Олег громко хлопнул дверью. Ира вздрогнула. Третий раз за неделю он уходил так – разозлившись, не желая слушать.
– Да что я такого сделала-то? – она бросила полотенце на стол. – Ну не поехала к твоей маме один раз!
Телефон завибрировал. «Людмила Сергеевна» – высветилось на экране. Ира закатила глаза и сбросила вызов. Через минуту – снова звонок.
– Да, Людмила Сергеевна.
– Ирочка, ты почему трубку не берешь? – голос свекрови звучал слишком спокойно. – Я хотела спросить, почему тебя вчера не было?
– Я же объясняла. Работа, потом магазин. Еле до дома добралась.
– У нас было семейное собрание! Традиция! Мы каждый вторник собираемся.
– Людмила Сергеевна, я не могу каждый вторник бросать все и ехать через весь город, – Ира старалась говорить спокойно, но нервно мяла край футболки.
– То есть моя семья для тебя – это «все бросать»?
Ира глубоко вдохнула.
– Нет, но у меня тоже есть дела и…
– Олег приехал. А он работает не меньше твоего.
– Олег – ваш сын. И офис у него в трех остановках от вас.
– А, ну конечно! – в голосе свекрови зазвучали металлические нотки. – Теперь ты не считаешь себя частью нашей семьи?
– Я этого не говорила!
– Знаешь, Ир, я думала, ты другая. Мы тебя приняли, а ты…
Ира посмотрела на часы – 23:15. Господи, ну сколько можно?
– Людмила Сергеевна, давайте завтра поговорим? Уже поздно.
– Вот! Опять отмахиваешься! А я волнуюсь за внука. Ты его кормишь правильно? Я список диетических блюд составила, ты хоть следуешь ему?
– Мишке четыре года. Педиатр сказал, что с его весом и ростом все в порядке.
– Этим молодым врачам верить нельзя! Вот в наше время…
– Мне завтра вставать в шесть, – перебила Ира. – Простите, мне пора спать.
– Уже убегаешь? Ну хорошо. Только не забудь – в субботу мы ждем вас в два часа. Я пироги испеку. И Мишеньке шапочку новую свяжу, а то эта твоя – совсем не греет.
Ира нажала отбой и уставилась в потолок. Два года брака превратились в бесконечную борьбу со свекровью за право самой решать, как жить в собственной семье.
Утром Олег сидел на кухне с кислым лицом.
– Мам звонила, – сказал он, не поднимая глаз от телефона. – Говорит, ты с ней грубо разговаривала.
– Что? – Ира чуть не выронила чашку. – Я просто сказала, что не могу каждый вторник к ней ездить!
– Ир, ну это же моя мама. Неужели сложно уважить?
– Олег, она указывает мне, что готовить, как Мишку одевать, с кем мне дружить можно, а с кем нельзя! Даша теперь, видите ли, «неподходящая компания»!
– Мама просто беспокоится.
– А я что, по-твоему, плохая мать? – Ира почувствовала, как к горлу подступает ком.
– Я этого не говорил! – Олег раздраженно отодвинул тарелку. – Но мама считает…
– Мама, мама! А что я считаю – тебе неинтересно?
– Ты преувеличиваешь! Мама просто хочет помочь!
– Помочь?! – Ира всплеснула руками. – Она хочет командовать! Вчера спросила, почему я не отчитываюсь ей о покупках!
– Она экономистом всю жизнь проработала! Просто советует по-доброму!
– Олег, она ко мне домой приходит и переставляет вещи! Говорит, что так «правильнее»!
Олег встал из-за стола.
– Знаешь, Ир, может, тебе стоит просто прислушаться к советам старших иногда?
Он ушел, а Ира осталась сидеть на кухне. В эту субботу она никуда не поедет. Хватит.
В субботу у Ирины заболел Мишка – температура под 38, кашель. Она позвонила Олегу, который уже уехал к родителям:
– Мы не приедем, Миша заболел.
– Мама расстроится.
– Олег, у ребенка температура!
– Мама говорит, это от того, что ты его в легкой куртке водишь.
Ира чуть телефон не швырнула.
– Скажи своей маме, что педиатр считает иначе!
– Ладно, я заеду за лекарствами и вернусь.
Но Олег не вернулся ни через час, ни через два. Позвонил только вечером:
– Останусь у родителей. Мама говорит, ты, наверное, хочешь побыть с Мишкой наедине.
После этого случая все покатилось под откос. Людмила Сергеевна теперь даже не звонила Ире – только Олегу. А тот передавал «мама сказала», «мама считает», «мама беспокоится».
– Мама говорит, ты совсем перестала с ней общаться, – сказал Олег за ужином.
– А что мне с ней обсуждать? Каждый разговор превращается в допрос!
– Она приглашает нас на день рождения дяди Коли в воскресенье.
– Я не поеду.
– Ир, ну это уже слишком! – Олег стукнул вилкой по столу. – Ты специально всех настраиваешь против себя?
– Я? Это твоя мама всем рассказывает, какая я плохая!
– Это неправда!
– Да? А почему твоя тетя Галя при встрече со мной отворачивается? Почему двоюродная сестра перестала даже здороваться?
Олег молчал. Потом буркнул:
– Мама говорит, ты разрушаешь нашу семью.
Ира стояла у окна и смотрела на дождь. За две недели Олег уже трижды ночевал у родителей. А сегодня они ехали на большой семейный ужин – день рождения дедушки Феди, Федора Петровича. Старика все уважали, хоть и считали слегка «не от мира сего» – он мало говорил, больше наблюдал.
– Я не хочу ехать, – сказала Ира.
– Это неуважение к дедушке.
– Твоя мама меня там видеть не хочет!
– Хватит валить все на маму!
Дверь хлопнула. Ира опустилась на стул и заплакала. Телефон зазвонил – Даша, подруга.
– Слушай, приезжай к нам с Мишкой. Посидим, отвлечешься.
– Не могу. На день рождения деда Олега ехать надо.
– Который молчун?
– Ага. Олег уже уехал. Злой как черт.
– А ты?
– Поеду. Иначе они меня со свету сживут.
В доме Людмилы Сергеевны собралась вся семья – человек пятнадцать. Когда Ира вошла с Мишкой, разговоры стихли. Людмила Сергеевна холодно кивнула:
– А мы думали, ты не приедешь.
– С днем рождения, Федор Петрович, – Ира протянула скромный подарок дедушке.
– Спасибо, внученька, – тихо ответил старик.
Весь вечер Ира чувствовала косые взгляды. Разговоры стихали, когда она подходила. Олег держался отстраненно. Людмила Сергеевна демонстративно спрашивала:
– Олеженька, тебе добавки положить? А Мишеньке я уже все нарезала, как он любит.
Будто Иры в комнате не было.
Когда все сели за стол, Людмила Сергеевна громко сказала:
– Как хорошо, когда семья вместе! Жаль только, некоторые не ценят семейные узы.
Она не смотрела на Иру, но все поняли, о ком речь. Родственники согласно закивали. Олег уставился в тарелку.
– А знаете, – вдруг сказал Федор Петрович так громко, что все замолчали, – я вот смотрю на вас и думаю – что же вы делаете, а?
Людмила Сергеевна поперхнулась:
– Папа, ты о чем?
Дед отложил вилку и обвел всех взглядом. Его обычно тихий голос звучал неожиданно твердо.
– О том, как вы с Ириной обращаетесь. Сидит девочка как на иголках, а вы ее со свету сживаете.
– Папа! – Людмила Сергеевна побагровела. – Ты не понимаешь…
– Это ты не понимаешь, дочка, – дед стукнул ладонью по столу. – Мне восемьдесят два. Я многое повидал. И знаю, к чему такое отношение приводит.
В комнате стало тихо. Даже Мишка перестал болтать ногами под столом.
– Ира, – дед повернулся к невестке, – сколько раз ты возила мою дочь в больницу, когда у нее спина прихватила?
– Ну… раз пять, наверное, – растерянно ответила Ира.
– А кто сидел с Мишкой, когда Олег с Людой на море ездили в прошлом году?
– Ну, я…
– А кто документы Олегу на машину оформлял, когда у него времени не было? А кто на новый год всем подарки выбирал? А кто…
– Папа, при чем тут это? – перебила Людмила Сергеевна. – Ира просто выполняла свои…
– Свои что? Обязанности? – дед усмехнулся. – А твои обязанности – это указывать ей, как жить?
Олег неловко заерзал на стуле.
– Дед, ты не совсем понимаешь ситуацию…
– Я-то как раз понимаю, – дед выпрямился. – Помнишь бабушку Таню, мою жену?
– Конечно, – Олег кивнул.
– А ты знаешь, что она чуть не ушла от меня через пять лет после свадьбы?
По комнате пронесся удивленный шепот.
– Моя мать, твоя прабабка, – дед посмотрел на Олега, – считала, что Таня не так готовит, не так убирает, не так ребенка воспитывает. А я, дурак молодой, поддакивал. «Мама лучше знает». И знаешь, что вышло?
Все молчали.
– Прихожу я с работы, а дома записка: «Ухожу. Так жить невозможно». И вещей нет. Еле нашел ее у подруги. На коленях просил вернуться.
Федор Петрович повернулся к Людмиле Сергеевне:
– Помнишь, Люда, как бабушка тебя любила? Как вкусности готовила? А ведь могло ничего этого не быть.
– Папа, это совсем другая ситуация, – Людмила Сергеевна опустила глаза. – Я просто хочу как лучше…
– Как лучше для кого? – спросил дед. – Для Олега? Для Мишки? Или для себя – чтоб все по твоим правилам жили?
Олег посмотрел на Иру – она сидела с опущенной головой, и по щеке катилась слеза.
– А ты, Олег, – дед повернулся к внуку, – что же молчишь, когда жену твою изводят? Мужик ты или кто?
– Я… – Олег запнулся. – Я думал, что мама просто заботится…
– Забота не делает человека несчастным, – тихо сказал дед. – Посмотри на свою жену. Она счастлива?
В комнате повисла тяжелая тишина. Тетя Галя неловко кашлянула. Дядя Коля уставился в свою тарелку.
– Вы все молчали, – продолжал дед. – Видели, как девочку затюкали, и молчали. Стыдно должно быть.
– Федя, ну что ты такое говоришь, – робко вмешалась тетя Галя. – Людочка просто беспокоится…
– Беспокойство – это когда спрашиваешь «чем помочь?», а не указываешь, как жить, – отрезал дед. – Я с вашей Таисией Петровной пятьдесят лет прожил. И знаешь, что она всегда говорила? «Главное в семье – уважение».
Мишка вдруг дернул маму за рукав и громко спросил:
– Мам, а почему ты плачешь?
Ира быстро вытерла слезы:
– Все хорошо, зайчик.
После слов Мишки в комнате стало совсем тихо. Людмила Сергеевна смотрела в одну точку, крепко сжав губы. Олег переводил взгляд с деда на жену.
– Извините, – Ира поднялась из-за стола. – Мне нужно… мне нужно выйти.
Она быстро вышла в коридор. Через минуту за ней последовал Олег.
– Ир, – он осторожно дотронулся до ее плеча. – Ты в порядке?
– А ты как думаешь? – она даже не повернулась. – Два месяца ада, а ты только сейчас спрашиваешь?
– Я не думал, что все так серьезно, – Олег потер лоб. – Дед прав. Я не замечал, как тебе тяжело.
– Не замечал? – Ира наконец повернулась. – Я тебе говорила каждый день! А ты только «мама сказала, мама считает»!
– Знаю. Прости, – он опустил глаза. – Мне казалось, вы просто притираетесь друг к другу. Думал, со временем наладится.
– Само ничего не налаживается, Олег.
В коридор вышел Федор Петрович. Он тяжело опирался на трость.
– Вы чего тут стоите? Идите в комнату. Разговор не закончен.
Когда они вернулись, Людмила Сергеевна сидела с красными глазами. Остальные родственники переглядывались и молчали.
– Садитесь, – дед указал на стулья. – Люда, ты хотела что-то сказать.
Свекровь подняла взгляд на Иру.
– Я… – она сглотнула. – Я не думала, что все так выглядит со стороны. Мне казалось, я помогаю…
– Мам, – тихо сказал Олег. – Дед прав. Мы с тобой перегнули палку.
– Я просто хотела как лучше, – голос Людмилы Сергеевны дрогнул. – Чтобы в семье был порядок. Чтобы внук правильно рос…
– А получилось, что я плохая мать и жена, – закончила Ира.
– Я так не считаю! – быстро возразила свекровь. – Просто мне казалось, что мой опыт…
– Люда, – перебил дед. – Ирина – взрослая женщина. У нее своя семья, свои решения. Твое дело – быть рядом, когда попросят совета. Не командовать.
Людмила Сергеевна кивнула и неожиданно всхлипнула:
– Я так боялась потерять сына. Когда он женился, мне казалось, что его забирают у меня.
– Мам, никто меня у тебя не забирал, – Олег взял мать за руку. – Но я муж Иры и отец Мишки. Это моя семья.
– Прости меня, Ира, – Людмила Сергеевна наконец посмотрела невестке в глаза. – Я была не права.
Ира молчала, потом медленно кивнула:
– Я хочу, чтобы вы уважали мои решения. Чтобы не обсуждали меня за спиной. Чтобы не настраивали против меня всю семью.
– Больше такого не будет, – твердо сказал Олег. – Обещаю.
– И еще, – Ира выпрямилась. – Мы с Олегом сами решим, когда и куда мы едем. Я люблю вашу семью, но у нас есть своя жизнь.
Тетя Галя неожиданно заговорила:
– Ира, и ты меня прости. Я тоже хороша – слушала сплетни, а сама молчала.
Мишка, уставший от взрослых разговоров, подергал бабушку за рукав:
– Ба, а торт будет?
Все рассмеялись, и напряжение начало спадать.
Через неделю Ира с Олегом сидели на кухне. Мишка уже спал.
– Мама звонила, – сказал Олег. – Спрашивала, не хотим ли мы в воскресенье приехать.
– И что ты ответил? – Ира напряглась.
– Сказал, что мы уже запланировали поездку в аквапарк. Она сказала «хорошо» и пожелала хорошо провести время.
Ира улыбнулась:
– Знаешь, она вчера мне позвонила сама. Просто спросила, как дела. Без советов, без критики.
– Дед на нее сильно повлиял, – Олег покачал головой. – Кто бы мог подумать, что от тихони Феди такое услышим.
– Иногда самые тихие люди говорят самые важные вещи, – Ира взяла мужа за руку. – Я рада, что он заступился.
– А я рад, что мы прошли через это, – Олег поцеловал ее пальцы. – Теперь будет по-другому.
Ира кивнула. Впервые за долгое время она чувствовала, что ее действительно услышали – не просто ее слова, а ее чувства. И пусть не все еще наладилось, но теперь у них появился шанс стать настоящей семьей – где уважают границы друг друга и где каждый имеет право на собственный голос.
Через месяц они снова собрались у Людмилы Сергеевны – теперь по приглашению, а не по требованию. Дед Федор сидел в своем кресле и с улыбкой наблюдал, как невестка с дочерью вместе готовят на кухне, а Мишка бегает между ними. Никто не командовал, никто не поучал. И в этой простой гармонии была та самая настоящая семья, о которой все они мечтали.
