Телефон разрывал утреннюю тишину, настойчиво требуя внимания. Алина вздрогнула, но не спешила брать трубку. Она уже знала, кто это. Знала и не горела желанием отвечать. Прошло почти полгода с тех пор, как она узнала о предательстве, которое перевернуло её жизнь.
Звонок прекратился, но вскоре начался снова. Алина, тяжело вздохнув, всё-таки взяла телефон.
— Да, — её голос был холодным и сдержанным.
— Алина, — голос матери звучал непривычно хрупко, — нам нужна твоя помощь.
— Серьезно? — Алина почувствовала, как внутри закипает раздражение. — А где Дима? Пусть он вам помогает!
— Дима в отъезде, — ответила мать. — У отца высокая температура, он еле двигается, голова кружится…
— Понятно, — Алина сжала телефон так, что пальцы побелели. — Вы же всё решили за меня, оставили квартиру Диме? Вот пусть он теперь и разбирается! — и сбросила звонок.
Сердце колотилось, руки дрожали. Алина подошла к окну, распахнула его и вдохнула свежий утренний воздух. На улице люди спешили по своим делам, машины гудели, жизнь текла своим чередом. Никому не было дела до её обиды и боли.
Полгода назад она случайно узнала, что родители переписали завещание, оставив квартиру брату. Ей — ничего. Ни копейки. Просто потому, что она женщина, а Дима — мужчина, которому, по их мнению, нужна поддержка. Хотя Дима, к слову, был успешным сорокалетним мужчиной, работавшим в крупной фирме. А она, между прочим, одна растила дочь.
Алина пыталась отвлечься работой, но мысли возвращались к отцу. А если он действительно серьёзно болен? Нет, вряд ли. Обычная простуда, из-за которой лень идти в аптеку. Ничего страшного.
Телефон снова ожил. На экране высветился номер матери.
— Да, мама?
— Алина, — голос матери дрожал, — отцу хуже. Скорая забрала его. Подозревают инсульт.
Алина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— В какую больницу? — выдавила она.
В больничном коридоре пахло антисептиками и чем-то казённым. Алина шагала медленно, словно каждый шаг давался с трудом. Мать сидела у палаты, сгорбленная, постаревшая за одну ночь.
— Врач сказал, что успели вовремя, — тихо произнесла она, увидев дочь. — Но восстановление будет долгим.
Алина кивнула, не находя слов. Обида всё ещё кипела внутри, но теперь к ней примешивалось беспокойство.
— Ты как? — спросила она, глядя на мать.
— Переживу, — та слабо улыбнулась. — У тебя своя жизнь, не бери в голову.
— Хватит, — резко оборвала Алина. — Я сама решу, что мне делать.
В палате отец лежал под капельницей, лицо его было чужим — осунувшимся, с опущенным уголком рта. Он посмотрел на Алину и попытался что-то сказать, но вышло лишь невнятное бормотание.
Алина осторожно сжала его руку.
— Я здесь, пап. Всё будет хорошо.
— Мам, ты когда ела последний раз? — Алина смотрела на мать, которая третий день не отходила от отца.
— Не до того, — отмахнулась та. — Какая разница?
— Большая. Езжай домой, отдохни. Я побуду с папой.
— Но у тебя же работа, Маша…
— Я всё уладила. Маша у тёти Светы, на работе я взяла отпуск.
Мать посмотрела на неё долгим взглядом.
— Зачем ты так, Алина? После всего, что было?
Алина промолчала. Она и сама не могла объяснить, почему осталась.
Дни в больнице тянулись бесконечно. Отец начал оживать: произносил отдельные слова, пытался шевелить парализованной рукой. Алина и мать дежурили по очереди, выстраивая чёткий график.
Через неделю позвонил Дима.
— Слышал, что с отцом, — его голос звучал взволнованно. — Как он?
— Потихоньку оживает, — ответила Алина. — Когда приедешь?
— Ну… тут проект важный, не вырваться. Может, через пару недель.
— Через пару недель, — повторила Алина, сдерживая сарказм. — Ясно.
— Алина, ты же понимаешь, я бы приехал, если бы мог.
— Конечно, — бросила она. — Ты всегда занят.
Алина часто брала в больницу Машу. Девочка, которой едва исполнилось девять, поначалу пугалась деда — он говорил странно, почти не двигался. Но со временем привыкла, читала ему сказки, рассказывала о своих уроках.
— Мам, почему мы редко ездили к деду? — спросила Маша однажды, когда они возвращались домой.
Алина задумалась. Как объяснить ребёнку взрослые обиды?
— Мы поссорились, — ответила она. — Иногда взрослые не могут найти общий язык.
— Из-за чего?
— Из-за квартиры, — честно сказала Алина. — Бабушка с дедом решили отдать её дяде Диме.
— И ты злилась? — Маша посмотрела на неё внимательно.
— Да, обиделась.
— Но у нас же есть своя квартира.
Алина невольно улыбнулась. Детская простота обезоруживала.
— Ты права. Дело не в квартире. Мне казалось, что они больше любят Диму.
— Это неправда, — серьёзно сказала Маша. — Дед вчера сказал, что ты самая лучшая.
Прошёл месяц. Отца выписали, но впереди ждала долгая реабилитация. Дима так и не появился, ссылаясь на занятость.
Алина практически переселилась к родителям, помогая матери ухаживать за отцом. Она возила его на процедуры, делала массаж, заставляла выполнять упражнения.
— Не хочу, — ворчал отец. — Устал.
— Надо, пап, — твёрдо отвечала Алина. — Ещё три раза.
Однажды, помогая отцу надеть рубашку, Алина услышала:
— Прости.
Она замерла.
— За что?
— За квартиру, — отец говорил медленно, подбирая слова. — Мы ошиблись.
Алина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Пап, не надо…
— Надо, — упрямо сказал он. — Я думал, что Диме нужна помощь. А ты… ты сильная. Всегда была.
— То есть мне не помогали, потому что я сильная? — горько усмехнулась Алина. — А Диме — потому что он слабый?
Отец кивнул, и в его глазах блеснули слёзы.
— Я не думал, что это так выглядит. Прости.
Вечером Алина застала мать на кухне, перебирающую какие-то бумаги.
— Что это? — спросила она.
— Счета за лечение, — ответила мать. — Не знаю, как мы справимся. Пенсии не хватит.
Алина села напротив.
— Папа сегодня извинился за квартиру.
Мать подняла взгляд.
— Он мучается из-за этого с тех пор, как ты узнала. Говорил, что мы поступили несправедливо.
— А ты что думаешь?
Мать вздохнула.
— Я всегда считала, что детям нужно помогать поровну. Но твой отец… Он всегда переживал за Диму. Говорил, что ты справишься, а Дима без поддержки пропадёт.
— И что теперь?
— Теперь я вижу, что мы ошиблись. Дима не звонит, не приезжает. А ты здесь, несмотря на всё.
Алина промолчала.
Через три месяца отец уже ходил с тростью и говорил почти без запинок. Реабилитация приносила плоды.
Однажды, приехав с Машей, Алина заметила, что родители перешёптываются и замолкли при её появлении.
— Что случилось? — насторожилась она.
— Мы хотим поговорить, — сказал отец. — Сядь.
— Что-то с твоим здоровьем?
— Нет, — мать покачала головой. — Мы решили изменить завещание.
Алина напряглась.
— Не надо. Это ваше дело, я не претендую.
— Послушай, — отец говорил медленно, но твёрдо. — Квартира будет поделена между тобой и Димой пополам. Это правильно.
— Не делайте это из вины, — возразила Алина. — Мне не нужна ваша квартира.
— Дело не в квартире, — сказала мать. — Дело в справедливости. Мы хотим исправить ошибку.
Дима приехал неожиданно, спустя почти семь месяцев после болезни отца. Позвонил в дверь, когда Алина была у родителей с Машей.
— Привет, сестра, — он улыбнулся, но в его глазах читалась неловкость. — Как дела?
— Нормально, — сухо ответила Алина. — Заходи, родители будут рады.
Отец действительно обрадовался, мать засуетилась, готовя ужин. Маша с любопытством разглядывала дядю, которого не видела годами.
За ужином Дима рассказывал о работе, поездках, планах. Никто не упомянул его полугодовое отсутствие.
После ужина, когда Маша уснула, а отец задремал, Дима позвал Алину на кухню.
— Слышал, родители изменили завещание, — начал он без предисловий.
— И откуда ты знаешь? — удивилась Алина.
— Мама звонила. Сказала, что квартиру поделят пополам.
— И что ты об этом думаешь?
Дима пожал плечами.
— Их право. Хотя я рассчитывал на неё. Хотел продать свою, взять побольше.
— Ясно, — Алина почувствовала укол обиды. — Поэтому и приехал? Убедить их передумать?
— Нет, я… — Дима замялся. — Просто хотел повидаться.
— За семь месяцев? — не сдержалась Алина. — Как вовремя ты соскучился.
— Не начинай, — Дима поморщился. — У меня правда были дела. Работа, личное…
— А у меня, значит, нет? — Алина понизила голос, вспомнив, что отец спит. — Знаешь, Дима, мне плевать на квартиру. Но мне не плевать на родителей. И мне жаль, что тебе, похоже, всё равно.
— Неправда! — возмутился он. — Я звонил, спрашивал…
— Звонить — это не помощь, — отрезала Алина. — Это просто слова.
Утром Дима объявил, что уезжает — дела зовут. Отец выглядел расстроенным, но промолчал. Мать молча собрала ему到来
System: сыну пакет с едой.
После отъезда Димы в квартире повисла тишина.
— Он всегда такой, — сказал отец, глядя в окно. — Появляется, когда ему что-то нужно, и исчезает.
Алина удивилась его словам.
— Почему же вы тогда…
— Боялся, — перебил отец. — Боялся, что он совсем отдалится. Думал, если не помогать, он пропадёт. А в итоге избаловал его.
Мать положила руку на плечо отца.
— Мы оба ошибались, — тихо сказала она. — И с Димой, и с тобой.
Спустя три месяца отец уже уверенно ходил с тростью и говорил почти без затруднений. Алина приезжала к родителям каждые выходные с Машей, помогала с делами, сопровождала отца на обследования.
Однажды вечером отец позвал её в свою комнату.
— Хочу показать кое-что, — он достал из стола папку. — Новое завещание. Квартира делится пополам между тобой и Димой.
Алина кивнула.
— Хорошо, пап. Но я надеюсь, вы с мамой ещё долго будете здесь жить.
— Конечно, — отец улыбнулся. — И ещё кое-что. — Он вытащил ещё один документ. — Это доверенность на мой счёт. Там хватит на обучение Маши.
Алина почувствовала слёзы.
— Пап, не надо…
— Надо, — твёрдо сказал он. — Это не подачка. Это для внучки. И… спасибо, что не бросила нас, хотя могла.
Алина обняла отца, чувствуя, как обида растворяется.
— Болезнь многому учит, — сказал он. — Семья — это не просто родство. Это выбор быть рядом в трудные времена.
Перед Новым годом Алина с матерью украшали ёлку, готовили угощения, обсуждали подарки для Маши.
— Дима звонил, — сказала мать, раскладывая салат. — Не приедет. Работа.
Алина кивнула, не удивившись.
— Как всегда.
— Он похож на отца в молодости, — мать вздохнула. — Тот тоже был вечно занят. Его родители болели, а он редко приезжал. Потом жалел.
— Я не знала, — сказала Алина.
— Когда родился Дима, отец решил всё исправить, — продолжила мать. — Баловал его, оправдывал. А тебя считал сильной, как он сам. Думал, тебе не нужна помощь.
Алина молчала, переваривая услышанное.
— Почему ты молчала?
— Не хотела вмешиваться, — мать пожала плечами. — Думала, вы разберётесь. Ошиблась.
Отец вошёл, опираясь на трость.
— О чём шепчетесь? — улыбнулся он.
— О семье, — ответила Алина. — О том, как важно быть рядом.
Новый год встретили вчетвером — Алина, Маша, родители. Без Димы, но с надеждой на его приезд.
В полночь отец поднял бокал.
— За семью. За то, чтобы быть вместе в любых обстоятельствах.
Алина подняла бокал, ощущая тепло внутри. Семья — это боль, обиды, но и прощение, поддержка, любовь.
— За семью, — сказала она, глядя на отца. — И за новые начала.
Раздался звонок в дверь.
— Кто это? — удивилась мать.
Алина открыла. На пороге стоял Дима с кучей подарков.
— Привет, — смущённо сказал он. — Успел к Новому году?
Алина посмотрела на брата. Хотелось высказать всё, но радость победила.
— Успел, — улыбнулась она, пропуская его. — Мы как раз пили за семью.
Утром Алина застала Диму на кухне за приготовлением оладий.
— Не спится? — спросила она.
— Решил всех удивить, — он улыбнулся. — Оладьи ещё умею делать.
Алина села, наблюдая за братом.
— Почему ты не приезжал раньше? Правда не мог?
Дима помолчал, переворачивая оладью.
— И да, и нет. Работа — это правда. Но я мог бы найти время. Просто…
— Что?
— Стыдно было, — признался он. — Стыдно, что ты взяла всё на себя, а я нет. И из-за квартиры стыдно.
— Квартиры? — удивилась Алина. — Ты же хотел её продать.
— Говорил так, — Дима вздохнул. — Но мне всё равно. У меня есть своя жизнь. Я просто привык, что родители помогают.
Алина молчала.
— Когда мама сказала про завещание, я злился, — продолжил он. — А потом понял, как это глупо. И приехал.
— Чтобы исправиться? — спросила Алина.
— Чтобы быть семьёй, — ответил он. — Не из-за наследства, а потому что они — мои родители.
Алина встала и подошла к нему.
— Я тоже злилась. Не из-за квартиры, а из-за несправедливости. Но когда отец заболел, я поняла, что это неважно.
Дима протянул руку.
— Мир?
— Мир, — улыбнулась Алина, пожимая руку. — И больше никаких ссор из-за наследства.
— Договорились, — засмеялся Дима. — Я взял отпуск на две недели. Помогу с отцом, дам тебе отдохнуть.
— Серьёзно? — удивилась Алина.
В кухню вошёл отец.
— Что за чудо? Дима готовит? — усмехнулся он.
— Не придирайся, пап, — ответил Дима. — Я стараюсь.
Отец сел за стол.
— Знаете, я подумал, — сказал он. — К чёрту завещание. Продам квартиру, купим дом за городом. Будем там собираться.
Алина и Дима переглянулись.
— Ты серьёзно? — спросил Дима.
— Да, — кивнул отец. — Болезнь показала: стены — ничто. Важно, кто рядом.
Алина улыбнулась.
— Это лучшее решение, пап.
— Поддерживаю, — добавил Дима. — И я беру первую смену на кухне в новом доме.
— Спаси нас, — шутливо вздохнул отец, и все рассмеялись.
