Наталья подоткнула одеяло сладко спящему Мишке и тихонько вышла из детской. Сегодня она задержалась на работе допоздна – конец квартала, отчеты, начальник не выпускал никого до восьми вечера. Маленького пришлось забирать из садика свекрови, которая потом долго шипела, что у нее «своя жизнь, вообще-то» и что «не нанималась быть вечной няней». Наталья только кивала в ответ – спорить с матерью мужа было бесполезно.
Сам Костя, судя по тишине в квартире, еще не вернулся. Наталья вздохнула с облегчением – можно хоть немного побыть в тишине, без его вечных претензий. Она включила чайник и устало опустилась на стул. Перед глазами мелькали столбцы цифр, которые она проверяла весь день. Хотелось принять душ и лечь спать, но надо было еще приготовить ужин и развесить постиранное белье.
Входная дверь хлопнула так, что задребезжала посуда в серванте. Наталья вздрогнула – Костя вернулся, и явно не в лучшем настроении.
– Ты где была? – муж появился на кухне, даже не сняв куртку. От него пахло пивом и сигаретами.
– На работе, – ровным голосом ответила Наталья. – Конец квартала, ты же знаешь.
– Знаю я твою работу, – Костя скривился. – Небось с Виктором своим задержалась? Он же у вас главный?
Наталья устало потерла виски. Эта пластинка была заезжена до дыр. Виктор Сергеевич, директор бухгалтерской фирмы, где она работала, был для Кости постоянным поводом для ревности. Хотя директору было под шестьдесят, и он давно и счастливо жил с женой, с которой они вместе уже почти сорок лет.
– Костя, не начинай, пожалуйста. Я очень устала.
– А я, думаешь, не устал? – он плюхнулся на стул напротив. – Весь день мотался по собеседованиям. Ноги гудят.
Наталья молча поставила перед ним чашку чая. Собеседования у Кости были уже четвертый месяц, с тех пор как его уволили из автосервиса за регулярные опоздания и, как шептались коллеги, пропажу инструментов. Но работу он так и не нашел – то зарплата маленькая, то начальник не нравится, то график неудобный.
– Нашел что-нибудь? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал заинтересованно.
– Да всё ерунда, – махнул рукой Костя. – Предлагают за копейки пахать. Я что, по-твоему, за тридцатку вкалывать должен?
Наталья промолчала. Сама она получала немногим больше, но тянула и квартиру, и садик, и одежду для Мишки, и продукты. От Костиной зарплаты, когда она у него была, почти ничего не оставалось – то с друзьями посидит, то маме поможет, то себе что-нибудь купит.
– Кстати, о деньгах, – Костя отхлебнул чай и поморщился. – Маме нужно зубы делать. Сорок тысяч.
– Сорок? – Наталья чуть не поперхнулась. – Но у меня нет таких денег. Я только вчера за садик заплатила, а в следующую пятницу за квартиру отдавать.
– А дача? – прищурился Костя. – Продай дачу, делов-то.
Наталья замерла. Дача была её единственным наследством от бабушки – небольшой домик с участком в шести сотках. Летом они выращивали там овощи, которых хватало почти на всю зиму, а в особенно жаркие дни спасались от городской духоты. Мишка обожал эти поездки – там был чистый воздух, речка неподалеку, другие дети из соседних домиков.
– Костя, ты что? Как можно продать дачу? Это же наш единственный отдых летом, да и огород… Ты знаешь, сколько мы на этом экономим.
– Экономим, экономим, – передразнил Костя. – Сколько можно считать копейки? Продашь дачу, будет приличная сумма. Маме на зубы хватит, и нам останется. Купим, наконец, нормальную машину.
– Но как же Мишка? Он так любит дачу, ждёт не дождется лета…
– Нечего ребенка к земле приучать, – отрезал Костя. – Он что, крестьянином должен вырасти? На море его надо возить, вон, все нормальные люди детей на море вывозят.
– На море тоже деньги нужны, – тихо заметила Наталья. – Немалые.
– Вот и будут у нас деньги, как дачу продашь, – Костя стукнул кружкой по столу. – Решено, завтра же подаем объявление.
Наталья почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Дача была для неё не просто участком земли – это была память о бабушке, которая вырастила её после смерти родителей. Каждый уголок там был пропитан воспоминаниями: вот эту яблоню они сажали вместе, когда Наташе было десять, а тут бабушка учила её печь пироги на старой печке…
– Я не буду продавать дачу, – твердо сказала она. – Это память о бабушке. И единственное, что у меня осталось от родителей.
Костя медленно поднялся из-за стола. Его глаза опасно сузились.
– Значит, тебе твои грядки дороже матери мужа? Которая, между прочим, с твоим сыном сидит, пока ты на работе прохлаждаешься?
– Я не прохлаждаюсь, я зарабатываю деньги, – Наталья тоже встала. – И твоя мама сидит с Мишей от силы час-полтора, пока я еду с работы. Все остальное время он в садике, за который, кстати, я плачу.
– А, то есть тебе жалко денег на здоровье пожилого человека? – Костин голос становился всё громче. – Родной бабушки твоего сына?
– Мне не жалко денег, – Наталья старалась говорить спокойно. – Но дачу я не продам. Мы можем взять кредит, если нужно.
– Еще чего! – Костя нервно заходил по кухне. – В кабалу лезть? Платить бешеные проценты? У тебя же есть дача, никому не нужная, только деньги на неё тратим…
– Мы на дачу почти ничего не тратим, – возразила Наталья. – А вот экономим благодаря ей существенно. Где ты видел сейчас нормальную картошку по сорок рублей за килограмм? Или помидоры свежие по шестьдесят?
– Хватит мне мозги пудрить своей экономией! – рявкнул Костя так, что с полки упала солонка. – Или ты продаешь дачу и отдаешь деньги моей матери, или я ухожу! – шантажировал безработный муж, нависая над Натальей.
Она отступила на шаг, чувствуя, как внутри всё сжимается от страха и обиды. Это была не первая их ссора, но никогда раньше Костя не угрожал уйти. Мелькнула непрошеная мысль: «А может, и хорошо, если уйдет?» Но тут же одернула себя – как же Мишка? Мальчику нужен отец…
– Кость, давай спокойно всё обсудим, – попыталась она разрядить обстановку. – Присядь, пожалуйста.
– Нечего обсуждать! – он сжал кулаки. – Или дача, или я. Выбирай.
В этот момент из детской послышался плач. Мишка проснулся, испуганный громкими голосами.
– Посмотри, что ты наделал, – Наталья бросилась к сыну.
В детской было темно, только ночник отбрасывал на стену причудливые тени. Мишка сидел в кроватке, размазывая слезы по щекам.
– Мамочка, вы с папой ругаетесь? – спросил он дрожащим голосом.
– Нет, малыш, – Наталья присела на край кровати и обняла сына. – Мы просто громко разговариваем. Всё хорошо, спи.
– А папа никуда не уйдет? – мальчик крепко вцепился в её руку. – Я слышал, он сказал, что уйдет.
Наталья почувствовала, как к глазам подступают слезы. Что ответить ребенку? Что его отец шантажирует её? Что готов бросить семью из-за денег для своей матери?
– Никуда папа не уйдет, – она погладила сына по голове. – Спи, малыш. Всё будет хорошо.
Когда Мишка снова уснул, Наталья вернулась на кухню. Костя сидел за столом, угрюмо глядя в телефон.
– Он всё слышал, – тихо сказала она. – Испугался, что ты уйдешь.
Костя промолчал, продолжая листать что-то в телефоне.
– Послушай, – Наталья села напротив, – давай завтра посмотрим, сколько у нас есть сбережений. Может, удастся собрать часть суммы. И узнаем, сколько точно стоит лечение зубов у твоей мамы. Наверняка можно найти клинику подешевле.
– У неё уже всё договорено, – буркнул Костя. – В лучшей клинике города. Врач знакомый, обещал скидку сделать.
– Тогда может быть, можно в рассрочку? Многие клиники сейчас предлагают такую услугу.
– Не хочу я никаких рассрочек, – Костя раздраженно бросил телефон на стол. – Чего ты упираешься? Продай дачу, и все проблемы решатся сразу!
– Костя, но это же не только моя дача, это и твоя тоже, и Мишкина. Наше семейное гнездышко, наш огород…
– Хватит про огород! – он снова повысил голос. – Сколько можно возиться в земле, как крестьянка? Двадцать первый век на дворе!
Наталья глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Спорить бесполезно – Костя никогда не признавал чужого мнения. Особенно её, жены.
– Давай отложим этот разговор до утра, – предложила она. – Уже поздно, мы оба устали. Утром на свежую голову всё обсудим.
– Нечего откладывать, – упрямо мотнул головой Костя. – Я хочу знать сейчас. Продаешь дачу или нет?
– Нет, – тихо, но твердо ответила Наталья. – Я не могу продать память о бабушке. И лишить Мишку летнего отдыха на природе.
Лицо Кости потемнело от гнева. Он резко встал, опрокинув стул.
– Ну и черт с тобой! Я предупреждал. Сама напросилась!
Он вышел из кухни, и Наталья услышала, как он шумно роется в шкафу в прихожей. Через несколько минут он появился с дорожной сумкой в руках.
– Куда ты? – растерянно спросила она, хотя ответ был очевиден.
– К маме, куда же еще, – он натягивал куртку, не глядя на жену. – Раз ты выбрала дачу вместо меня, значит, так тому и быть.
– Костя, подожди, давай всё обсудим, – Наталья шагнула к нему. – Не уходи, пожалуйста. Мишка расстроится.
– Нечего обсуждать, – отрезал он. – Я всё сказал. Захочешь вернуть мужа – продашь дачу. А пока – прощай.
Дверь захлопнулась, и в квартире наступила гнетущая тишина. Наталья медленно опустилась на стул, чувствуя странное оцепенение. Неужели это происходит на самом деле? Неужели муж действительно ушел, бросил их с Мишкой из-за денег?
Она просидела на кухне до глубокой ночи, ожидая, что Костя одумается и вернется. Или хотя бы позвонит. Но телефон молчал. Под утро, когда за окном начало светлеть, она наконец легла спать. Мишка мирно сопел в своей кроватке, не подозревая, что его мир только что перевернулся.
Утром, собирая сына в садик, Наталья изо всех сил старалась казаться бодрой и веселой. На вопрос «А где папа?» ответила, что папе пришлось срочно уехать по работе. Мишка немного погрустил, но быстро отвлекся на новую машинку, которую Наталья купила ему по дороге в садик, потратив последние деньги из кошелька.
На работе она не могла сосредоточиться. Цифры плыли перед глазами, мысли постоянно возвращались к вчерашней ссоре. Может, она действительно была неправа? Может, стоило согласиться продать дачу ради мира в семье?
– Наталья Сергеевна, вы сегодня сама не своя, – заметил Виктор Сергеевич, заглянув в её кабинет. – Что-то случилось?
Она подняла на него глаза и неожиданно для себя разрыдалась. Директор растерянно оглянулся, закрыл дверь и сел напротив.
– Ну-ну, успокойтесь, – он неловко похлопал её по плечу. – Рассказывайте, что стряслось? Может, я смогу помочь?
И Наталья рассказала ему всё: и про ультиматум мужа, и про дачу, и про то, как он ушел, бросив их с Мишкой.
– М-да, ситуация, – Виктор Сергеевич задумчиво постучал пальцами по столу. – Но знаете, что я вам скажу? Мужчина, который бросает семью из-за денег, – не мужчина. А дача – это не просто кусок земли, это ваша страховка. Особенно сейчас, когда вы одна с ребенком.
– Но как же Мишка? – всхлипнула Наталья. – Ему нужен отец.
– Нужен, – согласился директор. – Но не такой, который шантажом выбивает деньги из собственной жены. Простите за прямоту, но вашему мужу нужна не семья, а спонсор.
Его слова больно кольнули, но в глубине души Наталья понимала, что он прав. Костя давно превратился из любящего мужа в вечно недовольного потребителя. Он почти не занимался сыном, не помогал по дому, не стремился обеспечивать семью. Только требовал – денег, внимания, услуг.
– Знаете что, – Виктор Сергеевич встал. – Идите-ка вы домой. Вам нужно отдохнуть и всё хорошенько обдумать. А с отчетом я попрошу Ларису Петровну помочь.
– Спасибо, – Наталья благодарно улыбнулась сквозь слезы. – Вы очень добры.
– Ничего особенного, – он махнул рукой. – И вот еще что. У нас тут премии квартальные намечаются. Думаю, вам как раз хватит на лечение для вашей свекрови. Если, конечно, вы захотите ей помогать после всего этого.
Наталья вышла из офиса с противоречивыми чувствами. С одной стороны, было больно и страшно – она осталась одна с ребенком, без поддержки мужа. С другой – где-то глубоко внутри зарождалось странное чувство облегчения, словно с плеч свалился тяжелый груз.
Забрав Мишку из садика, она решила не ехать сразу домой, а отправиться в парк. День был теплый, солнечный, совсем не похожий на её настроение. Но глядя, как радостно сын бегает по дорожкам, гоняясь за голубями, она вдруг поняла, что всё будет хорошо. Они справятся. У них есть крыша над головой, её работа, дача, которая кормит их летом и дает отдых. А главное – у них есть друг друг.
Вечером, когда Мишка уже спал, зазвонил телефон. Наталья взглянула на экран – Костя. Сердце дрогнуло – может, одумался? Решил вернуться?
– Алло, – она старалась, чтобы голос звучал спокойно.
– Ну что, надумала насчет дачи? – без приветствия спросил Костя.
Наталья почувствовала, как внутри всё холодеет. Никаких извинений, никакого раскаяния. Только всё тот же шантаж.
– Нет, Костя, – твердо ответила она. – Я не буду продавать дачу. Ни для твоей мамы, ни для кого-то еще. Это наша с Мишкой страховка на черный день.
– Ну и дура, – грубо бросил он. – Сиди теперь одна со своими грядками. Я подаю на развод.
– Как скажешь, – спокойно ответила Наталья и положила трубку.
Странно, но слез больше не было. Только уверенность, что она поступила правильно. Защитила себя и сына от человека, который не ценил ни её, ни их семью. И сохранила дачу – не просто участок земли с домиком, а частичку своего прошлого и будущее для своего ребенка.
«Спасибо, бабушка», – мысленно сказала она, глядя на фотографию пожилой женщины с добрыми глазами. – «Ты даже после смерти продолжаешь заботиться о нас».
За окном шумел весенний дождь, обещая скорое лето. Лето, которое они с Мишкой снова проведут на даче. Только вдвоем. И это будет хорошее лето – без скандалов, без шантажа, без постоянного напряжения. Начало их новой, свободной жизни.
