— Тетя Алла, привет! — голос Данилы прозвучал радостно и беззаботно. — Папа говорил, что можно пожить месяцок?
Алла замерла в дверном проеме, глядя на племянника. Парень стоял на пороге с двумя огромными сумками, из которых торчали углы учебников и свернутое одеяло. Улыбка во все лицо, волосы растрепаны, куртка расстегнута — типичный студент, уверенный в своей неотразимости.
— Данила? — она моргнула, пытаясь сообразить. — А когда… то есть мы не знали…
— Сюрприз! — Данила подмигнул и протиснулся в прихожую, волоча за собой сумки. — Практика на заводе началась, а общага на ремонт закрылась. Папа сказал, у вас места хватит.
Из кухни донеслись шаги, и появился Виталий с кружкой чая в руке. Увидев племянника, лицо его просветлело.
— Данилка! — он обнял парня, едва не расплескав чай. — Вырос-то как! Последний раз видел тебя на Новый год.
— Дядя Виталь! — Данила похлопал его по спине. — Я теперь почти взрослый, работать пришел!
Из детской комнаты выглянула десятилетняя Маша, а за ней любопытный нос восьмилетнего Артема. Дети таращились на кузена с нескрываемым интересом — для них он был как взрослый брат, который появлялся изредка и всегда приносил с собой атмосферу праздника.
Алла вздохнула и помогла затащить одну из сумок глубже в прихожую. Она была тяжелая, набитая до отказа.
— Сколько ты планируешь здесь пробыть? — спросила она.
— Месяц, максимум полтора! — заверил Данила, уже снимая куртку. — Практика короткая, а там найду что-нибудь. Не беспокойтесь, я тихий, как мышка.
Виталий рассмеялся и потрепал племянника по голове.
— Да какие вопросы! Семья же. Правда, Алла?
Она кивнула, хотя в груди уже поселилось странное беспокойство. Не то чтобы она была против — просто все произошло так внезапно. И сумки такие большие.
— Ну конечно. Располагайся. Только вот с местом проблема…
— Балкон! — тут же предложил Данила. — Я там матрас постелю, занавесочку повешу. Как в общаге, только лучше.
Через час балкон был неузнаваем. Данила развернул деятельность с энтузиазмом молодого завоевателя. Матрас занял половину пространства, на перилах развешивались рубашки и джинсы, в углу выросла башня из учебников и конспектов. Пластиковый стул превратился в прикроватную тумбочку, на которой разместились зарядки для телефона и ноутбука.
— Мам, а где теперь сушить белье? — Маша стояла в дверях балкона с корзиной выстиранных вещей.
Алла посмотрела на развешанную одежду племянника, потом на дочь. Обычно они сушили белье именно здесь — балкон был единственным подходящим местом в квартире.
— Повесим в ванной, — сказала она, стараясь не показать раздражения.
— Тетя Алла, не переживайте! — Данила высунул голову из-за занавески, которую только что прикрепил к потолку. — Я быстро. Всего месяц, потерпим.
Виталий заглянул на балкон, оценивающе кивнул.
— Уютно получилось. Как в студенческие годы, помнишь, Алла? Мы тоже в общаге на двоих жили.
Она помнила. Тогда это казалось романтикой. Сейчас — не очень.
Из балкона донеслись ритмичные басы. Данила сидел в наушниках, но музыка играла и из колонки телефона.
— Наушники же есть, — заметил Виталий, — так что особо мешать не будет.
За ужином племянник оказался душой компании. Он рассказывал о своей практике на заводе с таким энтузиазмом, что даже Алла невольно заслушалась.
— Работаю с девяти до пяти, как взрослый! — говорил он, размахивая вилкой с котлетой. — Мастер Петрович меня в цех взял, токарное дело показывает. Говорит, руки золотые.
Артем слушал с открытым ртом. Для восьмилетнего мальчика кузен был героем — настоящий рабочий, который зарабатывает деньги и живет самостоятельно.
— А сколько тебе платят? — спросил он.
— Артем, — одернула его Алла.
— Да ладно, тетя Алла. Пятнадцать тысяч за месяц. Для практики неплохо.
Данила съел первую котлету и потянулся за второй. Потом за третьей. Алла мысленно пересчитывала содержимое холодильника. Обычно этих котлет хватало на два ужина — сегодня и завтра. Теперь придется завтра что-то другое готовить.
— Добавки есть? — спросил Данила, доедая гарнир.
— Конечно, — она встала, чтобы положить ему еще картошки.
Виталий довольно улыбался, глядя на аппетит племянника.
— Молодой растет, ему много надо. Помню себя в его возрасте — мог целую кастрюлю борща съесть.
Данила рассмеялся и правда попросил добавки. И еще раз добавки.
После ужина, когда дети ушли делать уроки, а Данила устроился на балконе с ноутбуком, зазвонил телефон. Алла взглянула на экран — свекровь.
— Алло, Валентина Петровна.
— Аллочка, как дела? Слышала, Данилка к вам приехал?
— Да, на практику. Поживет немного.
— Ах, какая ты молодец, что взяли! — голос свекрови был полон одобрения. — Мальчик сирота практически, отец-то в командировках постоянно. А мать… ну ты знаешь, какая Света. Ей бы только развлекаться.
Алла держала трубку, пока из балкона доносился громкий смех Данилы. Он явно с кем-то разговаривал по месенджеру, и, судя по звукам, не особенно заботился о том, что в доме есть другие люди.
— Не балует? — спросила свекровь.
— Нормально, привыкаем, — ответила Алла, стараясь говорить тише.
— Молодец, что взяли. Родственники должны друг другу помогать. Он же хороший мальчик, просто молодой.
После разговора Алла осталась стоять на кухне, слушая доносящиеся с балкона звуки. Данила смеялся, что-то громко комментировал, периодически включал музыку. Часы показывали половину одиннадцатого.
Первая ночь выдалась беспокойной. Данила продолжал разговаривать по телефону на балконе до двух ночи. Голос его звучал даже громче наушников, которые он периодически снимал.
— Да ну их, завтра сессия, а сегодня отдыхаем! — доносилось сквозь балконную дверь.
Алла лежала и считала часы до подъема на работу. Завтра в семь утра вставать, потом дети, завтрак, сборы. А он там хохочет и музыку включает. Виталий спал крепко — его и артиллерийский обстрел не разбудил бы. А вот дети ворочались в соседней комнате.
К утру смех стих, но заснуть толком так и не удалось.
На следующий день, вернувшись с работы, Алла обнаружила на кухне гостя. Парень с пирсингом в ухе сидел за столом с банкой пива и пачкой чипсов. Рядом устроился Данила с такой же банкой.
— Данил, а где туалет? — спросил незнакомец.
— Антон, дай сначала познакомлю, — засмеялся племянник, заметив появление Аллы. — Тетя Алла, это мой сокурсник Антон. Антон, это хозяйка, про которую я рассказывал.
Антон дружелюбно помахал ей рукой с банкой пива.
— О, привет! Данил про вас столько хорошего говорил. Спасибо, что приютили нашего бродягу.
Алла кивнула, глядя на пустые банки на столе. Их было уже четыре. На полу валялись крошки от чипсов.
— Мы сейчас уберем, — поспешил заверить Данила, перехватив ее взгляд. — Просто отмечаем конец рабочего дня.
Она прошла к холодильнику, доставая продукты для ужина. Антон продолжал сидеть, явно не собираясь уходить. Через полчаса появились дети, удивленно заглянули на кухню и тихо прошли в свою комнату.
— А туалет где? — повторил Антон.
— Вторая дверь по коридору, — ответила Алла.
После его ухода Данила виновато улыбнулся.
— Извините, тетя Алла. Он хороший парень, просто… ну, студент.
В выходные приехала Лена — сестра Виталия, тетя Данилы. Увидев царящий на балконе беспорядок, она нахмурилась.
— Алла, ты что, общежитие тут устроила? — Лена оглядывала развешанную одежду, пустые стаканы на полу, пепельницу с окурками.
— Данила здесь живет, — спокойно ответила Алла, собирая посуду.
— Живет? — Лена подняла бровь. — По-моему, он тут свинарник развел. Данилка! — крикнула она на балкон. — Ты что тут устроил?
Племянник высунулся из-за занавески, растрепанный и сонный.
— Тетя Лена, привет. А что такого? Всего пару дней живу.
— Остановиться и превратить место в притон — разные вещи, — Лена качала головой. — Совсем распустился. Надо строже с ним, Алла.
Алла молча продолжала убирать, чувствуя странное облегчение от того, что кто-то наконец сказал вслух то, что она думала. Хотя тут же усомнилась в себе — может, она действительно слишком строгая?
— Он же практикант, работает, — неуверенно сказала она.
— Работа не отменяет порядка, — отрезала Лена. — Я его с детства знаю. Дашь слабину — на шею сядет.
Слова Лены еще звучали в голове, когда вечером Данила снова включил музыку и засмеялся в телефон. Алла поняла — сестра Виталия была права.
На следующий день Маша не смогла сделать домашнее задание. На балконе Данила с тремя сокурсниками играл в карты, и они громко спорили о ставках.
— Ты что, совсем? Двадцатка на стол! — кричал кто-то из гостей.
— Мам, я не могу сосредоточиться! — Маша стояла в дверях детской с учебником математики в руках.
Алла подошла к стеклянной двери балкона и постучала костяшками пальцев. Данила поднял голову, увидел ее и приоткрыл дверь.
— Данила, потише, пожалуйста. Дети уроки делают.
Он показал пальцем на часы на телефоне.
— Тетя Алла, еще только восемь! День же еще.
— У Маши завтра контрольная.
Друзья за столом переглянулись и хихикнули. Один из них, рыжий парень в клетчатой рубашке, покрутил пальцем у виска.
— Ладно, ладно, — Данила закрыл дверь и сделал знак ребятам. — Тише, тише.
Но через полчаса голоса снова поднялись. Маша так и не смогла решить задачи.
Через два дня в дверь позвонила соседка снизу, Нина Семеновна — пожилая женщина с вечно недовольным лицом.
— Аллочка, что у вас там происходит? — она стояла на пороге в халате и тапочках. — Третью ночь подряд музыка до утра. Спать невозможно.
Алла покраснела и начала извиняться.
— Простите, племянник приехал на практику…
— Какая практика? — Нина Семеновна махнула рукой. — Позавчера там полночи кто-то на гитаре играл! У меня завтра к врачу с утра, а я глаз не сомкнула.
Алла пообещала поговорить с Данилой и снова извинилась. Когда соседка ушла, она прошла на балкон. Племянник лежал на матрасе с телефоном, рядом стояла пепельница, полная окурков.
— Данила, соседи жалуются на шум.
Он пожал плечами, не отрываясь от экрана.
— Так мы же тихо сидели. Максимум до двенадцати.
— До двенадцати? Она говорит — до утра музыка была.
— Ну может, чуть позже. Но не громко же.
Алла посмотрела на пепельницу, потом на него.
— И не кури на балконе. Запах в квартиру идет.
— Хорошо, хорошо.
На следующий день Алла готовилась идти в магазин и полезла в кошелек за деньгами. Вместо трех тысяч там лежала одна. Она пересчитала еще раз, заглянула в другие отделения. Две тысячи исчезли.
— Данила, — она нашла его на кухне за завтраком. — Ты не брал деньги из моего кошелька?
Племянник поперхнулся кашей, начал мяться.
— Ну… взял немного. Думал, вы не заметите. На проезд нужны были деньги.
— Сколько ты взял?
— Две тысячи. Но я же не украл! Просто взял взаймы.
Из гостиной донеслись шаги — проснулся Виталий. Алла позвала его.
— Виталий, твой племянник взял из кошелька два тысячи рублей. Без спроса.
Лицо Виталия потемнело.
— Данила, ты что творишь? Надо было спросить!
— Дядь Виталь, я же не украл, — племянник обиженно надул губы. — Просто взял взаймы. Думал, отдам с зарплаты.
— А если бы я сегодня в магазин пошла и денег не хватило? — спросила Алла.
— Ну извините. Больше не буду.
Но Алла видела в его глазах, что он совершенно не понимает, что именно сделал не так.
Вечером Артем попросился к другу из школы привести Петю поиграть в конструктор. Алла разрешила, но когда мальчики пришли, на кухне сидели трое студентов с банками энергетиков и громко обсуждали предстоящие экзамены.
— А Иванов вообще урод! — кричал один. — Вопросы такие заумные дает!
— Да ладно, зато его можно на водке взять, — смеялся другой.
Артем с Петей остановились в дверях, не решаясь пройти. Мальчики переглянулись.
— Мам, — Артем потянул Аллу за рукав, — а можно мы в другой раз?
— Почему? — Алла посмотрела на студентов, потом на сына.
— Неудобно как-то, — прошептал Артем.
Петя кивнул и начал надевать куртку.
— Я домой пойду. Мама ждет.
Данила сидел спиной к детям и увлеченно рассказывал анекдот друзьям. Он даже не заметил, как мальчики развернулись и ушли.
Терпение Аллы окончательно лопнуло в субботу. Данила предупредил, что придут сокурсники — «тихонько посидим, обещаю!». К девяти вечера на балконе и в гостиной расположились пятеро студентов с гитарой, пивом и закусками.
Сначала они действительно сидели относительно тихо. Но к одиннадцати пиво развязало языки, а в час ночи началось пение под гитару.
— Эх, дороги, пыль да туман… — неумело брал аккорды рыжий парень.
Дети проснулись. Маша заплакала — завтра контрольная по русскому, а она так и не выучила правила. Артем сидел на кровати и растерянно моргал.
Алла встала, накинула халат и решительно прошла в гостиную. Студенты сидели в кругу, передавая гитару. На журнальном столике стояли пустые банки и валялись крошки от чипсов.
— Данила, — сказала она громко и четко. — Завтра всем на работу и учебу. Все по домам.
Пение прекратилось. Ребята виновато замолкли и стали переглядываться.
— Тетя Алла, да мы еще чуть-чуть, — Данила закатил глаза. — Воскресенье же.
— Нет. Сейчас. И в будни тоже — тишина после десяти.
— Да ладно вам, — попытался вступиться рыжий. — Мы же не дебоширим.
Алла посмотрела на него взглядом, от которого у парня пропало желание спорить.
— Собирайтесь.
Когда все разошлись, Данила демонстративно хлопнул дверью балкона и громко вздохнул.
Утром за завтраком Виталий попытался защитить племянника.
— Алла, ну он же молодой. Дай парню пожить немного.
Она показала на детей, которые зевали над тарелками с кашей.
— А дети? Маша позавчера на уроке заснула. Артем стесняется друзей домой приводить.
— Ну да, это плохо, — Виталий вздохнул и повернулся к племяннику. — Данила, ты бы поаккуратнее. Все-таки не твоя квартира.
— Дядь Виталь, да я ничего такого не делаю, — Данила пожал плечами. — Просто иногда друзья приходят. Что в этом плохого?
— В том, что ты их по ночам здесь оставляешь, — сказала Алла.
— Ладно, ладно. Буду внимательнее.
Но Алла видела, что он кивает только для виду. Вечером Данила снова привел двоих друзей, и они снова сидели до поздна, хотя и тише обычного.
После очередной бессонной ночи Алла приняла решение. Она дождалась вечера, когда все собрались на кухне за ужином, и сложила руки на столе.
— Семейный совет, — объявила она. — Данила, новые правила: гости только до десяти вечера, никого на ночь, помощь по дому. И никого больше без предупреждения.
Данила поднял голову от тарелки и нахмурился.
— Что я, ребенок, что ли? Мне уже двадцать один.
— Двадцать один — это возраст ответственности, а не вседозволенности, — спокойно ответила Алла.
Виталий кашлянул и поддержал жену:
— Правила справедливые, Данила. Мы же не в общежитии.
Племянник пожал плечами и кивнул, но Алла видела в его глазах раздражение.
Вечером позвонила свекровь.
— Аллочка, как дела с Данилкой? Не озорничает?
— Установили правила. Надеюсь, поможет.
— Правильно делаешь. Молодежь без рамок распускается. Я его с детства знаю — хороший мальчик, но строгости требует.
Первые два дня Данила держался. Приходил один, ложился спать в разумное время, даже пару раз помыл за собой посуду. Алла начала надеяться, что конфликт исчерпан.
Но в четверг утром она вышла на кухню готовить завтрак и застыла на пороге. На диване в гостиной спали двое — Данила и незнакомая девушка с розовыми волосами. Она была в его футболке, он обнимал ее за плечи.
Маша и Артем завтракали на кухне, украдкой поглядывая в сторону гостиной и переговариваясь шепотом.
— Мам, а кто это? — спросил Артем.
Алла почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. Все разговоры, все обещания, все правила — насмарку. Он просто наплевал на их договоренности.
— Данила! — позвала она громко.
Племянник проснулся, сонно моргнул и увидел тетю. Лицо его вытянулось.
— Тетя Алла, доброе утро…
— Ты что, совсем уже обнаглел? — голос ее дрожал от злости. — Мы же договаривались! Никого на ночь!
Девушка проснулась и испуганно огляделась. Дети прекратили завтракать и смотрели на взрослых.
— Тетя Алла, да что вы… — начал Данила, но она его перебила.
— Быстро собирай свои вещи, чтобы к вечеру тебя здесь не было! — голос становился все громче. — Я больше не собираюсь ютиться в ущерб своим детям!
— Но куда я пойду? — растерянно пробормотал он.
— Это не мои проблемы. У тебя есть родители, общежитие, друзья. Месяц превратился в полгода, а ты только наглеешь!
Девушка тихо собрала свои вещи и выскользнула за дверь, пробормотав извинения. Данила сидел на диване, не зная, что сказать.
— Алла, может, не так резко? — попытался вмешаться Виталий.
— Хватит жалости! — отрезала Алла. — Он переступил все границы. Я предупреждала.
Данила провел день, злясь и хлопая дверцами шкафов, собирая вещи. Он бормотал себе под нос что-то про неблагодарных родственников и несправедливость жизни.
— Хорошо, ухожу! — объявил он, набивая сумки. — Не нужна мне ваша помощь!
Алла молча стояла рядом, контролируя процесс. Она не чувствовала жалости — только усталое облегчение.
— Может, все-таки дадим ему еще один шанс? — неуверенно предложил Виталий.
— Нет. Достаточно.
Вечером Данила ушел, хлопнув дверью напоследок.
Через два дня появилась Света — мать Данилы. Она ворвалась в квартиру с воплями еще на пороге.
— Ну что вам пацан помешал? — кричала она, размахивая руками. — Мы же семья! Родные так не поступают!
Алла стояла в прихожей, скрестив руки на груди.
— Семья не превращает чужой дом в притон.
— Притон? — Света всплеснула руками. — Да он же просто молодой! Ему погулять надо!
— Пусть гуляет в своем доме.
Света собрала остатки вещей сына — зарядку, носки, забытую куртку — и ушла, хлопнув дверью еще громче, чем Данила.
Вечером того же дня позвонила свекровь.
— Алла, что вы там устроили? Зачем мальчишку выгнали? Он же совсем молодой!
Алла сжала трубку.
— Валентина Петровна, вы бы пожили с ним месяц.
— Я его с детства знаю! Хороший мальчик! Надо было потерпеть.
— Потерпеть? А мои дети? Они спать не могли, уроки делать не могли. Соседи жаловались каждый день.
— Ну и что? Подумаешь, музыка! В наше время…
Алла не стала дослушивать и положила трубку.
Виталий пытался сгладить конфликт. Он названивал родственникам, извинялся за жену.
— Она просто устала, понимаете? Работа, дети… Может, немного перегнула, но у нее стресс…
Алла слушала его оправдания и качала головой.
— Не извиняйся за меня. Я сделала правильно.
— Теперь вся родня на нас обиделась, — вздохнул Виталий.
— Зато дети спят нормально.
Постепенно дом возвращался к привычному ритму. Маша снова делала уроки на балконе в тишине, разложив учебники на том самом столе, где раньше играли в карты студенты. Артем больше не стеснялся приводить друзей — Петя приходил почти каждый день, и мальчики строили из конструктора замки и корабли.
Алла готовила ужин на четверых и радовалась тишине. На балконе снова можно было сушить белье, а не обходить развешанные джинсы и рубашки.
— Наверное, ты была права, — признался Виталий однажды вечером, глядя на детей, спокойно делающих уроки. — Хоть родня и злится.
Алла кивнула, развешивая постиранное белье на освободившемся балконе.
— Своя семья важнее. Я месяц ждала, что он поймет. Не понял.
Через окно доносились обычные вечерние звуки — лай собак, разговоры соседей, шум машин. Никакой музыки до утра, никаких пьяных песен с гитарой. Дом снова стал домом.
— Мам, — Маша заглянула на балкон, — можно я здесь позанимаюсь? Тут так хорошо и тихо.
— Конечно, — улыбнулась Алла. — Занимайся.
