– Катюш, ну что ты сразу так? – Олег растерянно замер с кружкой кофе в руке, глядя на жену. – Они же ненадолго заскочили, просто поздороваться.
– Поздороваться? – Катя упёрла руки в бока, её карие глаза сверкали. – Твоя тётя Галя с мужем и этим их псом, который чуть не снёс нашу вазу, заскочили на три часа! В воскресенье! Когда я просила тебя помочь мне с презентацией для работы!
Олег поставил кружку на стол, потёр виски. Его лицо, обычно спокойное, сейчас выглядело так, будто он пытается разгадать сложную головоломку.
– Ну, они же не каждый день приходят, – попытался он смягчить ситуацию. – И потом, это же семья. Не могу я их просто выгнать.
Катя глубоко вдохнула, стараясь не сорваться. Она любила этот дом – уютный, с мягким светом торшера в углу гостиной, с фотографиями их с Олегом путешествий на полке. Но в последнее время их квартира превратилась в проходной двор для его родственников, и это сводило её с ума.
Катя и Олег поженились три года назад. Им было по тридцать, оба работали – она в маркетинговом агентстве, он в IT-компании. Их жизнь казалась идеальной: маленькая, но тёплая двушка в новостройке, планы на отпуск в Турции, разговоры о будущем ребёнке. Но была одна проблема, о которой Катя даже не подозревала до свадьбы: родственники Олега. Его тёти, дяди, двоюродные братья и сёстры, казалось, считали их квартиру филиалом семейного клуба. Дверной звонок мог раздаться в любой момент – утром в субботу, вечером в будни, даже в Новый год, когда тётя Галя с её вездесущим спаниелем Фунтиком заявились «просто поздравить» и остались до полуночи.
Катя пыталась быть терпеливой. Она улыбалась, варила кофе, слушала бесконечные истории о том, как тётя Галя в молодости пела в хоре, а дядя Витя чинил трактора. Но каждый такой визит отнимал у неё силы. Её работа требовала сосредоточенности – она готовила сложные презентации для крупных клиентов, часто сидела за ноутбуком до полуночи. Олег же, напротив, относился к визитам родни с лёгкостью. «Они же семья», – говорил он, пожимая плечами, и это бесило Катю больше всего.
Сегодняшний день стал последней каплей. Воскресенье, утро. Катя сидела в гостиной, дописывая слайды для важной презентации, которую должна была представить на следующий день. Олег обещал помочь. Но в дверь позвонили. Тётя Галя, дядя Витя и их Фунтик ворвались в квартиру, как вихрь.
– Олежек, как дела? – заголосила тётя Галя, обнимая Олега так, будто не видела его годы. – А Катюша где? Работает опять? Ой, молодёжь, всё за компьютерами сидите!
Фунтик тут же рванул к дивану, оставив грязные следы на ковре. Дядя Витя, грузный мужчина с густыми усами, уже развалился в кресле, держа в руках бутылку домашнего компота.
– Катя, угостишь стариков чаем? – крикнул он, ухмыляясь.
Катя стиснула зубы, но встала, чтобы поставить чайник. Она не хотела ссориться, не хотела быть «той самой» женой, которая не любит родственников мужа. Но внутри всё кипело. Презентация была важной – от неё зависела её репутация в компании. А вместо работы она теперь слушала, как тётя Галя жалуется на соседей, а Фунтик грызёт край её любимого ковра.
Когда гости наконец ушли – через три часа! – Катя не выдержала. Она стояла на кухне, сжимая полотенце, и смотрела на Олега, который, как ни в чём не бывало, листал телефон. Вот тогда и прозвучала её угроза.
– Я не шучу, Олег, – добавила она, заметив его недоверчивый взгляд. – Ещё один такой сюрприз, и я уеду к родителям. Мне нужно пространство, понимаешь?
– Ладно, ладно, – Олег поднял руки, словно сдаваясь. – Я поговорю с ними, обещаю.
Но в его голосе не было уверенности, и Катя знала: он не воспринял её слова всерьёз.
Следующие дни прошли относительно спокойно. Олег, правда, не упоминал о разговоре с родственниками, а Катя не хотела его торопить – боялась, что это снова закончится пустыми обещаниями. Она утонула в работе: презентация прошла успешно, начальник похвалил, но напряжение никуда не делось. Каждый вечер, возвращаясь домой, она невольно прислушивалась к звукам за дверью, ожидая нового «сюрприза».
В пятницу вечером Катя готовилась к важному онлайн-совещанию. Её компания работала с новым клиентом – крупным брендом, и Катя должна была презентовать стратегию продвижения. Это был её шанс показать себя, возможно, получить повышение. Она сидела в спальне, превращённой в импровизированный офис: ноутбук на столе, наушники, чашка чая рядом. Олег обещал быть дома и «держать оборону», чтобы никто не помешал.
– Я всё понимаю, Катюш, – сказал он утром, целуя её в лоб. – Сегодня никто не придёт, клянусь. Работай спокойно.
Катя кивнула, но в душе остался осадок. Она хотела верить ему, но слишком хорошо знала, как легко его родня игнорирует любые договорённости.
Совещание началось ровно в семь. Катя включила камеру, поправила волосы, улыбнулась в экран. Коллеги уже были на связи, клиент – серьёзный мужчина в костюме – задавал вопросы. Катя отвечала уверенно, её голос звучал чётко, слайды переключались без запинки. Всё шло идеально.
И тут раздался звонок в дверь.
Катя замерла. Её сердце ухнуло вниз, как лифт с оборванным тросом. Олег в гостиной вскочил, она услышала его шаги.
– Я открою, – шепнул он, проходя мимо спальни.
Катя сжала кулаки под столом, стараясь не потерять нить разговора. «Пожалуйста, только не сейчас», – мысленно умоляла она. Но через минуту в гостиной раздались знакомые голоса.
– Олежек, ты дома? А мы тут мимо проходили! – голос тёти Гали был громким, как сирена. – Думали, заскочим на полчасика, пирожков принесли!
– И Фунтик с нами, он так по вам соскучился! – добавил дядя Витя.
Катя почувствовала, как кровь прилила к лицу. Она быстро нажала кнопку «выключить микрофон», но было поздно – коллеги уже переглядывались в экране, клиент нахмурился.
– Катя, у вас там всё в порядке? – спросил он, поправляя очки.
– Да, всё нормально, – выдавила она, стараясь улыбнуться. – Просто… доставка.
Но тут в спальню влетел Фунтик. Спаниель с радостным лаем прыгнул на стол, сбив чашку с чаем. Горячая жидкость залила клавиатуру, ноутбук мигнул и погас. Экран стал чёрным.
– Нет, нет, нет! – Катя вскочила, пытаясь вытереть лужу. Её руки дрожали, в горле стоял ком.
В дверях появился Олег, бледный, с виноватым видом.
– Катя, я… – начал он, но она перебила.
– Я же просила! – её голос сорвался на крик. – Одно совещание, Олег! Одно!
Тётя Галя заглянула в комнату, держа в руках тарелку с пирожками.
– Ой, Катюша, не кричи, мы же ненадолго! – сказала она, будто ничего не произошло. – Что за шум? Работать мешаем?
Катя посмотрела на неё, на Олега, на Фунтика, который теперь грыз её тапок, и поняла: всё. Хватит. Она молча встала, схватила сумку, бросила в неё телефон, кошелёк и ключи.
– Куда ты? – Олег шагнул к ней, но она отмахнулась.
– К родителям, – бросила она. – Как и обещала.
Она вышла из квартиры, не обращая внимания на удивлённые возгласы тёти Гали и лай Фунтика. Дверь хлопнула за ней, как точка в конце предложения.
Дорога до дома родителей в Подмосковье заняла час. Катя сидела в электричке, глядя в тёмное окно, где отражалось её усталое лицо. Телефон разрывался от сообщений Олега: «Катя, вернись», «Прости, я не думал, что так получится», «Давай поговорим». Она не отвечала. Ей нужно было время, чтобы остыть, чтобы понять, как жить дальше.
Её родители жили в небольшом доме в Зеленограде. Когда Катя вошла, мама, Светлана Ивановна, сразу всё поняла по её лицу.
– Опять родственники Олега? – спросила она, ставя перед Катей тарелку с горячим борщом.
– Мам, я не могу больше, – Катя опустила ложку, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. – Я люблю Олега, но его родня… Они как будто не понимают, что у нас своя жизнь.
– А ты с ним говорила? – папа, Михаил Петрович, отложил газету и посмотрел на дочь поверх очков. – По-настоящему, без криков?
– Пыталась, – вздохнула Катя. – Но он не слышит. Для него это нормально – тётя Галя, дядя Витя, их собака… Он говорит: «Это же семья». А я чувствую, что это не мой дом, а вокзал.
Мама погладила её по руке.
– Останься на пару дней, отдохни, – сказала она мягко. – А потом поговори с Олегом. Если он тебя любит, он поймёт.
Катя кивнула, но в душе сомневалась. Поймёт ли? Или она обречена вечно быть администратором в этом семейном «хостеле»?
Олег остался в квартире один, если не считать тётю Галю и дядю Витю, которые всё ещё сидели в гостиной, уплетая свои пирожки. Фунтик дремал на ковре, изредка похрапывая.
– Ну что за ерунда, Олежек? – тётя Галя покачала головой. – Из-за такой мелочи Катя твоя сбежала!
– Это не мелочь, – тихо сказал Олег, глядя в пол. – Она предупреждала. А я не послушал.
Дядя Витя хмыкнул, отхлебнув компот.
– Молодёжь, всё усложняете, – пробормотал он. – В наше время родственники жили вместе, и никто не жаловался.
Олег не ответил. Он вдруг осознал, как сильно подвёл Катю. Она просила одного – спокойствия, возможности работать, жить своей жизнью. А он… Он просто отмахнулся, думая, что всё само рассосётся.
– Пойду прогуляюсь, – бросил он, хватая куртку.
На улице было холодно, дождь усилился. Олег шёл по мокрым тротуарам, не замечая луж. В голове крутились воспоминания: как Катя улыбалась, когда они впервые въехали в эту квартиру, как они выбирали обои, смеялись над криво наклеенным уголком. Как она сидела ночами за ноутбуком, готовя свои презентации, а он приносил ей чай и массировал плечи. Она никогда не жаловалась, всегда старалась быть понимающей. А он… Он позволил своей родне превратить их дом в хаос.
Вернувшись домой, он обнаружил, что тётя Галя с дядей Витей ушли, оставив записку: «Олежек, мы завтра заглянем, борща сварим». Олег скомкал бумагу и бросил её в мусорку. Завтра. Они опять придут. И что он скажет? Как объяснит Кате, что ничего не изменилось?
На следующий день Катя решила остаться у родителей. Она помогала маме готовить обед, слушала, как папа рассказывает о своём новом увлечении – выращивании помидоров в теплице. Здесь было спокойно, уютно. Никто не звонил в дверь, не лаял под столом, не требовал чаю. Но в то же время Катя скучала по Олегу. Ей хотелось верить, что он найдёт способ всё исправить.
Вечером она получила сообщение от него: «Катя, я всё понял. Пожалуйста, дай мне шанс. Я поговорю с роднёй, обещаю. Только вернись». Она не ответила, но в душе что-то дрогнуло. Может, он действительно понял?
Тем временем в их квартире раздавался звонок в дверь. Олег, готовясь к очередному визиту тёти Гали, открыл – и замер. На пороге стояли родители Кати, Светлана Ивановна и Михаил Петрович, с огромной сумкой в руках.
– Здравствуй, Олег, – Светлана Ивановна улыбнулась, но в её глазах была сталь. – Мы решили заехать, посмотреть, как вы тут. Катя у нас, переживает.
Олег растерялся. Он не ожидал их визита, тем более без предупреждения.
– Э-э… Проходите, – выдавил он, чувствуя, как ситуация выходит из-под контроля.
Михаил Петрович прошёл в гостиную, огляделся.
– Хорошая квартира, – сказал он. – Только шумно у вас, наверное? Родственники часто заходят?
Олег покраснел. Он понял, к чему клонит тесть.
– Да, бывает, – пробормотал он. – Но я… Я пытаюсь это исправить.
Светлана Ивановна поставила сумку на пол и посмотрела ему в глаза.
– Олег, мы с Катей говорили, – сказала она. – Она тебя любит. Но ей нужно, чтобы ты был на её стороне. Понимаешь? Не на стороне тёти Гали или дяди Вити, а на её.
Олег кивнул, чувствуя, как в груди становится тесно. Он вдруг увидел ситуацию её глазами: каково это – жить в доме, где ты не хозяйка, где в любой момент могут ворваться чужие люди. И впервые он понял, что сам оказался в такой же ситуации – с её родителями, которые пришли без предупреждения.
– Я поговорю с роднёй, – твёрдо сказал он. – Сегодня же.
Этот разговор стал поворотным моментом. Олег позвонил тёте Гале, дяде Вите, другим родственникам. Он был вежлив, но твёрд: никаких визитов без звонка. Никаких «заскочим на полчасика». Их дом – это их с Катей пространство, и он будет его защищать.
Тётя Галя, конечно, обиделась.
– Олежек, это что, мы теперь чужие? – возмутилась она по телефону.
– Нет, не чужие, – ответил он. – Но у нас с Катей своя жизнь. Мы будем рады вас видеть, но по договорённости.
К его удивлению, дядя Витя поддержал:
– Да ладно, Галь, не кипятись. Молодые должны сами жить.
Катя вернулась домой через два дня. Олег встретил её с цветами и ужином, который сам приготовил – неуклюже, но с душой. Они долго говорили, сидя на кухне, и впервые за долгое время Катя почувствовала, что он её слышит.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чужой в нашем доме, – сказал Олег, глядя ей в глаза. – Прости, что не понял этого раньше.
Катя улыбнулась, сжала его руку.
– А я не хочу, чтобы твоя родня думала, что я их ненавижу, – ответила она. – Просто… давай договоримся: гости – по плану.
– Договорились, – кивнул Олег. – И знаешь, я придумал: раз в месяц будем звать всех на ужин. Но только по приглашению.
Катя рассмеялась.
– Это похоже на план.
Прошла неделя с того дня, как Катя вернулась из Зеленограда. Олег сдержал слово: он созвонился с родственниками, объяснил, что их дом – не проходной двор, и попросил предупреждать о визитах. Тётя Галя, конечно, ворчала, но дядя Витя, к удивлению Олега, оказался на удивление понимающим. «Молодёжь должна жить своей жизнью», – пробасил он в трубку, и Олег даже почувствовал прилив надежды.
Катя, однако, всё ещё была настороже. Она замечала, как Олег вздрагивает, когда звонит телефон, как он украдкой проверяет сообщения, будто ждёт нового «сюрприза». Её собственные нервы были натянуты, как струны. Работа не давала расслабиться: после провала на онлайн-совещании из-за Фунтика она из кожи вон лезла, чтобы восстановить репутацию. Начальник, к счастью, дал ей ещё один шанс – новую презентацию для того же клиента. Но это значило ещё больше ночей за ноутбуком, ещё больше стресса.
– Я просто хочу, чтобы наш дом был нашим, – сказала она Олегу, когда они ложились спать. – Понимаешь? Чтобы я могла прийти с работы, снять туфли и не бояться, что через пять минут кто-то позвонит в дверь.
– Понимаю, – Олег обнял её, уткнувшись носом в её волосы. – Я правда пытаюсь, Катюш.
Но жизнь, как всегда, имела свои планы.
В следующую субботу Катя решила устроить себе выходной. Она выключила ноутбук, надела любимый свитер и задумала испечь яблочный пирог – тот самый, по маминому рецепту, с хрустящей корочкой и корицей. Олег уехал на встречу с коллегами, пообещав вернуться к обеду. Квартира была тихой, только радио на кухне негромко напевало что-то про осень. Катя месила тесто, напевая под нос, и впервые за долгое время чувствовала себя спокойно.
Звонок в дверь раздался, как гром среди ясного неба. Катя замерла, руки в муке, сердце ухнуло вниз. «Не может быть», – подумала она, но ноги уже несли её к двери. Она посмотрела в глазок – и чуть не застонала. Тётя Галя, в своём неизменном цветастом платке, стояла на пороге, а рядом с ней топтался дядя Витя с пакетом в руках. Фунтик, к счастью, отсутствовал.
Катя глубоко вдохнула, сосчитала до пяти и открыла дверь.
– Катюша, привет! – тётя Галя просияла, будто её приглашали. – Мы тут недалеко были, решили заглянуть. Ты не против?
– А Олег дома? – добавил дядя Витя, заглядывая через её плечо.
Катя почувствовала, как внутри закипает знакомое раздражение. Она вспомнила свой ультиматум, вспомнила, как Олег клялся, что всё изменится. И вот – пожалуйста.
– Олега нет, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – И, честно говоря, я сейчас занята. Может, в другой раз?
Тётя Галя моргнула, явно не ожидая такого ответа.
– Ой, ну мы ненадолго, – она махнула рукой и шагнула вперёд, будто Катя уже согласилась. – Я тебе варенья принесла, малиновое, своё.
Катя упёрла руку в дверной косяк, преграждая путь.
– Тётя Галя, – её голос был холодным, как октябрьский ветер за окном. – Я просила предупреждать. У меня свои планы. Я не могу принимать гостей каждую минуту.
Дядя Витя кашлянул, явно смущённый.
– Ну, Галь, может, пойдём? – пробормотал он. – Видишь, человек занят.
Но тётя Галя не сдавалась. Её губы сжались в тонкую линию, глаза прищурились.
– Катя, что за тон? – сказала она. – Мы же семья! Неужели для родных времени не найдётся?
Катя почувствовала, как кровь стучит в висках. Она могла бы промолчать, как делала раньше, поставить чайник, выслушать очередную историю про соседей. Но что-то внутри неё сломалось.
– Семья – это не повод врываться в чужой дом, – выпалила она. – Я устала, тётя Галя. Устала быть на побегушках, устала от того, что наш дом – как вокзал. Если хотите приходить – звоните. Договорились?
Тётя Галя открыла рот, но не нашла, что сказать. Дядя Витя потянул её за рукав.
– Пойдём, Галь, – сказал он тихо. – Неудобно вышло.
Они ушли, а Катя закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Её руки дрожали, но в груди разливалось странное чувство – смесь облегчения и гордости. Она впервые отстояла свои границы. Но радость быстро сменилась тревогой: что скажет Олег?
Олег вернулся домой через пару часов, пахнущий мокрой курткой и осенним воздухом. Он сразу заметил, что Катя не в духе – она сидела на диване, обхватив колени, и смотрела в окно. Пирог так и остался недопечённым, миска с тестом стояла на столе.
– Что случилось? – спросил он, садясь рядом.
Катя рассказала про визит тёти Гали. Олег слушал, хмурясь всё сильнее.
– Я же просил её, – пробормотал он, потирая затылок. – Клянусь, Катя, я сказал, чтобы они звонили.
– Сказал, – кивнула она. – Но они не слушают. И знаешь, что хуже всего? Я теперь чувствую себя виноватой. Как будто я какая-то злая невестка, которая выгнала родню.
Олег обнял её, притянул к себе.
– Ты не виновата, – сказал он твёрдо. – Это я виноват. Не настоял, не объяснил им как следует.
Катя уткнулась ему в плечо, чувствуя, как напряжение понемногу отпускает.
– Я просто хочу, чтобы мы были на одной стороне, – прошептала она. – Ты и я. Против всего этого хаоса.
– Мы на одной стороне, – Олег поцеловал её в макушку. – Обещаю, я разберусь.
Но в глубине души он знал: разбираться придётся не только с тётей Галей. Его родня была как река – текла, куда хотела, не обращая внимания на преграды. И если он не поставит плотину, их с Катей жизнь так и останется под водой.
Кульминация наступила неожиданно, как всегда бывает с семейными кризисами. Через несколько дней, в среду вечером, Олег работал дома – редкий случай, когда его не вызвали в офис. Катя задержалась на работе, готовясь к новой презентации. Она позвонила, предупредила, что вернётся поздно, и Олег решил устроить себе спокойный вечер: заказал пиццу, включил старый фильм.
И тут раздался звонок в дверь.
Олег вздохнул, уже предчувствуя беду. Он открыл – и замер. На пороге стояли не тётя Галя с дядей Витей, а родители Кати – Светлана Ивановна и Михаил Петрович. В руках у тестя был пакет с яблоками, а тёща держала свёрток, пахнущий свежей выпечкой.
– Олег, добрый вечер! – Светлана Ивановна улыбнулась, но в её глазах было что-то насторожённое. – Мы тут недалеко были, решили заглянуть. Катя дома?
Олег почувствовал, как пол уходит из-под ног. Он вдруг понял, каково это – быть на месте Кати, когда кто-то врывается в твой дом без предупреждения.
– Э-э… Катя на работе, – выдавил он. – А вы… не звонили.
– Ой, да мы ненадолго! – Михаил Петрович махнул рукой, проходя в гостиную. – Яблочек вот из сада привезли, своих.
Олег растерянно закрыл дверь. Он не знал, как быть. Выгнать родителей Кати? Невозможно. Пригласить их остаться? Но это же то, против чего боролась Катя! Он почувствовал себя в ловушке.
Светлана Ивановна уже раскладывала пирожки на столе, рассказывая про урожай в их саду. Михаил Петрович включил телевизор, найдя футбольный матч. Олег сидел, как на иголках, понимая, что сейчас творится то же самое, от чего сбежала Катя.
– Может, чаю? – предложил он, просто чтобы занять себя.
– Ой, давай, – кивнула тёща. – А Катя когда вернётся?
– Поздно, – ответил Олег, ставя чайник. – У неё важная презентация завтра.
– А, ну тогда не будем её отвлекать, – сказал Михаил Петрович, не отрываясь от экрана. – Посидим часок и поедем.
Часок. Олег вдруг понял, как это слово звучит в ушах Кати, когда его родня говорит то же самое. Он почувствовал укол стыда. Как он мог не замечать, как это раздражает?
Когда Катя вернулась домой, около десяти вечера, она застала странную картину: её родители сидели в гостиной, ели пиццу с Олегом и обсуждали футбол. Олег выглядел так, будто его заставили решать задачу по квантовой физике.
– Мам? Пап? – Катя замерла в дверях, роняя сумку. – Вы что тут делаете?
– Ой, Катюша, мы заехали на минутку! – Светлана Ивановна вскочила, обнимая дочь. – Пирожков привезли, яблок.
Катя посмотрела на Олега, её брови поползли вверх. Он только пожал плечами, его взгляд кричал: «Я не виноват!»
– Вы не предупредили, – сказала Катя, стараясь держать себя в руках. – Я же просила…
– Ну, мы же ненадолго, – Михаил Петрович улыбнулся, но, заметив её лицо, осёкся. – Что-то не так?
Катя глубоко вдохнула. Она могла бы устроить сцену, могла бы сказать всё, что думает. Но вместо этого она повернулась к Олегу.
– Ты понимаешь, о чём я? – спросила она тихо.
Олег кивнул, его лицо стало серьёзным.
– Понимаю, – сказал он. – И я знаю, что делать.
Той же ночью, после того как родители Кати уехали, Олег и Катя сели за кухонный стол. Чайник остыл, пицца давно была съедена, но разговор был важнее.
– Я почувствовал себя на твоём месте, – признался Олег, глядя ей в глаза. – Когда твои родители пришли без звонка, я понял, каково это. Ты будто не хозяин в своём доме. Прости, что не видел этого раньше.
Катя молчала, но её взгляд смягчился. Она видела, что он говорит искренне.
– Я тоже виновата, – сказала она наконец. – Могла бы говорить спокойнее, объяснять, а не срываться. Но, Олег, я серьёзно: если мы не установим правила, это никогда не закончится.
– Согласен, – кивнул он. – Я уже говорил с роднёй, но, похоже, нужно быть жёстче. И с твоими родителями тоже. Никаких визитов без звонка.
Катя улыбнулась – впервые за вечер.
– А как ты собираешься это сделать? – спросила она. – Тётя Галя не из тех, кто сдаётся.
– Увидишь, – Олег хитро прищурился. – Я придумал план.
Через неделю Олег организовал семейный ужин. Он пригласил тётю Галю, дядю Витю, родителей Кати и даже двоюродного брата Сашу, который тоже любил «заскочить». Ужин был накрыт в их гостиной: стол ломился от еды, которую Катя и Олег готовили вместе – оливье, запечённая курица, тот самый яблочный пирог.
Когда все расселись, Олег встал, держа в руке бокал с соком.
– Друзья, родные, – начал он, и его голос звучал твёрдо, но тепло. – Мы с Катей рады вас видеть. Правда. Но у нас есть просьба. Наш дом – это наше пространство. Мы любим гостей, но хотим, чтобы вы предупреждали о визитах. Это важно для нас.
Тётя Галя открыла было рот, но дядя Витя положил руку ей на плечо.
– Галь, дай человеку сказать, – пробормотал он.
– Мы не хотим никого обидеть, – продолжила Катя, глядя на родителей. – Но нам нужно время для себя. Для работы, для отдыха, для нашей жизни.
Светлана Ивановна кивнула, её глаза были виноватыми.
– Мы поняли, Катюша, – сказала она. – Прости, что заехали без спроса.
Тётя Галя всё же не выдержала.
– Ну, знаете, в наше время… – начала она, но Олег перебил.
– Тёть Галь, в ваше время было по-другому, – сказал он мягко, но твёрдо. – А сейчас мы живём так. И если вы хотите приходить, звоните. Иначе… – он сделал паузу, – иначе мы просто не откроем дверь.
В комнате повисла тишина. Даже Фунтик, сидевший под столом, перестал грызть косточку.
– Ну, раз так, – тётя Галя поджала губы, но потом вдруг улыбнулась. – Ладно, Олежек. Будем звонить.
Прошёл месяц. Квартира Кати и Олега снова стала их домом. Родственники звонили заранее, и визиты стали реже, но теплее. Тётя Галя даже начала спрашивать, не мешает ли она, что для неё было равносильно подвигу. Родители Кати приезжали раз в две недели, всегда с предупреждением, и привозили яблоки из сада.
Однажды вечером Катя и Олег сидели на диване, укрывшись пледом.
– Знаешь, – сказала Катя, прижимаясь к нему, – я боялась, что мы не справимся. Что твоя родня или мои родители просто не поймут.
– А я боялся, что ты уедешь к родителям насовсем, – признался Олег, улыбаясь. – Но, похоже, мы научились держать оборону.
Катя рассмеялась, её смех был лёгким.
Они сидели так до полуночи, разговаривая о планах на Новый год, о поездке к морю, о том, как здорово, когда в доме тихо. Но в глубине души Катя знала: испытания не закончились. Жизнь всегда подбрасывает сюрпризы. Вопрос только в том, готовы ли они с Олегом их встретить – вместе, как настоящая семья.
