— Мама звонила, сказала, что завтра к нам переезжает на месяц, — буднично сообщил Андрей, снимая куртку в прихожей.
Татьяна замерла с тарелкой в руках. Горячий суп плеснул на пол, но она даже не заметила этого. В груди что-то оборвалось, словно кто-то резко выдернул невидимую нить, которая держала её в равновесии последние полгода.
— Что значит переезжает? — голос прозвучал глухо, словно из-под воды.
— Ну, переезжает и всё. У неё ремонт в квартире начинается. Я же говорил тебе на прошлой неделе.
Татьяна медленно поставила тарелку на стол. Руки дрожали. На прошлой неделе он говорил, что свекровь думает о ремонте. Думает! А не то, что уже всё решено и завтра Галина Петровна со всеми своими чемоданами окажется в их двухкомнатной квартире.
— Андрей, мы же обсуждали… Я просила предупреждать заранее. У нас маленькая квартира, куда мы её поселим?
— В гостиной, конечно. Диван раскладывается. И вообще, Таня, это моя мама. Неужели ты не можешь потерпеть месяц?
Потерпеть. Это слово эхом отозвалось в голове. Она терпела уже три года. С самого первого дня, когда Галина Петровна при знакомстве окинула её оценивающим взглядом и произнесла: «Ну что ж, посмотрим, что из тебя получится».
Свекровь появилась на пороге ровно в девять утра следующего дня. Два огромных чемодана, три сумки и коробка с какими-то вещами.
— Танечка, помоги занести, — командным тоном бросила Галина Петровна, проходя мимо невестки в квартиру. — Андрюша уже на работу ушёл? Вот молодец, весь в отца. А ты что, сегодня выходная?
— У меня удалённая работа, Галина Петровна. Я работаю дома.
— Ах да, эти ваши современные штучки. Сидишь дома, в компьютер смотришь и деньги получаешь. В наше время так не было. Мы на настоящую работу ходили.
Татьяна прикусила язык. Спорить со свекровью было бесполезно. Та считала, что работа дизайнера — это не работа, а так, развлечение для домохозяек.
Первые три дня прошли относительно спокойно. Галина Петровна обустраивалась в гостиной, переставляла вещи по своему усмотрению, критиковала расположение мебели. Татьяна старалась не обращать внимания, уходила в спальню, которая одновременно служила ей кабинетом, и работала над проектами.
Но на четвёртый день началось то, чего она боялась больше всего.
— Танечка, а почему у вас в холодильнике одни полуфабрикаты? — свекровь стояла в дверях спальни, держа в руках пачку пельменей. — Андрюше нужно нормальное питание. Домашняя еда.
— Мы оба работаем, Галина Петровна. Не всегда есть время готовить.
— Время всегда можно найти, если захотеть. Я вот работала на двух работах и всегда успевала накормить семью. А ты одна дома сидишь целыми днями.
— Я не сижу дома, я работаю.
— Ну-ну, — скептически хмыкнула свекровь. — Ладно, пойду в магазин, куплю нормальных продуктов. Сегодня борщ сварю, котлеты сделаю. Хоть ребёнок мой по-человечески поест.
Татьяна вернулась к монитору, но сосредоточиться на работе уже не получалось. Из кухни доносились звуки — свекровь гремела кастрюлями, что-то переставляла, бормотала себе под нос.
Через два часа Галина Петровна вернулась из магазина с полными сумками продуктов.
— Кошмар, что у вас в районе за магазины! Нормального мяса не найти. Пришлось на рынок ехать. И овощи у вас в холодильнике все вялые были, я выбросила.
— Зачем вы выбросили? Они нормальные были!
— Нормальные? Да там помидоры уже мягкие, огурцы жёлтые. Разве можно такое есть? Я свежие купила. И вообще, Таня, ты бы лучше следила за хозяйством, а не в свой компьютер пялилась.
Вечером Андрей вернулся домой, и свекровь тут же бросилась его встречать.
— Андрюшенька, сыночек! Иди скорее, я борщ сварила, твой любимый! И котлетки, как ты любишь, с рисом.
— Спасибо, мам, — Андрей обнял мать и прошёл на кухню.
Татьяна молча сидела за столом. Перед ней стояла тарелка с борщом, который она не могла заставить себя есть. Не потому, что невкусно — Галина Петровна готовила хорошо. А потому, что каждая ложка давалась с трудом под пристальным взглядом свекрови.
— Танечка совсем не ест, — заметила Галина Петровна. — Наверное, фигуру бережёт. Хотя, если честно, тебе бы поправиться не мешало. Слишком худая. Андрюша, скажи ей.
— Мам, Таня нормально выглядит.
— Нормально? Да она как щепка! Мужчины любят, когда есть за что подержаться. Правда, сынок?
Андрей неловко пожал плечами и продолжил есть. Татьяна встала из-за стола.
— Спасибо за ужин, я пойду поработаю.
— Опять работа! — всплеснула руками свекровь. — Андрюша, ну скажи ты ей! Какая работа вечером? Нормальные люди вечером с семьёй время проводят.
Но Андрей молчал, уткнувшись в тарелку.
Прошла неделя. Галина Петровна полностью захватила кухню и гостиную. Её вещи были повсюду — на диване, на журнальном столике, на подоконниках. Она переставила посуду в шкафах «как удобнее», перевесила полотенца в ванной, даже переложила вещи в прихожей.
— Галина Петровна, зачем вы переложили мои документы? — Татьяна пыталась сохранять спокойствие, обнаружив, что папка с договорами переместилась из ящика стола на полку в прихожей.
— Они там пылились без дела. А на полке хоть видно, что где лежит.
— Это мои рабочие документы! Мне они нужны под рукой!
— Ой, да что ты так нервничаешь? Подумаешь, переложила. Вот в нашей семье всегда был порядок. Я всегда знала, где что лежит. А у вас тут…
— У нас тут наш дом, — жёстко сказала Татьяна.
— Ваш? — свекровь подняла брови. — Насколько я знаю, квартира записана на Андрея. Мы с его отцом давали деньги на первый взнос.
Это было правдой. Родители Андрея действительно помогли с покупкой квартиры, дав треть суммы на первоначальный взнос. Остальное они выплачивали сами, но свекровь об этом предпочитала не вспоминать.
— Мы вместе платим ипотеку.
— Ну-ну. Платите. Из Андрюшиной зарплаты, я полагаю. Твои-то копейки от рисования картинок на компьютере…
— Я зарабатываю не меньше Андрея!
— Да? И сколько же?
Татьяна закусила губу. Обсуждать свои доходы со свекровью она не собиралась.
— Это наше с Андреем дело.
— Вот именно, с Андреем. А Андрей — мой сын. И я имею право знать, на ком он женился.
Вечером Татьяна попыталась поговорить с мужем.
— Андрей, твоя мама… Она переставляет вещи, вмешивается во всё. Я не могу нормально работать.
— Тань, ну потерпи ещё немного. Ей правда некуда деваться. Ремонт же.
— А почему она не может пожить у твоей сестры? У Лены трёхкомнатная квартира.
— У Лены дети маленькие, мама им будет мешать.
— А мне, значит, не мешает?
— Тань, ну что ты сравниваешь? У них двое детей, а ты целый день дома одна.
— Я работаю, Андрей!
— Ну работаешь и работай. Мама же тебе не мешает. Она на кухне или в гостиной.
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот заботливый, внимательный человек, за которого она выходила замуж? Почему он не видит, что происходит?
На третью неделю случилось то, что переполнило чашу терпения.
Татьяна работала над важным проектом. Заказчик был требовательный, сроки горели. Она сидела за компьютером с самого утра, делая правки в макете. Свекровь с утра ушла куда-то по делам, и в квартире наконец-то воцарилась тишина.
Около трёх часов дня дверь открылась. Галина Петровна вернулась не одна — с ней были две женщины примерно её возраста.
— Проходите, проходите! — громко говорила свекровь. — Вот, смотрите, какая у детей квартира. Небольшая, конечно, но ничего. На первое время хватит.
Татьяна вышла из спальни.
— Здравствуйте.
— О, Танечка! Девочки, это невестка моя. Дома сидит, в компьютер играет.
— Я работаю, — сухо поправила Татьяна.
— Да-да, работает она. Картинки рисует. Девочки, пойдёмте на кухню, чай поставлю. Танечка, не мешай нам, иди в свою комнату.
Татьяна стояла посреди коридора, не веря своим ушам. Свекровь выгоняет её из собственной кухни?
— Галина Петровна, я тоже хочу чаю.
— Ой, Танечка, мы тут о своём, о женском поговорить хотели. Тебе будет неинтересно. Иди-иди, работай.
Подруги свекрови смотрели на неё с любопытством и лёгким презрением. Татьяна развернулась и ушла в спальню, хлопнув дверью.
Из кухни доносились голоса, смех. Свекровь что-то рассказывала, подруги ахали и причитали.
— …и представляете, готовить не умеет совсем! Андрюша мой бедный пельменями питается!
— Кошмар какой!
— А что, детей не планируют?
— Да какие дети! Она же карьеристка. Всё в компьютер свой смотрит. Говорит, работает. А я думаю, так, ерундой занимается. Вот мы в наше время…
Татьяна надела наушники, включила музыку погромче, но всё равно слышала обрывки разговора. Сосредоточиться на работе было невозможно.
Через два часа подруги ушли. Галина Петровна постучала в дверь спальни.
— Танечка, выходи. Поговорить надо.
Татьяна вышла. Свекровь сидела на диване в гостиной с видом хозяйки положения.
— Садись. Я тут подумала… Вы с Андреем уже три года женаты, а детей всё нет. Это нехорошо.
— Это наше с Андреем решение.
— Андрей хочет детей. Он мне говорил. А ты всё в свою работу упёрлась. Так нельзя, Танечка. Женщина должна быть матерью в первую очередь.
— Галина Петровна, я не собираюсь это обсуждать.
— А придётся! Я с Андреем поговорю. Нечего тянуть. Мне внуки нужны. А то Ленка родила и всё, больше не хочет. А я хочу ещё внуков. И Андрюша хочет.
— Если Андрей хочет детей, он мне сам об этом скажет.
— Он стесняется тебя обидеть. Знает, что ты эгоистка.
— Что? — Татьяна не верила своим ушам.
— Эгоистка, да. Только о себе думаешь, о своей работе. А о муже подумала? Ему наследник нужен. Мы с отцом квартиру эту помогли купить не для того, чтобы вы вдвоём тут жили. Это семейное гнездо должно быть, для детей.
— Галина Петровна, вы дали только часть денег на первый взнос. Мы сами выплачиваем ипотеку!
— Без нас вы бы вообще ничего не купили! — вспылила свекровь. — И вообще, я не понимаю, что Андрюша в тебе нашёл. Ни хозяйка, ни мать. Сидишь тут как кукушка, только место занимаешь.
Татьяна встала.
— Всё, хватит. Я ухожу.
— Куда это?
— Погулять. Или к подруге. Мне всё равно куда, лишь бы вас не слышать.
Она схватила куртку и сумку и выскочила из квартиры. На улице было холодно, моросил дождь, но Татьяна не замечала этого. Она шла куда глаза глядят, набирая номер подруги.
— Марин, можно к тебе приехать? … Да, прямо сейчас… Потом расскажу.
У Марины она просидела до позднего вечера. Выговорилась, выплакалась. Подруга слушала, качала головой, наливала чай.
— Тань, а Андрей-то что? Неужели не видит?
— Не видит. Или не хочет видеть. Это его мама, понимаешь? Он её любит.
— Любить — это одно. А позволять унижать жену — другое.
— Он не думает, что она меня унижает. Считает, что она просто такая, прямолинейная.
— Тань, а может, ультиматум поставить? Или мать, или ты?
— Боюсь, выберет мать.
Домой Татьяна вернулась около одиннадцати вечера. Андрей встретил её в прихожей.
— Где ты была? Мама ужин приготовила, ждали тебя.
— У Марины.
— Могла бы предупредить.
— Андрей, нам надо поговорить.
— Давай завтра. Я устал, спать хочу.
— Нет, сейчас. Твоя мама… Она сегодня подруг приводила, обсуждала меня, говорила, что я эгоистка, плохая жена.
— Тань, ну мама эмоциональная, ты же знаешь. Не принимай близко к сердцу.
— Андрей, она сказала, что вы с отцом купили эту квартиру для внуков, а я место занимаю!
— Она не так выразилась, наверное…
— Именно так! Андрей, почему ты её всегда защищаешь?
— Она моя мама, Тань.
— А я твоя жена!
— И что ты хочешь? Чтобы я с мамой ругался?
— Я хочу, чтобы ты меня защитил! Чтобы поговорил с ней, объяснил, что так нельзя!
— Тань, ну что я ей скажу? Она пожилой человек, со своими принципами. Её не переделать.
— То есть мне надо терпеть?
— Ну не всю жизнь же она у нас жить будет. Ремонт закончится, уедет.
— А потом снова приедет. И снова. И снова. Андрей, я так больше не могу.
— Что значит не можешь? — он нахмурился.
— Либо ты говоришь с мамой и ставишь границы, либо…
— Либо что? — в голосе Андрея появилась жёсткость.
— Либо я уеду. К родителям. Подумать надо.
— Тань, ты серьёзно? Из-за какой-то ерунды?
— Это не ерунда, Андрей! Твоя мать унижает меня в моём же доме!
— Это мой дом, вообще-то. Квартира на мне записана.
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. Неужели это тот самый человек, который три года назад клялся её любить и защищать?
— Что ты сказал?
— Я сказал правду. Квартира моя. И мама имеет право тут находиться.
— А я не имею?
— Не передёргивай. Ты моя жена, конечно, имеешь. Но и мама тоже.
— Ясно, — Татьяна кивнула. — Всё ясно.
Она прошла в спальню, достала чемодан из-под кровати, начала складывать вещи.
— Ты что делаешь? — Андрей стоял в дверях.
— Ухожу. К родителям. Ты сделал свой выбор.
— Тань, прекрати истерику!
— Это не истерика, Андрей. Это решение. Когда твоя мама уедет и ты решишь, что важнее — мамины чувства или наша семья, позвонишь.
— Тань!
Но она не слушала. Собрала самое необходимое, вызвала такси. Андрей пытался её удержать, уговаривал, но Татьяна была непреклонна.
— Танечка, ты куда собралась? — свекровь выглянула из гостиной. — Что за шум?
— К родителям, Галина Петровна. Отдохнуть от вашего гостеприимства.
— Андрюша, ты что, жену отпускаешь? Среди ночи?
— Мам, не вмешивайся!
— Как это не вмешивайся? Семья рушится!
— Из-за вас рушится! — не выдержала Татьяна. — Из-за того, что вы везде суёте свой нос!
— Андрюша, ты слышишь, как она со мной разговаривает?
— Тань, извинись перед мамой.
Татьяна рассмеялась. Горько, зло.
— Извиниться? За правду? Нет уж. Живите вдвоём, мама и сыночек. А я поищу себе мужчину, а не маменькиного сынка.
Она вышла из квартиры, не оглядываясь. В такси плакала, но не от жалости к себе, а от обиды. Три года жизни. Три года она строила семью с человеком, который в решающий момент выбрал не её.
Родители встретили её без лишних вопросов. Мама обняла, отец наварил чаю. Татьяна рассказала всё, не скрывая деталей.
— Доченька, а ты уверена? Может, погорячилась? — осторожно спросила мама.
— Мам, я три недели терпела. Молчала, сглатывала обиды. А он даже не попытался меня защитить. Сказал, что квартира его.
— Это он сгоряча, — попытался успокоить отец. — Мужики, они такие. Не умеют между женщинами лавировать.
— Пап, он должен был выбрать меня. Я его жена. А он выбрал маму.
На следующий день Андрей звонил. Татьяна не брала трубку. Писал сообщения — она не отвечала. На третий день приехал к её родителям.
— Тань, ну выйди, поговори со мной!
— О чём говорить, Андрей? Твоя мама уехала?
— Нет, но…
— Тогда не о чем говорить.
— Тань, ну нельзя же так! Это моя мама!
— А я твоя жена. Была.
— Как была?
— Андрей, я подаю на развод.
— Ты с ума сошла? Из-за такой ерунды?
— Если для тебя это ерунда, тем более.
Прошла неделя. Галина Петровна позвонила Татьяне сама.
— Танечка, ну что ты как маленькая? Обиделась и убежала. Возвращайся домой.
— Это не мой дом, Галина Петровна. Вы мне ясно дали понять.
— Ой, да ладно тебе! Я погорячилась. Возвращайся. Андрюша места себе не находит.
— Пусть к мамочке обратится. Она его утешит.
— Танечка, ну не глупи! Семью рушишь!
— Я? Это я рушу? Галина Петровна, это вы влезли в нашу жизнь и всё разрушили!
— Как ты смеешь! Я мать!
— А я жена. Была. И знаете что? Оставайтесь с вашим сыночком. Вы друг друга стоите.
Татьяна сбросила звонок.
Через месяц Андрей написал, что мама уехала. Ремонт закончился. Просил встретиться, поговорить. Татьяна согласилась. Встретились в кафе.
— Тань, прости меня. Я был неправ.
— В чём именно?
— Во всём. Я должен был тебя защитить. Поговорить с мамой. Поставить границы.
— Должен был. Но не сделал.
— Тань, давай всё вернём. Я люблю тебя.
— Андрей, а что будет, когда твоя мама снова захочет к нам приехать?
— Я… Я поговорю с ней.
— Поговоришь? И всё?
— А что ты хочешь?
— Я хочу гарантий, что она больше не будет жить с нами. Что ты выберешь меня, если снова возникнет конфликт.
— Тань, но это моя мама…
— Вот видишь? Ничего не изменилось. Ты снова выбираешь её.
— Я не выбираю! Просто нельзя так категорично!
— Можно, Андрей. И нужно. Либо ты строишь семью со мной, либо живёшь с мамой. Третьего не дано.
— Это ультиматум?
— Это констатация факта.
Они расстались. Татьяна подала на развод. Андрей пытался отговорить, уговаривал, но она была непреклонна. Галина Петровна приезжала к её родителям, устраивала скандалы, требовала, чтобы невестка вернулась. Но Татьяна держалась.
Развод дался тяжело. Андрей не хотел делить имущество, утверждая, что квартира его. Татьяна через адвоката доказала, что вкладывала в ипотеку не меньше мужа. В итоге Андрей выплатил ей компенсацию.
Прошёл год. Татьяна сняла небольшую квартиру-студию, продолжала работать, даже расширила клиентскую базу. Жизнь постепенно налаживалась. Боль от развода утихла, осталась только лёгкая грусть от несбывшихся надежд.
Однажды она встретила общую знакомую, которая рассказала, что Андрей живёт с мамой. Галина Петровна переехала к нему насовсем, продав свою квартиру. Управляет всем домом, контролирует каждый шаг сына. Андрей пытался встречаться с девушками, но ни одна не выдерживала больше месяца общения с его мамой.
Татьяна только грустно улыбнулась. Каждый делает свой выбор. Андрей выбрал маму. А она выбрала себя, свою свободу и достоинство.
Ещё через год на работе появился новый заказчик — Михаил, владелец небольшой IT-компании. Спокойный, уверенный в себе мужчина, который сразу дал понять, что его заинтересовала не только её работа.
— Татьяна, может, поужинаем вместе после сдачи проекта? — предложил он после очередной встречи.
— А ваша мама не будет против? — неожиданно для себя спросила Татьяна.
— Моя мама? — удивился Михаил. — Она живёт в другом городе. И вообще, я взрослый человек, сам решаю, с кем мне ужинать.
— Простите, глупый вопрос.
— Не глупый. У вас, видимо, был негативный опыт?
— Было дело.
— Расскажете за ужином?
Татьяна улыбнулась.
— Расскажу.
Они поужинали. И ещё раз. И ещё. Михаил оказался полной противоположностью Андрея — самостоятельный, решительный, умеющий отстаивать свои границы. Когда через полгода отношений он познакомил Татьяну со своей мамой, приехавшей в гости, та оказалась милой интеллигентной женщиной, которая ни разу не позволила себе ни одного замечания в адрес девушки сына.
— Миша мне много о вас рассказывал, — улыбнулась она при знакомстве. — Я рада, что у него есть такая девушка.
— Спасибо, — Татьяна не могла поверить, что свекрови бывают такими.
— Я надеюсь, мы подружимся. Но не волнуйтесь, я не из тех мам, которые лезут в жизнь детей. У меня своя жизнь есть.
Через год Михаил сделал предложение. Татьяна согласилась не сразу — страх повторения прошлого был силён. Но Михаил терпеливо доказывал, что они — команда, что он всегда будет на её стороне.
Свадьба была скромной, только близкие. Мама Михаила приехала на неделю, помогла с организацией и уехала обратно, пообещав не беспокоить молодых без приглашения.
А ещё через год Татьяна встретила Андрея в торговом центре. Он постарел, осунулся. Рядом шла Галина Петровна, что-то выговаривая сыну.
— Таня? — Андрей остановился.
— Здравствуй, Андрей. Здравствуйте, Галина Петровна.
— Танечка! Как ты? Замуж вышла, слышала я.
— Да, вышла.
— Ну и как муж? Хороший?
— Замечательный.
— А его мама? — ехидно спросила свекровь.
— Тоже замечательная. Живёт в другом городе, навещает нас раз в полгода на пару дней.
— Ох, как же так? Сын без материнского присмотра?
— Он взрослый человек, Галина Петровна. Ему присмотр не нужен.
— Все мужчины дети, Танечка. Вот Андрюша мой…
— Мам, пойдём, — перебил Андрей, покраснев.
Они ушли. Татьяна смотрела им вслед и думала о том, как странно порой складывается жизнь. Она потеряла мужа, но обрела себя. А Андрей остался с мамой, но потерял шанс на собственную семью.
Дома её встретил Михаил с букетом цветов.
— Это ещё за что? — удивилась Татьяна.
— Просто так. Люблю тебя.
Она обняла мужа, зарылась лицом в его плечо. Всё было правильно. Она сделала правильный выбор тогда, три года назад. Выбрала себя, своё достоинство, свою свободу. И жизнь вознаградила её за это настоящей любовью и настоящей семьёй.
А где-то в другом конце города Андрей слушал мамины причитания о том, какая Танечка неправильная была, и как хорошо, что они расстались. И соглашался. Потому что спорить с мамой он так и не научился.
