— Представляешь, она сказала мне прямо в лицо: «Вы всё равно только приезжаете загорать, а толку от вас на участке никакого», — Елена рассказывала подруге по телефону, прижимая трубку плечом, пока собирала вещи для поездки на дачу. — Вероника, ты не поверишь, на что способна моя свекровь. В прошлые выходные она без спроса пересадила все мои розы! Говорит, что розы — это бесполезно, надо картошку сажать.
Кирилл, стоявший в дверях спальни, неловко переминался с ноги на ногу.
— Лена, мама просто по-старому привыкла. Для неё дача — это в первую очередь огород, — он виновато улыбнулся.
Елена закатила глаза и быстро попрощалась с подругой.
— Кирилл, это не её дача. Это наша дача. Мы за неё платили. Мы её ремонтировали. Твоя мама даже не вложила ни копейки, но почему-то считает, что может командовать.
— Она просто хочет помочь, — Кирилл пожал плечами. — Ты же сама говорила, что не успеваешь заниматься участком.
— Помочь? — Елена скептически приподняла бровь. — Это не помощь, когда человек делает всё по-своему, не спрашивая. Я хотела газон и зону отдыха, а не грядки с картошкой от забора до забора.
Кирилл тяжело вздохнул. Это был не первый их разговор о свекрови и даче, и он уже знал, что спорить бесполезно. Его мать, Евгения Юрьевна, с самого начала невзлюбила идею «бесполезной дачи» — так она называла концепцию загородного дома без огорода.
— Давай просто поедем и спокойно всё обсудим на месте, — предложил он, надеясь хоть как-то разрядить обстановку.
Через полтора часа они уже подъезжали к дачному посёлку. Елена немного успокоилась, предвкушая выходные на свежем воздухе. В конце концов, розы можно и пересадить обратно.
— Странно, — нахмурился Кирилл, сворачивая на их улицу, — у нас свет горит. Мама говорила, что уедет в четверг.
Елена напряглась:
— А сегодня суббота. Может, задержалась?
Когда они подъехали к воротам, Кирилл удивлённо заметил незнакомую машину.
— Чей это автомобиль? — Елена вышла из машины и направилась к калитке.
Вставив ключ в замок, она с удивлением обнаружила, что ключ не подходит.
— Кирилл! — позвала она мужа. — Ключ не поворачивается.
Кирилл подошёл и тоже попробовал открыть калитку.
— Действительно, не открывается. Может, замок заклинило?
В этот момент из дома вышла Евгения Юрьевна в сопровождении двух незнакомых женщин. Увидев сына с невесткой, она приветливо помахала рукой:
— А, вы приехали! А я думала, вы сегодня в городе. У меня тут девочки в гостях, — она открыла калитку изнутри. — Извините, забыла вам новые ключи передать.
— Новые ключи? — переспросила Елена, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Почему у нас должны быть новые ключи?
— Так замок сломался, — беззаботно ответила свекровь. — Я новый поставила. Вот, держите, — она протянула связку ключей.
Елена взяла ключи, пытаясь сдержать нарастающее возмущение.
— Евгения Юрьевна, почему вы не предупредили нас о замене замка?
— Да что тут предупреждать? — свекровь махнула рукой. — Сломался и сломался. Не ждать же, пока вы приедете. А у меня Виктор знакомый, он за час всё сделал.
Кирилл растерянно переводил взгляд с матери на жену, явно не зная, чью сторону принять.
— Пойдёмте в дом, я вас с моими подругами познакомлю, — продолжила Евгения Юрьевна, как ни в чём не бывало. — Галина Петровна из соседнего посёлка, а Нина Сергеевна — моя коллега бывшая.
Когда они вошли в дом, Елена застыла на пороге. Гостиная выглядела совершенно иначе: вместо их современного дивана стоял старый раскладной, а на стенах появились какие-то картины с пейзажами.
— А где наша мебель? — тихо спросила она.
— Я её в сарай перенесла, — ответила свекровь. — Этот диван удобнее, его можно разложить, когда гости остаются ночевать.
— Гости? — переспросил Кирилл. — Мама, ты часто здесь гостей принимаешь?
— Ну как часто, — Евгения Юрьевна улыбнулась. — По средам у нас с девочками посиделки, а по выходным иногда Витя с семьёй приезжает. Вы же всё равно редко бываете.
Елена почувствовала, как у неё темнеет в глазах.
— Кирилл, можно тебя на минутку? — она кивнула в сторону кухни.
Когда они остались одни, Елена уже не сдерживалась:
— Твоя мать поменяла замки на моей даче! Кирилл, она совсем обнаглела? Какое она имеет право распоряжаться нашим имуществом?
Кирилл растерянно провёл рукой по волосам.
— Лена, давай не будем сразу…
— Не будем что? — перебила его Елена. — Она выкинула нашу мебель! Устроила здесь проходной двор! Меняет замки без предупреждения! Что должно случиться, чтобы ты наконец понял, что это ненормально?
В этот момент дверь приоткрылась, и в проёме показалась голова Евгении Юрьевны.
— Вы тут секретничаете? — она улыбнулась. — Кирюша, помоги, пожалуйста, стол на веранду вынести. Мы хотим чай пить с видом на сад.
Кирилл бросил на жену виноватый взгляд и вышел помогать матери. Елена осталась одна на кухне, пытаясь собраться с мыслями. Она подошла к окну и увидела, что все её цветочные клумбы исчезли. Вместо них появились аккуратные грядки с какими-то овощами.
Через несколько минут в кухню вошла одна из подруг Евгении Юрьевны — полная женщина с ярко-рыжими волосами.
— А вы, значит, невестка Жени, — она с любопытством разглядывала Елену. — Она нам столько о вас рассказывала! Говорит, совсем не хозяйственная, даже огородом заниматься не любите.
Елена сжала зубы.
— Я предпочитаю декоративное садоводство, — сухо ответила она.
— Ой, какие глупости, — женщина махнула рукой. — Женя правильно сделала, что всё переделала. Какой смысл в цветочках, которые не съешь? Вот картошка — это дело. Женя уже сто кустов посадила.
— Сто кустов? — Елена почувствовала, как к горлу подступает ком. — Где?
— Так вон там, — женщина указала в окно на участок, где раньше был газон для барбекю. — И огурцы будут, и помидоры. Всё как у людей.
Елена молча вышла на веранду, где Кирилл с матерью и второй её подругой уже расставляли чайные чашки.
— А, Леночка, — улыбнулась свекровь. — Садись с нами. Я пирог привезла.
— Евгения Юрьевна, — как можно спокойнее начала Елена, — я бы хотела понять, почему вы решили, что можете без нашего ведома менять что-то в доме и на участке?
Свекровь удивлённо приподняла брови:
— А что такого? Я просто навела порядок. Вы же всё равно приезжаете только загорать. А дача должна кормить.
— Это не так, — возразила Елена. — Мы купили дачу для отдыха, а не для того, чтобы выращивать картошку. И мне кажется, мы имеем право сами решать, что и как делать на своём участке.
— На своём? — Евгения Юрьевна фыркнула. — Кирюша мой сын. Я его вырастила, выучила. Если бы не я, не было бы у него ни образования, ни работы хорошей, ни денег на эту дачу. Так что я имею полное право считать эту дачу своей. А вы молодые, вам дача не нужна. Городские, только приедете, поваляетесь на шезлонгах — и обратно в город.
Кирилл неловко кашлянул:
— Мам, но мы действительно купили дачу на наши деньги…
— Твои деньги — это и мои деньги, — отрезала Евгения Юрьевна. — Если бы я тебе в своё время не помогала, не было бы у тебя ничего. И вообще, — она повернулась к подругам, — представляете, они хотели тут бассейн ставить! Бассейн! А на картошку места нет.
Подруги согласно закивали, поддерживая Евгению Юрьевну. Елена поняла, что этот разговор ни к чему не приведёт, и решила сменить тактику.
— Кирилл, нам нужно поговорить, — она встала из-за стола. — Наедине.
Они отошли в дальний угол сада, где их никто не мог услышать.
— Кирилл, ты понимаешь, что происходит? — Елена старалась говорить тихо, чтобы её голос не дрожал от гнева. — Твоя мать фактически захватила нашу дачу. Она выбросила нашу мебель, уничтожила мои клумбы, меняет замки и приглашает каких-то посторонних людей без нашего ведома.
— Она не посторонних приглашает, а своих подруг, — попытался оправдаться Кирилл.
— Это неважно! — воскликнула Елена. — Важно то, что она ведёт себя так, будто это её собственность. А ты ей потакаешь!
Кирилл беспомощно развёл руками:
— Что я должен сделать? Выгнать собственную мать?
— Ты должен объяснить ей, что так нельзя, — Елена посмотрела мужу прямо в глаза. — Что у неё нет права распоряжаться нашим имуществом без разрешения. Что нельзя менять замки, выбрасывать нашу мебель и уничтожать мои клумбы.
— Я поговорю с ней, — неуверенно пообещал Кирилл. — Просто она… ты же знаешь, какая она упрямая.
— И что теперь? Мы должны позволить ей делать всё, что ей вздумается? — Елена горько усмехнулась. — Знаешь, в чём проблема? Ты боишься ей перечить. Всегда боялся. И поэтому она считает, что может командовать и тобой, и мной, и всем, что нам принадлежит.
В этот момент со стороны дома послышался шум подъезжающей машины. Елена и Кирилл вернулись на веранду и увидели, что к воротам подъехал микроавтобус, из которого вышли мужчина средних лет, женщина и двое подростков.
— А вот и Витя с семьёй! — радостно воскликнула Евгения Юрьевна. — Как раз вовремя к обеду.
— Какой ещё Витя? — тихо спросила Елена у мужа.
— Мой двоюродный брат, — так же тихо ответил Кирилл. — Я его лет десять не видел.
Евгения Юрьевна открыла ворота и радостно обняла прибывших.
— Проходите, проходите! Витя, ты помнишь Кирилла? А это его жена, Елена.
Виктор, полноватый мужчина с редеющими волосами, крепко пожал руку Кириллу:
— Сколько лет, сколько зим! А мама твоя говорила, что вы сегодня не приедете.
— Мы решили устроить сюрприз, — сухо ответила Елена, бросив выразительный взгляд на свекровь.
— Отлично! — Виктор, казалось, не заметил напряжения. — Мы на всё лето приехали. Тётя Женя сказала, что можно у вас пожить.
Елена почувствовала, как земля уходит из-под ног.
— На всё лето? — переспросила она, глядя на Евгению Юрьевну.
— Да, я им предложила, — беззаботно ответила свекровь. — Вы же всё равно бываете только по выходным, да и то не каждую неделю. А у Вити ремонт, им жить негде. И детям полезно на свежем воздухе.
— Мама, ты должна была с нами это обсудить, — наконец твёрдо сказал Кирилл, видя, что Елена на грани срыва.
— А что тут обсуждать? — удивилась Евгения Юрьевна. — Места всем хватит. Я им второй этаж отдала, там никто не живёт. А вы, если приедете, на диване в гостиной переночуете.
— На диване? В нашем собственном доме? — Елена не выдержала. — Евгения Юрьевна, вы совсем с ума сошли?
Воцарилась неловкая тишина. Виктор с семьёй замерли у ворот, не зная, что делать дальше. Подруги Евгении Юрьевны с интересом наблюдали за разворачивающейся сценой.
— Лена, не надо так, — попытался успокоить жену Кирилл.
— Не надо как? — Елена повысила голос. — Твоя мать считает, что может распоряжаться нашим домом, как своим собственным. Меняет замки, выбрасывает мебель, уничтожает мои клумбы и приглашает посторонних жить в нашем доме. А ты продолжаешь делать вид, что всё в порядке!
— Какая невоспитанная, — громко прошептала одна из подруг Евгении Юрьевны. — Жене ещё повезло с невесткой.
— Да, я такая! — Елена повернулась к женщинам. — Я считаю, что люди не должны распоряжаться чужим имуществом без разрешения. Даже если это свекровь, которая «вырастила и выучила» своего сына.
— Лена, пожалуйста, — взмолился Кирилл.
— Что «Лена»? — она повернулась к мужу. — Ты собираешься что-то с этим делать или так и будешь молчать?
В этот момент со стороны соседнего участка послышался голос:
— Здравствуйте, соседи! У вас всё в порядке?
Все обернулись. У забора стоял пожилой мужчина с аккуратно подстриженной седой бородой.
— Фёдор Петрович, здравствуйте, — Евгения Юрьевна сразу сбавила тон. — Всё хорошо, просто невестка моя нервничает.
— А я слышу, разговор на повышенных тонах, — сосед улыбнулся. — Может, я могу чем-то помочь?
— Чем вы можете помочь? — устало спросила Елена.
— Ну, во-первых, я бывший юрист, — Фёдор Петрович подошёл ближе к забору. — А во-вторых, у меня была очень похожая ситуация с моим сыном и невесткой. Только я был на месте вашей свекрови, — он кивнул в сторону Евгении Юрьевны. — И знаете, чем это закончилось? Мы не общались пять лет. Я даже внуков не видел. Поэтому, когда слышу такие разговоры, всегда предлагаю свою помощь. Чтобы другие не наступали на те же грабли.
Евгения Юрьевна недовольно поджала губы:
— Фёдор Петрович, это семейное дело. Мы сами разберёмся.
— Конечно-конечно, — сосед примирительно поднял руки. — Я просто хотел сказать, что иногда взгляд со стороны может быть полезен. Особенно когда речь идёт о имущественных вопросах. Не хотелось бы, чтобы дело дошло до суда.
— До какого ещё суда? — Евгения Юрьевна возмущённо всплеснула руками.
— Ну, если речь идёт о самовольном изменении замков в чужом доме, перестановке мебели без согласия владельцев и предоставлении жилья третьим лицам без ведома собственников, то это может рассматриваться как нарушение права собственности, — спокойно пояснил Фёдор Петрович. — Особенно если есть документы, подтверждающие, что дом принадлежит молодым людям.
Кирилл неожиданно воспрянул духом:
— Спасибо, Фёдор Петрович. Вы абсолютно правы. Думаю, нам действительно нужен взгляд со стороны.
Елена удивлённо посмотрела на мужа, не ожидав от него такой решительности.
— Может, зайдёте к нам? — предложил Кирилл соседу. — Выпьете чаю и поможете нам разобраться в ситуации?
— С удовольствием, — кивнул Фёдор Петрович. — Только если все согласны.
Евгения Юрьевна явно была не в восторге от такого поворота событий, но возражать не стала. Виктор с семьёй неловко топтались у ворот, не зная, что делать дальше.
— Витя, — Кирилл обратился к двоюродному брату, — извини, но, боюсь, вы не сможете остаться у нас на лето. Мы с Леной сами часто приезжаем, да и ремонт планируем делать.
— Да, конечно, я понимаю, — Виктор выглядел смущённым. — Тётя Женя сказала, что вы не против, но я вижу, что возникло недоразумение. Мы можем снять дачу в посёлке, я уже смотрел варианты.
— Какое ещё недоразумение? — возмутилась Евгения Юрьевна. — Кирилл, ты что, родню выгоняешь?
— Мама, я никого не выгоняю, — твёрдо ответил Кирилл. — Но ты не имела права приглашать кого-то жить в нашем доме без нашего согласия. И менять замки тоже не имела права.
Евгения Юрьевна открыла рот, чтобы возразить, но, взглянув на Фёдора Петровича, передумала.
— Давайте все успокоимся и обсудим ситуацию за чаем, — предложил сосед. — Уверен, мы найдём решение, которое устроит всех.
Виктор с семьёй решили не участвовать в разбирательстве и уехали, пообещав созвониться с Кириллом позже. Подруги Евгении Юрьевны тоже засобирались домой, чувствуя, что атмосфера накалилась.
Когда за столом остались только Кирилл, Елена, Евгения Юрьевна и Фёдор Петрович, разговор стал более конструктивным.
— Итак, давайте разберёмся, — начал сосед. — Насколько я понимаю, дача принадлежит Кириллу и Елене. Они её купили на собственные средства. Это так?
— Да, — подтвердил Кирилл. — Мы купили дачу три года назад. Все документы оформлены на нас обоих.
— А какую роль в приобретении дачи играла Евгения Юрьевна? — спросил Фёдор Петрович.
— Она помогала выбирать, — ответила Елена. — Ездила с нами смотреть варианты. Но денег не вкладывала.
— Я всю жизнь вкладывала в сына! — возразила Евгения Юрьевна. — Если бы не я, не было бы у него ни образования, ни работы хорошей. Так что эта дача — результат моих трудов.
— Понимаю ваши чувства, — кивнул Фёдор Петрович. — Но с юридической точки зрения, если вы не вносили деньги за покупку дачи и не являетесь собственником по документам, то вы не имеете права распоряжаться имуществом без согласия владельцев. Даже если это ваш сын.
— Но я же мать! — Евгения Юрьевна всплеснула руками. — У нас что, теперь родственные отношения ничего не значат?
— Родственные отношения очень важны, — мягко ответил Фёдор Петрович. — Но они не отменяют уважения к чужой собственности. Знаете, я раньше тоже считал, что имею право указывать сыну, как распоряжаться его имуществом. В результате мы поссорились так сильно, что не общались несколько лет. А всё из-за моей уверенности, что я лучше знаю, как ему жить.
Евгения Юрьевна нахмурилась:
— У нас другая ситуация. Я просто хочу, чтобы дача использовалась правильно. Чтобы там был огород, как у всех нормальных людей.
— Но это не ваша дача, — напомнила Елена. — И мы решаем, как её использовать.
— Евгения Юрьевна, — вмешался Фёдор Петрович, — скажите, а почему для вас так важно, чтобы на даче был огород?
Свекровь на мгновение растерялась:
— Как почему? Это же очевидно. Дача должна приносить пользу.
— А в чём польза для вас лично? — продолжал сосед. — Вам не хватает овощей? Вы экономите на продуктах?
— Нет, конечно, — Евгения Юрьевна махнула рукой. — Просто… так принято. У всех моих подруг на дачах огороды. Мы делимся урожаем, обмениваемся рецептами заготовок. Это… традиция такая.
— То есть, для вас огород — это способ общения? — уточнил Фёдор Петрович.
Евгения Юрьевна задумалась:
— Наверное, да. После выхода на пенсию у меня освободилось много времени. Подруги часто собираются на дачах, обсуждают урожай, делятся советами. Это… интересно. И потом, приятно угостить сына овощами со своего огорода.
— А если бы у вас была возможность заниматься огородом, но при этом не нарушать права Кирилла и Елены на их собственность, это было бы приемлемым решением? — спросил сосед.
— О чём вы? — не поняла Евгения Юрьевна.
— Ну, например, если бы часть участка была выделена под огород специально для вас, а остальное осталось бы в распоряжении молодых, — пояснил Фёдор Петрович. — И если бы вы могли приглашать своих подруг в определённые дни, когда Кирилл и Елена точно не приезжают?
Евгения Юрьевна задумалась:
— Но как же замки? И мебель?
— Всё очень просто, — ответил Фёдор Петрович. — Замки возвращаются прежние, мебель ставится на место. Вы получаете свои ключи и можете приезжать в оговорённые дни. На участке выделяется место под огород. А когда приезжают Кирилл и Елена, вы уважаете их право на частную жизнь и не вмешиваетесь.
— Но это же моя дача! — воскликнула Евгения Юрьевна. — В смысле, дача моего сына. Почему я должна спрашивать разрешения?
— Потому что это их собственность, — терпеливо объяснил сосед. — Так же, как ваша квартира — это ваша собственность. Вы же не позволили бы Кириллу без спроса менять замки в вашей квартире и приглашать туда своих друзей?
Евгения Юрьевна замолчала, явно не найдя, что возразить.
— Мама, — мягко сказал Кирилл, — мы с Леной вовсе не против твоего участия в нашей дачной жизни. Нам просто хотелось бы, чтобы ты уважала наши решения и спрашивала, прежде чем что-то менять.
Евгения Юрьевна молчала, глядя в свою чашку.
— Вы же не живёте в однокомнатной квартире, верно? — спросил Фёдор Петрович у свекрови.
— Нет, у меня двушка на Ленинском, — ответила она удивлённо.
— И вам там не одиноко после выхода на пенсию?
Евгения Юрьевна неожиданно вздохнула, и её плечи слегка поникли:
— Одиноко, конечно. Раньше весь день был расписан — работа, коллеги, дела. А сейчас… Подруги тоже все на пенсии, у всех свои заботы. Кирюша занят, редко заезжает…
— Вот мы и подошли к сути проблемы, — мягко заметил Фёдор Петрович. — Дело ведь не в огороде и не в мебели. Дело в том, что вам хочется быть нужной, иметь своё место, где вас уважают и ценят ваше мнение.
В глазах Евгении Юрьевны блеснули слёзы, которые она тут же попыталась скрыть:
— Глупости какие. Просто дача должна использоваться правильно.
Елена переглянулась с Кириллом. Она впервые увидела свекровь такой уязвимой.
— Евгения Юрьевна, — Елена подвинулась ближе к свекрови, — я правда не против, чтобы у вас был свой огород на нашем участке. И даже не против ваших посиделок с подругами. Мне просто не нравится, когда решения принимаются за моей спиной.
— И мне жаль, что я так редко заезжаю, — добавил Кирилл. — Работа отнимает много времени, но это не оправдание.
Евгения Юрьевна подняла взгляд:
— Правда не против огорода?
— Правда, — подтвердила Елена. — Мы можем выделить часть участка специально для вас. Вы с подругами сможете выращивать там что захотите. А по средам и четвергам, когда мы в городе, можете устраивать свои посиделки. Только, пожалуйста, никаких больше самовольных перестановок мебели и замены замков.
— И я обещаю заезжать к вам чаще, — сказал Кирилл. — Может, даже помогу с ремонтом на кухне, о котором вы давно говорили.
— У меня кран течёт уже второй месяц, — неожиданно призналась Евгения Юрьевна. — Я хотела вызвать мастера, но всё откладывала…
— Я приеду на следующей неделе и починю, — твёрдо пообещал Кирилл.
Фёдор Петрович довольно улыбнулся:
— Вот видите, какой простой оказалась проблема. Не нужно было ни судов, ни скандалов — только честный разговор.
— А насчёт Виктора и его семьи, — продолжила Елена, — мы могли бы пригласить их погостить на выходные. Не на всё лето, конечно, но познакомиться поближе было бы интересно.
— И вернём всю мебель на место, — подытожил Кирилл. — Завтра же перенесём из сарая.
Евгения Юрьевна виновато улыбнулась:
— Извините меня. Я действительно перегнула палку. Просто мне хотелось чувствовать себя нужной… Когда я занимаюсь дачей, выращиваю овощи, принимаю подруг — я чувствую, что у меня ещё есть своё место в жизни.
— У вас всегда будет место в нашей жизни, — искренне сказала Елена. — Просто давайте уважать границы друг друга.
***
Через месяц дача преобразилась. В дальнем углу участка появился аккуратный огород, где Евгения Юрьевна с гордостью выращивала помидоры и огурцы. Елена восстановила свои цветочные клумбы вдоль дорожек, а газон для барбекю вернулся на прежнее место.
По средам на даче собирались подруги Евгении Юрьевны — они обменивались рецептами, обсуждали новости и хвалились достижениями на грядках. А по выходным приезжали Кирилл с Еленой, иногда привозя с собой гостей.
В один из таких выходных Елена сидела на веранде с Фёдором Петровичем, наблюдая, как Кирилл с матерью собирают первый урожай огурцов.
— Знаете, я никогда не думала, что всё так наладится, — призналась Елена. — Мне казалось, что конфликт зашёл слишком далеко.
— Большинство семейных конфликтов возникает из-за непонимания и недостатка общения, — улыбнулся сосед. — Люди не говорят о своих истинных потребностях, а вместо этого устраивают битвы за контроль.
— Как вы думаете, почему Евгения Юрьевна так изменилась? — спросила Елена. — Она даже перестала называть дачу своей.
— Потому что получила то, что ей действительно было нужно — внимание и признание, — ответил Фёдор Петрович. — Она больше не чувствует себя ненужной и забытой. У неё есть своё место и своя роль.
Со стороны грядок послышался счастливый возглас Евгении Юрьевны:
— Кирюша, смотри какой огурчик! Первый в этом сезоне!
Кирилл с гордостью демонстрировал маленький огурец, как будто это было величайшее сокровище. Елена не могла не улыбнуться, глядя на эту сцену.
— А знаете, — сказала она Фёдору Петровичу, — я даже начала понимать эту радость от выращивания овощей. Что-то в этом есть… особенное.
— Конечно есть, — кивнул сосед. — Это связь с землёй, с природой, с традициями. Что-то очень глубокое и настоящее.
В этот момент к ним подошли Кирилл с Евгенией Юрьевной, гордо неся небольшую корзинку с огурцами.
— Лена, мама предлагает попробовать её новый рецепт малосольных огурцов, — сказал Кирилл. — Она говорит, что никто в дачном посёлке так не готовит.
— С удовольствием, — искренне ответила Елена.
Евгения Юрьевна просияла:
— А ещё я подумала… Может, мы вместе выберем цветы для передней части участка? Я видела красивые георгины в садовом центре. Они бы хорошо смотрелись рядом с твоими розами.
Елена удивлённо приподняла брови:
— Вы хотите сажать цветы?
— Почему нет? — пожала плечами свекровь. — Огород — это практично, но цветы радуют глаз. И потом, я подумала, что мы могли бы сделать красивую фотозону. Мои подруги любят фотографироваться для своих внуков.
Кирилл рассмеялся:
— Мама, ты меня удивляешь! Ещё месяц назад ты говорила, что цветы — это бесполезная трата места.
— Человек имеет право менять своё мнение, — с достоинством ответила Евгения Юрьевна. — К тому же, у каждого должно быть что-то своё. У меня — огород, у Лены — цветы. А у тебя, Кирюша, твой мангал и газон.
— Мудрое решение, — одобрительно кивнул Фёдор Петрович. — Когда каждый получает своё место и уважение к своим интересам, в семье воцаряется гармония.
Вечером, когда Фёдор Петрович уже ушёл к себе, а Евгения Юрьевна занялась засолкой огурцов, Елена и Кирилл сидели на крыльце, глядя на звёзды.
— Ты знаешь, — задумчиво сказала Елена, — я никогда бы не подумала, что скажу это, но мне нравится, как всё сложилось. Твоя мама… она совсем другая, когда чувствует, что её уважают.
— И когда не пытается командовать, — добавил Кирилл с улыбкой. — Спасибо тебе за терпение. Я знаю, это было непросто.
— Главное, что мы справились, — Елена положила голову ему на плечо. — И теперь у нас действительно семейная дача. Со всеми её овощами, цветами и вечерними посиделками.
Из дома донёсся голос Евгении Юрьевны:
— Дети, идите пробовать огурчики! Первая партия готова!
Елена и Кирилл переглянулись и рассмеялись. Они знали, что впереди ещё много выходных на даче, много разговоров и, возможно, споров. Но теперь у них был фундамент взаимного уважения и понимания, на котором можно строить настоящие семейные отношения.
А замки на даче остались прежними — те самые, которые были с самого начала. И ключи от них были у каждого члена семьи. Потому что настоящий дом — это не тот, который закрывают от других, а тот, в котором каждому находится место.
