Виктория расставляла тарелки на большом дубовом столе, когда раздался звонок в дверь. Первой пришла свекровь Тамара Ивановна — как всегда, на полчаса раньше назначенного времени. Женщина вошла в квартиру, окинув критическим взглядом прихожую.
— Опять новая обувница? — поинтересовалась Тамара Ивановна, указывая на небольшую полку у входа.
— Старая сломалась, — коротко ответила Виктория, помогая свекрови раздеться.
Денис вышел из кухни, вытирая руки полотенцем.
— Мама, проходи, садись. Как дела?
— Дела как дела. Пенсия маленькая, квартплата растет, — привычно начала жаловаться Тамара Ивановна.
Вскоре подтянулись остальные гости. Пришел брат Дениса Игорь с женой Еленой, двоюродная сестра Светлана с мужем, а также дядя Виктории — Петр Николаевич с супругой. Квартира наполнилась голосами и смехом. Дети разбежались по комнатам, а взрослые расположились за столом.
Виктория подавала горячие блюда, стараясь не показывать напряжение. Денис рассказывал коллегам о недавней командировке, Игорь делился планами на отпуск. Разговор плавно перетекал от одной темы к другой.
— А помните, как мы в детстве на даче у бабушки отдыхали? — засмеялась Елена. — Денис всегда первым к речке бежал.
— Еще бы, — подхватил Игорь. — Мама так за нас переживала, что дальше берега не пускала.
— Я и сейчас переживаю за детей, — вздохнула Тамара Ивановна. — Только теперь не за внуков, а за сыновей. Один живет неизвестно как, другой…
Виктория почувствовала, как атмосфера начинает меняться. Свекровь умела незаметно направить разговор в нужное русло.
— Мам, давай не будем, — попросил Денис. — Мы же просто отдыхаем.
— А что такого? — удивилась Тамара Ивановна. — Я просто говорю правду. Игорь снимает комнату, еле концы с концами сводит. А Денис… Денис, конечно, устроился.
Гости переглянулись. Петр Николаевич кашлянул и потянулся за водой. Светлана принялась активно намазывать масло на хлеб, явно стараясь не встревать в разговор.
— Мама, при чем тут это? — нахмурился Денис.
— При том, что справедливости никакой нет, — не унималась Тамара Ивановна. — Один сын получил квартиру от тестя, машину хорошую ездит, отдыхает где хочет. А другой…
— Тамара Ивановна, — осторожно вмешалась жена Петра Николаевича. — Может, не стоит?
— Почему не стоит? — возмутилась свекровь. — Я что, правды сказать не могу? Виктория живет на всем готовом, а мне, матери, что досталось? Ничего!
Виктория медленно поставила вилку на тарелку. Кровь прилила к лицу, но женщина сдержалась.
— Тамара Ивановна, — спокойно произнесла Виктория. — Мы об этом уже говорили.
— Говорили? — фыркнула свекровь. — Когда говорили? Ты отмахиваешься, как от назойливой мухи.
Игорь неловко ерзал на стуле. Елена стала активно заниматься младшим ребенком, который прибежал из детской.
— Мама, хватит, — строго сказал Денис. — Мы не обязаны отчитываться перед всеми о наших делах.
— Не обязаны? — голос Тамары Ивановны становился все громче. — А кто тебя растил? Кто ночами не спала, когда болел? Кто последнюю копейку на образование тратила?
— Мам, все это понимают, — устало ответил Денис. — Но это не значит, что…
— Что не значит? — перебила Тамара Ивановна. — Что я должна довольствоваться крохами, пока невестка в роскоши купается?
Виктория глубоко вдохнула. Решающий момент настал раньше, чем планировалось, но отступать было некуда. Женщина встала из-за стола и направилась в спальню. Гости недоуменно переглядывались.
— Вика, ты куда? — спросил Денис.
— Сейчас вернусь, — коротко ответила Виктория.
В спальне женщина открыла шкаф и достала небольшую коробку, которую хранила на верхней полке. Внутри лежали документы и конверт с деньгами — накопления, которые Виктория собирала последние месяцы специально для этого дня.
Вернувшись в гостиную, Виктория села на место и положила конверт перед собой. Все замолчали, ожидая объяснений.
— Тамара Ивановна, — начала Виктория. — Мне надоели ваши претензии. Каждый раз одно и то же. То я неблагодарная, то живу на всем готовом, то вам ничего не досталось.
— Вика, — попытался вмешаться Денис, но жена подняла руку.
— Нет, дай мне закончить. Тамара Ивановна, давайте разберемся по порядку. Квартиру мне подарил отец на свадьбу. Это его решение, его деньги, его право.
— А что мне с того? — огрызнулась свекровь.
— Ничего. Потому что вы к этой квартире никакого отношения не имеете. Точно так же, как и к машине, которую мы купили на мои деньги от продажи дачи.
Тамара Ивановна презрительно хмыкнула.
— Легко говорить, когда все в руки падает.
— Падает? — удивилась Виктория. — Тамара Ивановна, я работаю с восемнадцати лет. Сначала подрабатывала в институте, потом устроилась в проектное бюро. Сейчас руковожу отделом. Каждый день с утра до вечера.
— И что? — не унималась свекровь. — Денис тоже работает.
— Конечно, работает. И хорошо зарабатывает. Мы оба вкладываемся в семью. Но почему-то все претензии только ко мне.
Петр Николаевич кашлянул и посмотрел на часы.
— Может, нам пора? — тихо предложил мужчина жене.
— Сидите, — решительно сказала Виктория. — Раз уж Тамара Ивановна решила устроить разбор полетов при всех, пусть все и услышат.
Свекровь нахмурилась.
— Что ты хочешь сказать?
— Хочу сказать правду. Вы считаете, что я вам что-то должна. Что вам полагается доля от наших доходов. Что я обязана содержать вас только потому, что вышла замуж за вашего сына.
— А разве не так? — удивилась Тамара Ивановна.
— Нет, не так. У вас есть собственная квартира, пенсия, льготы. Денис регулярно помогает деньгами, покупает продукты, оплачивает коммунальные услуги.
— Крохи! — возмутилась свекровь. — По сравнению с тем, как вы живете!
Виктория открыла конверт и достала пачку купюр. Гости замерли.
— Хорошо. Тамара Ивановна, вы хотели справедливости? Получите.
Женщина положила деньги на стол перед свекровью.
— Это двести тысяч рублей. Ровно столько, сколько стоила машина, которую мы продали три года назад. Ту самую, на которой Денис ездил до женитьбы.
Тамара Ивановна растерянно смотрела на деньги.
— Что… что это значит?
— Это значит, что я выкупаю свою долю спокойствия. Больше никаких претензий, никаких упреков, никаких разговоров о том, что я кому-то что-то должна.
Денис побледнел.
— Вика, ты что делаешь?
— Решаю проблему раз и навсегда. Тамара Ивановна, берите деньги. Это ваша часть. Та самая, которую вы так долго требовали.
Свекровь неуверенно протянула руку к купюрам, но тут же отдернула.
— Я не понимаю…
— Все очень просто. Вы считаете, что имеете право на часть нашего благополучия. Вот ваша часть. Двести тысяч рублей. Единоразово и окончательно.
Игорь нервно хихикнул.
— Вика, ты серьезно?
— Абсолютно серьезно. Тамара Ивановна, это последний раз, когда мы обсуждаем финансовые вопросы. Берите деньги и забудьте про свои претензии.
Тамара Ивановна сидела, не зная, как реагировать. С одной стороны, деньги лежали прямо перед ней. С другой стороны, способ их получения совершенно ее шокировал.
— Ты думаешь, деньгами все можно решить? — наконец выдавила свекровь.
— Думаю, что именно деньги были причиной всех ваших претензий. Или я ошибаюсь?
— Дело не только в деньгах!
— В чем же еще? — спокойно спросила Виктория. — В уважении? Так я вас всегда уважала. В благодарности? Я благодарна за то, что вы воспитали замечательного сына. В чем проблема?
— Проблема в том, что ты меня не считаешь за человека! — вспылила Тамара Ивановна.
— Неправда. Я считаю вас за взрослого самостоятельного человека, который способен обеспечить себя. А вы почему-то считаете себя иждивенкой, которая имеет право требовать содержания от невестки.
Елена тихо ахнула. Светлана опустила глаза. Петр Николаевич снова посмотрел на часы.
— Тамара Ивановна, — продолжила Виктория, — берите деньги. Или откажитесь. Но тогда навсегда забудьте про разговоры о несправедливости.
Свекровь молчала. Рука дрожала над конвертом. Гости не решались пошевелиться.
Виктория встала из-за стола, взяла конверт и направилась в соседнюю комнату. Звук каблуков по паркету казался оглушительным. Все застыли, ожидая развития событий.
Через минуту Виктория вернулась. В руках женщина держала другой конверт — потолще. Лицо Виктории оставалось спокойным, но решимость читалась в каждом движении.
— Вот что, Тамара Ивановна, — твердо произнесла Виктория, садясь на место. — Мне надоел этот спектакль. Каждое воскресенье одно и то же. При гостях, при детях. Стыда никакого.
Денис попытался встать.
— Вика, давай поговорим потом…
— Нет, — отрезала жена. — Поговорим сейчас. При всех. Раз Тамара Ивановна любит публичные разборки, пусть получит полную программу.
Виктория открыла второй конверт и высыпала содержимое на стол. Купюры рассыпались веером. Игорь присвистнул от удивления.
— Здесь триста тысяч рублей, — спокойно объявила Виктория. — Ровно столько, сколько стоил ремонт в нашей квартире два года назад. Тот самый ремонт, о котором Тамара Ивановна регулярно вспоминает, говоря, что денег на такую роскошь у нее никогда не будет.
Тамара Ивановна медленно подняла голову.
— Что ты делаешь?
— То, что давно нужно было сделать. — Виктория аккуратно разложила купюры. — Хотела свою часть? Получи. Только хватит устраивать сцены и позорить семью при всех.
Кровь прилила к лицу Тамары Ивановны. Женщина растерянно смотрела на деньги, не ожидая такого оборота событий. Рука непроизвольно потянулась к купюрам, но тут же замерла.
— Я… Я не это имела в виду…
— А что имели в виду? — невозмутимо спросила Виктория. — Каждый раз одни и те же претензии. Невестка живет в роскоши, а свекрови ничего не достается. Вот ваша доля. Пять сотен тысяч рублей.
Родственники сидели в тишине. Светлана нервно теребила салфетку. Петр Николаевич откашлялся и пригубил компот. Елена уставилась в тарелку, явно желая оказаться где угодно, только не здесь.
Игорь переглянулся с женой и неловко хихикнул.
— Вика, ты серьезно решила…
— Абсолютно серьезно, — не дала договорить Виктория. — Тамара Ивановна, берите деньги. Это закрывает все вопросы раз и навсегда.
— Но я же не требовала денег! — возмутилась свекровь.
— Не требовала? — удивилась Виктория. — А что тогда означали ваши постоянные сравнения? Вон Игорь живет в съемной комнате, а Денис в квартире. Вон у Игоря машины нет, а у Дениса джип. Вон Игорь экономит на всем, а Денис отдыхает на море.
Игорь покраснел.
— Тетя Вика, я не жаловался…
— Конечно, не жаловались. Это Тамара Ивановна жаловалась за вас. И требовала справедливости. Вот она, справедливость.
Виктория указала на деньги.
— Пятьсот тысяч рублей. Можете купить Игорю машину, можете отложить на квартиру, можете просто потратить на себя. Ваше право.
Денис нахмурился, но промолчал. Муж понимал, что спорить с женой сейчас бессмысленно. Лицо Дениса выражало смесь удивления и тревоги.
— Вика, — тихо позвал муж.
— Что, Денис? — повернулась к мужу Виктория. — Тебе не нравится? Твоя мать годами требовала справедливости. Я даю справедливость.
— Но мы же не обсуждали…
— А что обсуждать? — перебила жена. — Тамара Ивановна считает, что живет хуже нас. Теперь будет жить лучше.
Тамара Ивановна медленно протянула руку к деньгам, но тут же отдернула.
— Я не могу их взять…
— Почему? — искренне удивилась Виктория. — Годами твердили о несправедливости, а когда справедливость предлагают, отказываетесь?
— Это неправильно…
— Неправильно требовать или неправильно получать? — уточнила Виктория.
Елена тихо кашлянула.
— Может, нам действительно пора? Поздно уже…
— Сидите, — спокойно сказала Виктория. — Раз начали при всех, при всех и закончим.
Виктория встала и подошла к свекрови. Взяла купюры и аккуратно сложила в руки Тамары Ивановны.
— Держите крепче. Это ваши деньги. Заслуженные долгими годами претензий.
Свекровь растерянно сжала деньги в руках. Купюры шуршали в дрожащих пальцах.
— Виктория, я же не хотела…
— Хотели. Еще как хотели. Каждое воскресенье, каждый праздник. Одни и те же жалобы, одни и те же упреки. Надоело.
Виктория вернулась на место и налила себе чай.
— Теперь вопрос закрыт. Денис, скажи матери, что претензии больше не принимаются. Расчет произведен полностью.
Денис растерянно смотрел то на жену, то на мать.
— Мам, может, правда, хватит? Вика же старается…
— Не старается, а решает проблему кардинально, — поправила жена. — Тамара Ивановна, теперь у вас есть все основания чувствовать себя справедливо вознагражденной.
Свекровь неловко сунула деньги в сумку. Лицо женщины горело от смущения и растерянности.
— Я больше ничего не скажу, — пробормотала Тамара Ивановна.
— Замечательно, — кивнула Виктория. — А если скажете, то следующий взнос будет миллион. За моральный ущерб.
Игорь нервно засмеялся.
— Тетя Вика, вы же шутите?
— Нисколько, — серьезно ответила Виктория. — Я устала от еженедельных спектаклей. Семейные ужины должны приносить радость, а не превращаться в судебные заседания.
Петр Николаевич наконец решился заговорить.
— Виктория, может, это слишком кардинально?
— Дядя Петя, вы же слышали, что происходило все эти месяцы. Каждый раз одно и то же. Теперь причина устранена.
Светлана осторожно кивнула.
— Честно говоря, было неприятно слушать…
— Вот именно, — согласилась Виктория. — Гости приходят отдыхать, а получают порцию семейных разборок. Несправедливо по отношению к вам.
Елена тихо вздохнула с облегчением.
— Может, теперь чай допьем спокойно?
— Конечно, — улыбнулась Виктория. — Тамара Ивановна больше в тот вечер ни слова не сказала о несправедливости.
Свекровь сидела молча, время от времени поглядывая на сумку. Деньги лежали тяжелым грузом, напоминая о произошедшем.
Оставшийся вечер прошел в вынужденно вежливой беседе. Говорили о погоде, о детях, о планах на выходные. Никто не решался затронуть случившееся.
Когда гости стали расходиться, Тамара Ивановна подошла к Виктории.
— Я правда не хотела денег…
— Знаю, — спокойно ответила Виктория. — Вы хотели внимания. Но получилось то, что получилось.
— Может, я верну?
— Нет. Это ваши деньги. За годы терпения ваших претензий. Тратьте на здоровье.
После ухода гостей Денис долго молчал. Убирал тарелки, мыл посуду, избегая разговора.
— Ты злишься? — наконец спросила Виктория.
— Не знаю, — честно ответил муж. — С одной стороны, мама действительно достала со своими жалобами. С другой стороны, способ решения проблемы…
— Радикальный?
— Да. Очень радикальный.
— Зато эффективный. Больше никаких воскресных концертов на тему несправедливости.
Денис кивнул.
— Наверное, ты права. Просто непривычно.
— Привыкнешь. Главное, что теперь семейные ужины будут проходить спокойно.
Виктория впервые ощутила, что смогла пресечь затянувшийся спектакль и показать всем: разговоры о части закончены раз и навсегда. Больше никто не посмеет устраивать публичные разборки на тему семейного бюджета.
Через неделю позвонила Тамара Ивановна.
— Виктория, я купила Игорю подержанную машину. Спасибо.
— Пожалуйста, — ответила Виктория. — Теперь у всех есть машины. Справедливость восстановлена.
— Да… Справедливость…
Больше претензий не было. Семейные ужины стали действительно семейными — с шутками, смехом и спокойными разговорами. Виктория получила то, за что заплатила: мир и тишину в собственном доме.
