Анжелика стояла на пороге своей московской трехкомнатной квартиры, ее пальцы вцепились в ручку чемодана, будто в спасательный круг.
Запах пыли и застоявшегося воздуха ударил в нос после морской свежести турецкого побережья.
Две недели солнца, бирюзового моря и… невероятной, обжигающей тишины, из которой и выросло то решение, с которым она вернулась домой.
– Ну наконец-то! – улыбавшийся Егор, в растянутой футболке, вывалился из гостиной.
Он попытался обнять, но Анжелика инстинктивно отстранилась, занявшись расстегиванием замка чемодана.
– Ну как? Отдохнула? Соскучилась? Я тут без тебя… холодильник пустой, конечно, но зато в тишине побыл! – он засмеялся своим привычным, немного громким смехом, который теперь резанул ее слух.
– Отдохнула, – ответила она ровно, не поднимая головы, и стала доставать вещи: платья, парео, бутылочку с морской водой, ракушку, издававшую тихий шелест океана.
Каждый предмет был напоминанием того ощущения свободы, которое она впервые за десять лет брака почувствовала на отдыхе.
– Отлично! Значит, силы восстановила, теперь с новыми силами – за дела! – Егор подошел и заглянул ей через плечо. – О, а это что за ракушка? Красивая. Сувенир? Кстати, Ольга звонила, спрашивала, как ты. Говорит, они с Сергеем в субботу хотят приехать, шашлык замутить… – он говорил, заполняя пространство привычным фоном их жизни: планы, друзья, быт.
Анжелика выпрямилась. Взяла ракушку в руки и посмотрела на Егора, на его доброе, немного уставшее лицо, на милые морщинки у глаз.
Любила ли она когда-то мужа? Да, наверное. Но это «когда-то» было очень давно.
– Егор, – ее голос прозвучал тихо, но с такой четкостью, что он мгновенно замолчал и насторожился. – Нам нужно поговорить.
– О чем? – мужчина нахмурился, почувствовав ледяную струю в ее тоне. – Что-то случилось? В Турции?
– В Турции все было прекрасно, потому что я была одна, – Анжелика сделала паузу, собираясь с духом. — Я поняла там кое-что важное. Очень важное.
– Говори, не томи. Ты меня пугаешь, – Егор подошел ближе, но не решился к ней прикоснуться.
– Я поняла, что больше не хочу… – голос женщины дрогнул, но она тут же взяла себя в руки, — …продолжать наш брак, Егор. Я хочу развода.
Тишина, наступившая после ее слов, была оглушительной. Мужчина замер, будто его наотмашь ударили.
Лицо сначала побелело, потом медленно налилось темно-красным цветом. Глаза округлились от непонимания и нарастающего ужаса.
– Ч-что? – выдавил он хрипло. – Что ты несешь? Развод? Анжелика, ты с ума сошла?! Две недели на море – и развод?! Если это шутка, то очень плохая шутка!
– Это не шутка, Егор. Я говорю тебе абсолютно серьезно, – она поставила ракушку на комод рядом с фотографией с их свадьбы. – И дело не в двух неделях. Дело в десяти годах, дело во мне.
– В тебе? Что в тебе? – мужчина закричал, потеряв контроль. – Что случилось с тобой?! Это что, у тебя там кто-то был? Ты завела с кем-то шашни? Роман?!
– Нет, Егор! – ее голос впервые повысился, но не от гнева, а от отчаяния. – Никакого романа! Никаких «шашней»! Там была настоящая я, и я поняла, что задыхаюсь и живу не своей жизнью… перестала быть собой в этом браке. Стала удобной и предсказуемой.
– Задыхаешься? – горько и резко рассмеялся он. – У тебя все есть! Квартира, машина, я стараюсь! Мы не бедствуем! Отпуск каждый год! Чего тебе не хватает?!
– Себя, Егор! – вырвалось у Анжелики. – Мне не хватает меня! Не хватает тишины, чтобы услышать свои мысли, а не твои планы на ремонт или визит твоих родителей! Не хватает права захотеть чего-то просто потому, что я хочу, а не потому, что это «логично» или «принято»! Не хватает воздуха! Ты не замечал, что мы уже годами не говорим ни о чем важном? О чувствах? О страхах? О мечтах? Мы говорим о счетах, о работе, о том, что по телевизору! Мы – соседи по жизни, а не муж и жена!
Егор замолчал, тяжело дыша. Его лицо выражало полнейшее смятение, как будто он смотрел на совершенно незнакомого человека.
– Но… но мы же строили это! – пробормотал мужчина, и в его голосе впервые прозвучала растерянность. – Дом… планы на детей… старость…
– Это были твои планы, Егор, – тихо произнесла Анжелика. В ее глазах стояли слезы, но она не позволила им упасть. – Я шла за тобой, потому что любила и потому что так «надо» было. Я больше не могу притворяться и не могу делать вид, что все в порядке. Это нечестно ни по отношению к тебе, ни по отношению к себе.
– Так это… из-за меня? – спросил он глухо. – Я что… я плохой муж? Я не обеспечил? Изменял? Обижал?
– Ты не плохой человек, Егор. Ты надежный, работящий, но ты… не видишь меня настоящую, а видишь удобную жену, часть своего жизненного плана, — она подошла к окну. – Я уезжаю к маме на пару недель. Дадим друг другу время осознать, а потом поговорим спокойно о разводе, о дележке имущества и о бумагах.
– Осознать? – его голос сорвался на крик. – Как я могу это осознать?! Ты возвращаешься из отпуска и рушишь всю нашу жизнь! За две недели! Это бред, Анжелика! Ты одумаешься! Это просто усталость, акклиматизация…
Женщина наконец повернулась к нему. В ее глазах не было ни злобы, ни истерики, только усталость и непоколебимая решимость.
– Это не усталость, Егор. Это прозрение, и решение принято. Я не вернусь к тебе как жена. Прости меня, пожалуйста…
Спустя три часа
Дверь маминой квартиры захлопнулась за спиной, отгородив Анжелику от старой жизни.
Однако тишина и покой длились недолго. Уже на следующее утро, когда она сидела на кухне с чашкой остывающего кофе, зазвонил телефон. На экране – имя, от которого похолодело внутри: «Светлана Петровна», свекровь.
Анжелика глубоко вдохнула. Она знала, что это неизбежно. Егор не мог молчать. Он либо сам позвонил матери, либо, что более вероятно, приехал к ней в слезах и гневе, и Светлана Петровна, как лев, защищающий своего детеныша, ринулась в бой.
– Алло? – ответила Анжелика, стараясь, чтобы голос звучал нейтрально.
– Анжелика? Это Светлана Петровна, – голос в трубке был холодным, как сталь, без обычного притворного тепла. – Что ты наделала?!
– Здравствуйте, Светлана Петровна. Я понимаю, Егор вам рассказал, – спокойно сказала женщина, нервно сжимая чашку в ладонях.
– Рассказал?! Он в ужасе! В полном шоке! Примчался ко мне ночью, еле вменяемый! – свекровь почти кричала. – Что за безумие в твою голову ударило?! Две недели на курорте, и ты решила развалить семью?! У тебя там мозги на солнце перегрелись?!
Анжелика закрыла глаза. Тактика Светланы Петровны была предсказуема: давление, обвинения, попытка внушить чувство вины.
– Светлана Петровна, это решение не спонтанное. Оно зрело годами. Турция просто… дала мне тишину, чтобы это осознать.
– Осознать?! – фыркнула свекровь. – Осознать, какой у тебя замечательный муж?! Какой дом?! Он тебя на руках носил! Всё для тебя делал! И ты вот так с ним?! Ты с ума сошла! Немедленно собери свои вещи и возвращайся к мужу! Он тебя простит, он же дурак добрый! Он тебя любит!
– Я не сходила с ума, – твердо ответила Анжелика, почувствовав, как внутри закипает гнев. – И возвращаться я не собираюсь. Решение принято окончательно. Я понимаю все ваши переживания за сына, но это наша с Егором жизнь. И только нам двоим решать, что с ней делать.
– Как это ваша?! – возмутилась Светлана Петровна. – Ты разрушаешь жизнь моего сына! Ты его в пропасть толкаешь! Он же без тебя пропадет! Он такой ранимый! Ты обязана вернуться! Обязана! Ты давала клятву перед Богом и людьми! Или ты и про это забыла в своем турецком разгуле?!
Упоминание «разгула» стало для нее последней каплей. Анжелика резко вскочила с места.
– Светлана Петровна, никакого «разгула» не было. Это оскорбительно и недостойно вас. Я прошу не строить догадки и не оскорблять меня. Разговор окончен. Я не буду это обсуждать с вами. Передайте Егору, что я готова к конструктивному разговору о разводе, когда он будет готов. До свидания.
Она положила трубку, руки слегка дрожали. Первый звонок был самым тяжелым.
Но Светлана Петровна не сдавалась. Звонки повторялись каждый день, иногда по нескольку раз. Тон менялся: от яростного гнева до слезливых мольб и попыток манипуляции.
– Анжелика, моя родная, ну одумайся! – рыдала она в трубку на третий день. – Егор же с ума сходит! Не ест, не спит! Он же умрет без тебя! Ты хочешь его смерти? Твоя совесть тебе это позволит сделать? Вернись, попробуй еще! Ну что тебе стоит?! Ну ради меня, ради старухи! Я же как мать тебе была!
– Светлана Петровна, я вам не дочь, – холодно отвечала женщина, хотя сердце сжалось от чужих слез. – И я не несу ответственность за самочувствие взрослого мужчины. Егору нужна помощь, но не моя в роли жены. Помогите ему сами, уговорите сходить к психологу. Я не вернусь.
Потом были звонки с угрозами, вкрадчивыми:
– Ты думаешь, легко будет? – шипела свекровь. – На хорошую жизнь рассчитываешь? Квартира-то в ипотеку, платил в основном Егор! И машина на нем! Ты думаешь, суд тебе что-то оставит? Ошибаешься! Останешься у разбитого корыта! И никому ты такая, с придурью, не нужна будешь! Вернешься с повинной – еще поговорим.
– Угрожать бесполезно, Светлана Петровна, – Анжелика научилась сохранять ледяное спокойствие. – Все имущественные вопросы мы решим с Егором через адвокатов и суд, если понадобится, согласно закону. Ваши домыслы меня не интересуют.
Она стала отключать звук на телефоне, когда видела номер свекрови. Пересылала все угрозы и оскорбительные сообщения в отдельную папку – на всякий случай.
Мама Анжелики, сначала растерянная и напуганная решением дочери, видя эту травлю, начала злиться и поддерживать ее все решительнее.
– Терпи, дочка, – говорила она, обнимая дочь, когда та плакала от нервного истощения после очередного нападка. – Ты права. Это твоя жизнь. Она не имеет права так с тобой разговаривать.
Прошла неделя
Звонки стали реже, но не прекратились. Однажды вечером, когда Анжелика смотрела на ту самую ракушку, лежавшую на мамином комоде, Светлана Петровна снова позвонила. Анжелика почти машинально взяла трубку, готовая к очередной порции гнева.
– Ну что, нагулялась? – прозвучал знакомый язвительный тон. – Одумалась? Когда приезжаешь? Егор ждет. Он готов простить твою слабость.
В этот момент Анжелика почувствовала не гнев, а странное, почти освобождающее безразличие.
Голос свекрови больше не заставлял сердце колотиться. Он был просто… шумом.
– Светлана Петровна, я не вернусь к Егору. Ни сегодня, ни завтра, никогда. Мое решение окончательное. Пожалуйста, перестаньте мне звонить. Если вы продолжите меня беспокоить, я буду вынуждена заблокировать ваш номер и рассмотреть вопрос об обращении в полицию за защитой от преследования. Я больше не буду с вами обсуждать эту тему. До свидания.
Она положила трубку до того, как свекровь успела что-то ответить. Через пять дней Анжелика подала на развод.
Егор отказался подписывать бумаги с первого раза, однако через три месяца все равно сдался.
Но без вмешательство суда дело не обошлось. Светлана Петровна, узнав о том, что бывшая невестка получит часть имущества, закатила скандал прямо в зале суда.
— Она бросила моего сына из-за отдыха в Турции и еще за это получит часть?! Нет, не бывать этому! — заголосила женщина.
По этой причине Светлану Петровну оштрафовали, а приставы выставили из зала суда.
От нервного срыва женщина в тот день даже угодила в психиатрическое отделение.
Настолько сильно Светлана Петровна не могла смириться с тем, что Анжелика что-то получит.
Супруги развелись, поделили имущество, и женщина больше ничего не слышала о бывшем муже.
Свою личную жизнь Анжелика устроила только спустя пять лет, перебравшись на ПМЖ (постоянное место жительство) в другой город.
