— Я не буду подписывать эти бумаги! — выкрикнула Марина, когда свекровь протянула ей документы прямо за праздничным столом.
Гости замерли. Только что все поздравляли молодоженов с первой годовщиной свадьбы, а теперь в комнате повисла гробовая тишина.
Галина Петровна медленно опустила руку с документами и улыбнулась той особенной улыбкой, от которой у Марины всегда мурашки бежали по спине.
— Деточка, ты, видимо, не поняла. Это не просьба.
Марина почувствовала, как под столом муж сжал её колено. Предупреждающий жест. Молчи, не спорь, потом поговорим. Она знала этот его язык жестов наизусть. За год совместной жизни в доме свекрови научилась.
— Что за документы? — тихо спросил кто-то из гостей.
— Да так, формальность, — махнула рукой Галина Петровна. — Просто дарственная на долю в квартире. Хочу внукам своим обеспечить будущее.
Марина вздрогнула. Каким внукам? У них с Игорем ещё детей не было. И не планировалось в ближайшее время — они только-только начали откладывать на собственное жильё.
— Мам, давай это потом обсудим, — наконец подал голос Игорь. — Сейчас праздник же.
— А что обсуждать? — Галина Петровна театрально всплеснула руками. — Я же не себе прошу! Для вас стараюсь! Марина подпишет, нотариус заверит, и всё. Он, кстати, тоже здесь, среди гостей.
Марина обвела взглядом сидящих за столом. Конечно, вон тот мужчина в строгом костюме, которого она видела впервые. Свекровь всё продумала.
— Я сказала, что не буду подписывать, — твёрдо повторила Марина. — Это моя доля, которую мне родители подарили к свадьбе.
— Родители! — фыркнула Галина Петровна. — Твои родители из деревни приехали, картошки привезли да солений. А настоящий подарок — это крыша над головой, которую я вам предоставила!
— Мы платим за проживание, — напомнила Марина.
— Платите? — свекровь рассмеялась. — Те копейки, что вы мне даёте? Да я больше за коммуналку плачу!
Это была ложь, и все за столом это знали. Марина с Игорем отдавали половину своих зарплат за комнату в трёхкомнатной квартире свекрови. Но спорить при гостях было бессмысленно.
— Галина Петровна, может, правда, отложим? — попыталась вмешаться тётя Игоря. — Видите, молодые не готовы…
— А когда они будут готовы? — перебила свекровь. — Когда я помру? Так я при жизни хочу всё уладить!
Марина встала из-за стола. Ноги подкашивались, но она заставила себя держаться прямо.
— Извините, мне нужно на воздух.
Она вышла на балкон, не обращая внимания на шипение свекрови и попытки мужа её удержать. Холодный октябрьский воздух обжёг лёгкие. Хорошо. Отрезвляет.
За спиной скрипнула балконная дверь.
— Ну что ты устроила? — Игорь встал рядом, сунув руки в карманы. — Мама же добра желает.
— Добра? — Марина повернулась к нему. — Твоя мать хочет отобрать у меня единственное, что у меня есть! Мои родители копили на эту долю десять лет!
— Она не отбирает. Она хочет переписать на наших будущих детей.
— Которых ещё нет! И неизвестно, когда будут! А если мы разведёмся?
Игорь поморщился.
— Не говори глупостей. Какой развод? Мы же любим друг друга.
— Любим? — Марина смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот весёлый парень, который носил её на руках и обещал золотые горы? — Если бы ты меня любил, ты бы не позволил своей матери так со мной обращаться!
— Марина, не драматизируй. Мама просто хочет…
— Я знаю, чего она хочет! Она хочет контролировать нас! Как она контролировала твоего отца, пока он не сбежал от неё!
Игорь побледнел.
— Не смей говорить о моём отце!
— А что, правда глаза колет? Он ушёл, когда тебе было пятнадцать! И ты прекрасно знаешь почему!
— Заткнись!
Марина осеклась. Игорь никогда не повышал на неё голос. Никогда.
— Ты совсем охренела, — продолжил он уже тише. — Живёшь в нашем доме, ешь нашу еду, а теперь ещё и поучать вздумала? Мама права — ты неблагодарная!
— В вашем доме? — Марина не верила своим ушам. — Мы же вместе решили временно пожить у твоей мамы, чтобы накопить! Ты сам предложил!
— И что? Разве это что-то меняет? Мы живём у моей матери, и ты должна уважать её правила!
— Правила? Какие правила? Вставать в шесть утра и готовить завтрак на всех? Стирать и гладить твои рубашки, пока ты играешь в компьютер? Терпеть, когда она при своих подружках называет меня деревенщиной?
— Не преувеличивай.
— Я не преувеличиваю! Я записываю! — Марина достала телефон. — Хочешь, включу тебе запись, как твоя мама вчера час рассказывала своей подруге, какая я никчёмная жена? Как я не умею готовить её фирменные котлеты? Как я неправильно складываю полотенца?
Игорь отвёл взгляд.
— Она пожилой человек. У неё свои привычки…
— Пожилой? Ей пятьдесят два года! Она младше моей мамы!
— Твоя мама в деревне коров доит, а моя всю жизнь в городе прожила! Это разные вещи!
Марина отшатнулась, как от пощёчины.
— Значит, ты тоже так думаешь? Что раз мои родители из деревни, то они хуже?
— Я этого не говорил…
— Но думаешь! Признайся! Поэтому и молчишь, когда твоя мать меня унижает!
С балкона открылась дверь. На пороге стояла Галина Петровна с документами в руках.
— Ну что, разобрались? Марина, иди подписывай. Нотариус ждать не будет.
— Я не буду подписывать, — устало повторила Марина.
— Будешь, — свекровь улыбнулась. — Или собирай вещи и проваливай. Но учти — Игорь с тобой не пойдёт. Правда, сынок?
Марина посмотрела на мужа. Он молчал, глядя куда-то в сторону.
— Игорь? — позвала она.
Он поднял на неё глаза. В них было столько боли и… стыда? Но он промолчал.
— Вот и умница, — кивнула Галина Петровна. — Я знала, что мой сын не дурак. Так что, Марина? Подписываешь или собираешь манатки?
Марина почувствовала, как что-то внутри неё сломалось. Год. Целый год она терпела придирки, унижения, бесконечную работу по дому. Терпела, потому что любила Игоря. Потому что верила — это временно. Вот накопим денег, снимем квартиру, и всё наладится.
Но сейчас она поняла — ничего не наладится. Никогда.
— Я соберу вещи, — тихо сказала она.
Галина Петровна фыркнула.
— Ну и скатертью дорога! Игорь найдёт себе жену получше! Из хорошей семьи!
Марина прошла мимо них в квартиру. Гости притихли, делая вид, что увлечены едой. Только тётя Игоря сочувственно посмотрела на неё.
В спальне Марина достала чемодан и начала складывать вещи. Много их не было — за год совместной жизни она почти ничего себе не покупала. Все деньги уходили на еду, на подарки свекрови, на ремонт её дачи…
— Марин…
Она обернулась. В дверях стоял Игорь.
— Не надо, — отрезала она. — Просто не надо.
— Ты же понимаешь, я не могу пойти против мамы. Она одна меня вырастила…
— И я это уважала! Но есть границы, Игорь! Она переходит все границы!
— Она просто заботится о нашем будущем…
— О чьём будущем? О своём! Она хочет держать тебя при себе до самой смерти! И любую твою жену будет гнобить, пока та не сбежит!
— Это не так…
— Это так! И ты это знаешь! Просто тебе удобнее закрывать глаза!
Марина защёлкнула чемодан.
— Знаешь, что самое обидное? Я правда тебя любила. И думала, что ты меня тоже.
— Я люблю тебя!
— Нет, — она покачала головой. — Ты любишь свой комфорт. Чтобы мама готовила, я стирала, и никто не заставлял тебя принимать решения. Взрослеть.
— Марина, не уходи. Давай поговорим…
— О чём? Ты же всё решил. Молча встал на сторону мамы.
— Я не…
— Встал! И мы оба это знаем.
Марина взяла чемодан и пошла к выходу. В коридоре столпились гости. Галина Петровна стояла впереди с победным видом.
— Что, деревенщина, поняла наконец, где твоё место?
Марина остановилась. Посмотрела на свекровь. Потом на Игоря. На гостей.
— Знаете, Галина Петровна, мне вас жаль.
Свекровь опешила.
— Меня? Жаль?
— Да. Вы так боитесь остаться одна, что готовы разрушить счастье собственного сына. И однажды вы останетесь одна. Потому что Игорь найдёт девушку послабее меня. Которая будет терпеть дольше. Но и она однажды уйдёт. Или сломается окончательно. И что тогда? Вы состаритесь рядом с человеком, который вас тихо ненавидит? Или с сыном, который так и не научился жить?
— Да как ты смеешь!
— Я смею! Потому что я свободный человек! И знаете что? Спасибо вам!
— За что это? — прошипела Галина Петровна.
— За урок. Я поняла, что никакая любовь не стоит того, чтобы терять себя. И что лучше быть одной, чем с человеком, который не готов за тебя бороться.
Марина посмотрела на Игоря. Он стоял бледный, сжимая и разжимая кулаки.
— Прощай, Игорь. Искренне желаю тебе счастья. Если ты сможешь его найти рядом с мамой.
Она вышла из квартиры под гробовое молчание. Только на лестнице позволила себе заплакать. Но слёзы были не только от боли. В них была и облегчение. Свобода.
У подъезда её ждало такси — вызвала ещё из спальни. Водитель помог загрузить чемодан.
— Куда едем? — спросил он.
Марина задумалась. К родителям в деревню? Нет. Она любила их, но не хотела возвращаться назад. К подруге? Та жила с парнем в однушке.
— В ближайшую гостиницу, — решила она. — Недорогую.
Пока ехали, она открыла приложение с арендой квартир. Посмотрела цены. Да, дорого. Но не неподъёмно. Если снимать комнату, а не квартиру…
Телефон завибрировал. Игорь. Она сбросила вызов. Потом ещё один. И ещё.
Написала сообщение: «Не звони. Когда будешь готов развестись, напиши. Обсудим детали.»
Отправила и заблокировала номер.
В гостинице администратор смотрела на неё с сочувствием — видимо, не первая такая постоялица.
— На сколько дней?
— На три. Нет, на неделю.
Хватит времени найти жильё и прийти в себя.
В номере Марина села на кровать и огляделась. Маленькая комната. Обшарпанные обои. Продавленный матрас. Но это было её пространство. Где никто не будет указывать, как складывать полотенца. Не будет будить в шесть утра. Не будет называть деревенщиной.
Она открыла чемодан и вдруг рассмеялась. Сквозь слёзы, но рассмеялась. На самом верху лежала фоторамка — их с Игорем свадебное фото. Она машинально сунула её, когда собирала вещи.
Марина взяла рамку, долго смотрела на счастливые лица. Потом аккуратно вытащила фотографию, разорвала пополам и выбросила в мусорку. А рамку оставила. Хорошая рамка. Для новых фотографий.
Следующие дни пролетели в хлопотах. Марина нашла комнату в квартире с двумя девушками-студентками. Дешевле, чем снимать одной, и веселее. Девчонки оказались славные — не лезли с расспросами, но и чаем напоили, когда увидели её заплаканные глаза.
На работе начальница, узнав о ситуации, пошла навстречу — дала небольшой аванс и пару дней отгула на обустройство.
Игорь пытался звонить с других номеров. Писал с фейковых аккаунтов. Марина не отвечала. Что тут скажешь? Всё уже сказано.
Через две недели позвонила незнакомый номер. Марина хотела сбросить, но что-то заставило ответить.
— Марина? Это Елена Ивановна, тётя Игоря.
— Здравствуйте.
— Девочка, как ты? Я всё видела в тот вечер…
— Нормально. Спасибо, что спрашиваете.
— Марина, я… Я хочу тебе кое-что рассказать. Можем встретиться?
Они встретились в кафе. Елена Ивановна выглядела уставшей.
— Знаешь, почему ушёл отец Игоря?
Марина покачала головой.
— Галина всем рассказывает, что он сбежал к молодой. Но это не так. Он ушёл, потому что она довела его. Контролировала каждый шаг. Унижала при людях. Настраивала сына против него. В конце концов Михаил не выдержал. Но Игоря забрать не смог — Галина пригрозила, что покончит с собой.
— Почему вы мне это рассказываете?
— Потому что ты правильно сделала, что ушла. Я видела трёх девушек Игоря до тебя. Все сбежали. Но ты продержалась дольше всех. И ушла красиво.
— Спасибо, наверное?
Елена Ивановна улыбнулась.
— Это комплимент. И ещё… Михаил просил передать — если нужна будет помощь с разводом, он оплатит адвоката. Он следит за сыном издалека. Переживает. Но Галина так настроила Игоря против отца…
— Я справлюсь. Но спасибо за предложение.
— И последнее. Галина уже нашла Игорю новую невесту. Дочку своей подруги. Тихая, забитая девочка. Боюсь, она не продержится и полгода.
Марине стало жаль и девочку, и Игоря. Но это уже не её проблемы.
Развод прошёл быстро — имущества общего не было, детей тоже. Игорь появился в суде с мамой. Выглядел осунувшимся, постаревшим. Пытался поймать взгляд Марины, но она смотрела мимо.
После заседания Галина Петровна подошла к ней.
— Ну что, довольна? Разрушила семью!
— Галина Петровна, семьи не было. Была иллюзия. И разрушили её вы.
— Да что ты понимаешь! Выскочка деревенская!
Марина хотела ответить, но махнула рукой. Зачем? Эта женщина никогда не поймёт. Не захочет понять.
Она развернулась и пошла к выходу. И тут услышала голос Игоря:
— Марин, постой!
Она остановилась, не оборачиваясь.
— Прости меня. Я… Я был не прав.
— Я знаю.
— Может, мы могли бы…
— Нет, Игорь. Не могли бы. Ты сделал выбор. Живи с ним.
Она вышла из здания суда на весеннее солнце. Апрель. Новая жизнь. Страшно? Да. Но и радостно. Она справится. Обязательно справится.
Телефон пиликнул — сообщение от соседки по квартире: «Марин, мы тут решили отметить твою свободу! Покупаем вино и тортик! Ты как?»
Марина улыбнулась и напечатала: «Я за! Куплю ещё фруктов!»
Она зашла в магазин, выбрала самые красивые яблоки, виноград, апельсины. У кассы взгляд упал на цветы — небольшие букетики тюльпанов.
— И один букет, пожалуйста, — попросила она кассиршу.
— Вам упаковать?
— Нет, спасибо. Они для меня.
Кассирша улыбнулась:
— Правильно! Себя любимую надо баловать!
Марина вышла из магазина с полными пакетами и букетом тюльпанов. Прохожие оглядывались — наверное, выглядела странно. Женщина сама себе цветы купила.
Но ей было всё равно. Она шла по весенней улице, и ей было хорошо. Она была свободна. Она была сильной. Она была собой.
А где-то в трёхкомнатной квартире Галина Петровна отчитывала сына за то, что он не смог удержать жену. И представляла ему новую невесту — тихую девочку с потухшими глазами.
Но это уже была не история Марины.
Её история только начиналась.
