяна спустилась и открыла дверь, но на порог не пустила.
— Что тебе нужно?
— Поговорить. Тань, прости меня. Я идиот.
— Это я уже знаю.
— Я… я поговорил с мамой. Сказал, что она должна вернуть деньги.
— И?
— Она отказалась. Сказала, что если я буду настаивать, то может забыть, что у неё есть сын.
Татьяна хмыкнула.
— Типично.
— Тань, я готов. Готов жить отдельно. Снимем квартиру, начнём сначала.
— А деньги?
— Я буду работать. Сверхурочные возьму. За год-полтора накопим снова.
Татьяна смотрела на мужа. Он действительно выглядел решительным. Но она слишком хорошо его знала.
— А когда твоя мама в следующий раз попросит денег для Андрея? Или для себя? Что тогда?
— Не дам. Клянусь, не дам.
— Паш, ты не умеешь ей отказывать. Она нажмёт на жалость, расскажет, какая она несчастная, и ты снова побежишь выполнять.
— Нет! Тань, я правда понял. Понял, что чуть не потерял тебя из-за своей слабости. Больше такого не будет.
Татьяна молчала. Сердце подсказывало одно, разум — другое.
— Дай мне время подумать, — наконец сказала она.
— Сколько угодно. Я буду ждать.
Павел протянул ей цветы. Таня взяла букет и закрыла дверь.
Следующие две недели она много думала. Взвешивала все за и против. Советовалась с родителями, с подругами. Мнения разделились. Одни говорили дать второй шанс, другие — что леопард не меняет пятна.
В конце концов Татьяна решила встретиться с Павлом. Они договорились увидеться в кафе в центре города. Нейтральная территория.
Павел пришёл раньше. Татьяна увидела его через витрину — сидел за столиком, нервно теребил салфетку.
— Привет, — Таня села напротив.
— Привет. Ты прекрасно выглядишь.
— Паш, давай без этого. К делу.
— Да, конечно. Я… я нашёл квартиру. Двушка, недалеко от твоей работы. Уже внёс залог.
Татьяна удивилась. Не ожидала такой прыти.
— И что твоя мама?
— Она… она не разговаривает со мной. Сказала, что я предатель. Что выбрал чужого человека вместо родной матери.
— И как ты?
— Тяжело, — Павел потёр лицо руками. — Но я понял, что так больше нельзя. Мне тридцать два года, Тань. А я до сих пор не могу без мамы шагу ступить. Это неправильно.
— А Андрей?
— Андрей назвал меня подкаблучником. Сказал, что я размяк. Но знаешь что? Мне всё равно. Пусть говорит что хочет.
Татьяна изучала лицо мужа. Искала признаки лжи, но не находила. Похоже, он действительно был настроен серьёзно.
— Хорошо, — сказала она. — Я готова попробовать. Но с условиями.
— Какими?
— Первое. Мы живём отдельно и ни под каким предлогом не даём твоей матери ключи от квартиры. Второе. Все финансовые решения принимаем вместе. Никаких тайных займов, передач денег и прочего. Третье. Если твоя мать начнёт давить, манипулировать, требовать деньги — ты сразу говоришь мне. Не скрываешь, не решаешь сам. Договорились?
— Договорились.
— И последнее. Мы идём к психологу. К семейному. Потому что у тебя серьёзные проблемы с границами, и их нужно решать.
Павел поморщился, но кивнул.
— Хорошо. Если это поможет сохранить нашу семью — я готов.
Они переехали в новую квартиру через неделю. Людмила Петровна устроила скандал, когда узнала. Приехала к ним, кричала под дверью, требовала впустить. Но Павел выдержал. Не открыл.
Первые месяцы были сложными. Свекровь названивала по десять раз в день, писала гневные сообщения, грозилась лишить наследства. Андрей тоже не отставал — требовал денег, обвинял брата в предательстве.
Но постепенно стало легче. Сеансы у психолога помогали. Павел учился выстраивать границы, говорить «нет». Татьяна поддерживала его, хотя порой было тяжело.
Через полгода Людмила Петровна вдруг притихла. Перестала звонить, писать. Павел забеспокоился, хотел навестить её, но Таня отговорила.
— Это манипуляция, — сказала она. — Ждёт, что ты сам прибежишь.
И правда, через две недели свекровь объявилась. Позвонила Павлу и слезливым голосом сообщила, что попала в больницу. Сердце, давление, сосуды — полный набор.
— Я умираю, а ты даже не навестишь родную мать, — причитала она в трубку.
Павел заколебался. Таня видела, как он мучается.
— Поезжай, — сказала она. — Но помни наш договор.
Павел съездил в больницу. Вернулся через два часа злой.
— Что случилось? — спросила Таня.
— Она здорова как бык. Просто давление поднялось, положили на обследование. А она раздула из этого трагедию.
— И что дальше?
— Попросила денег. Сказала, что нужно на дорогие процедуры.
— И ты?
— Сказал, что у нас нет лишних денег. Что мы копим на квартиру заново.
— И как она?
— Обозвала неблагодарным сыном и выгнала из палаты.
Татьяна обняла мужа.
— Ты молодец. Держишься.
— Это благодаря тебе. Если бы не ты, я бы так и остался маменькиным сынком.
Прошёл год. Они накопили половину суммы на первоначальный взнос. Павел работал сверхурочно, Таня тоже подрабатывала. Было тяжело, но они справлялись.
Людмила Петровна за это время предприняла несколько попыток вернуть сына под своё крыло. То болезнь изображала, то в депрессию впадала, то грозилась покончить с собой. Но Павел, заручившись поддержкой психолога, не поддавался.
Андрей тоже пару раз приходил за деньгами. Но получал отказ и уходил, громко хлопнув дверью.
А потом случилось неожиданное. Татьяне позвонил незнакомый номер.
— Здравствуйте, это Татьяна? — спросил мужской голос.
— Да, а кто это?
— Меня зовут Сергей. Я… я друг Андрея. Вашего деверя.
— И?
— Он попал в беду. Серьёзную беду. Должен крупную сумму опасным людям.
— Сколько? — Таня почувствовала, как внутри всё сжалось.
— Пятьсот тысяч.
— Пятьсот тысяч?! С ума сошли?
— Я понимаю, сумма большая. Но если он не отдаст в течение недели… Короче, ему грозит опасность.
— А я тут при чём?
— Людмила Петровна сказала, что вы можете помочь. Что у вас есть деньги.
Татьяна едва не рассмеялась. Вот же старая интриганка!
— У нас нет таких денег. До свидания.
— Подождите! Пожалуйста! Ему правда грозит опасность!
— Это его проблемы. Пусть сам разбирается.
Таня отключилась. Вечером рассказала обо всём Павлу. Он помрачнел.
— Думаешь, правда?
— Не знаю. Но даже если правда — откуда у нас пятьсот тысяч?
— Мама звонила днём. Плакала. Говорила, что Андрюху могут покалечить.
— И?
— Я сказал, что не могу помочь.
— Правильно сделал.
Но Татьяна видела, что муж переживает. Всё-таки родной брат.
Через три дня им снова позвонили. На этот раз сама Людмила Петровна.
— Паша, — голос свекрови дрожал. — Андрея избили. Он в больнице.
Павел побледнел.
— Что с ним?
— Сломанные рёбра, сотрясение. Сказали, это только начало. Если через три дня не будет денег…
— Мам, у нас нет денег!
— Есть! Я знаю, что вы копите на квартиру! Паша, это жизнь твоего брата!
Павел посмотрел на Татьяну. Она покачала головой.
— Мам, прости. Мы не можем.
— Ты бросаешь родного брата! Из-за этой… из-за неё!
— Не смей оскорблять мою жену!
— Жена? Она тебе жена? Она эгоистка, которая думает только о себе!
Павел отключился. Руки у него тряслись.
— Может, попробуем собрать хоть сколько-то? — спросил он.
— Паш, у нас есть сто пятьдесят тысяч. Это капля в море.
— Но хоть что-то…
Татьяна вздохнула. Она понимала, что муж мучается. И хотя Андрей был редким негодяем, он всё же был братом Павла.
— Хорошо. Давай съездим в больницу. Посмотрим, что там на самом деле.
Они поехали в больницу. Андрей действительно лежал в палате, весь в бинтах. Увидев брата, заплакал.
— Паша, прости меня! Я идиот! Но мне правда нужна помощь!
— Что случилось? — Павел сел на край кровати.
— Я… я занял денег у неправильных людей. Думал, отыграюсь. Но проиграл ещё больше.
— Сколько ты должен?
— Пятьсот тысяч. Паш, они меня убьют!
Татьяна стояла у двери, наблюдая за братьями. Несмотря на всю неприязнь к Андрею, ей стало его жаль. Да, он был инфантильным, безответственным, но не заслуживал смерти.
— У нас нет таких денег, — сказал Павел.
— А квартира мамина? Можно же заложить!
— Мама не согласится.
— Согласится! Ради меня согласится!
В палату вошла Людмила Петровна. Увидев Татьяну, поджала губы.
— Что она тут делает?
— Мам, не начинай, — Павел встал. — Мы приехали навестить Андрея.
— Навестить? А помочь?
— У нас нет денег, мам. Сколько раз повторять?
— Есть выход, — Людмила Петровна посмотрела на невестку. — Пусть она продаст квартиру своих родителей.
— Что?! — Татьяна не поверила своим ушам.
— У твоих родителей дом. Большой дом. Могут продать, купить квартиру поменьше, а разницу дать нам.
— Вы с ума сошли?
— Танечка, речь идёт о жизни человека!
— О жизни человека, который сам виноват в своих проблемах!
— Бессердечная ты! Эгоистка!
— Хватит! — Павел повысил голос. — Мам, прекрати! Никто не будет продавать дом! Это бред!
— Ты защищаешь её, а не родную семью!
— Она моя семья!
Людмила Петровна отшатнулась, как от пощёчины.
— Значит, так… Понятно. Ты выбрал.
— Да, мам. Я выбрал. Год назад выбрал. И не жалею.
Свекровь смотрела на сына, как на предателя. Потом перевела взгляд на Татьяну.
— Это всё из-за тебя. Ты разрушила мою семью.
— Нет, Людмила Петровна. Это вы разрушили. Своей жадностью, манипуляциями, неумением отпускать детей.
— Да как ты смеешь!
— Мам, уходи, — Павел встал между женщинами. — Пожалуйста, просто уйди.
Людмила Петровна ещё раз окинула их презрительным взглядом и вышла из палаты.
Андрей лежал на кровати и тихо плакал.
— Я пропал. Меня убьют.
— Не убьют, — Павел сел обратно. — Слушай, у нас есть сто пятьдесят тысяч. Это всё, что мы можем дать. Остальное ищи сам. Продай машину, часы, что там у тебя есть. Устройся на работу наконец.
— Сто пятьдесят? — Андрей оживился. — Это… это уже что-то. Спасибо!
Они отдали деньги. Татьяна согласилась, потому что видела, как мучается Павел. Да и Андрей, при всех его недостатках, не заслуживал такой участи.
Удивительно, но эта ситуация сблизила их с мужем ещё больше. Павел был благодарен жене за понимание, а Таня видела, что он действительно изменился. Научился принимать решения, защищать свою семью.
Андрей выкрутился. Продал машину, занял у друзей, устроился на работу. Постепенно расплатился с долгами. И, что самое удивительное, как будто повзрослел. Перестал бегать к маме за деньгами, начал жить самостоятельно.
Людмила Петровна так и не простила сына. Изредка звонила, но разговоры были холодными, формальными. Она так и не смогла принять, что её мальчики выросли и больше не нуждаются в её опеке.
А Татьяна с Павлом через два года всё-таки купили квартиру. Небольшую, но свою. В день новоселья Таня нашла в почтовом ящике конверт. Внутри была открытка и триста тысяч рублей.
«Простите меня. Я была неправа. Желаю счастья. Л.П.»
Татьяна показала письмо мужу. Павел долго смотрел на деньги, потом на жену.
— Что будем делать?
— Вернём, — сказала Таня. — Мы справились сами. Нам не нужны подачки.
— Но это же…
— Паш, если мы возьмём эти деньги, всё начнётся сначала. Она снова будет считать, что мы ей должны.
Павел кивнул. Они отправили деньги обратно.
Через месяц Людмила Петровна позвонила.
— Я получила конверт, — сказала она.
— И?
— Гордые вы. Ладно. Я… я хотела извиниться. По-настоящему. Я много думала. Возможно, вы правы. Возможно, я действительно слишком опекала сыновей.
— Возможно? — Татьяна усмехнулась.
— Хорошо. Не возможно. Я опекала. И… спасибо.
— За что?
— За то, что помогли Паше стать мужчиной. Я вижу, как он изменился. Стал увереннее, самостоятельнее. Это ваша заслуга.
— Это его заслуга. Я просто была рядом.
— Нет. Вы сделали то, что не смогла я. Научили его жить своей жизнью. И… я хотела бы… Может, начнём сначала? Я постараюсь не лезть, обещаю.
Татьяна подумала. Конечно, простить всё и сразу было сложно. Но люди меняются. Даже такие, как Людмила Петровна.
— Давайте попробуем. Но с чёткими границами.
— Согласна.
Это был долгий путь. Выстраивание новых отношений далось нелегко. Но постепенно лёд растаял. Людмила Петровна научилась уважать границы, а Татьяна — прощать.
А когда у них с Павлом родился сын, свекровь стала самой заботливой, но не навязчивой бабушкой. Она приходила только по приглашению, не давала непрошеных советов и никогда не критиковала.
— Знаешь, — сказал однажды Павел, — я думаю, тот конфликт пошёл нам всем на пользу.
— Почему?
— Потому что мы все изменились. Стали лучше. Научились уважать друг друга.
Татьяна обняла мужа. Он был прав. Иногда нужно пройти через кризис, чтобы стать сильнее. Главное — не сдаваться и верить, что всё наладится.
