Вечер пятницы должен был быть спокойным. Ольга вернулась с работы поздно, как обычно. В офисе — квартальный отчёт, три совещания подряд, а дома — холодный ужин и недовольные лица. Она поставила на стол тарелку с пастой, которую успела быстренько сварганить между звонками.
— Опять это твоё месиво, — фыркнул Алексей, даже не попробовав.
— Съешь хоть немного, я старалась, — устало ответила Ольга, снимая туфли.
— Мама права, ты плохо готовишь! — бросил он, отодвигая тарелку.
Свекровь, Светлана Петровна, сидела напротив и ехидно улыбалась.
— Ну что, Оленька, даже макароны нормально сварить не можешь? Муж голодный, а ты…
Ольга почувствовала, как внутри закипает. Она медленно положила вилку, посмотрела на мужа.
— Зато я хорошо зарабатываю.
Тишина. Алексей покраснел, свекровь приоткрыла рот.
— Это что за тон? — зашипела Светлана Петровна.
— Факты, — Ольга встала. — Ты сидишь на моей шее, твой сын получает в три раза меньше меня, а теперь ещё и претензии к кулинарии?
— Как ты разговариваешь с матерью?! — Алексей ударил кулаком по столу.
— Свою мать я уважаю. А ваша мама только и делает, что меня критикует.
— Да ты совсем зазналась! — вскрикнула свекровь. — Деньги тебе голову вскружили!
Ольга развернулась и вышла из кухни. За спиной тут же начался шёпот:
— Вот видишь, Лёшенька, она тебя не ценит…
— Надо было слушать меня, не жениться на карьеристке…
Ольга закрыла дверь спальни, села на кровать. Руки дрожали.
«Опять… Каждый раз одно и то же».
Она достала телефон, посмотрела на цифры в банковском приложении. Да, она зарабатывает хорошо. Очень хорошо. Но почему это даёт им право относиться к ней как к дойной корове?
За дверью раздался смех. Они уже забыли про неё. Как всегда.
Ольга глубоко вдохнула.
«Хватит».
Ольга лежала в кровати, уставившись в потолок. За стеной доносились приглушенные голоса мужа и свекрови. Они о чем-то спорили, потом засмеялись. Этот смех резанул по нервам.
Она взяла телефон, машинально открыла галерею. Пальцы сами нашли старые фото – их свадьба три года назад. Молодой Алексей в костюме, она в скромном платье. Тогда все было по-другому.
Флешбек
— Оль, давай распишемся! – Алексей обнимал ее на набережной. – Мама говорит, что пора.
— Мама говорит? – Оль нахмурилась. – А ты сам-то чего хочешь?
— Ну… – он замялся. – Конечно хочу! Просто мама права, нам уже по 25, пора семью создавать…
Оль тогда отмахнулась. Она только устроилась в крупную компанию, мечтала о карьере. Но Лёша был настойчив.
«Он ведь хороший парень», – думала она.
Реальность
Громкий хохот из кухни вернул ее в настоящее. Ольга стиснула зубы.
— Лёш, а помнишь, как она первый раз борщ сварила? – голос свекрови звучал сладко-ядовито. – Картошка сырая была, мясо как подошва!
— Да уж, – усмехнулся Алексей. – Говорил ей – учись у мамы.
Ольга резко встала. Ее руки сами сжались в кулаки. Она распахнула дверь и замерла на пороге.
— Тебе мало того, что я содержу всю вашу семью? – ее голос дрожал. – Тебе еще и унижения нужны?
Алексей обернулся, лицо сразу стало напряженным.
— Оль, ну хватит уже!
— Нет, не хватит! – она шагнула вперед. – Ты три года твердишь, что я плохо готовлю. Но кто купил эту квартиру? Кто платит за твои новые кроссовки?
Свекровь фыркнула:
— Деньги деньгами, но женщина должна…
— Заткнись! – Ольга впервые повысила на нее голос. – Ты здесь вообще кто такая?
Тишина повисла тяжелым одеялом. Алексей побледнел.
— Как ты разговариваешь с моей матерью?!
— А как она со мной говорит? – Ольга ткнула пальцем в свекровь. – Твоя мамаша с первого дня меня ненавидит!
Светлана Петровна вдруг всплакнула:
— Лёшенька, видишь, как она со мной обращается…
Алексей вскочил, лицо перекосилось от злости:
— Вон из моей кухни!
Ольга застыла. «Моей кухни»? Это же она платила за ремонт…
— Ты серьезно? – ее голос стал тихим и опасным.
— Я сказал – вон! – он шагнул к ней.
В этот момент Ольга поняла – все. Точка невозврата пройдена.
— Хорошо, – она медленно повернулась. – Но запомни – это твой последний вечер в «твоей» кухне.
Она вышла, хлопнув дверью. За спиной сразу начался шепот:
— Видишь, Лёша, она тебя не уважает…
— Ничего, мам, мы ее проучим…
Ольга заперлась в спальне. Руки тряслись так, что она едва могла набрать номер.
— Алло, мам? – голос сорвался на шепоте. – Я… я, кажется, развожусь…
С той стороны линии сразу послышались встревоженные вопросы, но Ольга уже не слышала – по щекам текли горячие слезы.
Утро началось с грохота кастрюль. Ольга, не спавшая всю ночь, услышала, как на кухне громко возится Светлана Петровна. Аромат жареной картошки и лука просачивался сквозь щель под дверью, напоминая о том, что завтрак будет только для двоих.
Она медленно поднялась с кровати, глядя на свое отражение в зеркале. Темные круги под глазами, растрепанные волосы. Вчерашний разговор с матерью всплыл в памяти:
— Доченька, может ты просто устала? Развелись бы вы с Лёшей, кто тебе квартиру оставит?
Ольга сжала зубы. Даже собственная мать думала о деньгах, а не о ее счастье.
В ванной она умылась ледяной водой, пытаясь привести себя в порядок. Из кухни доносился смех. Алексей что-то рассказывал, а его мать громко хихикала. Казалось, они специально повышали голос, чтобы она слышала.
Когда Ольга вышла в халате, они замолчали. На столе стояли тарелки с яичницей, жареной картошкой и аппетитными бутербродами. Для двоих.
— Доброе утро, — тихо сказала Ольга, направляясь к кофемашине.
— Ага, доброе, — буркнул Алексей, даже не взглянув на нее.
Свекровь демонстративно отодвинула вазочку с вареньем, когда Ольга протянула руку.
— Кофе — это не завтрак, — язвительно заметила Светлана Петровна. — Нормальные женщины утром семью кормят.
Ольга почувствовала, как внутри все сжимается. Она медленно поставила чашку на стол.
— Я работаю. И зарабатываю в три раза больше твоего сына. Разве этого недостаточно?
Алексей резко встал, стукнув кулаком по столу.
— Хватит уже тыкать мне в лицо своими деньгами! Ты думаешь, это дает тебе право не выполнять свои обязанности?
— Какие еще обязанности? — голос Ольги дрожал. — Я что, твоя прислуга?
— Ты моя жена! — заорал он. — А жена должна следить за домом, готовить, создавать уют!
Свекровь одобрительно кивнула, довольная разворачивающимся спектаклем.
Ольга вдруг осознала абсурдность ситуации. Она, главный бухгалтер крупной компании, стояла на кухне в дешевом халате и выслушивала нотации от безработного мужа и его матери.
— Ты хочешь, чтобы я, как твоя мама, сидела у плиты? — ее голос стал опасным. — Готовила, убирала, мыла твои носки?
— Хотя бы научилась нормально готовить! — вскрикнула Светлана Петровна.
— Мама права, — поддержал Алексей. — Ты нас не кормишь!
Ольга медленно обвела взглядом кухню — эту кухню, за которую она заплатила, мебель, которую выбирала, технику, которую покупала на свои деньги.
— Хорошо, — она сделала глубокий вдох. — Сегодня я уйду раньше. И… я не вернусь к ужину.
— Опять свои дела? — фыркнул Алексей.
— Да. Свои дела. У адвоката.
Наступила мертвая тишина. Свекровь замерла с вилкой в воздухе. Алексей побледнел.
— Ты… ты что, серьезно?
Ольга не ответила. Она повернулась и пошла в спальню собирать вещи. За спиной раздался испуганный шепот:
— Лёшенька, она блефует… Не может же она…
Но Ольга уже не слышала продолжения. В ее голове звучала только одна фраза: «Хватит. Просто хватит».
Через десять минут, одетая в деловой костюм, с чемоданом в руке, она вышла в коридор. Алексей стоял у двери, растерянный.
— Оль… давай поговорим…
— Говори со своим адвокатом, — холодно ответила она. — Или с мамой. Ведь она всегда права.
Дверь захлопнулась с таким звуком, будто в квартире что-то разбилось навсегда.
Ольга вышла из подъезда, и холодный осенний воздух обжег ей лицо. Чемодан колесом зацепился за трещину в асфальте, но она резко дернула его за собой. В кармане пальто жужжал телефон — наверняка Алексей. Она даже не стала смотреть.
Такси приехало через семь минут. Водитель, бородатый мужчина лет сорока, помог погрузить чемодан.
— Вокзал? — спросил он, оглядывая её заплаканное лицо.
— Нет… Гостиница «Европейская», пожалуйста.
Машина тронулась, и Ольга наконец позволила себе расслабиться. Пальцы сами потянулись к телефону. Пропущенные вызовы: Алексей (5), «Мама» (3)… И одно сообщение от коллеги Натальи: «Ты в порядке? Алексей звонил в офис, сказал, что ты пропала».
Ольга фыркнула. Конечно, первым делом он начал звонить на работу. Не потому что волновался, а потому что знал — это единственное место, куда она точно пойдет.
Гостиница встретила её прохладной тишиной. Номер на восемнадцатом этаже с видом на город стоил как половина Алексеевой зарплаты. «Хотя нет, — подумала Ольга, — ведь свою зарплату он тратит на мамины капризы».
Она приняла душ, пытаясь смыть с себя весь этот кошмар. Вода была почти обжигающе горячей, но Ольга стояла под ней, пока кожа не покраснела. Затем, завернувшись в банный халат, она наконец решила проверить банковские счета.
Мобильное приложение загружалось мучительно долго. Когда цифры наконец появились, Ольга замерла. На их общем счету, куда она ежемесячно переводила деньги на бытовые расходы, оставалось всего 12 тысяч рублей. При том, что три дня назад она положила туда 50 тысяч.
— Как так… — прошептала она.
Быстро открыв историю операций, Ольга увидела несколько странных переводов. 15 тысяч — на карту Светланы Петровны (описание платежа: «подарок»). 20 тысяч — в ювелирный магазин. И несколько мелких платежей в кафе и рестораны, где она точно не была.
Руки дрожали, когда она набирала номер банка. После двадцати минут ожидания и трех переключений оператор объяснил: все платежи были подтверждены картой с чипом и пин-кодом. То есть физической картой, которая… лежала дома в её кошельке.
Ольга медленно опустила телефон. Алексей. Он единственный, кто мог взять её карту. Она всегда оставляла кошелек на тумбочке в спальне…
В этот момент телефон завибрировал. Незнакомый номер.
— Алло?
— Ольга Сергеевна? — женский голос. — Это Ирина из салона «Эстетика». Вы подтверждаете запись на завтра на процедуру липолитик?
— Я… не записывалась.
— Странно, — удивилась администратор. — Вчера вечером мужчина записал Светлану Петровну Иванову на ваше имя. Предоплата 25 тысяч уже внесена с вашей карты…
В глазах у Ольги потемнело. Она едва нашла силы вежливо завершить разговор. Затем сразу набрала номер банка с требованием заблокировать карты.
Когда формальности были улажены, Ольга упала на кровать, закрыв лицо руками. В голове крутилась только одна мысль: «Они обворовывают меня. Собственный муж и его мать».
Телефон снова зазвонил. На этот раз «Мама». Ольга глубоко вдохнула и взяла трубку.
— Доченька, что происходит? — встревоженный голос матери. — Лёша только что звонил, говорит, ты сбежала из дома, деньги все сняла…
— Что?! — Ольга села на кровати. — Это он снял мои деньги! 50 тысяч за три дня!
— Ну, доченька, — мать замялась, — вы же семья… Какая разница, чьи деньги?
— Разница в том, что я работаю сутками, а он тратит мои деньги на свою мамашу! — голос Ольги сорвался на крик. — И ты его защищаешь?!
— Я просто не хочу, чтобы ты наделала глупостей… — вздохнула мать. — Ты же знаешь, как сложно потом будет одной…
Ольга резко положила трубку. Она больше не могла этого слушать. В отчаянии она открыла переписку с Алексеем и начала набирать сообщение: «Ты украл у меня 50 тысяч. Я подаю заявление в полицию».
Но пальцы замерли над «отправить». Вместо этого она открыла интернет-банк и сделала скриншоты всех подозрительных переводов. Затем фотографии отправила себе на почту с пометкой «Для адвоката».
На столике рядом лежал ключ от квартиры. Их квартиры. Вернее, уже только его квартиры. Ольга взяла его в руку, ощущая холод металла.
— Хорошо, — прошептала она. — Вы хотите войны? Вы её получите.
За окном уже зажигались вечерние огни. Где-то там, в этом городе, Алексей и его мать наверняка праздновали маленькую победу. Они ещё не знали, что Ольга никогда не прощает предательства.
И что настоящая битва только начинается.
Утро началось с звонка адвоката. Ольга, не спавшая всю ночь, с трудом разобрала имя на экране: «Сергей Петрович». Их семейный юрист, который помогал оформлять покупку квартиры.
— Ольга Сергеевна, я получил ваши документы, — его профессиональный голос звучал спокойно. — Ситуация… нестандартная. Можете подъехать сегодня?
— Да, я… я приеду, — голос Ольги хрипел от бессонницы.
Она стояла перед зеркалом в ванной гостиничного номера и не узнавала свое отражение. Запавшие глаза, бледная кожа. Всего три дня назад она была уверенной в себе женщиной, а теперь…
Телефон вибрировал. Алексей. Восемнадцатый пропущенный звонок. Ольга машинально провела пальцем по экрану, случайно приняв вызов.
— Оль! Наконец-то! — его голос звучал неестественно громко. — Где ты? Мы с мамой волнуемся!
— Волнуетесь? — Ольга заставила себя засмеяться. — Наверное, боитесь, что я заблокировала остальные карты?
На другом конце провода наступила тишина. Затем Алексей заговорил уже другим тоном:
— Послушай, давай без истерик. Ты забрала деньги, ушла… Мама расстроена.
— Твоя мама расстроена? — Ольга почувствовала, как по спине пробежали мурашки. — А как насчет моих 50 тысяч, Алексей? Как насчет записи в салон красоты на мое имя?
— О чем ты? — он сделал голос недоумевающим. — Я просто взял немного наличных, нам нужно было…
— Врешь! — она крикнула так громко, что услышала собственное эхо в ванной. — Ты украл у меня деньги! Ты и твоя мать!
Телефон вдруг переключился на громкую связь. Послышался голос Светланы Петровны:
— Какие украл? Это семейные деньги! Ты же его жена, обязана содержать!
Ольга сжала телефон так, что пальцы побелели.
— Содержать? Тебя, Светлана Петровна? Чтобы ты делала себе липолитик за мои деньги?
— Ольга, хватит! — рявкнул Алексей. — Ты разрушаешь семью! Возвращайся домой сейчас же!
В этот момент Ольга вдруг поняла: они действительно не понимают, что сделали что-то плохое. Для них это норма — брать её деньги, распоряжаться её жизнью.
— Я не вернусь, — её голос внезапно стал спокойным. — Я подаю на развод.
На другом конце провода раздался шум, будто телефон уронили. Затем истеричный крик Светланы Петровны:
— Лёшенька, она не может! Квартира-то на тебя записана!
Ольга замерла. Квартира… Та самая квартира, за которую она заплатила 80% стоимости, но оформили её на Алексея, потому что «так проще с ипотекой».
— Да, — прошептала она. — Квартира на тебе. Но ипотека… Ипотека на мне.
Наступила мертвая тишина. Они явно забыли об этом нюансе.
— Оль… — Алексей заговорил уже другим тоном. — Давай обсудим это спокойно…
— Обсудим в суде, — Ольга положила трубку.
Руки дрожали так, что она едва смогла набрать номер адвоката. Когда он ответил, её голос звучал хрипло:
— Сергей Петрович… Эта квартира… Мы можем её оспорить?
Адвокат вздохнул:
— Сложно, но возможно. У вас есть доказательства, что большая часть платежей шла с ваших счетов?
Ольга посмотрела на ноутбук, где были открыты выписки из банка за последние два года.
— Да. У меня всё.
— Тогда собирайте чемоданы, — сказал адвокат. — Впереди долгая битва.
Ольга подошла к окну. Внизу кипел город, люди спешили по своим делам. Где-то там был её дом. Вернее, то, что она считала домом.
Она вдруг вспомнила, как два года назад они с Алексеем выбирали эту квартиру. Как он тогда сказал: «Это будет наш дом навсегда».
Навсегда закончилось сегодня.
Ольга стояла перед дверью своей — нет, уже бывшей — квартиры с двумя полицейскими. Один из них, рослый мужчина с усталыми глазами, еще раз переспросил:
— Вы уверены, что хотите войти в сопровождении? Мы можем просто проследить, чтобы вам отдали вещи.
— Нет, — Ольга крепче сжала папку с документами. — Я должна сделать это сама.
Она вставила ключ в замок, но дверь оказалась незапертой. В прихожей пахло жареной картошкой и чем-то приторно-сладким. Голоса из кухни резко оборвались, когда скрипнула дверь.
— Кто это? — раздался визгливый голос Светланы Петровны.
Алексей выскочил в коридор и замер, увидев Ольгу в сопровождении полиции. Его лицо исказилось от гнева.
— Ты что, ментов привела?!
— Я пришла за своими вещами, — спокойно сказала Ольга. — В присутствии свидетелей.
Свекровь появилась за его спиной, в новом халате, который Ольга сразу узнала — тот самый, из дорогого бутика, куда она сама никак не могла решиться зайти.
— Какие вещи? — зашипела Светлана Петровна. — Здесь всё куплено на наши деньги!
Ольга молча открыла папку и достала распечатку банковских переводов.
— Вот все чеки за последние два года. Диван — я. Холодильник — я. Ремонт на кухне — я. Даже этот халат на тебе, Светлана Петровна, — она сделала паузу, — оплачен с моего счета.
Полицейские переглянулись. Алексей побледнел.
— Это… это всё семейные деньги! — попытался он оправдаться.
— Нет, — Ольга показала на документы. — Это мои личные счета. Ни одного перевода от вас.
Она прошла в спальню, где их брачное ложе теперь казалось чужим. На тумбочке лежал её старый кошелек — тот самый, из которого Алексей доставал карту. Ольга резко открыла его: все карты на месте, кроме одной.
— Где моя кредитка? — она повернулась к мужу.
— Какая кредитка? — он сделал невинное лицо, но глаза бегали.
— Та, что была здесь в понедельник. С лимитом в 300 тысяч.
Свекровь вдруг засуетилась:
— Лёшенька, может, она где-то завалилась…
Ольга не стала спорить. Она достала телефон и набрала номер банка.
— Я хочу заблокировать карту 4276… Да, украдена. Да, заявление в полицию уже пишем.
Алексей вдруг бросился вперед, но полицейский преградил ему путь.
— Ты совсем охренела! — заорал он. — Это же моя квартира! Ты здесь ничего не получишь!
Ольга медленно обвела взглядом комнату — их общую когда-то спальню, где осталось столько воспоминаний. Потом посмотрела на этого человека, который вдруг стал чужим.
— Я уже всё получила, — тихо сказала она. — Свободу.
Она взяла заранее приготовленную сумку с самыми необходимыми вещами: документами, ноутбуком, парой фотографий. Всё остальное — постельное бельё, косметика, даже любимое платье — пусть останется здесь. Как память о той Ольге, которая верила в эту семью.
На пороге она обернулась в последний раз. Алексей что-то кричал, его мать пыталась успокоить, полицейские что-то записывали. Но Ольга уже не слышала.
Дверь закрылась с тихим щелчком.
В лифте она вдруг почувствовала, как что-то горячее катится по щеке. Слеза? Нет, она уже выплакала всё. Это просто дождь. Наверное.
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от адвоката:
«Заявление принято. Начинаем процесс. Будет сложно, но мы выиграем.»
Ольга вышла на улицу, где её ждало такси. Водитель спросил:
— Куда едем?
Она посмотрела на телефон, где горело новое сообщение — от риелтора. Варианты квартир для аренды. Новая жизнь.
— Вперёд, — просто сказала Ольга.
Машина тронулась, увозя её от прошлого. Впереди было только будущее.
Чистое. Свободное. Её.
Прошло три месяца. Ольга сидела в уютном кафе напротив своего адвоката и смотрела, как он аккуратно раскладывает документы на столе. За окном шел первый снег, покрывая город белым покрывалом.
— Итак, решение суда, — Сергей Петрович отодвинул чашку с кофе. — Квартира остается за Алексеем, но он обязан выплатить вам компенсацию в размере 70% от ее стоимости. Плюс раздел совместно нажитого имущества в вашу пользу.
Ольга медленно провела пальцем по краю блюдца. 70%… Это означало, что Алексей должен будет продать квартиру или взять огромный кредит.
— А как же ипотека? — спросила она.
— Она переоформляется полностью на него. Ваши обязательства перед банком прекращаются.
Ольга кивнула. В кармане пальто жужжал телефон — очередной звонок от Алексея. Двадцатый за сегодня. Она давно перестала отвечать.
— Есть еще один момент, — адвокат понизил голос. — Алексей подал встречный иск. Требует алименты.
— Что?! — Ольга резко подняла голову. — Какие алименты? У нас нет детей!
— Он утверждает, что вы содержали его все эти годы, и теперь он… как бы это сказать… привык к определенному уровню жизни.
Ольга засмеялась так громко, что несколько посетителей кафе обернулись.
— Пусть попробует, — она отпила глоток кофе. — У меня все банковские выписки за три года. Каждый его «заработок» и каждая моя копейка, потраченная на него и его мать.
Адвокат улыбнулся:
— Именно поэтому я уверен, что этот иск даже не примут к рассмотрению. Но… — он сделал паузу, — есть новость похуже.
Ольга напряглась.
— Светлана Петровна подала на вас заявление в полицию. Обвиняет в краже семейных ценностей.
— Это уже смешно! Каких еще ценностей?
— Какого-то старинного сервиза. Утверждает, что вы вывезли его, когда забирали вещи.
Ольга закрыла глаза. Она вспомнила этот уродливый сервиз с розами, который свекровь считала «фамильной реликвией». Он все еще стоял в серванте в тот день, когда она уходила.
— У меня есть видео, — сказала она. — Я снимала на телефон, когда забирала вещи. Там видно, что я ничего не трогала.
Адвокат одобрительно кивнул:
— Отлично. Тогда это дело даже не дойдет до суда.
Он собрал документы в папку, потом неожиданно спросил:
— А как вы сами? Тяжело было эти месяцы?
Ольга посмотрела в окно. Снег кружился в воздухе, как три месяца назад кружились ее мысли. Съемная квартира, бессонные ночи, бесконечные звонки от «общих друзей», которые вдруг оказались на стороне Алексея…
— Было трудно, — честно призналась она. — Но сейчас… Сейчас я чувствую себя свободной. Впервые за много лет.
Они расплатились и вышли на улицу. Снег хрустел под ногами. Адвокат попрощался и ушел, а Ольга осталась стоять, глядя на зимний город.
Телефон снова зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Ольга Сергеевна? — женский голос. — Это Марина из HRD-агентства. Мы готовы предложить вам позицию финансового директора в международной компании. Зарплата в два раза выше текущей.
Ольга замерла. Еще месяц назад она боялась даже думать о смене работы, потому что «а как же ипотека, а как же совместные кредиты». Теперь…
— Когда я могу прийти на собеседование? — спросила она.
Пока она разговаривала, на экране телефона появилось уведомление о новом сообщении. От Алексея: «Оль, мама заболела. Нам нужны деньги на лечение. Ты же не можешь быть такой бессердечной?»
Ольга посмотрела на сообщение, потом на падающий снег. Она набрала ответ: «Ищите повара с моей зарплатой». И удалила номер.
Снежинка упала ей на ресницу. Ольга моргнула — и вдруг поняла, что улыбается. По-настоящему. Впервые за долгие месяцы.
Она достала из кармана ключи от новой, своей квартиры и пошла вперед. В свою новую жизнь. Без Алексея. Без его матери. Без их вечных упреков и требований.
Только она сама. И весь мир перед ней.
Год спустя Ольга сидела в своем новом кабинете на 25-м этаже бизнес-центра. За стеклянной стеной расстилался ночной город, сверкающий миллионами огней. На столе стояла рамка с фотографией — она на яхте в Средиземном море, загорелая, счастливая.
В дверь постучали.
— Войдите.
На пороге появилась молодая сотрудница с папкой в руках.
— Ольга Сергеевна, документы по сделке подписаны. И… это для вас.
Она протянула конверт. Ольга открыла его — официальное уведомление из банка. Алексей наконец-то выплатил последний транш за квартиру.
— Спасибо, — Ольга убрала письмо в ящик стола.
Когда дверь закрылась, она достала телефон. В мессенджере горело непрочитанное сообщение от бывшего мужа:
«Оль, поздравляю с повышением. Видел новость в деловых СМИ… Может, встретимся? Просто поговорить.»
Ольга улыбнулась. Не потому что собиралась отвечать — просто вспомнила, как год назад он кричал, что она «ничего не добьется без него».
Телефон снова завибрировал — на этот раз звонок от мамы.
— Доченька, ты не поверишь! — голос матери звучал взволнованно. — Только что звонила Светлана Петровна! Представляешь, Алексей остался без работы, ипотеку платить нечем…
— Мам, — Ольга прервала ее мягко, но твердо. — Мне все равно.
На другом конце провода повисло молчание.
— Но… они же в отчаянном положении…
— Как я была в отчаянном положении год назад? — Ольга крутанула в пальцах ручку. — Когда он воровал мои деньги? Когда они вдвоем травили меня?
Мать вздохнула:
— Ну, доченька… Может, просто поможешь немного? Хотя бы советом…
Ольга посмотрела на панораму города за окном. Ее город. Ее жизнь.
— У меня для них только один совет, мам. Пусть ищут повара с моей зарплатой.
После разговора она еще немного посидела в тишине, затем открыла ноутбук. На экране горел черновик статьи для бизнес-издания: «Как я пережила токсичный развод и построила карьеру».
Ольга задумалась. Стоит ли публиковать? Стоит ли выносить сор из избы?
Пальцы сами вывели заголовок: «Как меня обворовывал собственный муж — и что из этого вышло».
Она улыбнулась. Да, стоит. Потому что таких Алексеев и Светланы Петровны — тысячи. А таких, как она была — миллионы.
И, возможно, ее история поможет хотя бы одной женщине набраться смелости и сказать: «Хватит».
Ольга нажала «Отправить».
комментария
За окном вспыхнула неоновая реклама — розовый след самолета в ночном небе. Как ее жизнь — яркая, свободная, устремленная вверх.
