Дверной звонок разорвал тишину квартиры в тот момент, когда Анна наконец-то опустилась в кресло с чашкой горячего чая. Рабочая неделя вымотала её до предела. Она отхлебнула глоток и поморщилась — позвонили настойчиво, дважды, длинными трелями. Анна взглянула на часы — почти девять вечера. Кто мог явиться без предупреждения?
Распахнув дверь, она застыла с полуоткрытым ртом. На пороге стояла Валентина Сергеевна — её свекровь, которая должна была находиться в пятистах километрах отсюда, в своем родном Новгороде. Рядом с ней высились два массивных чемодана и объемная сумка.
— Не стой столбом, помоги с вещами, — бросила она вместо приветствия и, не дожидаясь ответа, шагнула в квартиру.
Анна машинально подхватила сумку, затащила внутрь один из чемоданов.
— Валентина Сергеевна, вы… приехали? — выдавила она, пытаясь справиться с оцепенением. — А почему не предупредили? Денис знает?
Свекровь сбросила пальто, придирчиво осмотрела прихожую.
— Я переезжаю к вам, — отчеканила она, будто это было решено давным-давно. — Квартиру свою сдам, деньги лишними не будут.
У Анны внутри что-то оборвалось. Их двухкомнатная квартира, их с Денисом личное пространство, их правила и привычки — всё это внезапно оказалось под угрозой.
— Но мы… — начала она, но свекровь перебила её жестом.
— Где Денис? На работе? — Валентина Сергеевна прошла в гостиную и критически осмотрелась. — Ох, и пыли у вас. Ну ничего, теперь я здесь, наведу порядок.
Анна почувствовала, как к горлу подкатывает ком. Три года они с Денисом жили вдвоем. Три спокойных года без вмешательства извне, без советов и критики. И вот теперь…
— Денис будет минут через сорок, — прошептала Анна, доставая телефон. Ей срочно нужно было предупредить мужа. Но Валентина Сергеевна опередила её.
— Не звони ему, — отрезала она. — Пусть это будет сюрприз.
Денис вернулся в начале одиннадцатого. Анна слышала, как он возится с ключами у входной двери. Она сидела в кухне, не в силах что-либо делать, пока свекровь деловито распаковывала вещи в гостиной.
— Аня, я дома! — крикнул Денис с порога. — Прости за опоздание, Михалыч просил… — Он осекся, увидев мать, вышедшую из комнаты. — Мама?!
Валентина Сергеевна раскинула руки для объятий.
— Сынок!
Денис неловко обнял мать, бросив растерянный взгляд на Анну, появившуюся в коридоре.
— Что случилось? Почему ты не сказала, что приедешь?
— А что, нужно специальное разрешение, чтобы навестить сына? — Валентина Сергеевна отстранилась, внимательно вглядываясь в его лицо. — Ты похудел. Она тебя не кормит?
Анна сжала кулаки. Как всегда. Всегда одно и то же. «Она тебя не кормит», «она не следит за порядком», «она не бережет твои вещи». Бесконечное «она».
— Мама, всё в порядке. Я просто много работаю, — Денис устало провел рукой по волосам. — Так ты проездом?
Повисла пауза.
— Нет, сынок. Я к вам насовсем, — Валентина Сергеевна произнесла это таким тоном, словно объявляла о королевской милости. — Квартиру в Новгороде я решила сдавать. Нечего ей пустовать. А мне лучше быть рядом с вами.
Денис замер. Анна видела, как напряглись мышцы его лица.
— Насовсем? — переспросил он. — Но мы… мы не обсуждали этого.
— А что обсуждать? — фыркнула Валентина Сергеевна. — Я мать. Мне не нужно разрешение, чтобы жить рядом с сыном. Или ты против?
Денис растерянно посмотрел на Анну, потом снова на мать.
— Нет, конечно, нет, просто… неожиданно.
Валентина Сергеевна победно улыбнулась.
— Вот и славно. А теперь, может, накормишь меня, невестушка? С дороги-то я проголодалась.
— Вы не можете просто так взять и переехать к нам! — Анна пыталась говорить тихо, но эмоции перехлестывали через край. Они с Денисом стояли в ванной — единственном месте, где можно было поговорить без свидетельницы. — Это наша квартира, Денис. Наша!
— Что я должен был сказать? — Денис провел рукой по лицу. — «Мама, забирай свои чемоданы и уезжай обратно»?
— Да! Именно это! — Анна всплеснула руками. — Или хотя бы спросить, почему она не предупредила, не посоветовалась с нами!
Денис вздохнул.
— Аня, это моя мать. Она одинока, ей шестьдесят два…
— И что? Она прекрасно жила в Новгороде, у неё там подруги, соседка Клавдия Петровна, с которой они ходят на все распродажи. Что изменилось?
— Не знаю, — признался Денис. — Но нельзя же её выгнать.
— Можно помочь ей снять квартиру. Рядом с нами, если она так хочет быть ближе.
Денис покачал головой.
— Ты знаешь, что у неё только пенсия. Она не потянет аренду.
— А как же деньги от сдачи её квартиры? — Анна прищурилась. — Она сама сказала, что будет сдавать.
— Я не знаю, сколько там выйдет. Новгород — не Москва, цены другие.
Анна почувствовала подступающее отчаяние.
— Значит, мы просто смиримся? Будем жить втроем в двушке? Ты, я и твоя мать, которая уже начала критиковать всё, что я делаю?
— Это временно, — Денис положил руки ей на плечи. — Мы что-нибудь придумаем.
Анна высвободилась из его рук.
— Она переставила всю косметику на полке, пока мы ужинали, — тихо сказала она. — Сказала, что так «рациональнее». И выбросила мои травяные чаи. Сказала, что это «бесполезная трава».
Денис вздохнул.
— Я поговорю с ней.
— Когда? — Анна скрестила руки на груди. — Завтра? Через неделю? Когда она полностью перекроит нашу жизнь под себя?
— Не драматизируй, — поморщился Денис. — Дай мне время разобраться.
Время… Прошла неделя, а ничего не изменилось. Валентина Сергеевна прочно обосновалась в их гостиной. Раскладной диван, на котором раньше они смотрели с Денисом фильмы, обнявшись, превратился в её постель. Обеденный стол теперь был завален её вязанием, журналами, какими-то склянками. На кухне появились новые занавески — «практичные, не то что твои прозрачные тряпочки». В холодильнике — заготовки, которые Анна терпеть не могла: маринованные огурцы, квашеная капуста, соленые помидоры.
Каждое утро Анна просыпалась от грохота посуды. Валентина Сергеевна вставала в шесть и принималась «наводить порядок». В семь она уже стучала в их спальню:
— Поднимайтесь, лежебоки! Завтрак стынет!
Анна возненавидела завтраки. Тяжелые, сытные, «чтобы до обеда хватило». Яичница с колбасой, пышные оладьи со сметаной, горячие бутерброды с сыром. Всё, от чего она раньше отказывалась, следя за фигурой.
— Совсем исхудала на своих салатиках, — ворчала свекровь. — Мужика кормить надо, а не травой пичкать.
Вечерами, когда Анна возвращалась с работы, её встречал запах жареного мяса и картошки. «Нормальная еда, а не эти твои макароны с соусом из баночки».
На девятый день Анна не выдержала. Денис снова «задерживался» на работе — всё чаще он стал приходить позже, оставляя её один на один со свекровью.
— Валентина Сергеевна, — Анна сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. — Мы должны поговорить.
Свекровь оторвалась от телевизора — очередного ток-шоу, которое она смотрела на полной громкости.
— О чем это?
— О том, что вы не можете жить у нас постоянно.
Валентина Сергеевна выпрямилась в кресле.
— Это Денис так решил? — В её голосе прозвучала угроза.
— Нет, — Анна покачала головой. — Это я так решила. Это мой дом. Наш с Денисом. У нас своя жизнь, свои привычки…
— Ах вот как, — свекровь поджала губы. — Значит, мать родная теперь помеха? Сын вырастила, а теперь на порог не пускай?
— Я не это имела в виду, — Анна почувствовала, что разговор идет совсем не туда. — Просто мы не готовы к тому, чтобы жить втроем. У нас маленькая квартира…
— Маленькая? — перебила Валентина Сергеевна. — Да в такой хоромине раньше по две семьи жили! Вас двое, детей нет — и то места мало?
— Дело не в метраже, — Анна сжала кулаки. — Дело в личном пространстве. В том, что вы… меняете наши правила, переставляете вещи, выбрасываете то, что вам не нравится…
— Ну конечно! — Валентина Сергеевна всплеснула руками. — Порядок навожу, готовлю нормальную еду — и это плохо? А по-твоему как лучше? Чтобы сын с работы приходил, а дома пустой холодильник и пыль по углам?
— У нас никогда не было пыли по углам, — тихо сказала Анна. — И Денис никогда не жаловался на еду.
— Конечно, не жаловался, — свекровь фыркнула. — Он у меня воспитанный. Не то что некоторые.
Анна почувствовала, как к щекам приливает кровь.
— Знаете что, — она встала, — разговор бессмысленный. Мы вернемся к нему, когда придет Денис.
— Да-да, конечно, — усмехнулась Валентина Сергеевна. — Беги жаловаться. Только учти — он между матерью и женой всегда мать выберет. Кровь — не водица.
Денис не пришел ни в десять, ни в одиннадцать. Анна позвонила ему — телефон был вне зоны доступа. Она написала сообщение, но оно осталось без ответа.
Валентина Сергеевна хмыкала, демонстративно поглядывая на часы.
— Загулял женишок-то. Видать, не держишь его крепко.
Анна ушла в спальню, закрыв дверь. Она не собиралась больше разговаривать со свекровью сегодня. Слишком велик был риск сказать что-то, о чем потом придется жалеть.
Денис явился в первом часу ночи. Анна не спала — лежала, глядя в потолок, прислушиваясь к звукам в квартире. Услышав, как открывается входная дверь, она встала и вышла в коридор.
Денис стоял, опираясь на стену, и от него пахло алкоголем.
— Ты пьян, — констатировала Анна.
— Немного, — он улыбнулся виновато. — Мы с ребятами отмечали… день рождения Серёги.
— В понедельник?
Денис пожал плечами.
— Так получилось.
Из гостиной появилась Валентина Сергеевна в цветастом халате.
— Явился, — протянула она. — Мать волнуется, жена сидит надутая, а ему хоть бы что!
— Мама, не начинай, — Денис поморщился. — Я взрослый человек.
— Взрослый? — Валентина Сергеевна всплеснула руками. — Взрослые люди так себя не ведут! Они предупреждают, если задерживаются. Они думают о близких!
Анна молчала. Какая ирония — именно то, что она хотела сказать Денису, говорила его мать.
— Давай завтра поговорим, а? — Денис шагнул в сторону спальни. — Я устал.
— Конечно, устал, — не унималась Валентина Сергеевна. — Водку пить — это тебе не на работе сидеть! Это труд!
— Мама! — рявкнул Денис, и Анна вздрогнула — таким тоном он никогда не говорил. — Хватит! Я не мальчишка, чтобы меня отчитывать!
Валентина Сергеевна отшатнулась, как от удара.
— Вот как, — прошептала она. — Вот значит как. Неделю пожила — и уже чужая. А ведь я ради тебя приехала, думала, помогу, обеды буду готовить, постираю, приберу…
— Никто тебя об этом не просил, — Денис устало провел рукой по лицу. — Ты просто взяла и приехала. Без предупреждения. Без вопросов.
— Да как ты смеешь! — голос Валентины Сергеевны сорвался на визг. — Я мать твоя!
— Это не даёт тебе права распоряжаться моей жизнью, — отрезал Денис. — Я тебя люблю, мама. Но это мой дом. Мой и Анин.
Валентина Сергеевна пошатнулась и схватилась за сердце.
— Господи, — прошептала она. — Что я слышу… Родной сын… Выгоняет…
— Никто тебя не выгоняет, — устало сказал Денис. — Но мы должны решить, как быть дальше. Не сейчас. Завтра. Сейчас я хочу спать.
Он прошел мимо матери в спальню. Анна последовала за ним, чувствуя на себе горящий ненавистью взгляд свекрови.
Утром Валентины Сергеевны не оказалось в квартире. Не было и её чемоданов.
— Ушла, — выдохнул Денис, заглянув в пустую гостиную. — Господи, она ушла.
Анна испытала мгновенное облегчение, которое тут же сменилось тревогой.
— Куда она могла пойти?
Денис покачал головой.
— Не знаю. У неё здесь никого нет.
Они обзвонили все гостиницы в округе — безрезультатно. Денис даже съездил на вокзал, но Валентины Сергеевны не было ни в одном из залов ожидания.
К вечеру они начали паниковать. Телефон свекрови был выключен. Ни записки, ни сообщения — ничего.
— Может, в полицию? — предложила Анна.
Денис покачал головой.
— Подождем до утра. Она взрослый человек, просто хочет, чтобы мы поволновались.
Но утром Валентина Сергеевна не появилась. И через день тоже. На третий день, когда Денис уже собирался идти в полицию, раздался звонок. Номер был незнакомый.
— Алло? — осторожно сказал Денис.
— Денис Михайлович? — голос тоже был незнакомый, женский. — Это Ирина, соседка вашей мамы из Новгорода. Она дала мне ваш номер.
Денис выпрямился, сжимая телефон.
— С ней всё в порядке?
— Да, она дома. Приехала позавчера. Но она… расстроена. Очень расстроена. Говорит, вы её выгнали.
— Я не выгонял! — воскликнул Денис. — Она сама ушла!
— Тише, тише, — успокаивающе произнесла Ирина. — Я просто передаю. Она сказала, что больше не хочет вас видеть. Ни вас, ни вашу жену. Что вы предали её.
Денис закрыл глаза.
— Могу я поговорить с ней?
— Она не хочет. Сказала передать, что отныне у неё нет сына.
Денис сел на край дивана, не чувствуя ног.
— Так и сказала?
— Ну, — женщина замялась, — на самом деле она сказала: «Передай ему, что я умерла. Пусть считает, что у него больше нет матери. Раз уж он выбрал эту…» — простите, но там было крепкое слово.
Денис молча нажал отбой. Анна, слышавшая разговор, села рядом, взяла его за руку.
— Мне жаль, — тихо сказала она.
Денис покачал головой.
— Это не твоя вина. Это… это просто она такая. Всегда была такой. Её все должны любить, все должны подчиняться, все должны признавать её правоту. А если нет — значит, предатели.
Он встал, подошел к окну.
— Знаешь, я ведь поэтому и уехал из Новгорода. Не мог больше жить с ней. Не мог дышать. Каждый мой шаг, каждое решение — всё подвергалось критике. «Нелепая работа», «глупые друзья», «бесполезное хобби». А когда я встретил тебя и сказал, что хочу жениться…
Он замолчал, вспоминая.
— Что она сказала? — тихо спросила Анна.
— Что ты охотишься за моими деньгами, — криво усмехнулся Денис. — Что любая женщина, выбравшая айтишника, делает это из-за его зарплаты. Что ты бросишь меня, как только найдешь кого-то побогаче.
Анна покачала головой.
— Шесть лет вместе. Три из них в браке. И она до сих пор так думает.
— Она никогда не изменит своего мнения, — Денис отвернулся от окна. — Никогда не признает, что ошиблась. Это выше её сил.
Анна подошла к нему, обняла.
— Что теперь?
— Не знаю, — он пожал плечами. — Наверное, дам ей время остыть. Потом попробую позвонить. Или съездить к ней.
— Я поеду с тобой.
Денис покачал головой.
— Нет. Это бесполезно. Она всё равно не станет с тобой разговаривать. Для неё ты — враг, укравший сына.
— Но мы ведь с ней даже почти не конфликтовали. До этого… приезда.
— Это не имеет значения, — вздохнул Денис. — Любая женщина, которую я выбрал бы, стала бы её врагом. Она не хочет делить меня ни с кем.
Они стояли у окна, глядя на улицу, на спешащих куда-то людей, на проезжающие машины. Мир вокруг продолжал жить своей жизнью.
— Знаешь, — тихо сказала Анна, — я всегда хотела большую семью. Чтобы дети, внуки, бабушки-дедушки… Чтобы собираться вместе на праздники, помогать друг другу. Я думала, что мы с твоей мамой сблизимся, когда у нас появятся дети. Что она станет любящей бабушкой.
Денис грустно улыбнулся.
— Она бы стала. Только по её правилам. Она бы решала, как нам воспитывать детей, чем кормить, во что одевать. А если бы мы не соглашались…
— Я знаю, — Анна вздохнула. — Просто грустно, что так получилось.
Денис крепче обнял её.
— Мы справимся. Мы всегда справлялись, правда?
Прошло два месяца. Валентина Сергеевна не отвечала на звонки, не открывала дверь, когда Денис приезжал к ней. Через соседку Ирину она передавала одно и то же: «У меня нет сына».
Денис перестал улыбаться. Он приходил с работы молчаливый, усталый, будто нес на плечах тяжелый груз. Анна видела, как он мучается, но не знала, чем помочь.
А потом случилось непредвиденное. Однажды вечером, когда они ужинали, Анна вдруг почувствовала себя плохо. Она едва успела добежать до ванной.
— Аня? — Денис стоял за дверью, встревоженный. — Что с тобой?
— Не знаю, — она умылась холодной водой. — Наверное, что-то съела.
Но на следующий день всё повторилось. И через день.
— Сходи к врачу, — настаивал Денис. — Это ненормально.
Анна отмахивалась. Некогда, работа, проекты… Но когда на четвертый день она чуть не потеряла сознание в метро, пришлось сдаться.
Результат анализа она получила через неделю. Села на скамейку в парке возле клиники и долго смотрела на бумагу, не веря своим глазам.
Вечером она встретила Дениса необычно — с бутылкой шампанского и тортом.
— У нас праздник? — удивился он, снимая куртку.
Анна протянула ему конверт с результатами анализов.
— Сам посмотри.
Денис пробежал глазами по строчкам, потом поднял на неё недоумевающий взгляд.
— Я не понимаю… Что это значит?
Анна рассмеялась.
— Это значит, что у нас будет ребенок, глупый. Я беременна!
Денис замер, словно не веря услышанному.
— Правда? — прошептал он. — Мы… мы будем родителями?
Анна кивнула, и в следующий момент оказалась в его объятиях.
— Боже мой, — он покрывал её лицо поцелуями. — Боже мой, Аня!
Она никогда не видела его таким счастливым. Ни в день свадьбы, ни когда его повысили на работе, ни когда они купили эту квартиру.
— Надо рассказать маме, — вдруг сказал он.
Анна напряглась.
— Ты уверен? Она ведь…
— Она должна знать, — твердо сказал Денис. — Это её внук или внучка. Неважно, что она думает обо мне или о тебе. Ребенок ни в чем не виноват.
Анна понимала, что он прав. Но и опасения её не были беспочвенными.
— А если она снова захочет переехать к нам? «Помогать с малышом»?
Денис покачал головой.
— Больше никаких переездов. Мы можем навещать её, она может приезжать в гости. Но жить мы будем отдельно.
— Она не согласится, — вздохнула Анна.
— Тогда это её выбор, — Денис был непреклонен. — Я не собираюсь жертвовать нашей семьей ради её комфорта. Не снова.
В Новгород они поехали через неделю. Ирина предупредила, что Валентина Сергеевна будет дома, но гарантировать, что она откроет дверь, не могла.
Когда они поднялись на третий этаж старой пятиэтажки, у Анны заколотилось сердце. Денис решительно нажал на звонок. Раз, другой, третий. Тишина.
— Мама, — позвал он, стукнув в дверь. — Я знаю, что ты дома. Нам нужно поговорить.
За дверью послышались шаги, но она не открылась.
— Уходи, — глухо донеслось из-за двери. — У меня нет сына.
— Мама, перестань, — Денис прислонился лбом к двери. — Я приехал сказать тебе кое-что важное.
— Мне неинтересно.
— Ты станешь бабушкой.
Тишина. Долгая, вязкая. Затем щелкнул замок, и дверь приоткрылась на цепочку. В щели показалось осунувшееся лицо Валентины Сергеевны.
— Что ты сказал?
— Аня беременна. У нас будет ребенок.
Валентина Сергеевна перевела взгляд на Анну, оглядела её с ног до головы, словно пытаясь разглядеть изменения.
— Когда? — спросила она.
— В октябре, — ответила Анна. — Срок — восемь недель.
Валентина Сергеевна помолчала, затем сняла цепочку и распахнула дверь.
— Заходите.
Квартира выглядела точно так же, как и три года назад, когда Анна была здесь в последний раз. Те же массивные шкафы с посудой, тот же диван с вязаными салфетками, те же фотографии Дениса на стенах — от младенчества до выпускного.
— Чаю? — предложила Валентина Сергеевна, и это прозвучало почти миролюбиво.
— Да, спасибо, — кивнул Денис.
Они сидели за кухонным столом, и между ними висело напряжение. Валентина Сергеевна то и дело поглядывала на Анну, словно оценивая её пригодность для вынашивания ребенка.
— Значит, ребенок, — наконец произнесла она. — Ну что ж, поздравляю.
— Спасибо, — Анна слабо улыбнулась.
— Вы ведь понимаете, что вдвоем не справитесь? — Валентина Сергеевна поставила перед ними чашки. — Дети — это тяжело. Особенно первые. Ночные кормления, колики, болезни…
Денис и Анна переглянулись. Началось.
— Мы справимся, мама, — твердо сказал Денис. — Как и миллионы других семей.
Валентина Сергеевна хмыкнула.
— Конечно-конечно. Все так говорят. А потом зовут на помощь бабушек.
— Мы не против твоей помощи, — осторожно сказал Денис. — Мы будем рады, если ты приедешь погостить после рождения малыша. На неделю или две.
— На неделю? — Валентина Сергеевна фыркнула. — За неделю ничего не успеешь! Нет, я перееду к вам, как только начнутся схватки. И останусь, пока не встанете на ноги.
— Нет, мама, — Денис покачал головой. — Мы это уже проходили. Никаких переездов.
— Что значит «нет»? — В голосе Валентины Сергеевны зазвенел металл. — Тебе не нужна моя помощь? Ты думаешь, она справится? — Она кивнула на Анну. — Она же ничего не умеет! Ни пеленать, ни купать…
— Я научусь, — спокойно сказала Анна. — Сейчас полно курсов для будущих мам. И книг. И в конце концов, у меня есть мама, которая тоже может помочь.
— Ах вот как, — Валентина Сергеевна поджала губы. — Значит, её мать можно звать, а родную мать — нельзя?
— Никто не говорит, что тебя нельзя звать, — устало сказал Денис. — Просто мы хотим жить своей семьей. Ты можешь приезжать, гостить у нас. Мы будем привозить к тебе внука или внучку. Но жить мы будем отдельно.
Валентина Сергеевна молчала, глядя в окно. На её лице отражалась внутренняя борьба — она явно представляла себя незаменимой помощницей, руководящей процессом воспитания внука.
— Так будет лучше для всех, — мягко добавила Анна. — И для тебя тоже. У тебя здесь свой круг общения, свои привычки. В Москве ты будешь зависеть только от нас.
— А может, я хочу зависеть от вас? — тихо спросила Валентина Сергеевна. — Может, мне одиноко здесь?
Денис вздохнул.
— Мама, если тебе одиноко, давай подумаем, как это исправить. Может быть, ты захочешь записаться в какой-нибудь клуб по интересам? Или путешествовать — ты ведь всегда хотела увидеть Петербург.
Валентина Сергеевна отмахнулась.
— Какие путешествия в моем возрасте! Мне нужна семья. Мне нужен внук.
— И он у тебя будет, — Денис взял её за руку. — Обещаю. Но ты должна уважать наши границы. Наше право жить так, как мы хотим.
Валентина Сергеевна долго молчала, затем неохотно кивнула.
— Хорошо. Но если вам понадобится помощь…
— Мы позвоним, — заверил её Денис. — Обязательно.
Осенью, в холодный октябрьский день, у Анны и Дениса родился сын — крепкий мальчик весом 3800 граммов. Они назвали его Михаилом, в честь отца Дениса.
Валентина Сергеевна приехала через три дня после выписки из роддома. Она привезла огромную сумку с пеленками, распашонками и чепчиками, большинство из которых были связаны её руками.
— Только на неделю, — предупредила Анна, встречая её в дверях. — Потом мы справимся сами.
— Конечно-конечно, — закивала Валентина Сергеевна, но в её глазах читалось сомнение.
Неделя пролетела в суматохе — ночные кормления, купания, стирки, готовка. Валентина Сергеевна, надо отдать ей должное, действительно помогала. Она не критиковала, не вмешивалась, когда её не просили, и, кажется, искренне наслаждалась ролью бабушки.
На восьмой день Денис отвез её на вокзал.
— Ты справишься? — спросил он Анну, вернувшись домой.
— Справлюсь, — уверенно кивнула она, качая на руках сына. — Мы справимся.
Прошло три года. Михаил рос активным, любознательным мальчишкой. Валентина Сергеевна приезжала раз в два месяца — на неделю, не больше. Она привозила игрушки, читала внуку сказки, готовила свои фирменные блюда. А потом уезжала обратно в Новгород — к своей размеренной жизни, к подругам, к соседке Клавдии Петровне.
— Знаешь, — сказала она однажды Анне, когда они вместе укладывали Мишу спать, — я думала, что без сына не смогу жить. Что он — вся моя жизнь. А оказалось, что у меня своя дорога, у вас — своя. И только изредка они пересекаются. И, наверное, так правильно.
Анна промолчала, только кивнула. Она знала, что Валентине Сергеевне нелегко дались эти слова. За ними стояли месяцы одиночества, обиды, переосмысления.
— Я рада, что ты приезжаешь, — сказала она наконец. — Миша тебя очень любит.
— Только Миша? — Валентина Сергеевна хитро прищурилась.
Анна улыбнулась.
— Не только. Мы все тебя любим. Даже когда ты ворчишь.
Валентина Сергеевна фыркнула, но в её глазах мелькнула теплота.
На следующий день она уехала — как обычно, с обещанием вернуться через два месяца. Как обычно, с наказами звонить, если что-то понадобится. Как обычно, со слезами на глазах, когда прощалась с внуком.
Денис закрыл за ней дверь и посмотрел на Анну.
— Ну вот, опять тишина и покой, — он улыбнулся. — По крайней мере, насколько это возможно с трехлетним ураганом в доме.
Анна кивнула. Она помнила, как когда-то, три года назад, дверной звонок разорвал тишину их квартиры, и на пороге появилась Валентина Сергеевна с чемоданами. Как изменилась их жизнь с тех пор. Как изменились они сами.
— Знаешь, — сказала она, — иногда мне кажется, что мы все повзрослели за эти годы.
— Все? — Денис приподнял бровь. — Даже моя мать?
— Даже она, — Анна кивнула. — Может быть, больше всех.
— Может быть, — согласился Денис. — Или, может быть, мы просто научились жить каждый своей жизнью, не мешая друг другу.
— И это уже победа, — Анна прислонилась к его плечу.
Из детской донесся требовательный крик Миши:
— Мама! Папа! Идите сюда!
Они переглянулись и пошли на зов — туда, где их ждал сын, их настоящее и будущее.
