– Катя, где салфетки?! – голос Тамары Николаевны перекрывал гул голосов, детский визг и звон посуды, наполняя квартиру какофонией.
– На кухне, в шкафу! – крикнула Катя, пытаясь удержать поднос с бутербродами, пока чья-то рука тянулась за очередной порцией.
Гостиная была похожа на вокзал в час пик. Двадцать человек – тёти, дяди, двоюродные братья, их жёны и дети – заполнили каждый сантиметр пространства. Тётя Лариса, в ярко-розовом платье, громко рассказывала анекдот, заглушая телевизор, который кто-то включил на полную громкость. Дядя Витя, с красным от жары лицом, пытался открыть окно, но оно, как назло, заело. Дети – четверо племянников и чьи-то ещё малыши – носились между взрослыми, роняя крошки на ковёр. Маша, обычно спокойная, подхватила общий настрой и теперь прыгала на диване, размахивая игрушечным пони.
Катя стояла посреди этого хаоса, чувствуя, как пот стекает по спине. План «контролируемого хаоса» работал лучше, чем она ожидала. Слишком хорошо.
– Катюша, а где мясо? – Тамара Николаевна возникла рядом, держа в руках пустую тарелку. – Я же говорила, надо было три килограмма брать, а не два!
– В духовке, – выдохнула Катя, протискиваясь к кухне. – Скоро будет.
– Скоро – это когда? – свекровь поджала губы. – Гости голодные!
Катя не ответила. Она пробралась на кухню, где Игорь пытался разлить компот в разнокалиберные стаканы – стеклянные, пластиковые, даже пара кружек. Посуда закончилась ещё час назад, и теперь они использовали всё, что нашлось в шкафах.
– Как дела? – спросил Игорь, бросая на неё быстрый взгляд.
– Как в зоопарке, – буркнула Катя. – Твоя мама уже трижды спросила про мясо.
Игорь хмыкнул, но в его глазах мелькнула тревога.
– Артём ещё не начал?
– Пока нет, – Катя посмотрела на часы. – Но скоро должен.
Артём, их сосед слева, обещал «добавить веселья» ближе к восьми вечера. Катя рассчитывала, что его колонка с басами встряхнёт не только гостей, но и Галину Петровну, которая, судя по всему, уже сидела с телефоном наготове. Лиза и Костя снизу тоже не подведут – Катя видела, как Лиза утром бросила в чат дома гневное сообщение: «Надеюсь, шум сегодня будет в пределах разумного».
Квартира гудела, как улей. Запах жареного мяса смешивался с ароматом духов тёти Ларисы и чьего-то одеколона. Стол в гостиной был завален тарелками с салатами, нарезкой и пирожками, которые Тамара Николаевна привезла утром. Но еды катастрофически не хватало. Катя с самого начала не планировала готовить на армию – она купила ровно столько, сколько считала разумным. Теперь это стало ещё одним рычагом давления: гости начинали ворчать, а свекровь метала молнии.
– Катя, – тётя Лариса поймала её за локоть. – А где торт? Мама говорила, будет большой, с кремом!
– Торт на лоджии, – ответила Катя, вытирая пот со лба. – Там прохладно, чтобы не растаял.
– На лоджии? – Лариса округлила глаза. – А как мы его достанем? Там же бельё висит!
– Разберёмся, – бросила Катя, уворачиваясь от очередного ребёнка, который чуть не врезался в неё с пластиковым мечом.
Лоджия была её секретным оружием. Тамара Николаевна так расхваливала её как «просторное место для отдыха», что Катя решила использовать это против неё. Торт – огромный, трёхъярусный, с розами из крема – действительно стоял там, но добраться до него было той ещё задачей. Сушилка с бельём, старый велосипед, коробки с зимними вещами – всё это превращало лоджию в полосу препятствий. Катя нарочно не убирала ничего, чтобы свекровь сама увидела, что её мечты о «просторной трёшке» далеки от реальности.
Внезапно из коридора донёсся громкий стук в дверь. Катя замерла. Гости продолжали галдеть, но она уловила тревожный взгляд Игоря.
– Я открою, – сказал он, ставя поднос с пирожками.
Катя пошла следом, чувствуя, как сердце колотится. На пороге стояла Галина Петровна – в халате, с растрёпанными волосами и выражением лица, которое не предвещало ничего хорошего.
– Это что за безобразие?! – начала она без предисловий. – У меня люстра дрожит! Дети орут, кто-то топает, как слон!
– Галина Петровна, – Игорь поднял руки, пытаясь её успокоить. – Это день рождения, мы предупреждали.
– Предупреждали? – соседка повытнула носом. – А про то, что у меня давление от вашего шума, вы тоже предупреждали? Я сейчас в полицию позвоню!
Катя почувствовала, как внутри всё сжалось. Она ожидала, что Галина Петровна будет недовольна, но не думала, что та заявится лично.
– Мы постараемся потише, – сказала она, стараясь говорить спокойно. – Просто гости, дети…
– Потише? – Галина Петровна фыркнула. – Да у вас тут цирк! Я уже в чат дома написала, все соседи в шоке!
Тамара Николаевна, услышав шум, протиснулась к двери.
– Что за крики? – спросила она, поправляя причёску. – Катюша, почему ты с соседями ругаешься?
– Это не я, – Катя стиснула зубы. – Это Галина Петровна, она… обеспокоена шумом.
– Шумом? – свекровь всплеснула руками. – Да это же праздник! Галина… э-э, как вас? Присоединяйтесь, у нас торт, мясо, всё как полагается!
Галина Петровна посмотрела на Тамару Николаевну, как на инопланетянку.
– Я не собираюсь участвовать в этом балагане! – отрезала она. – У вас час, чтобы утихомирить гостей, или я вызываю полицию!
Она развернулась и ушла, хлопнув дверью. Гости, заметив перепалку, начали перешёптываться. Тётя Лариса подскочила к Тамаре Николаевне.
– Тамара, что за дела? Ты же говорила, всё под контролем!
– И всё под контролем! – свекровь повысила голос. – Просто соседка вредная попалась! Катя, разберись, а я пойду торт доставать.
Катя посмотрела на Игоря. Его лицо было бледнее обычного.
– Это уже не хаос, – прошептал он. – Это катастрофа.
– Ещё не всё, – ответила Катя, хотя внутри у неё всё кипело. – Артём ещё не включил свою колонку.
Как по команде, из квартиры слева донёсся низкий, гулкий бас. Музыка – что-то электронное, с тяжёлыми битами – заглушила гомон гостей. Стены задрожали, а бокалы на столе начали позвякивать.
– Это что ещё за чертовщина?! – ахнула Тамара Николаевна, выбегая с лоджии с перепачканным кремом платьем. – Катя, Игорь, вы это слышали?
Гости зашумели громче. Дядя Витя, уже изрядно подвыпивший, начал подпевать, не попадая в ноты. Дети, вдохновлённые музыкой, устроили импровизированный танцпол, сбивая тарелки со стола. Маша, увлечённая общим весельем, уронила стакан с компотом, и липкая лужа растеклась по ковру.
– Мама, я не хотела! – пискнула она, но её голос утонул в общем гвалте.
Катя почувствовала, как всё внутри сжимается. Она хотела хаоса, но не такого. Это был не контролируемый хаос, а настоящий ураган, который грозил смести всё на своём пути.
– Надо выключить музыку, – сказал Игорь, пробираясь к двери. – Я поговорю с Артёмом.
– Погоди, – Катя схватила его за руку. – Пусть играет. Это наш шанс.
Она посмотрела на Тамару Николаевну, которая пыталась оттереть крем с платья, одновременно крича на дядю Витю, чтобы тот перестал петь. Гости, вместо того чтобы помогать, снимали происходящее на телефоны. Тётя Лариса, схватившись за голову, причитала:
– Это не день рождения, это конец света!
И тут раздался новый стук в дверь. Громкий, настойчивый. Катя замерла. Игорь, уже собравшийся к Артёму, остановился.
– Это полиция, – донёсся голос из-за двери. – Откройте!
Гости притихли, музыка продолжала греметь, а Тамара Николаевна побледнела.
– Полиция? – прошептала она. – Катя, что ты натворила?
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Она хотела встряски, хотела показать свекрови, что их дом – не место для её праздников. Но полиция? Это было слишком. Даже для её плана.
– Игорь, открывай, – сказала она, стараясь держать голос ровным. – И приготовься. Сейчас будет жарко.
Игорь кивнул, хотя в его глазах читалась паника. Он шагнул к двери, а Катя посмотрела на свекровь. Тамара Николаевна стояла посреди гостиной, сжимая испачканное платье, и впервые за всё время выглядела не властной хозяйкой праздника, а растерянной женщиной, которая не понимала, как всё зашло так далеко.
Катя глубоко вдохнула. Кульминация наступила. И теперь всё зависело от того, как они справятся с этим хаосом. Но одно она знала точно: этот день рождения Тамара Николаевна запомнит надолго. А вот что будет дальше – это уже другой вопрос. И ответ на него ждал их за дверью, вместе с полицией и новым витком безумия.
– Открывайте, полиция! – голос за дверью звучал как гром среди ясного неба, перекрывая гул музыки из квартиры Артёма и приглушённый гомон гостей.
Катя замерла, чувствуя, как кровь стынет в жилах. Гостиная, ещё минуту назад похожая на базар, затихла. Даже дядя Витя, напевавший что-то невнятное, закрыл рот. Тамара Николаевна, с кремом на платье и растерянным взглядом, смотрела на Катю, будто та была виновата во всех бедах мира.
– Игорь, открывай, – повторила Катя, хотя голос её дрожал.
Игорь, бледный, как простыня, шагнул к двери. Его рука замерла на ручке, и он бросил на жену взгляд, полный паники.
– Кать, это точно часть твоего плана? – прошептал он.
– Нет, – честно призналась она. – Но разберёмся.
Дверь распахнулась. На пороге стояли двое полицейских – молодой парень с усталым лицом и женщина постарше, с суровым взглядом. За их спинами маячила Галина Петровна, сложив руки на груди и сияя торжеством.
– Добрый вечер, – начала женщина-полицейский, оглядывая квартиру. – Поступила жалоба на шум. Что тут происходит?
Тамара Николаевна, оправившись от шока, протиснулась вперёд.
– Это мой день рождения! – заявила она, пытаясь улыбнуться. – Юбилей, пятьдесят пять лет! Просто семейный праздник, ничего страшного.
– Праздник, значит? – полицейский парень прищурился, заглядывая в гостиную, где дети всё ещё топтались на ковре, а взрослые перешёптывались. – А почему музыка орёт так, что весь дом трясётся?
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Музыка Артёма, которая должна была стать её козырем, теперь работала против них. Она бросила взгляд на Игоря, но тот выглядел так, будто готов провалиться сквозь пол.
– Это не у нас, – быстро сказала Катя. – Это сосед, из квартиры слева. Мы сами от него страдаем.
Галина Петровна, стоявшая за полицейскими, фыркнула.
– Не врите! У вас тут топот, крики, посуда звенит! Я с семи вечера не могу телевизор посмотреть!
– Галина Петровна, – Тамара Николаевна повернулась к соседке, – вы же взрослая женщина! Ну подумаешь, немного шума в субботу! Присоединяйтесь, у нас торт!
– Торт? – соседка задохнулась от возмущения. – Да я из-за вашего торта гипертонический криз заработаю!
Полицейская подняла руку, призывая к тишине.
– Так, хватит. Кто здесь хозяин квартиры?
– Мы, – Катя шагнула вперёд, чувствуя, как колени дрожат. – Я и мой муж.
– Документы, пожалуйста, – попросила женщина-полицейский.
Игорь метнулся в спальню за паспортами, а Катя пыталась собраться с мыслями. План рушился на глазах. Она хотела, чтобы Тамара Николаевна поняла, что их квартира – не место для её грандиозных праздников. Но полиция? Это был перебор. Гости начали нервно переглядываться, тётя Лариса причитала, что «такого позора она ещё не видела», а дядя Витя, похоже, решил, что это часть шоу, и снова начал напевать.
– Катя, – Тамара Николаевна схватила её за локоть, – что ты натворила? Я же просила просто праздник! А ты… ты полицию привела!
– Я никого не приводила! – огрызнулась Катя. – Это ваши двадцать человек, которые орут и топают!
– Мои? – свекровь округлила глаза. – Это наша семья! А ты, как хозяйка, должна была всё организовать!
Катя открыла рот, чтобы ответить, но тут вернулся Игорь с паспортами. Полицейские начали что-то записывать, а музыка Артёма, как назло, стала ещё громче. Теперь к басам прибавились вопли – похоже, Артём решил устроить караоке.
– Это уже не смешно, – пробормотал Игорь, глядя на Катю. – Что дальше?
– Дальше, – прошептала она, – мы доводим дело до конца.
Она шагнула к полицейским, стараясь выглядеть спокойнее, чем чувствовала.
– Простите, – сказала она, – мы действительно не хотели никого беспокоить. Это день рождения моей свекрови, и мы немного… переборщили с гостями. Но музыка – это не у нас. Может, вы с соседом поговорите?
Полицейская кивнула.
– Хорошо. Соседа мы проверим. Но и вы утихомирьте своих гостей. После девяти вечера – никаких криков и топота. Понятно?
– Понятно, – Катя кивнула, чувствуя, как пот стекает по спине.
Полицейские ушли, бросив напоследок суровый взгляд на Галину Петровну, которая явно была разочарована, что никого не арестовали. Дверь закрылась, но напряжение в квартире только наросло. Гости, ожидавшие продолжения банкета, начали роптать.
– Тамара, это что, теперь без музыки сидеть? – возмутился дядя Витя, держа в руке бокал. – Какой же это праздник?
– А где торт? – подхватила тётя Лариса. – Ты обещала торт!
Тамара Николаевна, всё ещё бледная, повернулась к Кате.
– Катя, достань торт. Сейчас же.
– Он на лоджии, – ответила Катя, стараясь не выдать торжества в голосе. – Но там… тесновато. Может, вы сами?
Свекровь, не говоря ни слова, решительно направилась к лоджии. Катя последовала за ней, предвкушая момент истины. Лоджия, заваленная бельём, коробками и велосипедом, была её тайным оружием. Торт стоял в дальнем углу, и добраться до него без потерь было почти невозможно.
– Это что за свалка? – ахнула Тамара Николаевна, оглядывая хаос. – Ты же говорила, тут всё готово!
– Я говорила, что места мало, – спокойно ответила Катя. – Но вы же сказали, что разберёмся.
Свекровь, стиснув зубы, начала протискиваться к торту. Она споткнулась о коробку, зацепила сушилку, и пара простыней шлёпнулась на пол. Крем с её платья уже размазался по рукам, а торт, как назло, стоял за велосипедом, который Катя нарочно не убрала.
– Помоги! – рявкнула Тамара Николаевна, пытаясь отодвинуть велосипед.
Катя, подавив улыбку, шагнула вперёд. Но в этот момент из гостиной раздался громкий треск, а затем – детский плач.
– Маша! – Катя бросилась обратно, забыв про торт.
В гостиной царил новый хаос. Маша, пытаясь дотянуться до тарелки с пирожками, уронила журнальный столик. Стаканы, тарелки и остатки салата валялись на ковре, а девочка, сидя среди этого разгрома, ревела, держась за ушибленное колено.
– Мамочка, больно! – всхлипывала она.
Катя подхватила дочь на руки, чувствуя, как сердце сжимается.
– Всё хорошо, моя хорошая, – шептала она, прижимая Машу к себе. – Сейчас посмотрим.
Игорь уже собирал осколки посуды, а гости, вместо того чтобы помочь, снимали происходящее на телефоны. Тётя Лариса причитала:
– Это что, теперь без торта и без стола? Тамара, ты же говорила, всё будет шикарно!
– Шикарно?! – Тамара Николаевна, выбравшись с лоджии без торта, но с новой порцией крема на платье, выглядела так, будто готова взорваться. – Это не шик, это кошмар!
Катя, укачивая Машу, посмотрела на свекровь. План сработал – хаос достиг пика, и Тамара Николаевна, похоже, была на грани. Но радости Катя не чувствовала. Маша плакала, квартира была разгромлена, а гости, вместо того чтобы уйти, продолжали требовать еды и развлечений.
– Игорь, – тихо сказала она, – отведи Машу в спальню. Я разберусь.
Игорь кивнул, забрал дочь и исчез в коридоре. Катя глубоко вдохнула и повернулась к свекрови.
– Тамара Николаевна, – начала она, стараясь говорить спокойно, – может, хватит? Гости устали, еды почти нет, посуда разбита. Давайте заканчивать.
– Заканчивать? – свекровь задохнулась от возмущения. – Это мой юбилей! Я хотела, чтобы все были счастливы!
– Счастливы? – Катя повысила голос. – Посмотрите вокруг! Маша ушиблась, ковёр в компоте, соседи полицию вызвали! Это не счастье, это бардак!
Гости притихли, даже дядя Витя перестал напевать. Тамара Николаевна открыла рот, но не нашла, что сказать. Впервые за вечер она выглядела не властной, а растерянной.
– Я… – начала она, но замолчала, глядя на разгромленную гостиную. – Я не хотела, чтобы так получилось.
– Я знаю, – Катя смягчилась, чувствуя, как злость уходит. – Но наш дом – не банкетный зал. Мы не можем принимать двадцать человек. Это слишком.
Тамара Николаевна молчала, теребя край испачканного платья. Гости начали потихоньку собираться – кто-то вызывал такси, кто-то искал свои вещи. Тётя Лариса, схватив сумочку, буркнула:
– В следующий раз в ресторане отмечайте. Там хоть посуду не бьют.
Катя посмотрела на Игоря, который вернулся из спальни. Маша, похоже, успокоилась и заснула. Он подошёл к жене и тихо спросил:
– Это конец?
– Почти, – ответила Катя, чувствуя, как усталость накатывает волной.
Но конец ещё не наступил. Когда гости разъехались, а Тамара Николаевна, всё ещё бледная, осталась помогать с уборкой, Катя поняла, что главный разговор впереди. Свекровь сидела на кухне, глядя на гору грязной посуды, и молчала. Это было так непохоже на неё, что Катя даже забеспокоилась.
– Тамара Николаевна, – начала она осторожно, – вы в порядке?
Свекровь подняла глаза, и в них мелькнуло что-то новое – не гнев, не обида, а что-то похожее на стыд.
– Катя, – сказала она тихо, – я… я, кажется, переборщила.
Катя замерла. Это было первое признание ошибки от Тамары Николаевны за всё время их знакомства.
– Вы хотели, чтобы было весело, – мягко сказала Катя. – Но, может, в следующий раз лучше ресторан? Там и места больше, и посуды.
Свекровь кивнула, глядя в пустую чашку.
– Наверное, ты права, – пробормотала она. – Я просто думала… что семья должна собираться дома.
Катя почувствовала укол вины. Она добилась своего – свекровь признала ошибку, хаос сделал своё дело. Но глядя на Тамару Николаевну, которая вдруг показалась ей не властной, а просто уставшей женщиной, она задумалась: а не зашла ли она слишком далеко?
– Мы ещё соберёмся, – сказала Катя, положив руку на плечо свекрови. – Но пусть это будет… чуть меньше. И не у нас.
Тамара Николаевна слабо улыбнулась.
– Договорились.
Уборка затянулась до полуночи. Когда свекровь уехала, Катя с Игорем рухнули на диван, глядя на всё ещё липкий ковёр.
– Ну что, – Игорь повернулся к ней, – ты победила?
– Не знаю, – честно ответила Катя. – Но одно точно: больше таких праздников у нас не будет.
Она думала, что это конец. Но утром, когда она открыла чат дома, её ждал новый сюрприз. Галина Петровна написала длинное сообщение, требуя собрания жильцов, чтобы «обсудить недопустимое поведение» их семьи. А Лиза снизу добавила: «Мы подаём жалобу в управляющую компанию».
Катя посмотрела на Игоря, который читал чат через её плечо.
– Это ещё не всё? – спросил он, нахмурившись.
– Похоже, нет, – вздохнула Катя. – Но теперь мы хотя бы знаем, с кем воюем.
Она закрыла телефон и пошла варить кофе. Праздник закончился, но последствия только начинали проявляться. И что-то подсказывало Кате, что главный бой – не с родственниками, а с соседями – ещё впереди.
Утро после праздника встретило Катю запахом пролитого компота и гудящей головой. Квартира выглядела как поле боя: липкий ковёр, гора грязной посуды в раковине, разбросанные детские игрушки. Маша, к счастью, спала, укрытая одеялом с единорогами, а Игорь уже возился на кухне, пытаясь отскрести засохший крем с кастрюли.
Катя, потягивая кофе, открыла чат дома. Сообщения сыпались, как из рога изобилия. Галина Петровна, верная своему стилю, написала целое эссе: «Такого беспредела наш дом ещё не видел! Требую собрания жильцов и штрафа для виновных!» Лиза снизу добавила: «Мы с Костей подаём жалобу в управляющую компанию. Это не дом, а цирк!» Даже Артём, обычно молчавший в чате, ввернул: «Ну, весело было, чё».
– Игорь, – Катя повернулась к мужу, – кажется, мы теперь враги народа.
Игорь, вытирая руки полотенцем, заглянул в её телефон.
– Ого. Галина Петровна на тропе войны. Что делать будем?
– Пока не знаю, – вздохнула Катя, массируя виски. – Но одно ясно: надо как-то разрулить.
Она вспомнила вчерашний вечер – полицию, разгром, растерянную Тамару Николаевну. План «контролируемого хаоса» сработал, но цена оказалась выше, чем Катя ожидала. Свекровь, уезжая, выглядела притихшей, даже пообещала, что следующий праздник будет в ресторане. Но теперь, когда соседи точат вилы, Катя чувствовала, что победа вышла какой-то горькой.
К обеду Тамара Николаевна позвонила. Катя, увидев её имя на экране, напряглась, ожидая новой порции претензий. Но голос свекрови был неожиданно мягким.
– Катюша, – начала она, – я тут подумала… Прости, что так вышло. Я правда не хотела, чтобы всё так обернулось.
Катя замерла, не веря своим ушам. Тамара Николаевна извиняется? Это было что-то новенькое.
– Ничего, – осторожно ответила она. – Главное, что все целы.
– Я тут с Ларисой говорила, – продолжала свекровь. – Мы решили, что в следующий раз снимем зал в кафе. Там и посуда, и места хватит. А у вас… ну, тесновато, конечно.
Катя едва сдержала улыбку. Это было именно то, чего она добивалась.
– Хорошая идея, Тамара Николаевна, – сказала она. – В кафе всем будет удобнее.
– Вот и я о том, – свекровь вздохнула. – И ещё… я вам с Игорем деньги переведу. На уборку. Ковёр, посуда – это всё из-за меня.
– Спасибо, – Катя почувствовала, как внутри разливается тепло. Может, Тамара Николаевна и не ангел, но в глубине души она всё-таки не хотела никому зла.
Разговор с соседями предстоял сложнее. Катя понимала, что игнорировать чат нельзя – Галина Петровна уже собирала подписи для «собрания жильцов», а Лиза с Костей грозили эскалацией. Артём, судя по всему, был единственным, кому вчерашний вечер принёс радость, но его поддержка вряд ли помогла бы.
– Надо идти на мировую, – сказал Игорь, когда они обсуждали план за обедом. – Иначе нас заклюют.
– Согласна, – кивнула Катя. – Но как? Галина Петровна нас теперь на дух не переносит.
Игорь задумался, жуя бутерброд.
– Может, опять конфеты? Ты же к ней ходила, и она вроде оттаяла.
– Конфеты – это не панацея, – фыркнула Катя. – Но идея есть. Мы извинимся. Официально. И предложим что-то… полезное.
К вечеру Катя составила сообщение в чат дома. Она долго подбирала слова, чтобы звучать искренне, но не униженно.
«Уважаемые соседи, – написала она. – Приносим извинения за шум вчера. Это был семейный праздник, и мы не рассчитали масштаб. Обещаем, что впредь таких мероприятий у нас не будет. Чтобы загладить вину, мы готовы организовать уборку подъезда и купить новые цветы для клумбы у входа. Спасибо за понимание».
Игорь, читая через её плечо, присвистнул.
– Цветы? Серьёзно? Это ж сколько денег!
– Лучше цветы, чем война с соседями, – ответила Катя, нажимая «отправить».
Ответы не заставили себя ждать. Лиза написала: «Хорошо, но надеюсь, это правда последний раз». Артём кинул смайлик с поднятым большим пальцем. Галина Петровна молчала целый час – для неё это было рекордом. Наконец, она выдала: «Уборка подъезда – это минимум. Но цветы – идея неплохая. Только не какие-нибудь дешёвые».
Катя выдохнула. Кажется, буря начинала стихать.
Следующие дни были посвящены восстановлению порядка. Тамара Николаевна, как и обещала, перевела деньги, и Катя с Игорем наняли клининговую службу, чтобы отмыть ковёр и окна. Посуда, к счастью, пострадала не вся – несколько тарелок и стаканов пришлось выбросить, но это была не катастрофа. Маша, оправившись от ушиба, снова носилась по квартире, напевая про пони, и Катя ловила себя на мысли, что, несмотря на весь этот кошмар, их семья как-то выстояла.
В пятницу вечером они с Игорем сидели на кухне, потягивая чай. За окном моросил дождь, а в квартире наконец-то пахло не компотом, а чистотой.
– Знаешь, – сказал Игорь, глядя на жену, – я думал, мы не переживём этот цирк. Но ты молодец.
– Мы молодец, – поправила Катя, улыбнувшись. – Ты же меня поддержал. Хоть и ворчал.
– Ворчал, потому что боялся, – признался он. – Но ты была права. Мама теперь дважды подумает, прежде чем устраивать что-то у нас.
Катя кивнула, но в её голове всё ещё крутились мысли о соседях. Уборка подъезда была запланирована на следующую неделю, а цветы для клумбы уже заказаны. Но что-то подсказывало ей, что Галина Петровна так просто не забудет их «преступление». И всё же, глядя на Игоря, на их маленькую уютную кухню, на магнитики на холодильнике, Катя чувствовала, что они справились.
– А если мама опять что-то учудит? – вдруг спросил Игорь, прищурившись.
– Тогда, – Катя рассмеялась, – мы просто забронируем ресторан первыми. И скажем, что это её идея.
Игорь хмыкнул, и они чокнулись кружками. За окном дождь усиливался, но внутри было тепло и спокойно. Праздник, который едва не разрушил их дом, остался позади. А впереди была их обычная жизнь – с её мелкими заботами, детским смехом и, возможно, новыми приключениями. Но теперь Катя знала: что бы ни случилось, они с Игорем справятся. Даже если придётся снова воевать с соседями, свекровью или целым миром.
