Алина аккуратно разливала чай по кружкам, стараясь не пролить ни капли. На кухне пахло корицей и свежей выпечкой — она с утра испекла яблочный пирог, любимый её пасынком Серёжей.
— Мам, а когда мы пойдём в парк? — двенадцатилетний Серёжа уткнулся носом в телефон, даже не глядя на пирог.
— После завтрака, — улыбнулась Алина. — Если, конечно, папа не задержится на работе.
— Он всегда задерживается, — буркнул подросток.
Дверь резко распахнулась, и в кухню впорхнула Лидия Петровна, свекровь Алины. Без стука, как всегда.
— О, пирог! — воскликнула она, сразу направляясь к столу. — Алина, ты же знаешь, что Серёжа не любит яблоки?
Алина сжала ложку в руке.
— В прошлый раз он съел два куска.
— Ну, просто из вежливости, — отмахнулась свекровь, усаживаясь. — Кстати, насчёт парка… Может, лучше сводишь детей в кино? Билеты я уже купила.
— Но мы договорились на парк, — тихо сказала Алина.
— Кино полезнее, — Лидия Петровна отломила кусок пирога. — К тому же, Дима говорил, что тебе нужно больше времени уделять детям. Они ведь без матери растут…
Алина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Я уделяю им время.
— Ну конечно, конечно, — свекровь закатила глаза. — Просто подумай, может, тебе стоит быть… мягче.
В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла соседка, Татьяна Ивановна, с коробкой в руках.
— Алина, это тебе. От нотариуса.
Алина взяла коробку, внутри были документы. Бабушка оставила ей квартиру.
— Что это? — Лидия Петровна тут же оказалась рядом.
— Наследство. Бабушкина квартира.
Свекровь замерла, потом её лицо расплылось в сладкой улыбке.
— О, как вовремя! Детям Димы как раз нужно больше пространства.
Алина молча смотрела на документы. Где-то в глубине души уже шевелилось тревожное предчувствие.
— Это моя квартира, — наконец сказала она.
— Ну конечно, твоя, — Лидия Петровна положила руку ей на плечо. — Но разве семья — это не самое главное?
Тишина повисла в воздухе. Даже Серёжа оторвался от телефона.
Алина медленно подняла глаза.
— Я подумаю.
Но она уже знала — это только начало.
Прошло три дня с того момента, как Алина получила документы на квартиру. За это время свекровь успела позвонить ей шесть раз, а Дима как-то странно поглядывал, будто выжидал.
Вечером, когда Алина мыла посуду, в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, в кухню вошла Лидия Петровна с торжественным видом, будто собиралась объявить указ.
— Алина, нам нужно серьёзно поговорить.
Она разложила на столе какие-то бумаги. Алина вытерла руки и медленно подошла.
— Что это?
— Договор дарения. Я проконсультировалась с юристом — всё правильно оформлено.
Алина взяла листок. Чёрные буквы плыли перед глазами: «Я, такая-то, безвозмездно передаю в дар…»
— Ты хочешь, чтобы я подарила квартиру детям Димы?
— Ну конечно! — свекровь улыбнулась, будто речь шла о пустяке. — Им же нужно своё жильё. А ты ведь их любишь, да?
Алина положила бумагу обратно на стол.
— Это моя квартира. Бабушка оставила её мне.
— Ну и что? — голос Лидии Петровны стал резким. — Ты же часть нашей семьи! Или ты думаешь только о себе?
В этот момент в кухню зашёл Дима. Он сразу понял, о чём идёт речь, и вздохнул.
— Алина, давай без скандалов. Мама права — детям нужно место.
— В нашей трёхкомнатной квартире им тесно? — Алина сжала кулаки.
— Это не то же самое, что своя жилплощадь, — вступила свекровь. — Представь, как им будет приятно!
— Представляю, — Алина медленно говорила, сдерживая дрожь в голосе. — Ты хочешь, чтобы я осталась ни с чем.
— Какая ты неблагодарная! — Лидия Петровна резко встала, стул грохнулся на пол. — Мы тебя в семью приняли, а ты…
— Приняли? — Алина засмеялась. — Ты с первого дня мне тыкала, что я «чужая».
Дима нахмурился.
— Хватит! Мама просто заботится о детях.
— А кто позаботится обо мне? — голос Алины сорвался.
Наступила тяжёлая пауза. Даже свекровь на секунду притихла.
— Значит, так, — Лидия Петровна взяла документ со стола. — Ты подумаешь. Но учти — семья не прощает предательства.
Она вышла, громко хлопнув дверью. Дима постоял немного, потом развёл руками.
— Ну зачем ты её злишь?
— Ты серьёзно? — Алина смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Ты действительно считаешь, что я должна просто отдать всё?
— Ну… — он замялся. — Это же для детей…
Алина вдруг поняла: он тоже против неё.
Утро началось с громкого хлопка входной двери. Алина ещё не успела толком проснуться, как в спальню ворвалась Лидия Петровна с разгорячённым лицом и листами бумаги в руках.
— Вставай, соня! Мы сегодня всё решим!
Алина резко села на кровати, сердце бешено колотилось. Димы рядом не было — он ушёл на работу пораньше, как будто специально.
— Что случилось? — спросила она, протирая глаза.
— Случилось то, что ты уже неделю тянешь с решением! — свекровь швырнула бумаги на одеяло. — Сегодня ты подпишешь договор дарения. Я договорилась с нотариусом на 11:00.
Алина медленно взяла документы. Руки дрожали. Она вдруг чётко осознала: это не просьба. Это ультиматум.
— Я не подпишу.
— Как это не подпишешь? — голос Лидии Петровны взвизгнул. — Ты вообще понимаешь, что говоришь?
— Понимаю. Это моя квартира. Я не собираюсь её никому дарить.
Свекровь резко выхватила бумаги обратно, её лицо исказилось от злости.
— Ты эгоистичная тварь! У Димы трое детей, а у тебя даже совести нет! Они должны жить в приличных условиях!
— Они живут в приличных условиях, — спокойно ответила Алина, вставая с кровати. — В нашей трёхкомнатной квартире, где у каждого есть своё место.
— Это не то же самое! — Лидия Петровна ударила кулаком по тумбочке, отчего хрустальная ваза с цветами едва не упала. — Ты вообще не имеешь права отказывать! Мы тебя в семью приняли, кормим, одеваем…
Алина резко обернулась:
— Я работаю с утра до вечера! И плачу за половину расходов! О чём ты говоришь?
— Ах так? — свекровь вдруг перешла на шёпот, который был страшнее крика. — Тогда запомни: либо ты подписываешь бумаги, либо тебе не место в нашей семье.
В этот момент дверь приоткрылась, и на пороге появился Серёжа. Мальчик с испугом смотрел то на Алину, то на бабушку.
— Что происходит? — спросил он тихо.
Лидия Петровна мгновенно перестроилась, её лицо расплылось в сладкой улыбке.
— Ничего, солнышко. Просто твоя мачеха не хочет, чтобы у тебя был свой дом.
Алина почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Она не могла поверить, что свекровь настолько подлая, что втягивает в это детей.
— Серёж, это не так…
Но мальчик уже убежал, хлопнув дверью. Лидия Петровна с торжествующим видом сложила бумаги в сумку.
— Думай, дорогая. У тебя есть до вечера. — Она повернулась к выходу, затем добавила через плечо: — Кстати, Дима уже в курсе. Он полностью поддерживает моё решение.
Когда дверь закрылась, Алина опустилась на кровать. В голове стучало: «Он поддерживает. Он поддерживает. Он поддерживает…»
Она достала телефон и набрала номер своей подруги Лены. Руки дрожали так, что она едва могла удержать аппарат.
— Лен, мне нужна помощь… — её голос сорвался на шёпот. — Они хотят отобрать у меня квартиру…
Алина сидела в кафе напротив своей подруги Лены, сжимая в руках стакан с уже остывшим чаем. Лена внимательно изучала документы, которые Алина принесла с собой.
— Так, давай разберёмся, — Лена отложила бумаги и посмотрела на подругу. — Они хотят, чтобы ты просто подарила квартиру детям мужа? Без всяких компенсаций?
— Да, — Алина кивнула. — Свекровь говорит, что это мой долг перед семьёй.
Лена фыркнула и покачала головой:
— У них вообще совесть есть? Квартира в каком районе?
— В центре. Бабушка купила её ещё в девяностых.
— Ого! — Лена подняла брови. — Так это же лакомый кусочек! Ну ясно теперь, почему они так на тебя давят.
Алина вздохнула и откинулась на спинку стула:
— Самое ужасное, что Дима их поддерживает. Вчера вечером…
***
Дверь открылась, и в квартиру вошёл Дима. Алина сидела на кухне, ожидая его возвращения с работы. Она весь день прокручивала в голове возможные варианты разговора.
— Привет, — коротко бросил он, проходя мимо.
— Дима, нам нужно поговорить.
Он остановился, но не обернулся:
— Если про квартиру — мама уже всё объяснила.
— Мне важно услышать твоё мнение.
Дима наконец повернулся к ней. Его лицо было усталым и… равнодушным.
— Какое ещё может быть мнение? Детям нужно жильё. У тебя появилась лишняя квартира. В чём проблема?
— Проблема в том, что это моя квартира! — голос Алины дрогнул. — Ты вообще понимаешь, что требуешь?
— Никто ничего не требует, — Дима раздражённо провёл рукой по лицу. — Это нормальная практика в семьях. Если бы ты действительно любила моих детей…
— Не смей так говорить! — Алина вскочила со стула. — Я всё для них делаю! А теперь вы хотите оставить меня без ничего?
Дима вдруг изменился в лице. Его глаза стали холодными:
— Знаешь что? Мама права. Ты эгоистка. Мы тебе дали всё, а ты даже поделиться не можешь.
Он развернулся и ушёл в спальню, громко хлопнув дверью.
— И после этого он просто лёг спать? — Лена не могла поверить своим ушам.
Алина кивнула, смахивая предательскую слезу:
— Утром ушёл, даже не попрощавшись.
Лена задумалась на минуту, затем решительно сказала:
— Слушай, у меня есть знакомая — хороший юрист по семейным делам. Надо с ней встретиться.
— Ты думаешь, это уже до такого дошло?..
— Алина, — Лена положила руку на её ладонь, — они уже объявили тебе войну. Ты либо защищаешься, либо остаёшься без жилья.
Алина глубоко вздохнула и кивнула:
— Договори о встрече.
В этот момент её телефон завибрировал. Сообщение от Димы:
«Заходи в наш семейный чат. Важное обсуждение.»
Лена увидела, как побледнела подруга:
— Что-то не так?
Алина молча показала ей телефон. В общем чате семьи мужа уже было несколько сообщений:
Лидия Петровна: «Дорогие, как вы относитесь к тому, чтобы переехать в новую квартиру?»
Старшая дочь Димы: «Круто! А чья это квартира?»
Лидия Петровна: «Пока ничья. Но скоро будет ваша. Если, конечно, Алина не окажется совсем бессердечной.»
— Вот же сука! — вырвалось у Лены. — Она уже детей настраивает!
Алина медленно поднялась:
— Поехали к твоему юристу. Сейчас же.
Офис юриста Натальи Сергеевны располагался в старом здании в центре города. Алина нервно теребила ручку двери, прежде чем войти. Лена ободряюще сжала ее плечо.
— Не бойся, она профессионал. Помогла моей сестре в похожей ситуации.
Кабинет оказался небольшим, но уютным. За строгим деревянным столом сидела женщина лет сорока с внимательными серыми глазами. Она сразу же предложила чай и деловым тоном попросила изложить суть проблемы.
Алина рассказала все, начиная от получения наследства до последнего сообщения в семейном чате. Наталья Сергеевна делала пометки в блокноте, лишь изредка уточняя детали.
— Давайте по порядку, — юрист отложила ручку. — Квартира оформлена на вас?
— Да, все документы готовы, нужно только зарегистрировать право собственности.
— Прекрасно. Теперь о «благодарной» семье вашего мужа. — Наталья Сергеевна сделала кавычки в воздухе. — Они оказывают на вас психологическое давление, это очевидно. Но юридически пока ничего противозаконного не совершили.
— А что они могут сделать? — Алина сжала руки в кулаки.
— Вариантов несколько. Самый вероятный — попытаться признать вас недееспособной или доказать, что бабушка была не в себе, когда составляла завещание.
Лена ахнула:
— Да они же сволочи!
— Спокойно, — юрист подняла ладонь. — Для этого им нужны будут подложные медицинские заключения, а это уже уголовная статья. Но вам нужно подготовиться.
Она выдвинула несколько предложений:
1. Зарегистрировать право собственности на квартиру как можно скорее
2. Установить в квартире сигнализацию и камеры
3. Собирать все доказательства давления — переписки, записи разговоров
4. Подумать о подаче на развод
— Развод? — Алина почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
— Дорогая моя, — Наталья Сергеевна впервые за весь разговор смягчила голос, — ваш муж уже сделал выбор. И он не на вашей стороне.
Когда они вышли из офиса, Алина молчала всю дорогу до метро. Лишь на прощание обняла Лену:
— Спасибо. Я позвоню завтра.
Дома ее ждал сюрприз. В гостиной сидела вся семья — Дима, его дети и Лидия Петровна. На столе красовался торт с надписью «Любимой маме».
— Алина, дорогая! — свекровь встала навстречу с неестественно сладкой улыбкой. — Мы решили устроить маленький праздник. Ты ведь так много для нас делаешь!
Алина медленно оглядела всех. Дети смотрели на нее с ожиданием, Дима нервно постукивал пальцами по столу. Она вдруг поняла — это спектакль. Последняя попытка давления.
— Как мило, — ровным голосом сказала она. — Но я очень устала. Пойду в свою комнату.
— Как в свою?! — взвизгнула Лидия Петровна. — Это наша общая квартира! И мы ждали тебя, чтобы вместе…
— Завтра я еду оформлять документы на свою квартиру, — перебила ее Алина. — Так что мне действительно нужно отдохнуть.
В комнате повисла мертвая тишина. Даже дети замерли. Дима медленно поднялся:
— Ты что, серьезно?
— Абсолютно.
Лидия Петровна вдруг резко встала, опрокинув стул:
— Ну что ж! Теперь ясно, кто ты на самом деле! Дети, идемте, не будем мешать «хозяйке»!
Когда они вышли, хлопнув дверью, Дима остался стоять посреди комнаты. Его лицо исказила злость:
— Ты разрушаешь семью. Надеюсь, ты гордишься собой.
Алина посмотрела ему прямо в глаза:
— Нет, Дима. Это сделал ты. Когда решил, что моя квартира важнее меня.
Она закрыла дверь спальни и впервые за долгое время почувствовала — она больше не боится.
Раннее утро. Алина осторожно закрыла входную дверь, стараясь не разбудить домашних. В сумке лежали все необходимые документы для регистрации права собственности. Накануне вечером она тайком собрала паспорт, свидетельство о наследстве и нотариально заверенные бумаги.
Холодный октябрьский воздух обжег лицо. Алина глубоко вдохнула, ощущая странную смесь страха и решимости. В кармане пальца ждал включенный диктофон — совет юриста.
— Такси уже ждет, — прошептала она себе, ускоряя шаг.
Росреестр открывался в 9 утра. Ровно в 8:55 Алина уже сидела в коридоре, сжимая в руках номерок электронной очереди. Сердце бешено колотилось, будто хотело вырваться из груди.
— Номер А-147, окно 12, — раздалось из динамиков.
Процедура заняла меньше времени, чем она ожидала. Через сорок минут у нее на руках было свидетельство о регистрации права собственности. Алина вышла на крыльцо и впервые за последние недели позволила себе улыбнуться.
Телефон завибрировал. Дима. Шестой пропущенный звонок за утро. Она перевела аппарат в беззвучный режим и набрала номер Лены.
— Все получилось! — выдохнула она, едва та подняла трубку.
— Ура! — Лена закричала так, что Алина отвела телефон от уха. — Теперь срочно меняем замки в квартире!
— Ты думаешь, они…
— Я думаю, что твоя чудо-свекровь способна на все. Едешь прямо сейчас?
Алина кивнула, потом поняла, что подруга не видит ее:
— Да, беру машину напрокат.
— Умница. Я освобожусь через два часа, приеду помочь.
Новые ключи блестели на ладони, как оружие победы. Алина уже собиралась вставить их в замочную скважину, когда услышала за спиной резкий голос:
— Ну что, хозяйка?
Она обернулась. Лидия Петровна стояла в трех шагах, скрестив руки на груди. Рядом топтался растерянный Дима.
— Как вы узнали адрес? — холодно спросила Алина.
— Ой, наивная! — свекровь язвительно улыбнулась. — Дима же оформлял твою страховку, разве забыла? В документах все данные есть.
Дима потупил взгляд. Алина почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Предательство за предательством.
— Мы пришли мирно, — сказала Лидия Петровна, делая шаг вперед. — Давай обсудим, как будем делить квартиру.
— Делить? — Алина медленно подняла свидетельство о собственности. — Вот документы. Квартира моя. Только моя.
Свекровь фыркнула:
— Бумажки! Это же семья! Детям нужно…
— Хватит! — Алина не узнала свой собственный голос. Он звучал твердо и громко. — Я не позволю вам распоряжаться моей жизнью! Уходите. Сейчас же.
Лидия Петровна вдруг изменилась в лице. Ее глаза стали узкими щелочками:
— Ты пожалеешь об этом. Клянусь, пожалеешь.
Она резко развернулась и потянула Диму за рукав. Тот на секунду встретился взглядом с Алиной. В его глазах она прочитала что-то новое… Уважение? Страх?
Дверь закрылась. Алина прислонилась к косяку, вдруг ощутив слабость в ногах. В кармане диктофон продолжал записывать.
Телефон снова завибрировал. Незнакомый номер.
— Алло?
— Алина Петровна? Это участковый Сидоров. К вам поступило заявление о том, что вы угрожаете физической расправой членам семьи. Нам нужно встретиться.
Алина медленно опустилась на стул. Игра только начиналась.
Участковый пункт полиции пахнет дезинфекцией и старыми бумагами. Алина сидит на жестком деревянном стуле, сжимая в руках телефон с записью последнего разговора. Напротив нее — уставший мужчина лет пятидесяти в поношенной форме. Участковый Сидоров медленно листает заявление, время от времени покряхтывая.
— Ну что, гражданка Смирнова… — он снимает очки и протирает их платком. — Тут ваша свекровь утверждает, что вы угрожали ей физической расправой. При свидетелях.
— Это ложь, — голос Алины звучит спокойнее, чем она ожидала. — У меня есть запись нашего разговора.
Она протягивает телефон. Участковый берет его с видом человека, который уже видел всё что угодно. Включает запись. Голос Лидии Петровны раздается четко: «Ты пожалеешь об этом. Клянусь, пожалеешь.»
— Это же она мне угрожала! — Алина указывает на устройство.
Участковый тяжело вздыхает:
— Понимаете, гражданка… Формально это не угроза. А вот заявление у меня на столе — вполне себе документ.
— Но это же клевета!
— Докажите. — Он пожимает плечами. — Впрочем, я вижу, тут явный семейный конфликт. Может, помиритесь?
Алина резко встает, стул с грохотом падает назад:
— Они хотят отобрать у меня квартиру! Какое примирение?!
Участковый вдруг меняется в лице. Его глаза становятся внимательнее:
— Квартиру, говорите? В каком районе?
— В центре. На Петровской.
— А-а… — в его голосе появляется странная нотка. — Ну тогда понятно. Слушайте, я вам советую найти хорошего адвоката. И… — он понижает голос, — будьте осторожнее с записями. Не все доказательства принимаются судом.
На улице Алина сразу же набирает номер Лены. Та поднимает трубку после первого гудка:
— Ну что, как встреча?
— Они в сговоре, — шепчет Алина, оглядываясь. — Участковый знал адрес моей квартиры, даже не глядя в бумаги. И как-то слишком заинтересовался районом…
— Черт! — Лена замолкает на секунду. — Слушай, Наталья Сергеевна говорила про установку камер. Это теперь срочное дело.
— Я еду домой. Ты можешь…
Громкий гудок перебивает ее. Входящий вызов — Дима. Алина впервые за долгое время решает ответить.
— Чего тебе? — ее голос дрожит от напряжения.
— Алина… — Дима говорит странно, будто сквозь зубы. — Мама перегнула палку с этим заявлением. Я… я не знал.
— Правда? — она не может сдержать сарказма. — А что ты знал, Дима? Что она собирается на меня давить? Что будет втягивать детей? Что ты молчаливо поддержишь все это?!
На той стороне тишина. Потом тяжелый вздох:
— Я… Я поговорю с ней. Это должно прекратиться.
— Очень поздно, — Алина сжимает телефон так, что пальцы белеют. — Я подаю на развод. И знаешь что? Ты мне больше не муж. Ты — мой враг.
Она бросает трубку и вдруг замечает, что стоит посреди тротуара, а прохожие оборачиваются на нее. В глазах темнеет. Первый раз за все это время она позволяет себе заплакать.
Но слезы быстро высыхают. В кармане — ключи от ее квартиры. Ее законной, единственной собственности. Алина выпрямляется и ловит такси.
— Петровская, 15, — говорит она водителю. — И побыстрее, пожалуйста.
Алина стояла перед дверью своей новой квартиры, держа в руках коробку с камерами наблюдения. Установщики должны были прийти через час, но она решила начать самой — хотя бы осмотреть помещение.
Ключ повернулся в замке с приятным щелчком. Она сделала шаг внутрь и замерла.
В воздухе витал сладковатый запах духов Лидии Петровны.
— Кто здесь? — её голос прозвучал громко в пустой квартире.
Тишина.
Алина осторожно прошла в гостиную. На столе лежала открытая папка с документами — те самые, что она оставила в ящике спальни. Рядом стоял полупустой стакан с отпечатками губной помады.
— Вот же… — она потянулась за телефоном, чтобы вызвать полицию, когда услышала шорох из спальни.
Дверь медленно открылась. На пороге стоял Серёжа. Мальчик выглядел испуганным, его глаза были красными от слёз.
— Что ты здесь делаешь? — Алина опустилась на корточки, чтобы быть с ним на одном уровне.
— Бабушка сказала… — он всхлипнул, — сказала принести ей твои бумаги. Она обещала купить мне новый телефон.
Алина почувствовала, как сжимается сердце. Она потянулась к мальчику, но он отпрянул.
— Я плохой… — прошептал он.
— Нет, — твёрдо сказала Алина. — Плохие те, кто использует детей в своих играх. Где бабушка сейчас?
— Ждёт внизу в машине…
Алина подошла к окну. Внизу действительно стояла знакомая иномарка свекрови. Она быстро сделала несколько фотографий, затем набрала номер участкового.
— Алло? Да, это Смирнова. В моей квартире находится несовершеннолетний ребёнок без моего разрешения. Да, адрес вам известен.
Серёжа испуганно посмотрел на неё:
— Ты… ты вызываешь полицию? На меня?
— Нет, — Алина присела рядом. — На взрослых, которые заставили тебя это сделать.
Она обняла мальчика, и на этот раз он не сопротивлялся.
***
Через сорок минут всё было кончено. Лидия Петровна, увидев полицейскую машину, попыталась скрыться, но её остановили на выезде из двора.
— Это недоразумение! — кричала она, вырываясь из рук офицера. — Я просто ждала внука!
Участковый Сидоров, к удивлению Алины, вёл себя абсолютно профессионально.
— Гражданка Зимина, вы находитесь в чужой квартире без разрешения собственника. Согласно статье…
— Какая ещё собственник! — свекровь вдруг повернулась к Алине, её лицо исказила ненависть. — Ты всё равно ничего не докажешь! Дима подтвердит, что ты невменяемая!
— Хватит, мама.
Все обернулись. В дверях стоял Дима. Его лицо было бледным.
— Я всё слышал. Всё. — Он посмотрел на Серёжу, потом на мать. — Использовать ребёнка? Это уже слишком.
Лидия Петровна вдруг смолкла. В её глазах мелькнул страх.
— Сынок…
— Нет. — Дима повернулся к Алине. — Прости. Я… Я не знал, что она способна на такое.
Алина молчала. Слишком много боли, слишком много предательств.
— Разговор окончен, — наконец сказала она. — Завтра я подаю на развод. А пока — прошу всех покинуть мою квартиру.
Когда последняя машина скрылась за поворотом, Алина закрыла дверь и медленно опустилась на пол. Всё тело дрожало.
В кармане зазвонил телефон. Лена.
— Ну что, как дела? — бодрый голос подруги контрастировал с её состоянием.
Алина посмотрела на Серёжу, который мирно спал на диване после всех волнений. На документы, аккуратно сложенные обратно в папку. На свои руки, которые больше не дрожали.
— Всё хорошо, — ответила она. — Всё только начинается.
