— Какого …? — Анна едва не выронила телефон, увидев сообщение.
Её муж, Михаил, оторвался от ноутбука:
— Что случилось?
— Твоя тётка Зинаида пишет, что они с мужем уже едут к нам. Будут в четверг вечером, — Анна продемонстрировала экран телефона с сообщением. — «Мы уже сели в поезд, едем к вам, будем в четверг вечером. Не волнуйтесь, мы ненадолго, всего на две недельки. Целуем».
— Какая ещё тётка Зинаида? — Михаил нахмурился, подошёл ближе, вглядываясь в экран.
— Троюродная, как она сама пишет.
— Первый раз о такой слышу.
Анна взглянула на него с подозрением.
— Правда? А почему она пишет мне, а не тебе?
— Понятия не имею, — Михаил пожал плечами. — Может, это какая-то ошибка? Мама никогда не упоминала никакую Зинаиду.
Анна открыла профиль отправительницы. Женщина лет шестидесяти с ярко-рыжими волосами и тяжёлым макияжем широко улыбалась на фотографии. На заднем плане виднелось море.
— Сомневаюсь, что это ошибка. Она даже прислала фотографию вашей якобы «общей» прабабушки.
— Дай посмотреть, — Михаил забрал телефон. — Первый раз эту женщину вижу.
— А прабабушку свою узнаёшь?
— У прабабушки Лиды были совсем другие черты лица. Это точно не она.
Анна закусила губу.
— Миш, а это не может быть… какая-нибудь незаконнорождённая родственница? Ну, про которую в семье не говорят?
Михаил фыркнул.
— Даже если и так, с какой стати она решила вот так заявиться? Без звонка, без предупреждения. Просто «едем к вам»! У нас даже свободной комнаты нет.
— Ну, раз уж они в поезде, придётся что-то решать, — вздохнула Анна. — Не оставлять же пожилых людей на вокзале.
— Подожди, давай сначала выясним, кто она вообще такая. Позвоню матери.
Пока Михаил набирал номер, Анна ещё раз перечитала сообщение. Было в нём что-то неприятное, какая-то категоричность. «Едем к вам», а не «можно к вам приехать?» «Целуем», хотя они даже не знакомы. И эти «две недельки» — лёгкая такая фраза, будто речь идёт о паре часов.
— Мам, привет. Слушай, тут такое дело… Ты знаешь какую-нибудь троюродную тётку Зинаиду? — Михаил включил громкую связь.
— Какую ещё Зинаиду? — удивилась Елена Викторовна.
— Вот и я о том же. Она написала Анне, что они с мужем едут к нам в гости. Будут в четверг.
— Первый раз слышу. У твоего отца, конечно, была большая семья, но никакой Зинаиды я не припомню.
— А вот, — Михаил взял телефон жены и сделал скриншот фотографии «прабабушки». — Прислала якобы фото прабабушки Лиды. Сейчас перешлю.
Через минуту Елена Викторовна ответила:
— Это определённо не Лидия Петровна. Не имею понятия, что за женщина на фото.
— Ладно, разберёмся. Спасибо, мам.
Михаил отключился и повернулся к Анне.
— Вот видишь. Мать её не знает.
— Но ведь поезд уже едет.
— И что? Перезвони ей и скажи, что произошла ошибка. Или я сам напишу.
— Погоди, — Анна нахмурилась. — А что, если… Миш, помнишь, нам уже звонили какие-то мошенники месяц назад? Представлялись дальними родственниками и просили денег на операцию?
— Думаешь, это та же схема?
— Возможно. Только теперь они решили действовать наглее — сразу приехать. Кстати, а откуда они едут? В сообщении не сказано.
Михаил взял телефон и прокрутил переписку.
— Действительно, не сказано. И телефона её у нас нет, только мессенджер.
— Давай я ей напишу. Спрошу, откуда они едут и как получилось, что вы раньше не общались.
Анна забрала телефон и быстро набрала сообщение. Ответ пришёл почти мгновенно:
«Деточка, мы из Саратова. С Мишенькой мы виделись, когда ему было пять лет, на похоронах нашей бабули. Он, конечно, не помнит, маленький был. А потом связь потерялась. Я нашла вас через соцсети, так рада, что теперь мы снова будем вместе! Скоро приедем, всё расскажем. Не беспокойтесь о нас, мы непривередливые».
— Смотри, — Анна показала сообщение мужу. — Она говорит, вы виделись, когда тебе было пять лет.
— Бред какой-то. Я в пять лет точно был на похоронах прабабушки, это правда. Но там не было никакой Зинаиды. Я, конечно, мало что помню, но мама бы точно знала.
— А может, позвонить твоему отцу? Вдруг он что-то знает?
Михаил помрачнел.
— Ты же знаешь, что мы не общаемся.
— Знаю. Но ситуация странная.
— Не буду я ему звонить из-за какой-то аферистки, — отрезал Михаил. — Сейчас я ей напишу, что мы никого не ждём и принять не можем.
Он взял телефон и быстро набрал сообщение. Ответ снова пришёл почти сразу:
«Мишенька, не говори глупостей. Мы уже в поезде. Куда нам деваться? Мы ненадолго, всего на две недельки. Будем помогать по хозяйству. Я отличная кулинарка, Анечке понравится. А Толик, мой муж, мастер на все руки — поможет с ремонтом, который вы всё откладываете».
— Откуда она знает про ремонт? — Анна нахмурилась.
— Понятия не имею, — Михаил потёр переносицу. — Хотя я вроде что-то писал об этом в соцсетях.
— Миш, мне всё это не нравится. Давай позвоним на вокзал, узнаем, есть ли поезд из Саратова в четверг.
— Хорошая мысль.
После короткого разговора с сотрудником справочной выяснилось, что поезд действительно прибывает в четверг, в 18:42.
— Значит, не врёт про поезд, — задумчиво произнесла Анна.
— Это ничего не доказывает. Мы всё равно никого не ждём.
— Но что делать, если они всё-таки приедут?
— Не пускать, — пожал плечами Михаил. — Скажем, что уезжаем в командировку.
— А если они будут настаивать?
— Вызовем полицию. Это наш дом, мы не обязаны принимать незнакомых людей.
Анна кивнула, но на душе было неспокойно. Что-то в этой истории казалось ей странным, выбивающимся из обычных схем мошенничества.
Следующие два дня прошли в напряжении. Зинаида регулярно присылала сообщения: делилась впечатлениями от поездки, рассказывала про попутчиков, спрашивала, нет ли у Анны аллергии на определённые продукты, потому что она, Зинаида, везёт гостинцы. Михаил на все сообщения отвечал одинаково: «Мы никого не ждём и принять не можем». Но Зинаида будто не замечала этих слов, продолжая общаться так, будто её с нетерпением ждут.
В среду вечером, когда до приезда оставалось меньше суток, Михаил решился позвонить отцу.
— Привет, — сухо сказал он, когда отец взял трубку.
— Михаил? — в голосе слышалось удивление. — Что-то случилось?
— Возможно. Скажи, ты знаешь какую-нибудь троюродную тётку Зинаиду? Рыжую, лет шестидесяти.
На другом конце линии повисла тишина.
— Папа? Ты здесь?
— Здесь, — голос отца звучал странно. — Зинаида, говоришь?
— Да. Она написала Анне, что они с мужем едут к нам в гости. Будут завтра.
— И что ты хочешь от меня?
— Узнать, существует ли такая родственница вообще.
Снова пауза.
— Нет, — наконец ответил отец. — Такой родственницы не существует.
Что-то в его тоне насторожило Михаила.
— Ты уверен? Мама тоже её не знает, но…
— Я сказал — нет. У нас в роду никогда не было никакой Зинаиды. Это всё, что ты хотел узнать?
— Да, пожалуй.
— Тогда прощай.
Отец отключился, не дожидаясь ответа. Михаил посмотрел на телефон с недоумением.
— Что он сказал? — спросила Анна, заметив его выражение лица.
— Сказал, что такой родственницы не существует. Но как-то странно сказал. Будто нервничал.
— Может, ему просто неприятно было с тобой разговаривать? Вы же не общались сколько, три года?
— Четыре, — поправил Михаил. — Но дело не в этом. Я знаю его, он что-то скрывает.
Анна пожала плечами.
— В любом случае, мы уже решили, что никого не пустим.
— Верно.
Четверг выдался пасмурным и тревожным. Анна не могла сосредоточиться на работе, постоянно думая о предстоящем вечере. Михаил тоже был напряжён — несколько раз звонил домой, проверяя, всё ли в порядке.
В 17:30 Анна вернулась домой. Михаил обещал прийти к 18:00, чтобы вместе встретить незваных гостей — точнее, не впустить их.
В 18:15 он позвонил и сказал, что задерживается на работе.
— Как задерживаешься? — возмутилась Анна. — Ты же обещал быть здесь!
— Я знаю, но возникли непредвиденные обстоятельства. Шеф вызвал на ковёр. Будь умницей, просто не открывай дверь. Я приеду, как только смогу.
Анна почувствовала, как внутри нарастает паника.
— А если они будут настаивать?
— Не открывай и всё. Скажи через дверь, что меня нет дома, а ты никого не ждёшь. Если что, звони в полицию.
— Ладно, — неуверенно ответила Анна. — Но постарайся приехать поскорее.
— Конечно.
Ровно в 19:15 раздался звонок в дверь. Анна вздрогнула. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок.
На площадке стояли двое: полная женщина с ярко-рыжими волосами, собранными в высокую причёску, и худощавый мужчина с усами. Оба были одеты по-дорожному, с чемоданами.
— Анечка, открывай! Это мы! — весело крикнула женщина, снова нажимая на звонок.
Анна молчала.
— Анечка, мы знаем, что ты дома. Машину твою видели у подъезда, — продолжала Зинаида. — Открывай, милая. Мы с дороги, устали.
— Извините, но я вас не знаю, — наконец ответила Анна через дверь. — Мой муж сказал, что у него нет такой родственницы.
— Ах, глупости какие! — засмеялась Зинаида. — Конечно есть. Просто он меня не помнит. Маленький был, когда мы виделись. Открывай, деточка, всё объясним.
— Нет, извините. Мы никого не ждём.
— Как же не ждёте? Я же написала, что мы приедем.
— Написать — не значит получить приглашение.
Зинаида тяжело вздохнула.
— Анечка, милая, ну что ты как маленькая? Открывай. Не будем же мы на лестнице ночевать.
— Я вызову полицию, если вы не уйдёте, — твёрдо сказала Анна.
— Вызывай, — спокойно ответила Зинаида. — Только сначала позвони свёкру и спроси у него обо мне. Может, он тебе больше расскажет, чем Мишеньке.
Анна замерла. Откуда эта женщина знает об их разговоре с отцом Михаила?
— О чём вы?
— Позвони Сергею Михайловичу. Спроси, кто такая Зинаида. Только не при Мише, наедине.
Анна почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Не понимаю, о чём вы.
— Понимаешь, деточка. Иначе не стояла бы так долго у двери. Ладно, мы подождём Мишу. Посидим пока в кафе напротив.
Анна услышала, как пара начала спускаться по лестнице. Ноги у неё подкосились, и она опустилась прямо на пол в прихожей.
Что происходит? Кто эти люди? И почему они так уверены, что их должны впустить?
Дрожащими руками Анна достала телефон и набрала номер свёкра.
— Алло, — голос Сергея Михайловича звучал настороженно.
— Здравствуйте, это Анна. Извините за беспокойство, но… к нам приехала какая-то Зинаида. Она говорит, что я должна спросить у вас о ней.
Тишина.
— Сергей Михайлович?
— Где Михаил? — резко спросил свёкор.
— На работе. Задерживается.
— Слушай меня внимательно, Анна. Не впускай эту женщину в дом. Ни в коем случае. Я сейчас приеду.
— Но кто она?
— Потом объясню. Дай мне ваш адрес.
Анна продиктовала адрес, хотя была уверена, что свёкор его знает.
— Жди. И не открывай никому, — повторил Сергей Михайлович и отключился.
Анна осталась сидеть в прихожей, обхватив колени руками. Внутри всё дрожало от страха и недоумения. Кто эта Зинаида? Почему свёкор так отреагировал? И где, чёрт возьми, Михаил?
Она попыталась дозвониться до мужа, но телефон был вне зоны доступа. Паника нарастала.
Через полчаса раздался звонок в дверь. Анна вздрогнула и подошла к глазку. На площадке стоял Сергей Михайлович — высокий, седой мужчина, которого она видела всего пару раз в жизни.
— Это я, открывай, — сказал он, заметив движение в глазке.
Анна открыла дверь. Свёкор быстро вошёл внутрь и огляделся.
— Они были здесь?
— Да, но ушли. Сказали, что подождут Мишу в кафе напротив.
Сергей Михайлович кивнул.
— Хорошо. Значит, у нас есть время.
— Время для чего? — Анна начинала терять терпение. — Кто эта женщина?
Свёкор тяжело опустился на стул в прихожей.
— Садись, разговор будет непростой.
Анна села напротив, чувствуя, как внутри всё сжимается от предчувствия чего-то ужасного.
— Зинаида… — начал Сергей Михайлович и замолчал, подбирая слова. — Зинаида — это сестра моей первой жены.
— Первой жены? — переспросила Анна. — Но я думала… Мать Миши — это ваша первая и единственная жена.
— Нет. До Елены была Татьяна. Мы прожили вместе всего год, потом расстались. Это было задолго до рождения Михаила, ещё в студенчестве.
— И при чём тут тогда эта Зинаида? Какое она имеет отношение к нам?
Сергей Михайлович глубоко вздохнул.
— После развода я не поддерживал связь с Татьяной. Через несколько лет встретил Елену, мы поженились, родился Михаил. А потом, когда ему было около пяти, мне позвонили и сообщили, что Татьяны нее стало. И что у неё осталась дочь.
Анна почувствовала, как у неё перехватило дыхание.
— Хотите сказать…
— Да. Оказалось, что Татьяна была беременна, когда мы расстались. Она мне ничего не сказала. Родила девочку и воспитывала одна.
— И эта девочка…
— Её зовут Вера. Ей сейчас должно быть около сорока. Зинаида — её тётка по материнской линии, сестра Татьяны. Она воспитывала Веру после кончины сестры.
— Но почему вы ничего не сказали Мише?
Сергей Михайлович опустил глаза.
— Я струсил. Елена была категорически против того, чтобы принимать эту девочку. Боялась, что она разрушит нашу семью, потребует наследства… Я пошёл у неё на поводу. Отказался от дочери. Оформил отказ от родительских прав, выплачивал алименты через адвоката, но никогда не виделся с ней.
— И Михаил ничего не знает?
— Нет. Мы решили, что так будет лучше.
— Лучше? — Анна не могла поверить своим ушам. — Вы скрыли от сына, что у него есть сестра, и считаете, что так лучше?
— Тогда казалось, что да, — устало ответил Сергей Михайлович. — Потом, когда он вырос, я несколько раз хотел рассказать, но всё откладывал. А потом мы поссорились, и он перестал со мной общаться.
Анна покачала головой.
— И теперь эта Зинаида приехала, чтобы всё рассказать?
— Видимо, да. Хотя я не понимаю, почему именно сейчас.
В этот момент входная дверь открылась, и на пороге появился Михаил. Увидев отца, он застыл на месте.
— Что происходит? Что ты здесь делаешь?
— Здравствуй, сын, — Сергей Михайлович встал. — Нам нужно поговорить.
— О чём? — Михаил перевёл взгляд на жену. — Анна, ты в порядке? Те люди приходили?
— Да, — кивнула она. — Но я не впустила их. Твой отец…
— Я всё объясню, — перебил её Сергей Михайлович. — Только давай пройдём в комнату. Разговор будет долгим.
Михаил нахмурился, но прошёл в гостиную. Анна и свёкор последовали за ним.
Сергей Михайлович начал рассказывать — медленно, с паузами, иногда запинаясь. О первом браке, о Татьяне, о дочери, которую никогда не видел. Михаил слушал, стиснув зубы, не перебивая. Только желваки ходили на его скулах.
Когда отец закончил, в комнате повисла тяжёлая тишина.
— И ты думаешь, что можешь вот так просто прийти и всё рассказать? — наконец произнёс Михаил, и в его голосе звенела сталь. — После стольких лет лжи?
— Я знаю, что поступил неправильно…
— Неправильно? — Михаил горько усмехнулся. — Это мягко сказано. Ты бросил собственную дочь. Скрыл её существование. Лишил меня сестры, а её — брата. И теперь просто говоришь «я поступил неправильно»?
Сергей Михайлович опустил голову.
— Я не прошу прощения. Я просто хочу, чтобы ты знал правду.
— Чтобы я знал? Или потому что эта Зинаида всё равно расскажет?
— И поэтому тоже, — честно признался отец. — Я не хотел, чтобы ты узнал от неё.
— А где сейчас моя… сестра? — Михаил с трудом выговорил последнее слово.
— Не знаю. Я потерял связь много лет назад. Платил алименты через адвоката, пока ей не исполнилось восемнадцать, а потом… Видимо, она не хотела меня знать. Я её не виню.
— А я виню, — жёстко ответил Михаил. — Тебя и мать. Оба хороши.
Анна осторожно коснулась его руки.
— Миш, может, стоит поговорить с этой Зинаидой? Узнать, где сейчас твоя сестра?
Михаил молчал, глядя в одну точку.
— Позвонить ей? — спросила Анна, доставая телефон.
— Не надо, — ответил Михаил. — Они сами придут. Я уверен.
И действительно, через десять минут раздался звонок в дверь.
— Я открою, — сказал Михаил, поднимаясь.
На пороге стояли Зинаида и её муж. Увидев Михаила, женщина расплылась в улыбке:
— Мишенька! Наконец-то! Как же ты вырос, родной!
Она попыталась обнять его, но Михаил отстранился.
— Проходите, — сухо сказал он, пропуская гостей в прихожую. — Нам есть о чём поговорить.
— Конечно, конечно, — закивала Зинаида, проходя внутрь. Увидев Сергея Михайловича, она замерла. — А, и ты здесь. Наконец-то решил признаться?
— Здравствуй, Зинаида, — тихо ответил свёкор. — Да, я всё рассказал.
— Чудесно! — воскликнула она с преувеличенной радостью. — Значит, можно не ходить вокруг да около. Верочка очень хотела бы познакомиться с братом.
— Где она сейчас? — спросил Михаил.
— В гостинице. Не хотела навязываться без приглашения.
— В отличие от вас, — не удержалась Анна.
Зинаида повернулась к ней, окинув оценивающим взглядом.
— Милочка, если бы мы вас предупредили, вы бы всё равно не приняли. А так пришлось действовать… нестандартно.
— Я хочу увидеть сестру, — перебил их Михаил. — Сегодня.
— Разумеется! Я сейчас ей позвоню, — обрадовалась Зинаида, доставая телефон.
Пока она разговаривала, Михаил повернулся к отцу:
— Ты можешь идти. Дальше мы сами.
— Миша…
— Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Сергей Михайлович кивнул, поднялся и, не прощаясь, вышел из квартиры.
— Верочка будет через полчаса, — сообщила Зинаида, убирая телефон. — Можно пока чаю? С дороги так хочется горяченького.
Анна молча пошла на кухню. Готовя чай, она слышала, как Зинаида бойко рассказывает о чём-то в гостиной. Её муж, Анатолий, почти не вступал в разговор — только иногда поддакивал жене. Михаил тоже больше молчал, лишь изредка задавая короткие вопросы.
Когда Анна вернулась с подносом, Зинаида как раз рассказывала, как Вера закончила университет с красным дипломом.
— Умница она у нас. Вся в мать пошла, светлая голова. Сейчас своё дело держит, переводами занимается. Три языка знает!
— И как у неё сложилась жизнь… в целом? — спросил Михаил, принимая чашку из рук Анны.
Зинаида вздохнула.
— По-разному, Мишенька, по-разному. Замуж вышла рано, в девятнадцать. Родила девочку. А муж оказался — тьфу, а не человек. Бросил их, когда малышке два года было. С тех пор одна. Сейчас дочка уже взрослая, в Петербурге учится.
— У меня есть племянница? — Михаил выглядел ошеломлённым.
— Есть, родной. Лизонька, восемнадцать лет. Красавица, вся в бабушку Татьяну.
— И Вера ничего мне не сказала… за все эти годы.
Зинаида фыркнула.
— А что она должна была сказать? «Здравствуй, братик, который даже не знает о моём существовании»? Гордая она у нас. В отца пошла, — последние слова она произнесла с неприкрытой неприязнью.
Звонок в дверь прервал их разговор.
— Вот и Верочка! — всплеснула руками Зинаида.
Михаил поднялся и пошёл открывать. Анна осталась сидеть, чувствуя странное оцепенение. Всё происходящее казалось нереальным, как дурной сон.
Послышались голоса в прихожей, и через минуту в комнату вошла невысокая женщина с тёмными волосами, собранными в строгий пучок. На ней был деловой костюм и минимум косметики. Ничего общего с Зинаидой — ни во внешности, ни в манере держаться.
— Здравствуйте, — сказала она спокойно, окидывая взглядом присутствующих. — Я Вера.
Михаил стоял рядом, не сводя с неё глаз.
— Вы… похожи на отца, — наконец произнёс он.
— Знаю, — ответила Вера без улыбки. — Мне всю жизнь об этом говорили.
— Садись, деточка, садись, — засуетилась Зинаида. — Анечка как раз чай налила.
— Спасибо, тётя, но я ненадолго, — Вера осталась стоять. — Я приехала только познакомиться и кое-что прояснить.
Она повернулась к Михаилу:
— Прежде всего, я хочу, чтобы вы знали: я не претендую на ваше внимание или… что-либо ещё. У меня своя жизнь, у вас — своя.
— Тогда зачем вы приехали? — спросил Михаил.
— Потому что моя дочь тяжело больна, — ровным голосом ответила Вера. — Ей нужна операция. Дорогостоящая. Я продала всё, что могла, взяла кредиты, но этого недостаточно.
— Вы хотите денег? — Михаил нахмурился.
— Нет, — покачала головой Вера. — Я хочу, чтобы вы убедили отца сдать анализ на совместимость костного мозга. Для трансплантации.
В комнате повисла тишина.
— Я уже просила его напрямую, но он отказался, — продолжила Вера. — Сказал, что боится операций. Возможно, вам он не откажет.
Михаил опустил глаза.
— Мы не общаемся.
— Я знаю. Но речь идёт о жизни моей дочери. Вашей племянницы, — её голос дрогнул впервые за весь разговор.
— А вы… вы сами не подходите?
— Нет. Я проверялась, как и все близкие родственники. Наибольшие шансы у отца или у вас.
Михаил потёр лицо руками.
— Я могу сдать анализ. Прямо завтра.
— Спасибо, — Вера кивнула. — Я оставлю все контакты. Если вы не подойдёте, придётся снова обращаться к отцу.
— Я поговорю с ним в любом случае, — твёрдо сказал Михаил.
— Спасибо, — повторила Вера. — Простите за… такое знакомство. Я бы предпочла другие обстоятельства.
— Я тоже.
Вера достала из сумки папку с документами.
— Здесь вся информация о болезни Лизы, результаты анализов, контакты клиники. Я остановилась в гостинице «Метрополь», номер 307. Вот моя визитка с телефоном.
Михаил взял документы и визитку.
— Вы не хотите… познакомиться поближе? — неуверенно спросил он. — Всё-таки мы…
— Брат и сестра? — Вера слабо улыбнулась. — Только по документам, Михаил. На самом деле мы чужие люди. И я не вижу смысла притворяться, что может быть иначе.
— Понимаю, — кивнул он.
— Тогда я пойду. Позвоните, когда будут результаты анализа.
Она повернулась к Зинаиде и Анатолию:
— Тётя, дядя, вы идёте?
— Как? — удивилась Зинаида. — Мы же только приехали! У нас номер только с завтрашнего дня забронирован!
— Тётя, — в голосе Веры появились металлические нотки, — мы это обсуждали. Никакого давления, никакого навязывания. Ты обещала.
— Но, Верочка…
— Мы договорились, — отрезала Вера. — Собирайтесь.
Зинаида надула губы, но начала неохотно подниматься с дивана.
— Вы можете остаться, — неожиданно для себя сказала Анна. — На одну ночь. А завтра мы вместе поедем в клинику для анализа.
Вера покачала головой:
— Спасибо, но мы не будем навязываться. Я оставила все контакты.
— Вера, может, всё-таки… — начал Михаил.
— Нет, — она снова улыбнулась той же сдержанной улыбкой. — Давайте не будем усложнять. У вас своя жизнь, у меня — своя. Если вы поможете Лизе, я буду бесконечно благодарна. Если нет — значит, не судьба.
Она направилась к выходу. Зинаида, всё ещё недовольно бормоча что-то под нос, последовала за ней вместе с молчаливым Анатолием.
Когда за гостями закрылась дверь, Михаил тяжело опустился на диван.
— Это какой-то кошмар, — пробормотал он. — У меня есть сестра. И племянница. А я даже не знал.
Анна села рядом, взяла его за руку.
— Что будешь делать?
— Завтра поеду сдавать анализ. Потом поговорю с отцом. Он должен помочь, даже если мой костный мозг не подойдёт.
— А потом?
Михаил пожал плечами.
— Не знаю. Вера ясно дала понять, что не хочет никаких отношений.
— Может, она просто защищается? Столько лет думать, что отец от неё отказался…
— Да какая разница? — устало ответил Михаил. — Она права. Мы чужие люди. Что я могу ей предложить? Братскую любовь? Семейные обеды по воскресеньям? После тридцати с лишним лет молчания?
Анна не нашла, что ответить. Они сидели в тишине, глядя на недопитый чай и нетронутые печенья, которые Зинаида так и не попробовала.
Через неделю пришли результаты анализа: Михаил не подходил в качестве донора. Совместимость была слишком низкой.
Он поехал к отцу. Разговор был тяжёлым.
— Я не могу, — твердил Сергей Михайлович. — У меня проблемы с сердцем. Любая операция может…
— Может что? — перебил его Михаил. — Убить тебя? А ты не думаешь, что это девочка не выживет без трансплантации? Твоя внучка, между прочим.
— Я никогда её не видел, — упрямо ответил отец. — Я не знал о её существовании до недавнего времени.
— Как и о существовании Веры. Но это не помешало тебе от неё отказаться.
Сергей Михайлович побледнел.
— Ты не понимаешь…
— Я всё прекрасно понимаю, — отрезал Михаил. — Ты трус. Всегда им был. Сначала струсил признать дочь, теперь трусишь спасти внучку.
— Это не трусость! Я просто…
— Знаешь что? — Михаил встал. — Не утруждайся объяснениями. Я скажу Вере, что ты отказался. И пусть она сама решает, что с этим делать.
Он вышел, громко хлопнув дверью.
Вера приняла новость спокойно, словно ожидала именно такого ответа.
— Я понимаю, — сказала она по телефону. — Спасибо, что попытались.
— И что теперь? — спросил Михаил. — Есть другие варианты?
— Есть международный регистр доноров. Но шансы найти подходящего очень малы. И времени мало.
— Я могу чем-то помочь? Деньгами, контактами?
— Нет, спасибо. Я справлюсь.
— Вера…
— Правда, Михаил, всё в порядке. Не берите в голову. Это не ваши проблемы.
— Но Лиза моя племянница!
— Только биологически, — ответила Вера. — На самом деле, вы ей никто. Как и ваш отец.
В её голосе не было обиды — только усталая констатация факта.
— Прощайте, Михаил. И ещё раз спасибо за попытку.
Она отключилась. Михаил долго смотрел на потухший экран телефона, не зная, что чувствовать.
Через месяц он попытался позвонить Вере снова — узнать, как дела у Лизы, нашёлся ли донор. Номер не отвечал. Письмо на электронную почту, указанную в визитке, вернулось с пометкой «адресат не существует».
Михаил попробовал найти их через Зинаиду, но и её телефон был недоступен.
Оставался только один способ — поехать в Саратов, где, судя по словам Зинаиды, жила Вера. Но адреса у него не было.
— Может, обратиться в полицию? — предложила Анна. — Заявить о пропаже?
— И что я скажу? Что потерял сестру, которую никогда не знал? — горько усмехнулся Михаил. — Нет, если Вера не хочет быть найденной, значит, так тому и быть.
Но мысли о сестре и племяннице не оставляли его. Он начал собирать информацию по крупицам: через социальные сети, через знакомых в Саратове, даже нанял частного детектива. Безрезультатно. Верно оказалась, что исчезли, словно их никогда и не было.
Изредка, в особенно тяжёлые дни, Михаил задавался вопросом: а существовали ли они вообще? Не была ли вся эта история хорошо спланированной аферой?
Но потом он вспоминал глаза Веры — такие же серые, как у него и отца. Вспоминал документы на трансплантацию, результаты анализов. Всё это не могло быть подделкой.
С отцом он больше не общался. После того разговора о донорстве Сергей Михайлович несколько раз пытался связаться с сыном, но Михаил не отвечал. Елена Викторовна тоже звонила, умоляла помириться с отцом, говорила, что он серьёзно болен. Михаил был непреклонен.
— Он предал двух своих дочерей, — сказал он матери при последнем разговоре. — И тебя это устраивало. Я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с тобой.
Жизнь постепенно входила в привычную колею, но что-то в Михаиле изменилось безвозвратно. Анна замечала, как он иногда замирает, глядя в одну точку, словно пытаясь разглядеть что-то невидимое другим. Как вздрагивает, услышав имя «Вера» или «Лиза». Как просматривает новости из Саратова, ища упоминания о них.
Однажды, почти через год после визита Веры, Михаил получил странное письмо без обратного адреса. Внутри была только фотография: улыбающаяся девушка в выпускном платье на фоне моря.
На обороте было написано: «Лиза. Жива. Здорова. Поступила в университет. Спасибо, что пытались помочь».
Ни подписи, ни контактов. Только эти несколько слов и фотография.
Михаил долго смотрел на снимок, пытаясь найти в чертах девушки что-то от себя или от отца. Может, форма носа? Или разрез глаз? Но нет — на него смотрела совершенно чужая девушка, не имеющая с ним ничего общего.
— Кто это? — спросила Анна, заглядывая через плечо.
— Никто, — ответил Михаил, убирая фотографию в конверт. — Просто напоминание о том, что некоторые поезда лучше пропускать…
